Оба рассмеялись и Сириус, подхватив любимую на руки, закружил её.

— Только учти, я старомодна и тебе придется повторить свое предложение, как положено: с кольцом и на коленях.

— Согласен. Теперь, когда я знаю твой ответ, мне не будет страшно, — рассмеялся Сириус и потом серьезно добавил. — Я так люблю тебя и так счастлив, но мне иногда страшно, вдруг ты меня разлюбишь и бросишь!

— Никогда! Я никогда не разлюблю тебя и уж тем более не брошу! Я просто умру без тебя, — и Анна вместо дальнейших уверений начала расстегивать свою мантию.

Сириус опустил её на пол и помог снять ей одежду. Сам он быстро снял брюки и первым прыгнул в ванную, которая благодаря магии комнаты не остыла и была такой же горячей. Раздевшись, Анна последовала за ним.

Уж простите меня, дорогие читатели, но подглядывать за двумя любящими людьми в ванной и подробно описывать, кто, куда положил руку или ногу, автор не станет. Могу только добавить, что это не первый раз и даже не десятый и у них все просто отлично. Поэтому мы на некоторое время оставим влюбленных наедине.

Выбравшись из ванны, влюбленные, смеясь и перешучиваясь, вытерли друг друга, а потом оделись. Сириус настоял, чтобы Анна высушила волосы. Пока та занималась волосами, ему пришла в голову одна идея, которую он, не задумываясь, высказал вслух:

— Анна, а ты уверенна в своих родителях?

— Что ты хочешь сказать? — нахмурилась та.

Отступать было не в привычках Сириуса, и он продолжил:

— Ну, понимаешь, парсултанг — это врожденная способность только древних магических родов. Я никогда не слышал, чтобы магглорожденные владели парсултангом.

— Значит, только чистокровные маги владеют парсултангом, — насмешливо переспросила Анна.

— Нет, полукровки тоже могут, но он передается только по наследству из поколения в поколение.

— Твой род ведь очень старинный, значит, у вас он тоже передается?

— Он передается не у всех родов, — примирительно объяснил Сириус. — Но в моем есть. Примерно раз в столетие у Блеков рождается змееуст. Последний был в прошлом столетии. Финеас Найджелус Блек. Он был самым непопулярным директором Хогвартса. Его портрет висит в кабинете Дамблдора, второй в третьем ряду справа от стола. Когда я бываю у Дамблдора, то Финеас со мной даже не здоровается. Ведь я считаюсь предателем крови.

— А в этом веке еще не было?

— Насколько мне известно, нет, хотя бабка всегда говорила, что в нашем поколении должен быть змееуст.

— Сириус, что ты пытаешься мне доказать?

— Что здесь что-то не в порядке! И если уж говорить начистоту, то я видел твоих родителей, они светловолосые и сероглазые, а у тебя черные волосы и синие глаза. И ты совсем на них не похожа. Может быть, тебя удочерили и твои настоящие родители волшебники?

— Какие глупости приходят тебе в голову, Сириус! К твоему сведению, мой ПАПА обожает фотографировать и у нас дома полно фотографий беременной мамы, а потом и меня маленькой. И мама всегда говорила, что я похожа на её отца, он умер вскоре после её рождения, а во время войны дом в Лондоне разбомбили, никто не пострадал, но ни одной фотографии дедушки не осталось. И если ты еще раз скажешь что-то подобное, я ОЧЕНЬ СИЛЬНО РАССЕРЖУСЬ, — Анна рассерженно отвернулась и продолжила сушить волосы.

Сириус тут же понял, что перегнул палку и извиняющее сказал:

— Прости меня! Мне такие глупости иногда в голову приходят. Я больше слова про это не скажу, честно!

Анна сосредоточенно продолжала сушить волосы, не обращая внимания на Сириуса и его извинения. Сириус подошел к ней и почти силой развернул ее к себе. Факел, горевший на стене, оказался прямо за Анной и, когда она повернулась, то над её головой образовалось что-то вроде нимба из огня, и тут Сириус вдруг узнал её:

— Анабелла Блек!

— Кто? — удивилась Анна.

— Ты похожа на неё! Как я сразу не вспомнил.

— Кто это?

 Все свое детство, да и отрочество, Сириус был предоставлен сам себе. Домовик, приставленный к нему в качестве няньки, всегда вовремя кормил мальчика, но в остальное время мальчик играл один, ну или с сестрами Блек, когда они приезжали. Регулусом мать занималась лично и не подпускала к нему старшего брата. Она считала, что Сириус слишком испорчен и будет плохо влиять на брата. И вот на третьем этаже в почти заброшенном крыле пятилетний мальчик увидел на стене старинный портрет юной девушки. Как и почему этот портрет одиноко висел именно здесь, а не в портретной галерее Блеков, он не знал. Да его это и не интересовало. Он стал часто приходить к этому портрету и разговаривать с ним. На портрете была изображена красивая девушка с выразительными синими глазами. Она была изображена на закате солнца, которое светило ей прямо в спину, отчего над головой будто горел нимб ангела. Да и вся она напоминала сказочную принцессу. Маленький Сириус рассказывал ей о своей жизни: мелких радостях и горестях. Девушка внимательно слушала его и тоже рассказывала Сириусу о своей жизни. Но поскольку портрет сохраняет только воспоминания человека, имеющиеся на момент написания, то девушка понятия не имела о том, что с ней произошло дальше в жизни. Её звали Анабелла Блек. И портрет знал только, что настоящая Анабелла в 1792 году вышла замуж и уехала из родного дома, а через некоторое время портрет «сослали» на третий этаж. Кому не угодила настоящая Анабелла, портрет не знал. Поэтому он так и провисел полтора века на третьем этаже Блек-холла. И никто с ним не заговаривал. «Дружба» с Анабеллой продолжалась года два, пока в один прекрасный день мать не застала его перед этим портретом. Она тут же отправила мальчика в его комнату. На следующий день Сириус снова проскользнул на третий этаж, но портрета там уже не было. Следующие три месяца Сириус упорно искал «Анабеллу» по всему дому. За эти месяцы прошел день его семилетия и наступил ноябрь. Единственное место, которое Сириус еще не обследовал, было подземелье, то есть нижнее подземелье. Верхнее представляло собой огромную комнату. И в ней находился вход в нижнее подземелье. Открыть дверь проблем не составило, но вот свечи все время гасли, они даже в верхнем подземелье быстро гасли. Сириус подгадал, когда у отца будет хорошее настроение, расспросил его и узнал интереснейшую вещь: подземелья в Блек-холле заколдованы таким образом, что в них может сохраняться только магический огонь. Все свечи, факелы и прочее обязательно погаснет в ближайшие полчаса. Причем чем гаснут они по принципу: чем глубже, тем быстрее. И сам же отец, посмеявшись, сказал, что специально для подземелья держит в кабинете Руку славы. Вот её огонь сам никогда не погаснет в подземелье. И Сириус почему-то решил, что мать спрятала портрет Анабеллы именно там, в нижнем подземелье. Ему и в голову не пришло, что мать могла просто уничтожить картину.

И вот дождавшись очередного приема, Сириус решил воспользоваться им, чтобы беспрепятственно позаимствовать Руку славы. Найдя её, Сириус уже собирался покинуть кабинет, как послышались шум и звук чьих-то шагов. «Только бы не мама!» — подумал испуганный Сириус. Вальбурга была легка на тычки и подзатыльники. Могла и выпороть, если «преступление» было серьезным. Оглядевшись куда бы спрятаться, Сириус не нашел ничего лучшего, чем укрыться за портьерой. Худенький мальчик скользнул в маленькую нишу окна и замер там, стараясь дышать потише. Портьера полностью скрыла его присутствие. И тут в кабинет вошли мать с отцом.

— Как мне все это надоело! Ты проклятый кобель! Убил мою молодость и красоту! Как же я тебя ненавижу! — почти кричала Вальбурга.

— Успокойся, дорогая, а то слюной все забрызгаешь! — почти спокойно сказал Орион. — Я всего лишь был вежлив с этой бедной женщиной. И ты зря напустилась на неё!

— Неужели? — саркастично спросила мать. — Но после того, что ты устроил во время моей беременности, я абсолютно тебе не верю! И главное с кем?! Это же выходит за пределы разумного! Зачем тебе понадобилось это «страшилище»?

— Это «страшилище» очень красивая женщина!

— У тебя все женщины красивые! — ввернула жена. — Причем чем моложе женщина, тем она красивей. Именно поэтому тебя и потянуло тогда на несовершеннолетнюю.

— Мы договорились больше об этом не вспоминать! — предупреждающим тоном произнес Орион.