Глава 11. Командные навыки или Банты и шпаги

 

 Степнов вздохнул и глянул на Ленку, задрав бровь. Та наморщила нос и отвернулась.

 - Есть хочешь?

 - Нет.

 - Тогда пошли. Я сверху, ты внизу.

 - А?! – вздрогнула Кулемина.

 - В салоне, говорю, убираться будешь. Пошли, выдам тебе пылесос.

 Спустившись в кают-компанию, вытащил из ящика под диваном компактный пылесос.

 - Вон там розетка. Каюты тоже пропылесось, ладно? – стянул через голову майку. – Я пошел наверх. Если что – зови.

 - Угу… - смогла выдавить, глядя, как он поднимается по лестнице.

 Жужжала пылесосом, яростно возя щеткой по горизонтальным поверхностям, отгоняла мысли об обнаженном торсе физрука. Ей по барабану… хоть два…

 Его каюту оставила напоследок. Вдохнула еле уловимый запах, одновременно успокаивающий и драконящий до спазмов в животе, возбуждающий так, что хотелось заорать, вцепиться в волосы, укусить, поцарапать, пнуть, врезать кулаком что есть мочи – за то, что есть такой; за то, что рядом; за то, что красивый и добрый; за то, что говорил, что любит, а теперь женится на другой; за то, что дал это дурацкое слово…

 Пытаясь собрать пыль под кроватью, зацепила и выволокла бумажник.

 Растяпа! Не следит за своими вещами.

 Взяла в руки, раскрыла и увидела свою фотографию. В груди ощутила теплую волну.

 Откуда она у него?

 Смотрела на свое улыбающееся лицо и старалась вспомнить, когда же улыбалась так беззаботно последний раз. Закрыла бумажник и бросила на кровать.

 Засунула пылесос обратно в ящик. Переоделась в купальник, натянула шорты и вылезла на палубу.

 Солнце уже стояло высоко и вовсю припекало. Степнов, влажный от пота, отмывал палубу и снасти от сажи и пыли. Встала, не привлекая к себе внимания, и смотрела, как играют мускулы под кожей, как сверкают капельки испарины.

 Почувствовал ее взгляд. Обернулся.

 - Закончила?

 - Да, - кивнула, сглатывая что-то сухое и трудное.

 - Отдыхай.

 - Не хочу, - она огляделась. – А сверху прикольнее. Дайте тряпку. Я помогу.

 - Тряпку тебе? – усмехнулся, утирая лоб. – Сейчас найдем.

 Спустился вниз и через пару минут вернулся с ветошью и резиновыми перчатками.

 - Держи.

 - Угу… спасибо, - зажав тряпку под мышкой, принялась натягивать перчатки.

 Левая села криво. Стала стягивать, чертыхаясь и злясь под его внимательным взглядом. Вывернула наизнанку. Фыркнула, откидывая волосы с глаз. Он тихо засмеялся, отнял и привел резиновый комок в исходное состояние.

 - Давай руку…

 - Не надо… Я сама… - голос осип и дрогнул.

 Молча взял ее руку, натянул перчатку. Поправил. Разгладил каждый пальчик. Странно было ощущать тепло его ладони сквозь резину. Внутрь оно проникало, а обратно выбраться не могло, накаляя кожу, разбегаясь по телу горячими импульсами.

 Отдернула руку, сжимая и разжимая кулак.

 - Все. Села.

 - Тогда двигайся вот так, - махнул рукой, - вдоль левого борта. Оттирай все, что оттирается. Если не оттирается, есть щетка.

 - А ведро?

 - Ведро одно. Вон стоит. Не подеремся? Или тебе еще одно принести?

 - Не подеремся, - буркнула Ленка и пошла мочить тряпку.

 - Лен…

 Обернулась.

 - На голову надень что-нибудь… Напечет.

 Палубу и такелаж отмывали еще часа два. Наконец, присели рядом – усталые и голодные.

 - Сейчас умываемся и на берег. Надеюсь, от обеда что-нибудь осталось.

 - А может, не поедем, а? – Лена вяло попыталась возразить. – Давайте тут перекусим? А на ужин – туда.

 - Устала?

 - Угу… Сейчас бы полежать…

 - Совсем форму потеряла, а еще спортсменка… Эх, Кулемина!..

 - Виктор Михалыч!

 - Что?! Не так, что ли?!

 - Вы еще скажите, что я беременный бегемот! – она повеселела, захотелось смеяться.

 - И скажу! Подумаешь, часок тряпкой помахала! Где твоя выносливость?!

 Вдруг стало легко-легко… как раньше… она – спортсменка, он – тренер… разбор полетов после тренировки… как давно они так не разговаривали – без криков и взаимных обвинений…

 Пусть сейчас, хоть на минуточку, будет так. Пусть будет так, пожалуйста! Она не станет вспоминать, что он жениться, а он забудет, что она ему тогда в сердцах наговорила.

 - Я могу что-нибудь приготовить… - глянула вопросительно.

 - Так пошли! Чего сидим?

 

 С голодухи она согласилась даже на гречневую кашу.

 - Быстро, вкусно и питательно! – со знанием дела махал ложкой Степнов.

 - С первым и последним пунктом я согласна, - кивала Ленка с набитым ртом.

 - Скажешь, не вкусно?

 - Нуу… так… - скорчила гримасу и дернула плечом.

 - Привередливая ты, Кулемина… - собрал последние крупинки и сыто вздохнул. Глянул на часы. – О! Почти четыре. Во сколько общий ужин? В семь? В восемь?

 - По-моему, в семь… Ну, с семи до восьми…

 - Значит, есть время…

 - На что?

 - На уборку по камбузу и курс молодого матроса! Вперед!

 - Лааадно… - встала, потянулась довольной кошкой и принялась собирать тарелки.

 «Держи себя в руках! Только держи себя в руках! Не вспоминай… Не напоминай…» - он улыбнулся непринужденно, как только мог.

 Вытирал посуду и без умолку что-то рассказывал. Она рассеянно кивала и улыбалась.

 - Эй! – щелкнул пальцами перед носом. – Ты где?

 - А? Я здесь, здесь… - вздрогнула и кивнула.

 - Не спать! Пошли наверх!

 - Да-да… я сейчас… накину что-нибудь…

 Надела рубашку и вылезла на палубу.

 Уверенный, громкий, босой… Степнов в одних шортах расхаживал по яхте и рассказывал Ленке про яхтенные причиндалы.

 - Смотри! Две мачты. Видишь? Вот это – гротмачта. А это, ближе к носу – генуя. Поняла?

 - Поняла. Грот и генуя. А почему «генуя»?

 - Потому что рыбаки из Генуи такой парус придумали.

 - Ясно. А когда паруса будем натягивать?

 - Не натягивать, Лена, а ставить. Маневры начнем отрабатывать – поставим.

 - А когда начнем отрабатывать?

 - Виктор Львович приедет, и начнем. Смотри дальше. Видишь, тросы мачты держат?

 - Ну…

 - Это вАнты. Они натянуты к бортам.

 - Ха, бАнты. Смешно.

 - А вот эти, которые натянуты к носу и корме – штаги.

 - Ага. Банты и шпаги, - пробило на неудержимое хи-хи.

 - Кулемина!!!

 - Да поняла я! Ванты и штаги!

 - Тросы для управления парусами называют шкотами.

 - Шкодами? Круто!

 - Ленка, не дури. Я с тобой серьезно разговариваю. Потом спрошу! – глянул почти сурово.

 - Все-все! Шкоты. Я запомнила.

 - У нас вот, видишь, лебедочки есть, чтобы легче было с парусами управляться. Вручную, конечно, тяжелее, особенно когда ветер сильный. А так – лебедку крутишь – и быстрее, и проще шкоты подтянуть или ослабить. Сечешь?

 - Виктор Михалыч, не надо меня за дуру держать. Я знаю, что такое лебедка!

 - Ну, вот и отлично! Пошли дальше. Вот это углубление в палубе называется кокпит. Тут штурвал, монитор бортового компьютера и вот, типа, лавочки для экипажа. Можешь присесть.

 - Не лавочки, Виктор Михалыч! А БАНКИ!

 - Молодец, Кулемина! Уже прогресс налицо.

 - А тут, говорите, компьютер? Игрушки есть?

 - Какие игрушки?! Куда лапы тянешь?! – легонько шлепнул ее по руке. – Это штука серьезная!

 - Ой, да лааадно! Не очень-то и хотелось! А это тут что? Ящики? – нагнулась и подергала ручку.

 - Это рундуки. Там надувной плот, резиновая лодка. О! Кстати, надо будет лодку, на которой Виктор Львович уплыл, обратно забрать. Да… Еще там спассредства – жилеты, пояса… инструменты разные… штормовой грот…

 - Чего?

 - Парус небольшой на случай шторма.

 - Ааа…

 - Ну и так… мелочь всякая…

 - А что тут за лесенка на корме? Топиться?

 - Угадала! – засмеялся. – Купальный трап.

 - Ооо! Тогда я купаться!

 - Стоять! Куда?! Тут глубоко!

 - Ну, Вииктор Михааалыч! Я хорошо плаваю!

 - Я сказал НЕТ! Доберемся до берега, там, на пляже – сколько угодно.

 - Но если есть трап – значит можно!

 - Лена!

 - Виктор Михалыч!!!