Джеймс вдруг сообразил, что, подравшись со Снейпом на глазах у Лили, он, вряд ли получит её расположение.

— Мне нужно поговорить с тобой, Лили, наедине, — многозначительно сказал он.— Пожалуйста, удели мне пару минут. А он пусть уйдет.

— Нет, я не хочу с тобой разговаривать. Уходи, — и Лили, сложив руки на груди, вызывающе отвернулась и уставилась в другую сторону.

Снейп довольно ухмыльнулся. Этого Джеймс уже не смог стерпеть.

— Что рядом с тобой делает этот чертов слизеринец? Ведь еще не давно он обзывал тебя…? Ты помнишь, как ты её называл?

— Это было еще на пятом курсе. Я уже извинился и Лили меня простила!

— Гадюка сбросила старую шкурку, но все равно осталась ядовитой. Берегись, Нюниус, я вижу тебя насквозь!

— Да что ты можешь видеть? Самодовольный эгоист! Ты думаешь только о себе! Я ХОЧУ ПОГОВОРИТЬ! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! Я…Я.. ВЕЧНО ТОЛЬКО ТЫ! Хоть бы раз в жизни подумал о других. Обо мне, например. О том, каково мне видеть твою самодовольную физиономию, — разозлилась вдруг Лили. — Уходи, теперь я прошу тебя об этом. И оставь меня, наконец, в покое!

Я значит должен уйти? А он останется? — прищурился Джеймс.

— Уйдешь ты, наконец, или будешь препираться с нами до завтра?

— Я ухожу. Но с тобой, Нюнчик, мы еще встретимся, — и Джеймс, стараясь сохранить хладнокровие, быстро пошел в сторону школы. Оглянувшись, он увидел, как рыжеволосая голова склонилась к плечу Снейпа. Джеймс просто трясло от злости и ненависти. И вся его злость была обращена только на Снейпа. И не важно, что в сложившейся ситуации виноват только он, Северусу предстояло ответить за всё, что случилось с Джеймсом.

Прикинув свои силы, он понял, что один со Снейпом не справится. Нужен еще хотя бы один, для подстраховки. Быстро вернувшись в гостиную, он отозвал Питера. Тот единственный из Мародеров теперь с удовольствием издевался над Снейпом. Римус никогда не участвовал в затеях Джеймса и Сириуса, а Сириус с тех пор как стал встречаться с Анной, стал испытывать отвращение к забавам такого рода.

Они притаились в коридоре подземелья, ожидая возвращения Снейпа. Наконец тот появился. Джеймс выступил вперед из тени.

— Что, Нюнчик, нравится отбивать чужих девушек?

— Лили никогда не была твоей девушкой, — парировал Северус. — А по части чужих девушек это только ты горазд, спать с чужими невестами. Прости, я забыл, что у тебя и с этим теперь проблемы.

Джеймс со всей силы врезал Северусу прямо по носу. Что-то хрустнуло, полилась кровь. Северус вытащил палочку, но не успел её воспользоваться. Питер не дремал, притягивающее заклинание и палочка Снейпа у него.

— Лили все равно будет со мной. Потому, что только я люблю её по настоящему, — прохрипел он.

Джеймс второй раз ударил Северуса уже в глаз. Тот покачнулся, но устоял на ногах. Третий удар снова пришелся в глаз. И тут раздались чьи-то шаги.

— Северус, ты чего застрял? — Лили быстро приближалась к ним по коридору. Было довольно темно, ибо Джеймс с Питером предварительно погасили несколько факелов. Но, подойдя ближе, Лили ахнула от ужаса и бросилась к Снейпу.

— Северус, что случилось? — увидев палочку Снейпа в руках стоящего за ним Питера и Джеймса с окровавленной рукой, она презрительно спросила. — Это все на что ты способен, Поттер? Избить беззащитного человека. Двое на одного! Если ты еще раз тронешь Северуса, я сварю такое зелье, от которого ветвистые рога навечно станут твоими спутниками по жизни. И я немедленно расскажу профессору Дамблдору об этом бесчестном поступке.

Вырвав палочку Снейпа из рук Питера, она подхватила Снейпа под руку и бережно повела его наверх к больничному крылу. Джеймс молча шел за ними. Совесть его, как ни странно не мучила, а вот злость куда-то испарилась. Он осознавал, что Лили права. Так они и дошли до больничного крыла.

Сдав Северуса на руки мадам Помфри, Лили убежала куда-то, Джеймс справедливо полагал, что к директору. Тем временем мадам Помфри обнаружила, что у Северуса сломан нос и вылечила больного одним заклинанием. И тут в палату вошел директор. Справившись у целительницы о здоровье Снейпа, выслушав её намерение оставить того до утра в больничном крыле, Дамблдор кивком пригласил Джеймса следовать за ним. Они молча дошли до кабинета директора, только войдя к себе, Дамблдор приступил к разговору.

— Я в курсе того, что произошло в подземелье. Мистер Поттер, я разочарован вашим поведением. Вы лишены 200 очков и будете сняты с должности главного префекта. Я также буду вынужден написать вашим родителям о данном проступке.

Джеймс поник головой и вдруг решился:

— Профессор Дамблдор, вы абсолютно правы: я виноват и достоин сурового наказания. Но… мой отец тяжело болен. Родители тщательно скрывают это от меня. Я случайно узнал, что любое волнение может убить отца, он слишком слаб. А позорное снятие с должности главного префекта, боюсь, именно такая серьезная причина для волнения.

— Что вы предлагаете? Вознаградить вас из-за старой дружбы с вашим отцом?

— Ни в коем случае. Я действительно виноват. Но прошу вас не снимать меня с должности, а позволить самому её покинуть, а очков пусть будет 300. На очки отцу плевать, он уже привык, что из-за меня, их постоянно снимают. А насчет должности я сам объясню ему в письме, что не справляюсь из-за большого объема занятий. А маме напишу правду, она оградит отца от лишних волнений. Пожалуйста, — Джеймс умоляюще смотрел на Дамблдора.

— Хорошо, мистер Поттер. Завтра утром за завтраком вы сами сделаете соответствующее заявление. Когда вернетесь к себе, пришлите ко мне Римуса Люпина.

— Это хороший выбор, он будет отличным старостой. Спасибо вам большое, профессор. Вы спасаете жизнь моему отцу.

— В следующий раз это может закончиться гораздо хуже, и вы сами убьете отца, — предупредил Дамблдор.

— Я постараюсь, чтобы следующего раза не было. Я осознал, что был не прав, избивая беззащитного человека. Надо было пригласить его на магическую дуэль!

— Вы хороший человек,— вздохнув, сказал директор. — Но как многие юноши горячи и вспыльчивы сверх меры. Пора бы сначала думать, а потом действовать. Можете идти.

Вернувшись, Джеймс отправил Римуса к Дамблдору. По выражению лиц своих друзей, он понял, что им уже все известно. Попросив их не разговаривать с ним сегодня, он закрыл полог над своей кроватью и лег в постель. Всю ночь Джеймс ворочался с бок на бок, но так и не уснул.

Утром за завтраком он, встав перед столом преподавателей, громко объявил, что добровольно снимает с себя обязанности главного префекта. Так как не чувствует себя достаточно достойным, чтобы и дальше выполнять свои обязанности.

Все оглушено молчали, это был первый случай в истории школы, когда главный префект добровольно отказывался от своей должности. О ночном же происшествии никто не знал, кроме участников и друзей Джеймса. Джеймс, вернувшись на свое место за столом, грустно улыбнулся Римусу, ожидая, когда Дамблдор произнесет имя нового префекта. Слова Дамблдора поразили его в самое сердце.

— Новым главным префектом назначается Северус Снейп, Слизерин, — громко возвестил Альбус Дамблдор. — Поприветствуем нового главного префекта.