Финансово-правовые проблемы страхования

Активное развитие в последние годы страхования ответственности (введение в действие системы обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО), законодательные требования о страховании различных видов профессиональной ответственности (адвокаты, аудиторы и т.д.), а также ответственности конкурсных управляющих и управляющих компаний, через которые осуществляется инвестирование средств Пенсионного фонда РФ, разрешение страховать ответственность исполнителей по контрактам на поставку товаров, работ или услуг для государственных или муниципальных нужд, а также ответственность туроператоров) выявило ряд финансово-правовых проблем, наличие которых, на мой взгляд, способно существенным образом сказаться на финансовых результатах деятельности страховщиков. При этом часть названных проблем носит скрытый характер, что способно лишь усугубить их негативные финансовые последствия.

Первая проблема касается ситуации распределения вины страхователя или застрахованного лица по договорам ОСАГО и потерпевшего. Практически общепринятой является практика, в силу которой страховщик при наличии спора между указанными лицами о степени вины каждого из них в дорожно-транспортном происшествии никакого решения по заявлению о выплате страхового возмещения не принимает, а отправляет участников ДТП в суд. При этом зачастую такой подход аргументируется отсутствием у страховщика права принимать решение о распределении вины.

Необходимо подчеркнуть, что такая точка зрения прежде всего противоречит сформулированным Конституционным Судом РФ конституционным принципам системы обязательного страхования гражданской ответственности. В системе ОСАГО действуют два основных принципа - принцип повышенной защиты прав потерпевших на возмещение вреда и упрощенной процедуры возмещения потерпевшему убытков. Отправляя потерпевшего в суд, страховщик не упрощает, а усложняет для него процедуру возмещения вреда, потому что до введения в действие системы обязательного страхования гражданской ответственности потерпевшие и так вынуждены были обращаться в суд, если причинитель вреда не готов был в добровольном порядке компенсировать материальные потери данного лица.

Но самое главное заключается в том, что подобная практика реально увеличивает расходы страховщиков по договорам ОСАГО - помимо страховых выплат и затрат на ведение дела им еще приходится зачастую уплачивать проценты в порядке ст. 395 ГК РФ за несвоевременную выплату страхового возмещения. Учитывая, что потерпевшие все чаще в таких случаях начинают обращаться в суд с иском к страховщику, а не к причинителю вреда, то понятно, что подобные расходы страховых организаций будут только возрастать.

Учитывая изложенные обстоятельства, страховщик, как я полагаю, должен сам рассматривать вопрос по существу и принимать решение, в том числе и о распределении степени вины участников ДТП, и осуществлять страховую выплату пропорционально степени вины страхователя или иного застрахованного лица по договору ОСАГО. В этом случае существенно снижаются риски финансовых санкций, а уж их размер - точно, ведь потерпевший будет уже оспаривать отказ в выплате не всей суммы страхового возмещения, а лишь той части, по которой есть спор. Так, если взять за основу распределение вины между двумя участниками ДТП поровну, а при отсутствии доказательств иного именно так и нужно распределять их вину (п. 2 ст. 1064 ГК РФ), то страховщик произведет страховую выплату в размере 50% от тех убытков, которые понес потерпевший (естественно, всегда в пределах страховой суммы). Допустим, потерпевший будет считать, что он вообще ни в чем не виноват. Значит, он будет оспаривать лишь оставшиеся не выплаченными ему 50%, а не 100%, как должен был бы делать, получив от страховщика вместо страховой выплаты совет идти в суд. Соответственно, и абсолютный размер процентов, которые могут быть взысканы со страховщика в такой ситуации при удовлетворении судом иска потерпевшего, составят лишь половину того, что ему пришлось бы заплатить.

При этом следует иметь в виду, что такой способ разрешения гражданско-правового спора является наиболее правильным, поскольку обращение в суд предусмотрено как исключение из общего правила и лишь на тот случай, когда требуется защита нарушенного права. Следует добавить, что, как мне представляется, сотрудники страховых компаний, которые занимаются урегулированием страховых случаев (а занимаются они этим профессионально и каждый день), лучше разбираются во всех аспектах проблемы, чем судьи, которые лишь периодически вынуждены рассматривать споры, связанные с возмещением вреда, причиненного при использовании транспортных средств.

Вторая финансово-правовая проблема возникает в ситуации, когда страхователь добровольно или по решению суда сам возмещает потерпевшему или контрагенту причиненный вред, а затем предъявляет страховщику требование о страховой выплате. Впервые эта проблема возникла в сфере ОСАГО, и поскольку ни в Федеральном законе "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО), ни в Правилах ОСАГО, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 7 мая 2003 г. N 263 (с последующими изменениями и дополнениями), напрямую не предусматривается право страхователя заявлять подобные требования, то многие страховщики стали по формальным основаниям отказывать страхователям в осуществлении страховых выплат. Естественно, что страхователи, не смирившись с таким решением вопроса, начали обращаться в суды. В результате выкристаллизовывается, на мой взгляд, очень опасная для страховщиков судебная практика. Суды, в принципе, могли выбирать из нескольких вариантов. Первый вариант - самый благоприятный для страховщиков - это признание права за страхователем на предъявление требования страховщику именно о страховой выплате. Сложность такого подхода объясняется тем, что для его реализации требуется провести сложный системный анализ совокупности целого ряда норм ГК РФ и Закона об ОСАГО, изучить историю вопроса о существующих конструкциях страхования ответственности и сделать вывод, который формально противоречит нормам этого законодательного акта. В частности, в абз. 8 ст. 1 данного Закона указано, что по договору обязательного страхования страховщик обязуется при наступлении страхового случая возместить потерпевшим причиненный вследствие этого вред их жизни, здоровью или имуществу. В п. 1 ст. 13 Закона об ОСАГО предусмотрено, что только "потерпевший вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда, причиненного его жизни, здоровью или имуществу, в пределах страховой суммы".

Второй вариант, который может применяться во всех сферах гражданско-правовых отношений, - это признать средства, которые страховщик не выплатил страхователю, неосновательным обогащением. Для судов этот вариант оказался наиболее приемлемым, так как, хотя он и носит вспомогательный характер, тем не менее не нуждается в серьезном правовом обосновании. В силу п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица, обязано возместить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество.

Постановлением Президиума ВС РФ от 7 и 14 июня 2006 г., указано, что в случае, если страхователь по договору обязательного страхования добровольно возместил потерпевшему вред от дорожно-транспортного происшествия, его требование к страховщику о выплате подлежит удовлетворению при условии, что страхователь доказал страховщику наступление страхового случая и размер причиненного вреда.

Свою позицию судьи аргументировали тем, что согласно абз. 8 ст. 1 Закона об ОСАГО страховщик обязан за обусловленную договором плату при наступлении страхового случая возместить потерпевшим причиненный вред в пределах страховой суммы. Таким образом, на страховщике лежит обязанность произвести выплату непосредственно потерпевшему. В то же время, как подчеркнули специалисты ВС РФ, согласно п. 2 ст. 11 этого законодательного акта возмещать причиненный потерпевшему вред не запрещено и страхователю. Это положение Закона обязывает страхователя сообщить страховщику о случаях причинения вреда, которые могут повлечь за собой гражданскую ответственность. При этом, как говорится в данной норме Закона, до удовлетворения требований потерпевших о возмещении причиненного им вреда страхователь должен предупредить об этом страховщика и действовать в соответствии с его указаниями, а в случае, если страхователю предъявлен иск, привлечь страховщика к участию в деле. В противном случае страховщик вправе выдвинуть в отношении требования о выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда.

Делается следующий вывод: если страхователь самостоятельно возместит потерпевшему вред, он сберегает страховщику денежные средства, которые тот обязан был выплатить потерпевшему при наступлении страхового случая. Поэтому требования страхователя о выплате этих сумм страховщиком обоснованны и опираются на положения ст. 1102 ГК РФ, регулирующей вопросы возврата неосновательного обогащения.

По моему мнению, этот вывод справедлив и для случая, когда страхователь по полису ОСАГО произведет возмещение убытков потерпевшему по решению суда, потому что с правовой точки зрения не имеет значения, что именно послужило причиной возмещения страхователем вреда, причиненного потерпевшему, - добрая воля или выданный на основании вступившего в законную силу решения суда исполнительный лист.

Кроме того, не видно никаких препятствий к распространению данной практики и на иные виды страхования ответственности - добровольного страхования гражданской ответственности за причинение вреда другим лицам, а также ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств и профессиональной ответственности, когда в основе оказания соответствующих услуг лежат не договоры, а обязанность по закону.

Что это означает для страховщиков? Можно, на мой взгляд, выделить следующие негативные последствия.

1. Прежде всего, будет весьма сложно отнести выплаты неосновательного обогащения на экономически обоснованные расходы, ведь в НК РФ нет положения о том, что платежи неосновательного обогащения уменьшают налоговую базу страховой организации по налогу на прибыль. Стало быть, такая выплата обойдется страховщику на 24% дороже. Некоторые специалисты страховых организаций полагают, что у страховщиков все-таки есть шанс доказать налоговым органам, что эти платежи неразрывно связаны со страховой деятельностью и поэтому должны относиться на себестоимость. Безусловно, каждый имеет право на собственную точку зрения, и в конечном счете руководители страховых компаний могут принять любое решение. Главное, чтобы оно принималось на фоне осознания всех сопутствующих рисков.

2. В сфере ОСАГО выплаты неосновательного обогащения не повлекут увеличения размера страховой премии, так как в системе бонус могут учитываться только страховые выплаты (абз. 3 п. 2 ст. 9 Закона об ОСАГО). По договорам же добровольного страхования гражданской ответственности такие платежи не будут уменьшать размер страховой суммы, даже если договором прямо предусмотрено, что страховая сумма уменьшается на величину произведенной выплаты страхового возмещения.

3. Если соответствующие риски перестрахованы, то по договорам перестрахования перестраховщик не сможет осуществлять выплату страхового возмещения перестрахователю, поскольку не будет страхового случая. Как известно, в соответствии с п. 1 ст. 967 ГК РФ по договорам перестрахования страховщик, заключивший договор страхования, страхует у другого страховщика риск страховой выплаты, а в такой ситуации ее нет. Если перестраховщик все-таки произведет выплату, то он также не сможет отнести ее на экономически обоснованные расходы, то есть должен будет осуществить ее за счет чистой прибыли.

4. В соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК РФ) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств. По договорам страхования ответственности страховщик узнает о неосновательном сбережении суммы страховой выплаты либо с того момента, когда ему предъявил требование в порядке суброгации страховщик, осуществивший выплату потерпевшему по заключенному с ним договору страхования КАСКО транспортного средства, либо когда требование о возмещении убытков заявил страхователь. Следует также подчеркнуть, что по требованиям о взыскании неосновательного обогащения действуют общие сроки исковой давности - 3 года. При этом, как я считаю, давностный срок в отношениях из неосновательного обогащения должен исчисляться с момента образования неосновательного обогащения, то есть в крайнем случае с той даты, когда страховщик по полису КАСКО произвел страховую выплату потерпевшему, так как именно в этот момент происходит в принципе неосновательное "сбережение" страховщиком по договору ОСАГО той суммы, которую он должен был бы выплатить потерпевшему. Поэтому достаточно широко распространенная ныне практика отказа страховщиков в удовлетворении суброгационных требований страховых компаний, которые

осуществили страховые выплаты по договорам страхования КАСКО транспортных средств потерпевших на том основании, что истек двухлетний срок давности, приведет к дополнительным финансовым потерям страховщиков в системе ОСАГО.

Несомненно, на каком-то этапе страховщики могут выиграть за счет отказов в страховых выплатах, но затем они потеряют значительно больше.

На мой взгляд, еще существует возможность за счет изменения политики самих страховых организаций вернуть все на круги своя. На данный момент существуют только отдельные примеры решения судами соответствующей проблемы и рекомендации Верховного Суда РФ, которые не являются строго обязательными. Если страховщики, конечно, при наличии доказательств того, что страховой случай имел место, начнут сами выплачивать страхователям страховое возмещение, когда те возместили убытки потерпевшему, то, как я полагаю, страховые компании смогут избежать финансовых потерь, связанных с выплатой неосновательного обогащения. Если же страховщики будут заниматься практикой субоптимизации (экономии на выплатах в конкретных ситуациях), то проблема в скором времени приобретет необратимый характер. Как только судебная практика в этом вопросе окончательно выкристаллизуется, повернуть ее вспять уже вряд ли удастся. Тогда и налоговые органы начнут отслеживать статус соответствующих выплат. Следовательно, страховому сообществу придется решать чрезвычайно сложную, а по моему мнению, практически нерешаемую, задачу внесения дополнений в Налоговый кодекс РФ в части включения в перечень экономически обоснованных затрат страховщиков выплат ими сумм неосновательного обогащения.

Третья проблема возникла в области страхования договорной ответственности. Речь идет о тех ситуациях, когда страхователь не исполнил или исполнил ненадлежащим образом свое договорное обязательство вследствие того, что его самого подвели его поставщики или субподрядчики.

Причем хорошо известно, что по этой причине происходит значительная часть, если не большинство, случаев нарушения договоров.

Некоторые страховщики, понимая это, даже указывали неисполнение договорных обязательств по вине поставщиков и субподрядчиков страхователя как исключение из покрываемого страхового риска. Но, скажем, в сфере страхования ответственности по государственным и муниципальным контрактам такая практика не получила развития, потому что в силу ст. 403 ГК РФ должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо. Понятно, что заказчикам по государственным и муниципальным контрактам такое усеченное обеспечение исполнения обязательств не интересно.

Тогда возникает вопрос о том, возможна ли в таких случаях суброгация, то есть переход от страхователя к страховщику права требования к лицу, ответственному за убытки. Внешние условия для этого идеальны: есть договоры между страхователем и субъектами, ответственными за убытки, есть безусловные доказательства того, что именно они причинили убытки страхователю. Проблема же заключается в том, что согласно п. 1 ст. 965 ГК РФ "к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования (выделено автором)". Страховщик при страховании договорной ответственности формально возмещает убытки (следует отметить условность этого термина применительно к страхованию ответственности, так как, по моему мнению, могут возмещаться не только убытки, но и неустойка, а также проценты, взыскиваемые в порядке ст. 395 ГК РФ, и т.д.), которые страхователь причинил выгодоприобретателю.

Однако, как я полагаю, здесь возможна и иная интерпретация приведенной нормы. Дело в том, что согласно п. 1 ст. 929 ГК РФ при имущественном страховании страховщик возмещает страхователю или выгодоприобретателю причиненные вследствие наступления страхового случая убытки "в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выделено автором)". Таким образом, за основу надо брать убытки, образовавшиеся именно у страхователя в связи с возникновением его гражданской ответственности. Кроме того, если исключить суброгацию в отношении поставщиков или субподрядчиков, когда по их вине страхователь не исполнил или исполнил ненадлежащим образом свои договорные обязательства, то получится, что в силу случайного факта - наличия договора страхования - правонарушитель, то есть лицо, не исполнившее или исполнившее ненадлежащим образом свои гражданско-правовые обязательства перед страхователем, освобождается от какой-либо материальной ответственности. Такой результат, как я считаю, неприемлем, поскольку противоречит таким основополагающим принципам гражданского права, как принцип неотвратимости ответственности за совершенное правонарушение и принцип справедливости.

Рассмотренные в рамках настоящей статьи финансово-правовые проблемы выделены мною в качестве наиболее значимых, но это не означает, что другие проблемы, имеющиеся в области страхования ответственности, не заслуживают внимания и не должны быть предметом специального исследования. Более того, я вполне допускаю, что кто-то предложит иной рейтинг таких проблем. На мой взгляд, это один из наименее проработанных в теоретическом плане видов страхования, да и опыта практической деятельности в этой сфере у страховщиков еще относительно мало.