На этом холсте была изображена Мидори. Ей там было не более десяти-одиннадцати лет. Она, как и в моих воспоминаниях, улыбалась. По-настоящему улыбалась.

– Ренджи, ты хочешь ужинать? – перебив мои мысли, сказала Мидори.

– Нет, мы же поели в круизе по озеру, – немного усмехаясь, вымолвил ответную реакцию я.

– Тогда, может, мне отвести тебя обратно в больницу?

– Нет, как ты не покидала меня в трудные времена, так и мне хочется – помочь тебе провести свои лучшие дни со мной.

Она отвела меня в отдельную спальню для гостей и ушла в свою. Ощущение того, что она чувствует себя подавлено, не покидало меня уже давно. С этого момента я понял, как был неправ. Возможно, ей лучше было остаться наедине с собой, а мое вмешательство только усугубит проблемы. Ведь даже не узнав, чего она действительно хотела, мне захотелось полезть туда, куда не следовало.

На одном лишь упорстве, я заполз на кровать, разделся и повесил одежду на кресло. Свет луны и сияние звезд, клонили меня ко сну. Наконец, я заснул.

– Парень, возможно, это наш последний разговор.

– Почему?

– Опять ты за свое.

– Но если это наш последний разговор, ответил бы.

– Я держусь за последние нити жизни. Ты понимаешь? Если я буду опрометчив, то близок мой конец на все сто процентов. А так есть маленький шанс.

– И каков же он, этот шанс?

– Как кот наплакал, но я буду бороться за него.

– Мне тебя будет не хватать. Редко встречается тот, кто может подкинуть хороший сон без всякой химии.

– Чертяка. Слишком уж дерзко, вот что я тебе скажу.

– Ну, уж как есть. У тебя вон и того похуже.

– Хотел бы я тебе кошмар показать, но, увы, теперь не могу, поэтому довольствуйся ничем.

– Это как?

– Сейчас увидишь.

Я проснулся в холодном поту. На часах было пять утра. Солнце еще и не думало восходить. Неужели я из прошлого такой бестактный? Не мне судить.

Переодевшись и перебравшись на кресло, мне захотелось осмотреть дом, только я старался делать это, как можно тише, ведь где-то неподалеку спала Мидори. Проехав около кухни, я услышал шум оттуда. Зайдя туда, я увидел ее.

Мидори, попивая чай, сидела за столом и, не отрываясь, глядела на все еще ночное небо. Она облокотилась рукой об лицо и тихо дышала, будто ожидая чуда, что свалится с небес. Такое чувство, будто я сидел когда-то в таком же положении и так же ожидал чуда у окна. Мидори не слышала и не замечала меня, даже когда я подъехал на достаточно близкое расстояние. Вот тогда я и понял, что делаю что-то не так. Может, стоило оставить ее в покое или наоборот всегда быть при ней. Я не знал и не мог знать.

Мне стоило огромных усилий налить себе чай и усесться рядом с ней. После чего я начал разговор:

– Думаю, скорый восход будет прекрасен, как никогда.

– А, да.

Прошло десять секунд.

– Что? Почему ты в такую рань здесь?

– А ты?

– Ну, я…

– Вот и я.

– Не спалось просто.

– Та же история.

– Что делать будем?

– Надо навестить доктора. Наверно, уже рад моему уходу.

– Хорошо.

Вот и наступил восход. Желтые лучи солнца появлялись из-за горизонта и согревали все на своем пути. Почувствовался новый день, но со старыми эмоциями.

Проходя гостиную, я увидел открытую крышку фортепиано, на котором, скорее всего, ночью играла Мидори. Повсюду были разбросаны листы с, изображенными на них, нотами. И у нее бывает иногда агония. В принципе, ничего удивительного, она тоже – человек.

К семи часам мы были в больнице. Фыркая и явно возмущенно – так нас встретил доктор. Мне сказали пройти обследование и побыть немного в палате. Мидори привезла меня к кровати, а позже, хотела помочь с посадкой, на что я ответил «Справлюсь» и быстро перекинулся на неуютную и твердую кровать, будто противоположность той, на которой я сегодня спал.

– Мне надо уйти по делам. Все будет в порядке?

– Да, все хорошо.

Мидори очень медленно передвигаясь, ушла за дверь и закрыла ее. Глухой стук раздался секунду спустя, будто кто-то упал.

Глава 10 Цветов бесконечный рай.

Резко осознав, кто это упал, я всеми силами пытался позвать доктора, медсестру или кого-нибудь еще. Хоть кого, кто может оказать первую помощь. Не став дожидаться и продолжая кричать, я хотел пересесть на коляску, но, поняв, что это бесполезно, пополз уже к самой двери. В перерыве от воззвания людей, я также кричал ее имя, пытался не верить в то, что это она. Пусть это будет падающая тележка или что-то еще.

Прошу.

Пусть это будет не она.

Маленькими частыми рывками я все же добрался до двери. Подняв свои руки до уровня ручки, я повернул ее. Открыв дверь, я упал на подбородок и даже не почувствовал боли. Оттолкнув ее еще дальше, я увидел, как несколько докторов уже оказывали первую помощь Мидори. У меня все поблекло перед глазами. Ее тело и все конечности судорожно двигались, она не могла произнести ни слова, задыхаясь. Наконец, прибежал эпилептолог. Он начал командовать, чтобы ее положили на носилки боком и несли очень бережно в мою палату. Глядя на меня, он все равно продолжал давать указания, словно никого там и не было. Оставив меня с медбратом, который усадил мое тело на кресло, они закрылись в моей палате.