Б. А. Фролов Астральные мифы и рисунки

Интерес к небесным явлениям и разные способы ик отображения в устной и графической формах начали складываться в первобытпом обществе эпохи палеолита (древнего каменного века). Материальной, документальной основой для установления этапов генезиса астральных мифов и рисунков с эпохи палеолита служат вещественпые археологические свидетельства о деятельности древних людей.

Историко-археологические данные

В конце рапного палеолита, в мустьерский период (около 100—40 тыс. лет назад) па стоянках неандертальцев сосредоточивались и растирались куски красной и желтой минеральной краски (в пещерах Франции: Ля Феррасм, Ле Гу1устье, Комб-Капель, Ля Кина и др.); выдалбливались ямки на плитах камня (Ля Ферраси), гальках (Тиволи, Италия), вырезались 4-коиечные кресты па камне (Цонская пещера в Грузии), кости (Вилен в ФРГ). Погребальные комплексы включали круговые ограды из рогов горного козла (погребение мальчика-нсандертальца в пещере Тошик-ТаШ в Узбекистане), из камней (МонтеЧирчео в Италии). Эти факты рассматриваются как элементы зарождающихся представлений о небосводе, Солн це — «небесном огне», четырех сторонах горизонта [Тешик-Таш, 1949, с. 75—85; Ефименко, 1953, с. 247—248; Окладников, 1950, 1967 1. Круг, крест, группы ямок (пятен), цвет красно-желтой части спектра, как и смысловой контекст их первоначального использования (в непосредственной связи с практикой сезонных промыслов мустьерских охотничьих общин, с устройством ими долговременных очагов и жилищ, с культом промыслового зверя и почитанием умерших сородичей, с представлештями о жизни и смерти по апалогия с восходом заходом светил), — характерные составные части позднейших астральных мифов и рисунков.

Л.

В верхнем (или поздпем) палеолите (около 40—10 тыс. лет назад) у людей современного тина развитие изобразительного искусства имело ряд черт, позволяющих выявить отражавшиеся в них довольно сложные сюжеты мифов о людях, животных, побесных светилах. О развитии солярной символики в этот период свидетельствуют костяные и каменные круги и диски с радиально расходящимися лучами (напр., в Лурде и Гурдане во Франции, в стоянках Лфонтова гора-Ш на Енисее у Красноярска, Сунгирь у Владимира), круги с точкой в центре. В Лурде, Леспюге, Арюди во Франции солярные круги чередуются с полумесяцами как элементы резного орнамента на полукруглых багетах из рога северного оленя.

Очертания Луиы в разных фазах ущербности являются наиболее наглядным, по пе едппствеппым свидетельством наблюдений за Лупой в палеолите. В Евразии от БискаЙскоро залива до Байкала обиару;кены серии костей, кусков бивней мамонтов и Ол('НЬИХ рогов, а также изделии из этих материалов и камня, имеющих ряды зарубок, ямок, нарезок по числу дней в 1, 2, З и более лунных месяцев, расположенные в ритме месячной динамики лунных фаз (Фролов, 1974; Marshack, 1972).

Сложные орнаментальные композиции на художественпых изделиях из бивня мамонта (меандры и зигзаги на браслетах в Мезинской стоянке у Чернигова, змеевидные спирали из сверленых ямок на пряжке в Л'[альте у Иркутска, па Ангаре) показывают, что около 20 тыс. лет назад существовали определенные приемы счета времени по Луне и Солнцу, а также связанные с этими приемами астральные мифы и рисунки, широко распространениые затем в первобытных культурах Старого и Нового Света [Hentze, 1932 Выделение в орнаментах палеолита периодов по 5 и 10 лунных месяцев, а также украшепио скульптурных экоиских фигурок из бпвня мамонта графическими лунными символами подтверждают формирование лунарцой мифологии в специфических условиях материиской родовой общины. У охотников ЛЕДНИКОВОЙ эпохи, как и у арктических народов в недавнем прошлом, женщипы были хранительнпцами лупного календаря, по которому шел счет сроков беременности и родов (цикл беременности — 10 лунных месяцев). Отсюда общие для мировой мифологии идеи связи между Луной и женщиной,

Астральные мифы п рпсункл                                                                     4.3

плодородием, судьбой. О практике счпсления сроков беремешкости по лунным месяцам упоминает даже «Илиада», а традиции 10-мосячного лунного календаря, с которым связан раздел этих мифов, имели одинаковое объясионие у мифических предков древних римлян и у индейцев Америки: на руках 10 пальцев, беременность экепщин длится 10 месяцев [Тэйлор, 1896, с. 231; Levi-Strauss, 1968, З, р. 280—282].

В монументальном пещерном искусстве палеолита минеральные краски (в основном красно-желтого участка спектра) служили для нанесения аналогично сгруппи роваипых 110 счетно-календарному принципу серий пятен и других знаков рядом с изображениями животных или внутри контуров их фигур. Яркие примеры этому выявлены в пещерных комплексах с полихромными росписями Альтамиры (на севере Испании), Ляско (Франция), абсолютный возраст которых определяется радиоуглеродным анализом в 15 тысячелетий.

Большие многофигурные панно на скальных степах и потолках Альтамиры, Ляско, пещер Труа-фрер, Нио, Комбарель, (Рон-де-Гом, Пеш-Мерль, Ла ћ1ут, Габийю (Франция), Пиндаль, Кастильо, Лас Монедас (Испания) позволяют заключить, что н в наскальных изображениях, и в мелкой пластике той поры рисунки и скульптурные фигурки тех же животных (дикие быки, лошади, олени, мамонты, козлы, рыбы, птицы), как со счетно-ка.лендарПЫМИ отметками, так и без пи.х, входили в тот же смысловой контекст архаической мифологии, что и орнаменты 11 женские фигурки. Ее центральные темы обращены к периодпческим измепопиям в природе, совпадающим с динамикой небесных явлений, пронизаны стрем.лештм к успоху коллективпых сезонных охот и к плодородию животных и людей, к воспроизводству промысловой дичи, ибо от этих условий зависело не ТоЛЬКО благосостояние, но и само существование ОХОтНИЧЬИХ общин, их жизнь смерть. Рациональный опыт простейших астрономических, биологических, геофизических наблюдений, технических 11 математических навыков тесно переплетался здесь с верой в волшебную силу изображения и заклинания, в магию «космических» или «лунных» чисел З. 4, 7, 5, 10, в единство земных и небес пых явлений  1074 1.

Преобладание в этот период лунарных изображений над солярными соответствует мнению о том, что в целом мифов о Луне было создано больше, чем о Солнце [Штерн берг, 4936, с. 504]. Затем изображения Солнца и Лупы, звезд, небосвода стали наноситься на посуду, одежду, жилые и культовые сооружения, на скалы и камни, на принадлежности ритуалов и украшений.

В эпохи мезолита (около 8—5 тыс. л. до н. э.), неолита (с 5 тыс. л. до н. а.) и особенно с началом (в З тыс. л. до н. э.) орн металлов растет неравномерность культурного и общественного развития у населения разных районов земного шара. Вследствие этого традиции палеолита в астральных мифах и рисунках либо сохраняются и продолжаются (например, у охотничьих племен Северной Азии), либо преобразуются (например, у земледельцев и скотоводов Средиземноморья, Западной Азии).

Вместе с тем ДОШ(ЩШИе до нас первобытпые и -класспческие астральиыо мифы и рисунки обнаруживают ряд общих черт, доказывающих единство их истоков и разви.тия: олицетворение светил в образах животных и людей, отождествление их с предками, аналогии их движения

с круговоротом жизни и смерти на Земле, противопоставление функций двух главных персонажей астральных мифов и рисунков — Солнца и Луны, проецирование на трактовку астральных явлений конкретных семейно-родовь1.Х отношений и производственных навыков людей.

Так, сюжет древнеегипетских мифов о лодке солнечного бога Ра, в которой души умерших ежедневно плывут по небосводу, был распространен, судя по наскальным изображениям «солнечной ладьи», до северных и восточных районов Евразии [Окладников, 1950, 1959] и в Америке. До изобретения ЛОДКИ в эпоху мезолита движение Солнца уподоблялось бегу зверя повсеместно; распространение колесниц в бронзовом веке обусловило новый мифический образ: солнечную колесницу Гелиоса [Кожин, 19681 (ср. образ Солнца — небесного огня, движущегося по небу с оленем, оставшийся на Севере Евразии от Чукотки (в мифах коряков) до связанных с петроглифами Карелии мифов лопарей) [Окладников, 1950, с. 2941. Любопытно, что и в античной науке, напр. в трак товке метеорологических яВЛ(шИЙ Аристотелем

1941 1, сохраняется эта аналогия между Солнцем и отпои

Астральные мифы п рпсупмт                                                                     45

(домашним очагом) — одна из наиболее древних и фундаментальных «Парадигм» первобытной мифологии.

Рационально-познавательные

У фантастические аспекты астральных мифов и рисунков

В мифах о Солнце и Луне, как правило, одно из светил представлялось мужчиной, другое — женщиноЙ. При этом Солнце мыслилось как хозяин огпя, Луна — владыка воды. По представлениям эскимосов н новозеландских маори, так же как древних греков и кельтов, с Луной связаны морские приливы и отливы. В мифах африканских бушменов, австралийцев, индейцев Америки персонажи, связанные с Луной, обладают властью вызывать или прекращать дождь и даже катастрофические наводнения. По одному 11.3 сюжетов МИФОЛОГИИ даяков (о-в Калимантан) смерть гигантской змеи боа («лунного животного») вызвала столь сильный ПОТоП, что спаслась лишь одна жопщина, которая затем нашла палочку для добывания ОГНЯ и дала начало современному человечеству.

Роль личного персонажа, вызывающего дожди и наводпопмя, в легендах многих пародов выполняют также лягушка или жаба, так как их СИЛУ'ЭТ видят в пятнах на Луне. Соответствеппо- изображения земноводных и про^о смыкающихся у ряда племен и пародов Америки, Африки, Азии, Австралии ттосВЯЩСIИ.Е Луне, им приписывается магическая сила воздействия на воду, на плодородие растепий и животных, на судьбу людей.

В мифах Австралии постоянными спутниками Луны являлИсь три змеи (ср. рисунок З змей на палеолитической пряжке с древнейшими лунными символами в Мальте) н Лупа обещает людям бессмертие (т. е. циклическое возрождение, подобпоелозрождешнп Луны после новолунпя), если люди перенесут лупиых змей через водный поток, однако люди боятся змей и остаются смертными. Подобные мотивы звучат и в шумерских мифах: змеи ас социируются с Луной, змея похищает у Гильгамеша траву бессмертия, когда он, решив искупаться, погружается в воду. Традиция Связывать  Луны с идеями плодородия, со змеей и водой, ИДУИЏТЯ от древних мифов, прослеживается даже у Аристотеля и Плиния.

М. Элиаде и другие исследователи Объясняют наличие змей на изображениях богинь и женских персонажей из классической мифологпи Средиземноморья (Афина, Артемида, Геката, Эринии, Горгона и др.) связями их с архаическими лунными мифами. Луна и змея были обычными символами идеи плодородия или атрибутами богинь плодородия не только в мифах в Евразии, но и у отдельных племен Африки, Америки, Австралии. При этом мифи ческая змея передко почитается как первопредок людей. Тот же М. Элиаде строит следующий универсальный типологический ряд в структуре и динамике лунарной миф& логии: «Луна Дождь — Плодородие — Женщина [E[iade, 1964, р. 1511.

Однако в мировой мифологии есть множество сюжетов, трактующих в роли лунного экивотноГо также и медведя (особенно у народов Северной Азин и Северной Америки), ()ыка (Евразия, районы Африки) и др. животных.

Согласно Плутарху, в облике древнеегипетского бога загробного царства, подателя воды и жизни Осириса (воплощением которого считался священный бык Апис) архаические мифы подчеркивали связь с лунным циклом: Осирис царствовал 28 лет и был убит при ущербной Луне; погребенный Исидой, олицетворявшей небо (священным животным ее была корова; ср.: «волоокая» Гера и бык — священное животное Зевса в древнегреческой мифологии), он был найден Сетом, охотившимся в лунную ночь; Сет расчленил труп Осириса на 14 (цо другим версиям — на 40) кусков.

В этой связи важно отметить, что числа 28, 14, 40 Связаны с древнейшим лупным календарем и использованьг, например, в узорах на палеолитическом браслете из 5 пластин мамонтова бивня (узорамп фиксирован лунный женский календарь палеолита) в ћ[езине- В свете такого рола фактов становится очевидным, что первоначальная лупарцая мифология в ее истоках основывалась не на «мистическоЙ питупции», таинственным образом ассоцииропавшей земные 11 небесные явлония (точка зрения Элиаде др углх западных исследователей). ио на реальной организации во времени всей жизнедеятельности охотничьих общип палеолита, на реальном совпадении во времени ряда явлениЙ с движением Луны. Лупа сушествует для измерения времени, счета дней — таков исход-

Ае пыльные мифы и рису•тв                                                                      47

tll..ii смысл, фиксированный в мифах в самих языках олеких друг от друга народов мира.

В целом мифические функции Луны, в сравнении с фум 1?циями Солнца, представляются более консервативными и универсальными, охватывая прежде всего целый ном Олекс идей, связанных с матерями-прародителышцами, Оачатием, плодородием растений и животных, с продолшопием рода, судьбой, здоровьем, смертью, душой, с водой и ее обитателями, змеями, с динамикой метеорологичиских условий. Сходство этих идей на всех континентах (например, у пигмеев и бушменов юга Африки, эскимосов и индейцев Америки, аборигенов Австралии) не даст оснований для клерикальной их модериизацин в духе Вопской культурно-историчсской школы lSchmidU, 1026—1931 1. Аналогии образов первобытных лунарньт.х мифов с образами богипь-матерей в мифологии древних государств (шумерской Гаутумдуг, китайской НюЙва, египетской Исиды) доказывают, что последние появились довольно поздних ответвлениях от основного ствола астральных мифов, сложившегося в первобытных родовых общинах. Даже древнегреческая богиня Луны Артемида (как и древнеримская Диана) считалась покровительницей животных и охоты (почиталась в образе медпедицы) и вместе с тем — охранительницеи рожениц, дарующей плодородие. Функции эти в их взаимосвязи намечаются еще в сериях женских статуэток верхнего палеолита.

 О том, что светила не обожествлялись в первобытном обществе, мы можем судить, например, по следующему архаическому сюжету астральных мифов: мифический герой ловит Солнце (так, в Океании, в мифах новозеландс,кн.х маори — Мауи ловит Солнце в рыбацкую сеть) ы заставляет дневное светило двигаться по небу медленнее— и темпе, удобном для людей. Пс менее показателен миф о стрелке из лука, который убивает стрелами 1, 2 и более «лишпих» солнц и лун, мешавших нормальной жи.зкш людей и зверей. С этим сюжетом связаны, например, пеолитические петроглифы Нижнего Амура; мифы коренпого населения нанайцев относят их периоду, когда расплавленные «лишними» солнцами базальтовые глыбы застыли, сохранив отпечатки людей и животных. Возраст самого иоаднего неолитического поселка с керамикой, имеющей

орнаментацп:о, аналогичную петроглифам па базальтовых глыбах, определен с ПоМоЩЬЮ радиоуглеродного анализа: 3590 лет. [Штернберг, 4908, с. 156—158; Окладников, 1971 l.

Апалогичные представления существовали в других районах Азин, в Америке, Европе. В античном мифо Геракл, обжигаемый в походе лучами Гелиоса, прицелился в него из лука, но солнечпый бог спешит помириться с Гераклом, принося ему в дар свой золотой кубок. Герой первобытного мифа мог быть на равных с Солнцем, а в мифологии династического Египта оно уже недосягаемо в своем могуществе.

О связи с почитанием светил мпогмх сюжетов первобытного искусства (независимо от присутствия в них астральных рисунков) свидетельствует ориентация по Солнцу (па юг в Северном полушарии, на север — в Южном) многих групп петроглифов (например, Урала, Сибири, Южной Африки). Однако остается дискуссионным вопрос о принадлежности астральным мпфам и рисункам тех комплексов паскальпых изображений, в которых нет солярпых и лупарных рисунков, поскольку в них не выявлено с достаточной достоверностью изображений ка ких-либо других конкретных небесных тел и явлениЙ. Вместе с тем, выявляя все больше совпадений в сюжетах петроглифов Карелии и «Калевалы», петроглифов и ми фов корепного паселепия Сибири и т. ц., ряд исследователей заключают о космогоническом значении осиовпого массива наскальных изображений животных.

В этой связи важно подчеркнуть, что у первобытных народов, независимо от шумеровавилопской, греческой и римской астрономии и мифологии, 5 видимых невооруженным глазом планет (Марс, Венера, Меркурий, Юпитер, Сатурп), вместе с Солнцем н Луной, объединялись в 7 «блуждающих светил» [Штернберг, 1936, с. 510); существовали также дОВОЛЬно сложные описания созвездий звездного неба в целом, связанные с практической ориентировкой в пространстве и времени, с организацией шроМЫС.ла животных, миграции которых обычно совершались с астрономической точностью.

 Способы описания их мифическая трактовка зависели от практических нужд цервобытной общины. Так, ца юге Австралии аборигены называли созвездие Лиры

именем местном птицы, яйца которой можнО было добывать в сезон, определяемый по заходу созвездия [Тэйлор, 1908, с. 332). Аналогичный принцип обозначения созвездий в Старом и Новом Свете позволяет попять обуслов лепность первобытно-охотничьей традицией названия ря да созвездий, в том число в поясе Зодиака (от греч. животное): Телец, Овен, Козерог и др.

В Древнем Египте, Месопотамии, Индии земледельцы первых государств, подобно многим племепам Африки и южных районов Евразии, изображали Вселенную в ви де коровы, подобно тому как таежные ОхОтНиКи севера Евразии уподобляли небо или его части главному промысловому зверю: оленю, лосю, медведю. Так, лопари представляли Орион в виде охотника, стреляющего, как из лука, из Большой Медведицы в созвездие Кассиопеи (оленей); ханты и другие племена на севере Евразии п Америки изображали Млечный Путь как следы лыж охотника, преследовавшего лося (Большую Медведицу) •

В Древнем Египте и у соседних скотоводческих народов тема «небесной охоты» сменяется темой «небесного пастбища»: звезды — телята в стаде небесного пастуха. Вместе с тем, например, аборигены Австралии, американ ские индейцы, тунгусы в Сибири обозначали Плеяды так же, как и классическая мифология СредИЗОМНОморья,— в образах 7 сестер. Коренные жители севера Сибири энцы — указывали число звезд на небе равным 7000, помимо Плеяд (7 звезд) и Большой АТедведицы (7 звезд) 1 Долгих, 1961, с. 22 и сл. l.

Такого рода числовые обозначения могли зависеть не только не СтоЛько от непосредственных эмпирических наблюдений, сколько от опосредованных другими сторонами первобытпой общественной жизни и достаточпо абстра тированных представлений о строении мира. Одно мз них у пародов севера Сибирп формулировалось в виде утверждения о том, что па небе все группируется по 7 (или по числу кратному 7), в связи с общей семиричной

«моделью мира», истоки которой восходят к палеолиту [Фролов, 19741. Продолжение этой традиции первобытВЫХ астральпых мифов и рисунков в древних государствах Месопотамии (в частности, шумеры обозначали идео Вселенной тем же знаком, что.и число 7) [Томсон, 1959,

В. Л.

с. 79 затем поддерживается развивается пифагорейцами, тезис которых «все есть число», по-видимому, первоначально имел смысл «все есть число семь» [Маковельскпй, 4919, с, Х 1 l. Любопытно, что Аристотель (посмотря па присущее ему последовательно-критпческое отношение и к учению пифагорейцев, и к мифологической числовой символике) в упомянутом уже трактате о метеорологии, анализируя качествецные характеристики природных явлений, группирует их по три, а общая схема его рассужде ний представляется в итоге семичленной 'см.: Визгин, 1977, с. 73]. Иными словами, мысль великого философа развивается здесь как бы в определенных рамках, фор мальных границах, соответствующих архаическим тра дициям греческой мифологии, выделявшей числа З и 7, типичные для числовой символики астральных мифов и рисунков большей части древцего населения Старого Света. Кстати, и в изобразительном искусстве Греции архаического периода сохранялись узоры той же конфигурации (спирали, меандры), что мы паходим теперь в геометрических орнаментах палеолита, связанных с фиксациеЙ календарно-астрономических мотивов; меандр столь типичен для древнегреческой орнаментики, что всегда считался изобретением треков, а термин «grecque» в его обозначении сохранился и после открытия меандровых узоров (древнейших образцов астральной символики) в палеолите.

Итак, в дописьмепный период истории астральных мифов и рисунков фиксировались многообразные и сложные представления о наглядных, регулярно повторяющихся небесных явлениях, своеобразно трактуемых в связи с практическими потребностями первобытного общества. На этой основе, как ПозВоЛяют судить наиболее древние из известных сейчас письменных источников, около З тыс. л. до н. э. в Месопотамии и других древних цивилиаациях получают все более значительное развитие астрономия и астрология, сохранявшие, в той или иной мере, как и классическая мифология, специфические культурные традиции первобытного общества. Нити этих традиций вплетались и в ткань античной науки.

и

Астральные мифы и рисунки и предыстория науки

Астральные и космологические МОтИвЫ, как уже неодно кратно отмечалось, относятся к наиболее общим, стабильным, сходным у первобытного населения разны.К уголков земного шара разделам мифологии. Менее других ее разделов оци менялись во времени и в «пространстве» (в ходе расселения человечества по планете).

Это обстоятельство может объясняться, с одной стороны, постоянством объективной основы астральных мифов: повседиевпо наблюдаемые небесные явления с их регулярной четкой цовторяемостью и «одинаковостью» в разных широтах 11 в разные исторические эпохи — самоо наглядное и универсальное свидетельство постоян ства и закономерного характера природных процессов. С другой стороны, объяснение быть обращено к субъективной стороне дела, к каким-то общим свойствам отражения упомянутых природных процессов в сознаним и культуре человечества на протяжении его истории или определенного этапа истории.

В последнем случае современная наука стоит перед альтерпативой, паиболее четко, пожалуй, выраженной еще во второй половине XIX в. в трудах Э. Тейлора и Дж. Фрззера. По Тейлору, мышление первобытных творцов астральных мифов в основе своей было таким же, как н у современных людей, современных ученых: первобытпая и современная астрономия различаются лишь в количественном отношении, так сказать, по количеству сообщаемого ими знания, но это ступени однои эволюционной лестницы развития науки. По Фрэзеру же, здесь существует глубочайшее качественное различие: астральные мифы должны были создаваться совершенно иным, «магическим» строем мышления, в корне отличным от научного, ибо генезис культуры, по Фразеру, шел по триаде: магия

Основной упрек, адресуемый Тейлору до сих пор: в его концепции «дикарь-фи.лософ» предстает «робинзоном» без социального кошекста. Концепция Фразера лишь по видимости снимала этот коренной недостаток всей эволюционистской антропологии Х I.X в., ибо была обращена лишь к одному — культовому аспекту социального контекста

А.

первобытной культуры. Теперь этот контекст в целом изучен гораздо полнее, что позволяет в известнои нам первобитной мифологии, наряду с художественным началом, уже на современном уровне исследований выявлять устойчивое ядро познавательного, рационального, зачаточнонаучного начала. Этот подход фундаментально обоснован трудами последователей Э. Тейлора, затем Э. Ланга (1903), Л. Ф. Лосева (1930), Н. Н. Харузина (1901— 1905), Дж. Бернала (1956), Дж. Томсона (1959) и др., но имеет значительно более раннюю историю (напр., в России частично выражен еще С. П. Крашенинниковым), широко распрострапен у полевых этнографов (школы Д. Н. Анучина и Л. Я. Штернберга в России, Ф. Боаса в Америке, К. Леви-Стросса во Франции др.) и у археологов [Ефименко, 1953; Окладников, 1950, 1959, 1967 й др.] Вторая, противоположная точка зрения до сих пор представляет первобытные мифы как сугубо и всецело иррациональные, мистические феномены, несовместимые с научной картиной мира. Эта точка зрения наиболее полно выражена в концепции Л. Леви-Брюля о «пралогпчпосги» и мистической направленности первобытного мышлеиия. Вообще первобытная культура, по Леви-Брюлю, да;ке имея в качестве продуктов «исключительную цепность некоторых произведений и приемов», с точки зрения процессов их создания «пе предполагает с необходимостыо аналитической деятельности разума или обладания знанием, способным применять анализ и обобщение». 11 далее, первобытные люди вместо размышлений «руководятся здесь своего рода нюхом или чутьем. Опыт развивает или утончает это чутье, оно может сделаться безошибочпым, це имея, однако, ничего общего с интеллектуальными операциями в собственном смысле слова» [1930, с. 298—3001.

Основания последней концепцип сейчас уже не выдерживают критики, и ее несостоятельность в свете современпых археолого-исторических и психологических исследований достаточно очевидна [Фролов, 1977 1. Здесь же мы ограничиваемся одним примером из обширного, связанного с астральными мифами и рисунками круга археологических свидетельств древнейшего творчества, показывающим, что они имеют паучпое объяснение лишь в рамках первого подхода.

В пещерном искусстве палеолита чаще других животных изображены дикие быки, лошади, олени. При этом на орудиях охотничьего (т. е. прежде всего мужского) промысла изображались лошади п олени, но практпчески ни разу быки,;кепские фигуры и знаки. Центральная тема монументальных пещерных росписей и рисунков — противопоставление лошадей и быков (последние часто дополнены женскими символами). Отсюда вопрос о смысле такой группировки изображений н о соответствующих им мифологических мотивах lLoroi-Gourhan, 1965].

Интерпретация тем «бык-жсшцина» или «лошадь-му;кчина» как мистических продуктов «пралогического мышлепия» (по Л. Леви-Брюлю), ИЛИ как сексуально-симвоЛИЧССКИХ иносказаний (по Э. Фрейду), или как «архетипов коллективного бессознательного» (по К. Юнгу) быстро обнаруживает свою бесперспективность. Ситуация меняется с обращением к календарно-астрономическому асшекту проблемы.

ДОЙСТВИТеЛЬН(), регуля рцые сезонные миграции коШЛТНЫ.Х животных плейстоцена совершались в соответСТВИИ с годовым обращением Солнца. Этим определялась основа организации ОХОТН ичьих промыслов палеолита, главного  мужчин и главного источника существования всей первобытной общины. Поскольку оргапизапия промыслов строилась по солнечному календарю (уже освоенному в палеолите), уже не составляло большого труда отметить совпадения циклов беременности ло шалей с длительностью солнечного года, а у самок северШАХ олепеи — с 2/3 года.

Наглядное свидетельство тому — узор на пря;кке в ^М альте (где северные олени составляли всей охотничьей добычи): в центральной спирали количество ямок (243) соответствует числу дней от течки до отела у самок северных оленей, одновременно — зим ному периоду сезонного календаря арктических охотников и оленеводов: здесь зимние месяцы считаются от теЧКИ до отела важенок и называются по характерным изменениям в физиологии этих животных. Полов ины указанной величины (по 122 ямки) расположены слова и справа от центральной спирали па прялке Мальты, что позволяет легко получить число дней в году (243  Послодняя величина связывалась с определением цикла беременности

лошадей и соответствующими наблюдениями за циклом движения Солнца у первобытных народов Евразии, что отмечал еще Аристотель [1940, с. 1271. Напротив, беременность коров исчислялась по лунному календарю как совпадающая со сроками беременности женщин (10 лунных месяцев) — эта величина также была хорошо известна в палеолите и фиксировалась графически. В итоге перед нами реальные, практически важные совпадения по астрономическому времени двух фундаментальных основ бытия и сознания людей палеолита: воспроизводство человеческого коллектива и воспроизводство промысловых животных, необходимых для его существования, — ведущих доминант бытия и сознанпя той эпохи, своеобразно трактованных в астральных мифах и рисунках [Фролов, 1974, 19781.

Существенно в этой связи и то обстоятельство, что современные исследования первобытных изображений и связанпых с мими устно-поатических приводят к результатам, сравнимым с данными экспериментальнои психологии и психофизиологии в области изучения фундаментальных свойств человеческой психики, проявляющихся в различиых формах поведения, в творческой деятельности. Тем самым конкретизуется и развивается известное общее положение современной антропологии о том, что фундаментальные свойства физиологии и психики современного человека в принципе те же, что и во все предшествующие периоды истории человека современного типа (Пото sapiens), начиная с верхнего палеолита.

В частности, речь о постоянство границ объема оперативной памяти н внимания, определяемых в экспериментальпой психологии обычно числом 7 (или 7 +2) единиц — а это есть основной круг количественного обозначения исходных пространственных п временш;к.х структурных делеинй в астральных мифах и рисунках с эпохи палеолита. Кроме того, целая серия прямоуголь ных фигур в искусстве палеолита имеет пропорции 1: 0,62— т. е. соотношение то же, что экспериментально установлепное основным психофизическим законом (законом Вебера—фехнера) пороговое отношение в процессе восприятмя. В пещерах ЛЯСКО Пасьега такие прямоугольники помещепы рядом с фигурами оленей и лошадей, как бы выражая ту жо идою, что и пряжка в Мальте тех жо п рош»р-

1.\Wii с орнаментальным солнечным календарем, 110 которому можно исчислять беременность самок оленей и лошадей.

Даже если бы эти солярно-зоологические ассоциации с прямоугольниками оказались случайными совпадениями, даже в этом случае налицо графическая фиксация людьми в противоположных концах ойкумены палеолитического искусства Евразии фундаментального свойства человеческой психики — порога восприятия (развитие этого аспекта первобытного искусства в культуре Древнего мира и последующих эпох связано с пропорцией «золотого сечения» — «божественной пропорцией»). Наконец, сравнение хронологически последовательных этапов изобразительной деятельности палеолита позволяет выявить в каждом этапе прямой п побочный (поосозиаваемый) продукты творчества. Осознание побочного продукта предыдущего этапа ма последующем этапе деятельности также изучается экспериментальной психологией в ка честве важнейшего механизма интуитивного «озарения» в процессе научного и художественного творчества.

Такого рода констатации показывают, что нет уже необходимости в гипотезе о качественно отличном от научного мышлсния «магическом», «пралогическом первобыт ном мышлении». Дело здесь в разной направленности, различной мотивированности мышления. Кстати, глубокие различия в мотивации познания у представителей «европейских» и «архаических» обществ при изучении последних вызывали вначале иллюзию «ущербности» их интеллекта, неспособности к абстрагированию, логическим операциям. Углубление исследования рассеивало ату иллюзию «ущербпости», «примитивности» мышления и познания в «архаическом» обществе [Фролов, 1974].

Все это значительно проясняет истоки астральных мифов и рисунков и древнейших научн<