Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...
История развития хранилищ для нефти: Первые склады нефти появились в XVII веке. Они представляли собой землянные ямы-амбара глубиной 4…5 м...
Топ:
История развития методов оптимизации: теорема Куна-Таккера, метод Лагранжа, роль выпуклости в оптимизации...
Комплексной системы оценки состояния охраны труда на производственном объекте (КСОТ-П): Цели и задачи Комплексной системы оценки состояния охраны труда и определению факторов рисков по охране труда...
Генеалогическое древо Султанов Османской империи: Османские правители, вначале, будучи еще бейлербеями Анатолии, женились на дочерях византийских императоров...
Интересное:
Наиболее распространенные виды рака: Раковая опухоль — это самостоятельное новообразование, которое может возникнуть и от повышенного давления...
Национальное богатство страны и его составляющие: для оценки элементов национального богатства используются...
Финансовый рынок и его значение в управлении денежными потоками на современном этапе: любому предприятию для расширения производства и увеличения прибыли нужны...
Дисциплины:
2019-12-19 | 198 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Ну да, ну да. Сантуш был горячим приверженцем всего стреляющего, но уважал только европейское оружие. Вот и сейчас мне достались в наследство: тяжелый пистолет Gt.1000 и компактный десятизарядник стреломет «Баярд». Первый – германец, второй – бельгиец. Ну и для рукопашного боя: кинжал и кастет, не засекаемые сканерами.
Что со всем эти делать, я представлял плохо, так как виртуозно управлялся только с флуггером. Тем более я точно знал, что настоящие шпионы оружия не носят. Но, решив, что шпион из меня еще худший, чем стрелок, кое-что я собрался прихватить.
С едой у Сантуша ситуация также не изменилась. В холодильнике лежала одинокая банка пива, тюбик кетчупа и загорающий прайд тараканов, померших с голодухи. Пожрать не светило, и я пошел инспектировать гардероб.
После набега на квартиру город встретил настоящего мачо, по последней моде. Сантуш был пошире меня в плечах, помассивнее, так что одежда слегка болталась, но это и был главный писк клубного стиля.
Заявляться на диско имело смысл не раньше двадцати трех с двумя нулями, так что я побродил по второстепенным кабакам, где умеренно ел, выпивал и, как мог, грел уши. Ничего интересного.
– Знаешь, какой я астероид засек? Двадцать тонн чистого выхода по дейнексу!
– Да ну!
– Вот тебе и да ну. Уметь надо!
– Альваро выиграл на тотализаторе пятьдесят кусков!
– Фигня ваш тотализатор, я играю только в «Оборонлото»! Это верняк!
– Котировки акций «Саканы» скоро поползут вниз. Я тебе говорю: надо сливать. Это временное колебание, но сейчас хороший момент – поднимемся тысяч на сто, минимум.
– Черт знает! Зато я знаю точно, что можно скупать акции «DiR». После того, как пираты разгромили караван, «DiR» упало ниже плинтуса, сейчас можно брать в четверть цены от прошлой недели.
|
И так далее, в зависимости от контингента.
Зато «Трансгрессия» не разочаровала: приземистый куб пенобетона, залитый огнями с четырьмя голографическими красотками, что плясали на крыше, по двадцать метров каждая.
Парковка сияет хромом, дорогие авто, реактивные моторрады – настоящая выставка бесполезно потраченных денег.
У входа я напоролся на окаменевшего охранника. Просто форменная статуя Цербера (или Кербера?).
– Куда? – спросил цербер, не поворачивая головы.
– Туда! – ответил я.
– Приглашение?
– Чего-чего?
– Приглашение! – Страж ворот развернул в мою сторону башку. – Бумажка с твоим портретиком. Че не ясно?
– Уважаемый, у меня есть бумажка с портретиком Гагарина. – Я сунул в карман охранника пятидесятку, после чего он совершенно утратил ко мне интерес.
«Даже не обыскал, животное», – подумал я и прошел внутрь, где грохотали киловаттами объемные нойз-комбайны. Ноги сами понесли меня туда, где нужно начинать в любом кабаке – к бару.
Бармен – молодая обезьяна в майке, состоявшей из сплошных дыр, приплясывал за стойкой, конвульсивно дергая головой во время особо забойных битов. Я даже подивился, как она не отваливается? Впрочем, это не мешало обезьяне очень ловко мешать коктейли.
– Тебе чего, моднявый? – спросил он.
– Термоядерным богат?!! – отозвался я, силясь перекричать музыку.
– «Крутое пике», «Сомбреро», «Священный огонь», «Лазербол», «Плазма»! – протараторил бармен и задергался, буквально провалившись под стойку. – Ну как?
– Чума, чувак! Хочу «РОК-14» или «Фульминатор»! Замешаешь?
– Вау! А ты не осыплешься, моднявый?
– Мешай «Фульминатор» и меньше текста!
Бармен зажонглировал бутылками и через минуту хлопнул на стойку узкий стакан с многослойным коктейлем, потом облил его и полметра стойки абсентом.
– Зажигаем, или на холодную?
– Зажигаем!
– Зажигаем, задвигаем, вау! – Он протянул мне трубку и язык пламени из его зажигалки лизнул влажную стойку. Полыхнуло.
|
Трубку я отложил, дунул на стакан, сбив огонь, ухватил его и одним махом опрокинул сто грамм самой ядреной жидкости. По щекам заструились слезы. Далее последовала манерка с нюхательным табаком, которой я разжился в квартире Сантуша. Табак рассыпался на стойке длинной дорожкой, которую я немедленно пустил по ноздре через трубку.
– Уважуха, моднявый! – Бармен протянул костлявый кулак, в который стукнулся мой, типа, солидарен, жжешь, без вопросов. – Синтамекс под «Фульминатор»! Силен! А чего синта коричневая?
– Небодяженная! Чистяк! – заорал я. – Сыпануть?
– На хрен, моднявый! Без обид! Бармен уже! На «Скорости» сидит! Здоровье дороже! Жахнешь еще? – проскандировал он в ответ.
– Осажу пивасиком, потом повторим!
Я стал заливать жидкий огонь в желудке пивом, что было не очень разумно, зато вызвало новый поток «респектов» от бармена. Да я не очень и рисковал, понадеявшись на крепость русского организма.
Надо было пользоваться свежевыкованным расположением.
– Эй, чувак! – крикнул я, когда бармен оказался в зоне слышимости. – Давненько к вам не залетал! Где тут можно прилично расколбаситься?
– Да везде! – констатировал он вполне очевидную вещь. – Ты по драгу прикалываешься? Грибочки у меня! Порошочки у Ромеро, бар налево! Покурить, понюхать, выпить синтетики, скушать таблеточку, тут пушеров полно! Потолкайся, поспрошай, да смотри, не зевай!
– Слышь, чувак, я по ретро прикалываюсь! Даю реальное бабло! Поперс есть?
– Поперс?! Уважуха, ма-а-аднявый! Только это не драг! Какой же это драг?
– Замешать с бутатинолом, получается турбо-поперс – башню рвет, ништяк! – Я невольно принял рифмованную манеру его речи.
– Экстремал! Ладно, из личных запасов, держи! И того и другого! Заколбасит нехреново, вау!
– Уважуха, чувак! Надо обмыть!
– На что запа-па-па-па-па-падаешь?
– Давай «Горыныча»! «РОК-14» – наше все!
– Ну ты! Моднявый! Здоровый! Типа танка! Бухаешь, как из шланга! Вау-у-у! – Бармен после речитатива сомнительных поэтических достоинств длинно завыл, вторя протяжному завыванию музыки. Бил бит, надрывалась драм-машина, выдавая, не хуже пулемета, по триста ударов в минуту.
Я осушил еще один коктейль, названный в честь моего любимого флуггера, и такой же крепкий. Вынюхал табаку, слезы текли ручьем, лицо блестело в лучах семафорящего стробоскопа. Пора было брать быка за рога, приниматься за дело, короче говоря.
|
– Эй, чувак! – обратился я к моему новому знакомому. – Я слышал, тут зажигает одна малышка! Плазмоид! Не знаешь где?
– В гнезде!
– Шутка такая? – Я сделал вид, что напрягаюсь и начинаю бычить.
– Не! «Гнездо»! Диско! Же! На втором этаже! – Бармен ткнул пальцем в содрогавшийся потолок. – Но молчок! Я тебе ничего не говорил! У нее хахали сердитые! Морды будут битые!
Вот как все просто. Я оставил на стойке очередную полусотенную, прихватил пиво и направился на второй этаж.
Да, вынужден признать, что внизу было еще прилично. А здесь – здесь царил ад!
На танцполе колыхались люди, сплавленные тектоническим ритмом в единую магму, повиновавшуюся конвульсиям звука. Танцпол окаймляли прозрачные колонны, в которых бурлила подсвеченная вода. Вокруг танцевальной ямы на метровой приступке, огороженной перилами, стояли диваны и столы, вкалывали бармены за стойками, а посетители пили, курили, обнимались и тоже вкалывали. Не стесняясь, шприцы гуляли по венам.
В торце зала на изрядной высоте царил диджей. Передок пульта – как передок танка. Да, собственно, это и был носовой сегмент старого Т-7, который будто выезжал из темноты по туннелю, пробитому светом прожекторов. Эффект выходил ядерный!
Диджей приплясывал, колдовал над кнопками, периодически рыча в микрофон, так что тряслись стены: «Тра-а-анс! Грессия-а-а-а!»
Быстро найти здесь кого-то без точного целеуказания было так же нереально, как увидеть черную дыру. Но времени хватало, и я направился к барному периметру, гадая, как бы мне ухитриться слушать сплетни в этаком содоме.
Выйдя за перила, я обнаружил, что зона отдыха оборудована неплохой системой шумоподавления, так что музыка казалась просто громкой, но не оглушала.
Посидел в разных барах, повторил залихватский фокус с табаком, который все безоговорочно принимали за синтамекс. Постепенно ко мне привыкли. Девушки или юноши, а также юноши, замаскированные под девушек, стали обращать на меня внимание. Ко мне подсаживались, я благосклонно общался, угощал псевдосинтамексом. Несколько раз назойливые знакомые казались перспективными и тогда в ход шел турбо-поперс. Раз так на восьмой мне повезло.
|
– Западаешь на старый добрый сунь-вынь, милый? – обратилась ко мне девушка, явно переделанная из юноши, в серебристом комбинезоне, чья обтягивающая ткань была испещрена миндалевидными вырезами.
– Не, братан, не обижайся! Я гетеро. Я западаю на сунь-вынь с девками.
– Ну я же красивая! Может минетик? Язычок в этом ротике не хуже, чем у натуральной девки!
– Не, братан, не обижайся, – повторил я. – Минетик люблю, чтобы девка строчила, а ты – транс.
– Ну это же Тра-а-анс Грессия! – протянул он.
– Забей! Ты, вроде, нормальный парень, давай лучше понюхаем! Составишь компанию?
– Давай-давай, понюхаем-понюхаем! – Засюсюкало оно. – А что у тебя есть?
– Поперс-турбо – настоящее ретро. Любишь ретро? Тогда бери флакон, зажимай ноздрю и втягивай!
Оно втянуло! Будь здоров как! И оно поплыло. Я сделал вид, что тоже приложился, причем одной этой демонстрации хватило, чтобы голова закружилась. Так что парню-девке перепал здоровый ломоть кайфа.
Я выждал, когда мой, скажем так, софлаконник, немного придет в себя и спросил:
– Красивая, расскажи мне кое-что, гутт?
– О, зупа гутт, милый, для тебя все что угодно!
– Знаешь девочку по имени Плазмоид? Она тут рожденье отмечает, а я что-то не могу ее найти.
– Сдались тебе эти девки! Ой, ну ладно! Я видела ее с компашкой с той стороны, дай еще нюхнуть?
Похоже, девушка пользовалась популярностью. Часа не прошло – и уже встречены два человека, знающих, кто такая Плазмоид. Я направился на противоположенную часть бухальной выгородки, чувствуя волну азарта. Даже интересно поглядеть, кто такая, а может быть, если окончательно повезет, то и кое-что послушать.
Народу здесь было в изобилии, причем почти все кучковались группами по три, пять, десять человек.
Освоил территорию по отработанной схеме. Порасспрашивал. О! Плазмоид! Конечно, видели! Только где она сейчас? Да пес ее знает, может, пляшет, а может, в сортир пошла. А с кем она? Где они засели? Да пес знает!
Впрочем, минуток через двадцать я уже точно знал, какая именно компания мне нужна. Шестеро крепких парней, я бы далее сказал, мужиков, и куча девок. Было видно, что большинство – местные шлюхи, и только с двумя общались на равных.
Когда я совсем собрался подсесть поближе, рядом со мной за стойку приземлилась девица.
– Эй, баклан, – сказала она низким, чуть хриплым голосом, довольно приятным, надо отметить.
– Ты мне?
– Тебе, тебе.
– По какому вопросу?
– Это ты по какому вопросу. Ты тут меня уже час ищешь. Считай, нашел. Ну, я Плазмоид. Чего надо?
Агрессивный комбидрес черной кожи, который больше открывал, чем скрывал. Черное каре, подведенные черным глаза. Черная губная помада. И куча разнообразных цепочек и браслетов, тоже кожаных с серебристыми заклепками.
|
Ее можно было бы принять за тупую школьницу из Атлантической Директории, которая сошла с ума на модной зомби-эстетике. Было бы. Если бы не высокий рост, отличная осанка, широкие плечи (бедра тоже ого-го), крепкая талия. И пугающе внушительная мускулатура. Вполне женственная, без резкого рельефа, но все равно – пугающая.
– О! Какая встреча! – Я улыбнулся. – С днем рождения! Всего! Удачи в делах! Я, собственно, тебя искал, чтобы поздравить. Наткнулся Вкосмосе. рд на приглашение, а вечер свободный. Думаю, отчего не зайти в приятное место, не потусовать с приятными людьми?
– С чего ты взял, что я хорошая? Я только своих звала. Ты – не свой.
– Так страница с приглашением открытая! Кто хочет – заходит.
– Тогда чего не отписался? Я бы тебя прямо там на хер послала.
– Так именно! Послала бы! А так: я тебя нашел, увидел, говорим уже целую минуту.
– Ну что? Поглядел?
– Могу сказать, что не разочарован! Ты, Плазмоид, – редкий тип женской красоты, можешь верить, я в этом спец.
– А ты нахал! – ответила она, но уже несколько иным голосом – за броней грубости явственно проступил интерес. – Только если собрался меня клеить, лучше бросай. И не надо рассказывать, какая я крутая, я это лучше всех знаю.
– Во-первых, красавица, никогда не говори «никогда». Во-вторых, и в мыслях не было. Ты – редкий тип, но не мой. Я атлетичных женщин не люблю. Я стройняшек люблю, вроде балерин. В-третьих, я хотел отдать подарок.
Она развернулась на стуле ко мне лицом, черная бровь поползла вверх. Вся поза являла сочетание удивления, интереса и готовности настучать по физиономии. Она широко расставила ноги, уперев руки в стул между бедер. Получилось очень сексуально, надо сказать, я даже занервничал. Трицепсы тоже оказались очень что надо. Я прикинул объемы, выходило рука у нее меньше моей, но всего сантиметра на три-четыре, и занервничал еще сильнее.
– Ого! Нахал, да еще дурак! Мне такого лучше не говорить, ну ты понял, насчет того, что я не твой тип, и что не любишь. Я ж любилку оторву. – Ее ладонь метнулась в сторону моего горячо обожаемого паха.
Быстро метнулась. На границе видимости. Я, честно говоря, ничего не успел сообразить, но тело мое – тело истребителя, все сделало само. Я поймал ее запястье на половине пути, горячо любимый пах был спасен.
Плазмоид умело вывернула предплечье в сторону большого пальца и разорвала захват.
– А ты ничего, красавчик, – сказала она после секундной паузы, в ходе которой мы играли в гляделки. – Рука хорошая! И с реакцией порядок. Ты спец по красоте, но не только? Ты вообще кто, как звать, чем занимаешься?
– У тебя рука тоже нормальная. Чем занимаюсь, о том не болтают. Так, кручусь, верчусь, деньгу зашибаю, ну, ты поняла. Не лох, короче, и не сявка, если ты об этом. Зовут меня Малютой. А тебя?
– О, русский! Фэйри. – Она протянула руку, на этот раз для пожатия. – Давай уже подарок.
Я протянул ей непочатый флакон турбо-поперса.
– Не русский. Чех. Вот, держи. С днем рожденья. Не знаю твои вкусы, но вижу, что мужчин любишь. Если нюхнуть этой штуки во время секса – просто небо в алмазах, гадом буду.
Все это время мы не разрывали пожатия. Она спрятала флакончик в декольте и вдруг резко перехватила руку, сдавила так, что захрустели кости, и попыталась припечатать мою кисть к барной стойке. Попыталась. Не тут-то было. Секунд десять мы занимались этаким импровизированным армреслингом на весу. Наконец я сумел уложить ее в горизонталь, что оказалось более чем непросто.
– Фэйри, я тебе сейчас все-таки комплимент поставлю, только не пытайся со мной ничего сделать, это от всей души, – сказал я, непритворно отдуваясь. – Так вот, Фэйри, я про девок такого никогда не говорил, но про тебя скажу любому: эта самка – настоящий мужик!
Она громко расхохоталась, запрокинув голову, потом хлопнула меня по плечу и сказала:
– Ладно, чех Малюта! Пойдем вливать тебя в компанию!
В компанию я влился. Нормальные такие ребята, если исключить их явно криминальные повадки.
«Неужели они? – Вертелось у меня в голове. – Они? Не они?.. Они!.. Нет, не факт! Мало ли что, тут в Кастель Рохас повадки у всех – закачаешься какие, взять того же Сантуша».
Чехом я назвался специально. Это подходило к моей выражено славянской физиономии. Русских в этих краях было немного, чехов, впрочем, тоже, но не выдавать своего происхождения мне показалось разумным. Чех же – достаточно экзотическая национальность, чтобы никто не сумел поймать меня на полном незнании языка.
По ходу разговора оказалось, что всех мужчин зовут вариациями имени Стивен: Стив, Стивенсон, Стивио, Стивелло, Стивчик, Стивен. Что окончательно утвердило в мысли, что это бандиты и скорее всего – шайка.
Верховодил Стивен – крепкий парень лет тридцати, невысокий, костистый, явно очень сильный. Глаза острые, цепкие. Он все время норовил поймать взгляд, я не мешал, так как был достаточно пьян, чтобы ничего, кроме веселого алкоголя, за ним не плескалось.
– Скажи, Малюта, – спросил он минут через пять, перебив меня на середине угарного анекдота, – зачем ты пушку приволок?
– А ты зачем? – парировал я, стрельнув глазами на его свободную рубашку, под которой на поясе кое-что топорщилось.
– Я без ствола не выхожу.
– Разумно. Я тоже.
– Ладно. Бестактный вопрос. Проехали. Так что ты там говорил?
Проезжали мы знатно. Сыпались купюры, официантки не успевали подтаскивать выпивку-закуску. Парни делались все живее, но никто не косел и не блевал под стол. Это при том, что закусывал один я.
Пили за Фэйри. В разных вариациях. Пара тостов, наподобие «больше посадок хороших и мягких», ясно говорили, что она – пилот. А дружно проскандированный «За солнечный ветер, за ветер удачи, чтоб зажили мы веселей и богаче», указал на то, что вся компашка, за исключением шлюх, разумеется, живет космосом. При умножении данного наблюдения на криминальные выводы получался заманчивый результат.
Пару раз я потанцевал виновницу торжества. Точнее, это еще кто кого потанцевал! Фэйри двигалась истинной кошкой и была совершенно неутомима. Я всегда считал, что переплясать меня трудно, но оказалось, что кому как.
Когда она уводила меня на танцпол, я ловил ревнивые взгляды так называемого Стивио. Имя ему очень шло, так как парень здорово смахивал на итальянца – чернявый обладатель аристократического римского носа. Я видел, что, когда мы уходим, Стивио что-то шепчет на ухо Стивену. Но не стал заострять внимания.
Отметил также, что Стивен, который держат все собрание в железной пятерне, обращается к Фэйри с подчеркнутым уважением. Ну, так, на всякий случай отметил.
Гуляли вдумчиво.
Сперва я проставился. Потом отведали турбо-поперса и табака, и проставились мне.
Потом наоборот. И еще раз.
Часа в три ночи я решил, что народ достаточно расслабился и стал задавать наводящие вопросы, как будто между прочим вставляя их в беседу.
– Да, Стивелло, чудные ты дела рассказываешь! – говорил я одному. – Скажи, а не приходилось тебе слышать, как народ болтает, что в эфире ловят непонятные сигналы? Я вот слышал такое.
– Какое?
– Ну вот летели мы на Фтию, так вдруг на цифровом канале какой-то не то шепот, не то пришепетывания. А потом – раз! И все оборвалось.
– А, чего только в космосе не бывает…
И так далее, в том же духе. Ждать, что кто-то проболтается самостоятельно, было бесполезно. Говорили много, о разном.
Профессиональных тем не избегали, но в каком-то отвлеченном ключе. Кто-то где-то разбился, кто-то поставил новые движки на флуггер, скоростная модель «Феникса» – зверь-машина, а клонский «Бахрам» – валенок, и ничего по делу. Интересующему меня делу.
В основном обсуждали девочек, причем Фэйри не отставала, проявляя недюжинную подкованность как в сугубо женском – пассивном, так и активном залоге, который, по природе, принадлежит мужчинам. Многогранная натура!
Хвастались количеством, качеством и фееричностью старых добрых трахов и делились опытом. Рассуждали над вечной проблемой философии: что лучше – длинный и тонкий, или короткий и толстый? Фэйри обоснованно доказала, что лучше, когда хорошо работает, а потом выдвинула тезис о неправильной формулировке.
– Если уж на то пошло, лучше когда длинный и толстый, что за придурочные ограничения?!
Наконец речь зашла о вместимости звездолетов. Было ясно, что это ненадолго, и я решил, пора!
– Вот вы говорите, мужики и дамы, – кивок в сторону Фэйри, – что сотня флуггеров на борту – это много и никому нахрен в Тремезианском поясе не нужно. Много, согласен! Не нужно, опять согласен! Но вот мне один пилот рассказывал, будто засек сигнатуру непонятного звездолета. Просто невероятная громадина! Километров восемь в длину! Представляете, сколько туда флуггеров влезет?
– Ну-у-у, – протянул Стивен среди всеобщего молчания, когда народ уставился на меня не поймешь как: то ли подозрительно, то ли недоверчиво. – И где такую штуку видели?
Я быстро перебрал в уме названия самых мухосраных закраин Тремезианского пояса и сказал:
– В системе Моргенштерн.
– Ты сам видел?
– Нет, я же говорю: знакомый нашептал. Он мужик правильный, можно верить, отвечаю.
– Восемь кэмэ? Что-то попахивает брехней, – вставил Стивио. – Даже эти, как их… «Большие гансы» у немцев… не больше трех! Кто будет сюда такую дуру гонять! Просто на хера? Да и нет нигде таких кораблей! Ни у клонов, ни у нас, ни у чоругов!
– А я тебе так скажу: с чего ты взял, что это наши корабли? Или чоругские? Вот что я знаю, потому что сам слышал: пару раз в эфире я ловил такие вот звуки: «шап-шапанат-шап-шапанат-шап». Не очень похоже, но суть верная. Не приходилось слышать?
Все опять замолчали. И глядели теперь не на меня, а на Стивена. Он покачал головой. И все следом закачали.
– Нет, не слышал.
– Не.
– Чума какая-то.
– Не было.
– Померещилось.
Только Фэйри молчала. Разглядывала меня и молчала. А ведь красивая баба, глаза такие, что держись, если бы не макияж идиотский… черт, о чем я думаю?!
– Не померещилось. Мне может померещиться, парсеру – нет. Я думаю, что это чужаки. То есть – не чоруги. Какие-то такие чужаки, каких мы не знаем. Может быть такое?
Опять повисло молчание. И опять все смотрели на Стивена.
Тот выпрямился.
– Может, браток, все может… – сказал он и вдруг, без всякой связи:
– Джо, Дик, держи его! И не вздумай дергаться, чех гребаный!
Стивио и Стивчик, сидевшие по бокам, вцепились мне в плечи, а в лицо уставился черный зрачок пистолета. Первые два мне в комплекции уступали – не страшно, я бы справился. А вот шесть стволов, на меня направленных, – серьезный аргумент.
– Я все думаю, отчего ты мне не нравишься? Теперь понятно! Были тут недавно двое. Тоже чехи, ха-ха! Интересовались, как и ты. Тем же вопросом. А ну-ка, поднимайся на ноги, чех, надо поговорить. Не будешь дергаться и врать, останешься в живых. Нет – кончу. Джо, Дик, со мной в сортир, остальным – веселиться!
– Я Джованни, сколько можно говорить, – проворчал псевдо-Стивио, но вполголоса и хватки не ослабил.
– Заткнись. – Стивен все-таки услышал и, официантке, случившейся рядом: – Другу поплохело, мы до сортира и обратно, подтащи еще шесть виски.
Меня вели: двое по бокам, Стивен сзади, вплотную. У поясницы ощущался ствол.
– Шагай спокойно, – прошипел он над ухом. – Это не мой член тебе в спину упирается!
– Слава богу, – нашлись же силы пошутить.
По всем параметрам я засыпался. Да, Саша, хреновый из меня разведчик, я же предупреждал! Эти волки двух серьезных профессионалов раскололи, в ГАБ других не держат, куда уж мне?
Кстати, судьба ГАБовских агентов говорила, что Стивен врет, и в живых меня оставлять не собирается. Это в цивилизации резидентов ведут, дезинформируют, ловят и высылают. Здесь джунгли, разговоры иные.
Попал ты, товарищ Румянцев.
Попали мы в сортир. Пистолет из моей наплечной кобуры вытащил Стивио, то есть Джованни, он же забрал кастет.
– На колени! – скомандовал Стивен.
«Ну и дерьмище», – подумал я. Не в том смысле, что в туалете воняло, а в том, что ни одной живой души! И не предвиделось, так как Дик стоял у дверей.
– Сейчас ты будешь отвечать. Честно и быстро. Или кончу. Никто не услышит, не надейся. На колени, кому сказано!
Пол был чистый, драили его на совесть. Синий кафель, зеленые рыбки… Но до чего позорно истребителю умирать вот так, в сортире! Что придется умирать, сомнений не было. Как только прозвучит последний ответ, прозвучит и выстрел. Две пули, если по уму: голова, сердце.
По уму.
По уму обыскать меня не догадались – некогда было, а может быть, просто неопытные? А сам я действовать по уму не собирался. Если уж умирать среди писсуаров, то с музыкой!
– На колени! – взревел Стивен и повелительно ткнул стволом вниз. Хорошо все-таки, что это пилоты! Ни один офицер «Эрмандады», даже ни один милиционер с захолустной Екатерины не додумался бы до такого жеста!
Меня бы держали в три пистолета на двух метрах, а тут…
Я ссутулился, словно сомневаясь, Стивен засветил в ухо с левой, а у меня в рукаве щелкнула пружина, и в ладонь скользнул кинжал. Плоский, ухватистый, острый.
Свистнул клинок, хитрое керамическое лезвие с микропилкой рассекло запястье, пистолет полетел на пол, брызнула кровь.
– Что?! – успел крикнуть Стивио-Джованни, и кинжал, не прекращая двигаться по дуге, вошел ему в живот.
Именно так: кинжал, сам. Моей разумной воли в происходящем не было, только злость, багровая древняя ярость, что выстлала глаза кровавой пеленой и залила алым кафель.
Я зарычал, а может, мне показалось? Вонзая клинок все глубже, я бросил тело на Стивена и схватил с пола пистолет, точно такой же Gt.1000, что у меня отобрали.
– Стоять! – ствол качнулся по сторонам, обводя всю троицу.
Впрочем, Джо выбыл – он хрипел и бился, разворачивая на кафеле кишечник кольцами. Дик рылся у пояса, борясь с застежкой кобуры, а Стивен скалился на меня, готовый к прыжку.
И кровь, всюду кровь.
– Стоять! Бросить оружие! Морды в пол! – чтобы придать убедительности словам, я пальнул.
Пуля разнесла плитку у головы Стивена, а я временно оглох. Подействовало.
Дик вытащил пистолет, но держал его нежно, двумя пальцами.
– Чарли, что… – сказал он.
– Выполняй! – хрипло протянул Стивен, который, оказывается, был совсем не Стивен.
Пушка упала, вертясь, на скользкой поверхности. Оба медленно улеглись рядом с Джованни-Джо-Стивио, который тихо подвывал, корчился, то пытаясь собрать кишки назад, то суча руками по полу.
– Руки за голову! Ноги врозь! – приказал я, отфутболив пистолет к двери. – Лежать! Морды вниз!
– Лучше сразу кончи, чувачок, – сказал Чарли. Голос спокойный, даже рассудительный. – Ведь найду.
– Молчать!
Я убедился, что троица временно обезврежена, поместил кинжал в ножны под рукав, благо его модная ширина позволяла сделать это без лишних манипуляций, подхватил второй пистолет и ломанулся к выходу, как раненный в жопу олень, то есть не разбирая дороги. Но очень быстро!
Прошло секунд пять, пять чудовищно долгих секунд, когда коридор тянулся мимо тягучей сонной резиной, и не желал кончаться. Я вырвался в зал. Оттолкнул страждущего, шедшего навстречу, сбил с ног официантку и поскакал!
Ох, как я несся!
За спиной грохнули выстрелы. Их никто не услышал в тысячеваттном реве музыки, да и я лишь инстинктивно вычленил хлопки на границе слуха из ритмичного рокотания драм-машины.
Я метался среди людей. Обдолбанная и упившаяся публика реагировала нормально, подумаешь, эка невидаль, парень на некислом приходе! В спину продолжали лететь пули. Не попасть! Далеко, темно и толпа! Спасительная толпа! Десятки дергающихся, прыгающих, извивающихся тел!
Вспышки стробоскопа глотали вспышки выстрелов. Люди продолжали свой танец, а вокруг летала смерть – гиперзвуковая, безжалостная.
Очередная порция пуль прошла над головами. Чарли – я почему-то уверен, что стрелял именно он, пытался расчистить дорогу – но вместо этого пробил прозрачную колонну в трех местах. На танцпол хлынули струи сияющей воды, что публика восприняла дружным, благодарным воем и задергалась, заплясала еще интенсивнее.
– Тра-а-анс! Грессия-а-а-а!!! – накрыл толпу рык неутомимого диджея, а я скатился по лестнице на первый этаж, на ходу пряча пистолеты по карманам.
Бар, вестибюль, удивленная рожа охранника, ночь, переливчатая, пламенеющая рекламой ночь.
Такси.
– Гони, шеф!
– Куда?
– Угол восьмой и одиннадцатой! Двадцать терро!
Водитель невозмутимо придавил педаль и машина затерялась среди улиц.
Я еще пять раз перескакивал с такси на такси, расплачиваясь теперь совсем скромно. В конце концов я с километр протопал пешком и отсек ночь дверью в квартире Комачо. Там меня вырвало. Я добрел до ванной на ватных ногах и бурно сблевал еще раз. И еще.
Ощущение выпадающих на руки кишок жило на моей коже. И это было ужасно. Отвратительно. Круглые глаза Джованни я тоже запомнил. Я убивал людей, да. Но никогда не видел их глаз и не пробовал их крови. Гашетка, всплеск энергии в пространстве, гаснущий вместе с чьей-то жизнью и все. Так вот как она выглядит, старушка смерть!
Пистолетное дуло между глаз, мнящееся размером с туннель подземки, кровь на руках, вывороченные внутренности, захлебывающийся крик… Как это не похоже на самые правдоподобные симуляторы в Академии!
И пристрелить надо было всех троих, как советовал Чарли, и уж точно обыскать!
У меня хватило сил, чтобы бросить одежду в стиральный комбайн, доползти до кровати и вырубиться.
Я прятался в квартире до вечера, что было донельзя глупо. Потом я переоделся и поехал в космопорт. Ума хватило на то, чтобы вытереть пистолеты и скинуть их в канализационный люк.
Когда флуггер опустил трап на «Тьерра Фуэга», я едва не пал ниц и не облобызал обшивку палубы. Я дома! Я дома! Я дома! В меня не будут стрелять! Ура!
Если отвлечься от порции чудовищного личного опыта, в сухом остатке получились следующие полезные выводы: скорее всего это пираты – раз, с большой вероятностью «Синдикат TRIX» – два, в таком случае, поручкаться мне довелось с самим Чарли Небраской – три, они, несомненно, имели какой-то контакт с расой К – четыре.
Ну что же. Я жив и хоть что-то выяснил. Как говорится, на безрыбье и сам раком…
После потянулась спокойная и размеренная жизнь. Где-то через неделю нас покинули следователи ГАБ и контрразведки, началась работа и все начало забываться. Скука, милая сердцу скука навалилась на меня, растопырив лапы, как медведь. Даже комендант Ахилл Мария не проявлялся на моем жизненном горизонте.
Прошла смена, вторая.
Я осторожненько слетал кое-куда по заданию Августина Фурдика. Потом еще раз, но уже без оглядки, что называется во всю ширь. Выпил в компании непьющего Данкана Теса, который все спрашивал:
– Что ты есть такой грустный, Андрей? – и тянул сквозь соломинку молочный коктейль.
Началась жизнь! Нормальная, тихая. Меня никто не хватал, не допрашивал, не предъявлял обвинений. А так подумать: еще один труп в Кастель Рохас… кого там этим удивишь? Никаких суматошных известий в новостных лентах.
Никаких: «Кровавое убийство! Перестрелка! Полиция ведет следствие!»
Ничего. То есть не совсем. На странице сетевой газеты «Семана», то есть Неделя. касрох. юад, я прочел:
В туалете модной дискотеки обнаружен труп. Он был опознан альгвасилами как некий Джованни Чеммино, больше известный под именем Джо Мафия – активный участник НВФ «Синдикат TRIX». Альгвасилы не сообщили никаких подробностей.
И пара десятков комментариев, вполне однотипных: «Так пидору и надо», «Собаке – собачья смерть», «Умер Максим да и хрен с ним».
Словом, я успокоился. Ведь, здраво рассуждая, я ухайдокал не человека, а лютую мразь! Вроде как благое дело. Вот сел бы он снова в свой «Черный гром» – тогда стоило бы горевать. И кто-то горевал бы, будьте уверены.
Еще одна смена.
Шестерни жизни пришли в привычное зацепление и завертелись. Никогда не думал, что это настолько приятно и здорово! В сущности, работа на концерн – неплохая штука. Бывает гораздо хуже. Гораздо. А тут: пансион, жалование, койка, халтуры вкусные. Рожа сеньора Роблеса. Вечно укуренный Пьер Валье. Красота!
Когда я совсем и окончательно пришел в норму, все переменилось, оборвалось, перевернулось с ног на голову. Все закончилось.
Возвестил перемены требовательный вой сирены, который буквально вывернул меня из сна. На экране интеркома горела надпись:
Истребителям на взлет!
Нашелся Тойво Тосанен и нашелся «Дюрандаль»! Патруль «Эрмандады» вел преследование в районе Фтии. Все дежурные истребители поднимались в космос. От «Амазонии» вышли фрегат «Камарад Лепанто» и легкий авианосец «Рюдзе». Нас ждал бой.
Глава 7
КАТАСТРОФА
Август 2621 г.
|
|
Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...
История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...
Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями...
Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!