Глава 15. Кинжал во тьме. День третий.

День Третий

«Приветствую, Вождь», сказала Тиранда, склонив голову.

Го'эл всё ещё испытывал странные чувства, когда слышал, как кого-то другого так называли. Не тёмные, он ни секунды не сомневался в своём решении, и духи предков знали, что именно Вол’джин был самым достойным, но… всё же странные. Он задавался вопросом, сможет ли он хоть когда-нибудь к этому привыкнуть.

Глаза Вол'джина сверкнули и в этот момент в них была капля задора: «Здравствуй, Верховная Жрица».

«Вы были лидером своего народа в течение многих лет, а до вас правил ваш отец».

«Верно подмечено».

«Теперь же, после свержения тирании Гарроша Адского Крика…»

«Со всем уважением, я протестую», сказал Бейн, хотя это прозвучало и не жестко, потому что в своём сердце он был согласен с этими словами.

«После того, как Гаррош Адский Крик был побежден», мягко исправилась Тиранда, будто бы не услышав таурена, «Го'эл назначил вас Вождём. Теперь вы лидер не только Троллей Чёрного Копья, но и всех рас Орды, несмотря на то, что вы не орк».

«При всем уважении, я протестую!» вскрикнул Бейн, и на этот раз его голос звучал мощно. «На этом суде обсуждают не способности и действия свидетеля как лидера Орды»

«Лорд Чжу, я лишь пытаюсь показать, что свидетель достоин доверия судьи и присяжных», сказала Тиранда.

«Найдите другой способ это сделать, Ча’шао», спокойно произнёс Тажань Чжу.

«Как пожелаете. Вождь Вол'джин, ваш народ сильно пострадал во времена правления Гарроша. Как и вы сам. Не могли бы вы рассказать суду об этом?»

«С удовольствием», сказал Вол'джин, и его голос стал низким и гневным. «Тролли были первой из рас Азерота, которые присоединились к Орде, во времена когда орки только прибыли в этот мир. Мы были верными друзьями орков, друзьями Го'эла. Го'эл попросил меня стать советником Гарроша, и я сделал все, что было в моих силах, чтобы оправдать возложенную на меня честь. Но Гаррош забыл что тролли всегда относились к нему по-доброму».

«Что именно он сделал?»

«Он запретил троллям жить там где они хотели, в Оргриммаре. Он согнал их в отдельный квартал. Он поставил стражу на Островах Эха, будто мы были военнопленными».

«Не слишком подходит лидеру, которому позволено говорить за все расы входящие в состав Орды», размышляла Тиранда.

«Верно подмечено».

«Вы ведь общались с ним по этому поводу, не так ли?»

«Конечно же, и не раз».

«И он подтвердил, что это было именно его решение? Заставить всех троллей жить в трущобах?»

«Подтвердил».

«Я хочу показать присяжным первое Видение этого свидетеля», сказала Тиранда, и отступила назад, чтобы полностью увидеть происходящее в Видении. Лидер троллей и Вождь находились в тронном зале Крепости Громмаш.

«Молчать, тролль», прорычал Гаррош. «Ты знаешь у кого теперь вся власть. Не приходило ли тебе в голову остановиться и задуматься, почему Тралл выбрал именно меня, а не тебя?»

«Я и так знаю почему, Гаррош. Он отдал тебе это звание потому, что ты сын Грома, и потому, что народам Орды нужен герой войны». Это была правда. Ещё не отойдя от последствий войны с Королём-личём, народы Орды устали от войн, но, как и раньше, чтили героев войны. Го'эл думал, что передав титул Гаррошу ненадолго, он поможет ему научиться направлять свою энергию в правильное русло. Он так ошибался…

Образ Вол'джина всё ещё не закончил. «Я думаю, в тебе ещё больше черт отца, чем ты думаешь, даже без влияния демонической крови».

Гаррош зарычал и резко подошел к троллю, содрогаясь от едва сдерживаемой ярости. «Лишь дружба с Траллом спасает тебя от того, чтобы быть выпотрошенным на месте, червь!»

«Останови тут, Хроми!» резко сказала Тиранда, и обе фигуры застыли, будто скованные во льду. «Августейшие Небожители – вот она, его истинная суть, прямо здесь и сейчас, перед вами. Гаррош Адский Крик, Вождь Орды, в открытую угрожает Вол'джину смертью». Она кивнула Хроми, которая снова провела какие то манипуляции своими пальчиками, и видение возобновилось.

«Ты настолько глуп, что думаешь, что разговор в подобном тоне с твоим Вождём сойдёт тебе с рук?», спросил Гаррош.

«Ты мне не Вождь. Ты не заслужил моего уважения, и я не буду просто стоять и смотреть, как Орду разрушает твоя жажда войн». Вол'джин был спокоен, резок и холоден, в отличие от Гарроша, который, похоже, был в плохо контролируемой ярости.

«И что же именно ты собираешься мне противопоставить, что ты собираешься сделать, червь? Твои угрозы никчёмны. Ты будешь утопать вместе со всей своей жалкой расой в помоях трущоб! Я навсегда выдворю грязь вроде тебя из моего тронного зала!»

Видение замеро, и, спустя несколько мгновений, исчезло. Тиранда закачала головой. «Ты будешь утопать вместе со всей своей жалкой расой в помоях трущоб», повторила она. «Довольно интересный способ обойтись с народом, который служил Орде так преданно в течение многих лет».

«Мне тоже так кажется».

«Так значит, мало того, что Гаррош не отнёсся к вам с уважением, как к советнику, которым вас назначил Го'эл, так ещё и отправил троллей в резервации, которые он сам описал как трущобы, и выгнал вас из тронного зала. Помимо всего этого, он угрожал вам смертью».

Го'эл напрягся. Обычное шутливое выражение пропало с лица Вол'джина, и он выглядел максимально серьезным. «Одними угрозами всё не закончилось». Он запрокинул голову и все смогли увидить длинный бледно-голубой шрам на горле, который оставил нож убийцы. Го'эл взглянул на Небожителей и увидел, как они с печалью глядели на осязаемые доказательства ненависти Гарроша.

Тиранда дождалась пока шепоты стихли и продолжила: «Я бы хотела показать, как это произошло, и роль, которую сыграл в этом Гаррош Адский Крик. Хроми?»

По всей аудитории прокатился тихий шелест, когда почти каждый из присутствующих уселся прямо и приготовился увидеть новое Видение. Слухи о том, что случилось с Вол'джином ходили по всей Орде и Альянсу. Некоторым были интересны лишь кровавые детали произошедшего, но большинство пыталось убедиться в том, что эти жуткие шрамы и правда были нанесены по приказу Гарроша.

«Вождь, не могли бы вы рассказать нам немного предыстории этого события?»

«Конечно же могу. Это произошло вскоре после того, как Орда высадилась на берега Пандарии. Чёрному Копью не приказывали выдвигаться с остальной частью Орды. Я считал, что он совершает ошибку, собираясь развязать войну на этих землях. Но Гаррош был невероятно счастлив, получив новые горизонты для завоеваний… Минутку… Как же он тогда сказал… «Эти земли богаты ресурсами: деревом, камнем, железом и топливом… Воинами». процитировал он.

«Дерево, камень, железо, топливо, воины», размышляла Тиранда. «Всё, что перечислял Гаррош, он считал «ресурсами». Значит ли это то, что Гаррош собирался поработить всю расу пандаренов?»

Причитания и шепоты прокатились по всему залу, и Бейн тут же вскочил на копыта. «С уважением, я протестую!» вскрикнул он. «Каким бы не был ответ – это лишь мнение свидетеля, не более того, и никогда не было ни речи, ни доказательств того, что Гаррош хотел поработить целую расу!»

«Ну конечно же нет», высказалась в ответ Тиранда, «тот, кто подобным образом отнёсся к расе троллей, что уже в составе Орды, никогда бы даже и не помыслил об этом!»

Они оба со злобой глядели друг на друга, и тут Тажань Чжу снова ударил в маленький гонг, но с большей силой, чем обычно. «В этом суде властвует закон! Напоминаю всем присутствующим, что любые вспышки эмоций приведут к заключению под стражу на всю продолжительность суда! Ча’шао Шелест Ветра, если вам нечего добавить, то стоит перейти к другим вопросам».

«Вы сами же сказали ранее, что мнение свидетеля теперь можно использовать в суде, Фа’шуа».

Тажань Чжу замялся на мгновение, а затем вздохнул. «Да, я сказал. Перефразируйте вопрос к свидетелю как подобает, пожалуйста».

Тиранда повернулась к Вол'джину. «Вождь, как вы думаете, что Гаррош имел в виду, говоря это?»

«Я не думаю, что он имел в виду «поработить», как это пытается представить Ча’шао Шелест Ветра. Я думаю, что он просто хотел заполучить побольше рекрутов для своих войск. Его боевой клич был таким: «Штурмуйте берега и окрасьте этот континент в красный!»

«Окрасить кровью, вы хотели сказать? Истребить всех пандаренов, не порабощая их?»

«Ча’шао!» выкрикнул Тажань Чжу, когда Бейн даже не успел подняться со стула. «Я последний раз предупреждаю вас о прекращении вопросов свидетелю в подобном ключе. Если вы не прекратите – мы найдём другого Обвинителя».

Тиранда поклонилась и подняла руку. «Всё ясно, Фа’шуа. Пожалуйста, продолжайте, Вождь».

«Я думаю, он хотел сделать Пандарию территорией Орды. Многие народы сражаются за Орду, а цвет, олицетворяющий Орду - красный. Думаю это он и имел в виду».

«И всё же, вы сомневаетесь?»

«Я могу сказать вам только то, что слышал, и что я думаю сам».

«Хорошо», сказала Тиранда. Уже не в первый раз Го'эл почувствовал уважение к Вол’джину. То что он сказал – было лишь личным мнением, и Вол'джин мог легко солгать ей. Но он этого не сделал. Тем не менее, Тиранде удалось зародить сомнения у присяжных и судьи, и заставить всех присутствующих задуматься, что же именно Гаррош имел в виду, произнося те слова.

«Значит… Орда прибыла в Пандарию», продолжила Тиранда.

«Без троллей Чёрного Копья. Я пришёл увидиться с Гаррошем. Он разозлился и повторил почти то же, что и ранее. Но немного погодя, он, судя по всему, передумал».

«Спасибо. Хроми?»

Маленький бронзовый дракон запрыгнула на стол, активировала Видение Времени, и новые образы заполнили зал.

«В этом и есть разница между мной и тобой, Вол'джин», заявил Гаррош из прошлого. «Я не позволю своему народу умирать от от голода и жажды в пустыне. Я не остановлюсь ни перед чем, слышишь, ни перед чем, чтобы обеспечить гордое и славное будущее для орков и всех, кто будет достаточно храбр сражаться с нами бок о бок! Жди здесь».

Он недалеко отошёл и что-то тихо сказал одному из Кор'кронцев, Рак’гору Кровавой Бритве. Го'эл нахмурился, задумавшись, почему же Тиранда не позволила суду услышать то, что Гаррош сказал Рак’Гору. Через мгновение Гаррош вернулся, ухмыляясь.

«Для тебя есть одна задачка, тролль. Если выполнишь её - продемонстрируешь Орде чего ты стоишь. Миссия в самое сердце этих земель».

«Я выполню её», сказал Вол'джин, добавив: «но только как представитель своего народа. Кто-то должен следить за тобой, Гаррош».

Видение замерло, после чего растворилось. Тиранда повернулась к Вол'джину. «Можете ли вы рассказать нам, что произошло во время этого задания, которое Гаррош дал вам с Рак’гором Кровавой Бритвой?»

«Мы искали логово сауроков», сказал Вол'джин. «Разведчики сообщили нам о наличии древней магии в тех пещерах. Гаррош хотел, чтобы эти пещеры проверили».

«И что вы там обнаружили?»

Вол'джин глубоко вдохнул, а затем ответил: «Я предчувстсвовал что-то… странное. Кровавая Бритва сказал мне о том, что Гаррош узнал о своего рода связи между сауроками и могу. Он… был прав».

Новая сцена появилась посреди амфитеатра. На этот раз Вол'джин, Кровавая Бритва и еще несколько человек, которых Го'эл не узнал, находились в тёмной, заполненной водой пещере. Кровь текла из тела огромного саурока в воду, в которой тролль и его спутники были по колено. Повсюду были яйца, а значит Вол’джин нашёл то что искал - логово. Он тихо зарычал, а когда заговорил, голос его был низким и дрожал от возмущения.

«Эти Могу… Они здесь использовали злую и тёмную магию. Сауроки… они не родились – их создали. Создали из плоти». Он отвернулся в отвращении. «Это самая тёмная из всех магий!» Он повернулся к Кровавой Бритве, достав своё оружие и ожидая лишь одного приказа – уничтожить все яйца.

Вместо этого орк злобно усмехнулся. «Именно!» воскликнул Кровавая Бритва. «Сила изменять плоть, создавать воинов. Это то, что и нужно Вождю!»

Го'эл оторвал взгляд от разворачивающегося видения, чтобы увидеть реакции присутсвующих в зале суда. Небожители, как обычно, были бесстрастны, но во всём зали такими были только они. Остальные присутствующие, видя то чудовищное, что происходило в Видении, испытывали весь спектр ощущений, начиная от тошноты и заканчивая яростью.

«Гаррош решил поиграть в бога?» закричал разъяренный образ Вол'джина. «Создавать монстров? Не ради этого создавалась Орда!»

Вот эти простые слова, подумал Го'эл. Слова, которые заставили спутников Вол’джина помочь ему. Слова, которые они рассказали когда спасли его из той пещеры. Слова, которыми был движим Го’эл, когда помогал вернуть Вол’Джину Острова Эха. Слова, которые заставили вождя троллей превзойти те невероятные раны, что он получил, и выжить, чтобы защитить Орду, которая была его семьей. Слова, которые были правдой, которые хорошо знал Вариан, что и остановили его от совершения тех же поступков, что совершил Гаррош. Слова, которые и заставили Короля Штормграда отказаться от захвата Оргриммара.

Не ради этого создавалась Орда.

И подобного никогда не произойдёт.

Но именно таким и хотел стать Гаррош, и беспощадная сцена продолжилась.

Кровавая Бритва подошёл к Вол'джину, и тролль со злостью взглянул на него. Орк принюхался и скривился, будто бы учуяв какое-то ужасное зловоние.

«Он знал, что ты предатель!» прорычал орк, и, хотя Го'эл и знал, что сейчас произойдёт, он всё равно был поражен тем, с какой скоростью такой здоровый и закованный с ног до головы в броню Кор'кронец оказался возле Вол’джина. Кинжал сверкнул во тьме, описывая дугу, и кровь брызнула из вскрытого им горла Вол’джина, после чего тролль упал.

Все присутствующие ахнули. Видение исчезло.

«Цаззарик Фрилл, не могли бы вы снова зачитать обвинения два, три, четыре, пять и семь, пожалуйста?» спросила Тиранда судебного секретаря.

Гоблин хмыкнул, порылся среди горы свитков, и начал громко читать: «Убийства».

Тиранда подняла руку, чтобы приостаноить его, и он сделал паузу, смотря на неё и моргая сквозь очки.

«Убийства», сказала она и подняла указательный палец. «Приказ одному из членов Кор'крон вскрыть горло Вол'джина, если он не одобрит варварский план Гарроша. Продолжайте, пожалуйста».

«Кхм… Насильственная депортация». Гоблин выжидающе взглянул на неё.

Тиранда подняла второй палец, отсчитывая обвинения. «Запрет троллям – тем, кто всегда был верен и кого уважали в Орде – жить там, где им хочется».

«Похищения и исчезновения отдельных лиц».

Теперь три. «Отправка Вол’джина на задание с Кровавой Бритвой, прекрасно осознавая, что скорее всего Вол'джин будет убит».

«Порабощения».

«Возможно всей Пандарии. Я уверена, что как минимум сауроки не согласились бы добровольно мутировать».

«Со всем уважением, я протестую», сказал Бейн. «Гаррош не отвечает за то, что случилось с сауроками».

«Я согласен с Защитником», сказал Тажань Чжу.

«Возможно и не отвечает, но Видение Времени показывает нам то, что он хотел бы стать ответственным», резко сказала Тиранда и Тажань Чжу был вынужден кивнуть.

«Я позволю вам использовать термин «сильно выраженное стремление к порабощениям», сказал пандарен.

«Пытки».

«Все мы стали свидетелями того, что Гаррош хотел бы повторить то, что случилось с сауроками. Изменить. Извратить. Сломить и сокрушить. По одной его воле многие из орков испытали подобное».

Она указала рукой на Вол’джина. «Один только этот свидетель полностью ощутил на себе половину ввиняемых Гаррошу обвинений. Половину! Есть и много других, кто подтвердит и расскажет об убийствах, пытках и остальных ужасных актах, которые совершил Гаррош Адский Крик, и которые уже подтвердил Вол’джин. Он…»

«Фа’шуа», прогрохотал Бейн. «Если у Обвинителя закончились вопросы к свидетелю и теперь ей приходится прибегать к ораторскому искусству, могу я начинать задавать вопросы защиты?»

Это был ощутимый удар, и щеки Тиранды вспыхнули тёмно-фиолетовым.

«У вас есть другие вопросы к свидетелю, Ча’шао Шелест Ветра?» мягко спросил Тажань Чжу.

«Я бы хотела представить ещё одну сцену, Фа’шуа, если можно. Она… крайне важна. Лишь один из испытавших подобное выжил.

«Тогда продолжайте».

Тиранда успокоилась и спокойно кивнула Хроми.

Го'эл поначалу смутился. Тиранда показывала сцены, которые уже были раньше: Вол’джин разозлил Гарроша, тот отвернулся и пошёл разговаривать с Рак'гором.

Но в этот раз, все могли услышать то, что Гаррош сказал своему элитному Кор’Кронцу.

«Я не сомневаюсь, что тебе удастся подтвердить мои подозрения», сказал образ Гарроша так, чтобы только Кровавая Бритва его услышал. «Следи за реакцией тролля. Если он одобрит то, что произойдёт – оставь его в живых. Если он этого не сделает – он предатель. Перережь ему горло».

Видение остановилось. Тиранда подошла ближе, прямо к увеличенному образу Гарроша. На его лице застыла самодовольная ухмылка. Её взгляд с орка в Видении перешёл на настоящего.

В отличии от того Адского Крика из прошлого, на лице которого застыло почти карикатурное злорадство, Гаррош, который сидел в зале суда проявлял мало интереса к происходящему и почти не выражал эмоций. Хотя его глаза и были обращены к Тиранде, а не к Видению, которое она показывала. Она выпрямилась, высоко подняв голову. Она была одновременно прекрасна и ужасна в своей праведной ярости, будто неумолимая богиня правосудия, не запятнанная состраданием, сожалением и сочувствием. Её тело слегка вздрагивало от ускоренного дыхания, а сердцебиения были заметны на её длинной изящной шее. Го'эл напрягся, ожидая того, что, как он считал, произойдёт дальше. Страстные речи. Возмущение. Отвращение к той низости, до которой пал сын Адского Крика. И мало кто откажется поддержать её в этом презрении к Гаррошу. Казалось, зал суда был готов взорваться.

И, наконец, она заговорила.

«Теперь нам известно всё».

Слова, хоть и были произнесены тихим голосом, прокатились по всему залу, и эхом отдавались в тишине, вызванной шоком от произошедшего. Она ещё на секунду задержала свой взгляд на Гарроше. После чего, искривив свои губы в презрении, без лишних слов, она отвернулась от него.

«Больше у меня нет вопросов».

 

 

Глава 16. Предатель.

Сознание Бейна будто бы упало в пропасть и пыталось выбраться. Неистово и отчаянно оно пыталось зацепиться хоть за что-нибудь, у чего был хоть малейший шанс помочь ему восстановиться от тех сокрушительных «ударов» Тиранды по его обороне.

Бейн считал Вол’джина своим другом. Он всегда уважал тролля, и их дружба ещё больше окрепла после смерти Кэрна. У него не было желания вести допрос Вол'джина. Он не собирался заставлять его выставить события в другом свете, как и пытаться заставить присяжных потерять доверие к Вол’джину. Но всё же, именно Вол’джин и просил его защитить Гарроша.

«Вождь Вол'джин… вашу честь уважают не только тролли, но и вся Орда и весь Альянс. Никто не сомневается, что всё, о чём вы рассказали, действительно имело место. Никто не сомневается, что было совершено покушение на вашу жизнь, и произошло выселение вашего народа в трущобы Оргриммара».

Вол'джин выжидающе смотрел на него. «И теперь вы несёте на себе бремя Вождя», продолжил Бейн. «Даже за столь короткое время, вы вынуждены были принять несколько невероятно сложных решений. Могу я узнать, как вы будете относиться к предателям?»

«С уважением, я протестую!» тут же вскочила на ноги Тиранда. «Буквально несколько минут назад, Фа’шуа, вы сказали что мы не собираемся обсуждать лидерство Вол’джина!»

«Фа’шуа», сказал Бейн. «Я не сомневаюсь в его лидерстве. Я просто спросил о том, какую политику он собирается вести». Тажань Чжу склонил голову. «Я надеюсь, что это имеет отношение к делу, Ча’шао?»

«Конечно же, имеет».

«Я очень на это надеюсь. Я согласен с Защитником».

«До сих пор у меня не было случаев предательства, не было тех, кто повернулся против меня, поэтому у меня нет опыта в подобных делах», ответил Вол'джин, добавив: «пока что». Дружелюбное выражение исчезло с его лица и сменилось напряженным.

«Я надеюсь вам никогда и не придётся», сказал Бейн. «Но вы были готовы убить Гарроша за то, что он сделал с Ордой».

«Да, я был готов».

«Так значит, вы, как Вождь, готовы казнить каждого, кто, по-вашему мнению, предал Орду?»

Напряженность в зале росла, и впервые, с тех пор как начался суд, это было не из-за Гарроша. Бейн почувствовал, как дрожь пробежала по его затылку, но он знал, что сейчас он уже не может отступить.

«Да, но смотря…»

«Просто ответьте на вопрос, Вождь. Пожалуйста».

Вол'джин вопросительно посмотрел на него, после чего сказал, будто сплюнув: «Да».

Бейн повернулся, с облегчением от того, что не должен был больше смотреть в глаза Вол’джину, и кивнул Кайрозу. Дракон, который до этого тихо сидел, а выражение лица которого становилось всё мрачней, скучая по использованию своих способностей, теперь вскочил радуясь возможности снова оживить Видение Времени.

Бейн вдыхал воздух через свои огромые ноздри, борясь с желанием топнуть от беспокойства, когда образы наконец начали появляться. Это были Гаррош и Вол'джин, их тот же самый разговор, что был показан Тирандой, но Обвинитель из ночных эльфов решила закончить показ до этого конкретного момента. Бейн хотел, чтобы суд и присяжные увидели чем закончится этот разговор. Его хвост тревожно дергался, когда он смотрел на происходящее.

«Ты мне не Вождь», сказал образ Вол'джина своим сдержанным голосом. «Ты не заслужил моего уважения, и я не буду просто стоять и смотреть, как Орду разрушает твоя жажда войн».

«Останови здесь», сказал Бейн. Он повернулся лицом к Августейшим Небожителям, которые сами уже смотрели на него. «Это очень важно, поэтому я собираюсь ещё раз это подчеркнуть. То, что вы видите прямо сейчас - это доказательства того, что все мы уже знаем. Но чистые факты заключаются в следующем: подчинённый Орды только что сказал орку, которого должным образом назначили Вождём, следующее, я цитирую: «Ты мне не Вождь».

С невероятной точностью во времени, Кайроз задержался на мгновение, позволив всем осознать то, что сказал Бейн, и возобновил сцену.

«И что же именно ты собираешься мне противопоставить, что ты собираешься сделать, червь?» кричал Гаррош. «Твои угрозы никчёмны. Ты будешь утопать вместе со всей своей жалкой расой в помоях трущоб! Я навсегда выдворю грязь вроде тебя из моего тронного зала!»

«Я точно знаю, что я буду делать, сын Адского Крика. Я буду ждать и смотреть, как твои люди медленно осознают твою бездарность. Я буду смеяться, когда они начнут презирать тебя так же, как и я. И когда придёт нужное время, когда твои неудачи станут всем, что у тебя останется, когда твоя «мощь» будет уже бесполезной – я буду там, чтобы окончить твою жизнь тихо и быстро».

Видение замерло​​. Присутствующие заёрзали на своих местах. «Вол'джин заявил, что новый, надлежащим образом выбранный Вождь – бездарен. Он сказал, что презирает Гарроша. Он разбрасывается угрозами о конце его правления в самом его начале. Не это ли то самое предательство, или вы можете истолковать его слова иначе? И какая судьба должна ожидать предателей Орды, в соответствии с заявлениями Вол’джина, её текущего лидера?»

«При всем уважении, я протестую!» Впервые с начала суда, Тиранда была действительно вне себя от гнева. Бейн смог разрушить вечное спокойствие ночной эльфийки. «Защитник пытается обвинить свидетеля!»

«Он вовсе не обвиняет свидетеля», сказал Тажань Чжу.

«То, что сделал или не сделал Вол'джин - не имеет отношения к суду!» кричала Тиранда.

«Со всем должным уважением, Фа’шуа, я считаю, что очень даже имеет», сказал Бейн. «Я верю в то, что Гаррош почувствовал угрозу в лице Вол'джина и с тех самых пор начал считать его предателем. Я верю, что возможно Гаррош считал, что его жизнь в опасности».

«Пока что, я увидел только выражение недовольства, раздражения и неуважения, Ча’шао», сказал Тажань Чжу. «И угрозы, что возможно Гаррош не будет лидером Орды. Но Го'эл отдал титул Вождя по доброй воле. И, несмотря на то, что Вол'джин явно был недоволен и отнёсся без уважения к новому Вождю, я не вижу где бы он угрожал ему физической расправой».

Он уже мог остановиться. Он уже заставил всех задуматься, что, возможно, Гаррош действовал в рамках обычаев Орды, и что это было его правом - убить Вол'джина, если он заподозрил предательство тролля, если тот попытается свергнуть его. Но всё же Бейн знал, что этого было недостаточно. Августейшие Небожители видели насилие, которое испытал Вол’джин по воле Гарроша. Им необходимо увидеть и другую сторону.

Ненавидя себя за то, что ему уже пришлось сделать, но всё ещё будучи нерушимо уверенным в необходимости выполнения своего долга, Бейн сказал: «Я прошу разрешения показать окончание Видения. Я считаю, что это необходимо».

Тажань Чжу посмотрел на всех, после чего кивнул. «Продолжайте».

Бейн не мог видеть ни реального Вол'джина ни его образ. Он смотрел на Небожителей в тот самый момент, когда новый лидер Орды произносил эти слова.

«Ты будешь править, затравленно оглядываясь и страшась теней».

Бейн на мгновение закрыл глаза.

«А когда придет время и кровь начнёт покидать твоё тело, ты будешь точно знать, чья стрела пронзила твоё чёрное сердце».

«Ты сам подписал себе приговор, тролль», прорычал Гаррош из прошлого. Он плюнул в двупалые ноги Вол’джина.

«А ты - себе, Вождь».

Образы исчезли.

Воцарилась тишина. Бейн по-прежнему не мог взглянуть на Вол'джина, и вместо него обратил своё внимание на Тажаня Чжу. «У меня больше нет вопросов к свидетелю, Фа’шуа». И пандарен кивнул, взглянув на Бейна, как тому показалось, с проблеском сожаления.

 

 

Глава 17. Огонёк в ночи.

Дверь прохода с лязгом захлопнулась за Андуином, и, как его и просили, он снова был наедине с убийцей сотен невинных в его камере.

Андуин налил себе воды в стакан и выпил её. Он заметил, что в этот раз его руки дрожали уже не так сильно. Гаррош, как обычно закованный в цепи, сидел на шкурах, рассматривая принца людей.

«Я хочу узнать что ты думаешь о показаниях Вол'джина», заявил Гаррош.

Губы Андуина сжались. «Раз уж мы в прошлый раз договорились об очерёдности – теперь твоя очередь сказать мне что-нибудь первым».

Гаррош тихо и меланхолично усмехнулся. «Я расскажу тебе, что я думаю. Я уверен, что сегодня пропала даже та малейшая надежда, что я когда-нибудь покину эту клетку, кроме, разве что, дня казни».

«Нет, ну… его показания не пошли тебе на пользу», ответил Андуин. «Но почему ты так упал духом?»

Гаррош взглянул на него, будто Андуин был совсем идиотом. «Я угрожал Вол'джину, изгнал его ​​народ и пытался убить его. Я уверен, что этого достаточно».

Андуин пожал плечами. «Он тоже угрожал тебе, не уважал твой титул и поклялся тебе в лицо, что убьёт тебя. Он мог бы легко собрать единомышленников в Оргриммаре и заниматься своими заговорами, если бы ты его не изгнал. Возможно, ты изгнал его народ не потому, что ты ненавидел их, но потому что боялся их».

Яростный рёв гнева вырвался из пасти Гарроша, орк вскочил на ноги так быстро, что заставил Андуина резко дёрнуться назад. Услышав его рёв, братья Чу тут же вошли в комнату и бросились вперёд.

«Все в порядке!», воскликнул Андуин, поднимая руку и заставив себя улыбнуться. «Мы тут просто… обсуждаем кое-что».

Ли и Ло переглянулись. Ли рассматривал Гарроша своим медленным, оценивающим взглядом. «Звучало, как нечто большее, чем просто обсуждение». Орк молчал, но быстро и тяжело дышал, а кулаки его сжимались и разжимались.

«Это не так», сказал Андуин.

Тихим голосом Ло произнёс: «Заключённый Адский Крик, ты должен контролировать себя. Разговор с Его Высочеством – это привилегия, и если мы почувствуем, что он в опасности – ты её лишишься. Ты понимаешь это?»

На мгновение показалось, что Гаррош сейчас сокрушит свои оковы, а после чего и решетку и доберется до Ло. Но он просто сел. Его цепи зазвенели. «Я понимаю», сказал он, всё ещё в гневе, но на этот раз контролируемом.

«Очень хорошо, что ты понимаешь. Вы хотите продолжить, Ваше Высочество?»

«Да», сказал Андуин. «Спасибо, вы можете идти».

Братья поклонились и вышли, хотя Ли и бросил на Гарроша ещё один предупреждающий взгляд, прежде чем он поднялся по лестнице и скрылся из виду.

«Я бы убил тебя, если бы тут не было этой чёртовой решетки», тихо прорычал Гаррош.

«Я знаю», ответил Андуин. Как ни странно, это не пугало его. «Но она тут есть».

«Действительно». Гаррош глубоко вздохнул и продолжил: «Я не боялся какого-то трусливого покушения на свою жизнь. Я никогда не боялся Вол'джина».

«Тогда почему ты просто не бросил ему Вызов Мак’гора?» тут же резко ответил Андуин, приходя в себя. «Зачем было заниматься какими-то заговорами, тем, что идет вразрез с твоими собственными обычаями, если ты не боялся, что он убьёт тебя в честном бою? Это и есть игры трусов. Это игры, в которые играла Магата».

«Я думал, что ты знаешь что такое честь, а ты бьешь ниже пояса, щенок».

«Я говорю правду, Гаррош. Не это ли то, что выводит тебя из себя? Не то, что другие думают о тебе. То, что ты сам думаешь о себе».

Андуин ждал ещё одной вспышки ярости, но на этот раз Гаррош обратил свою ярость во внутрь. Только по его глазам было видно в каком он ​​гневе.

«Я никогда не забуду традиции и обычаи своего народа», сказал он голосом настолько тихим, что Андуину пришлось напрячься, чтобы услышать его. «Я повторю тебе снова то, что я сказал Вол'джину. Если бы я свободен, я бы действительно не остановился ни перед чем, чтобы обеспечаить гордое и славное будущее для орков и всех, кто будет достаточно храбр сражаться с нами бок о бок».

«А что, если Альянс встанет бок о бок с тобой?»

«Что?»

«Что, если Альянс встанет бок о бок с тобой? Правда ли это, что тобой движит гордость и слава орков, или может всё-таки твоя собственная?» Андуин сам не ожидал, что задаст этот вопрос. Слова снова будто бы появлялись сами собой. Даже когда он произносил их, он понимал насколько они нелепы. Но всё же, что-то внутри него прошептало: Нет, не нелепо, не невозможно. Мир между Альянсом и Ордой может существовать. Никто не должен отказываться от подобного будущего. Будучи едиными, работая вместе на благо всех – что ещё может вдохновить столь настоящую гордость и принести столь долгую славу?

Может всё же именно этим, а не убийствами, и должны заниматься герои?

Гаррош уставился на него, шокированный, а его рот слегка был слегка приоткрыт, потому что он не верил, что Андуин действительно произнес нечто подобное.

Дыхание Андуина замедлилось, пока это мгновение длилось. Он не смел произнести ни слова, будто бы боясь прервать заклинание.

Наконец, Гаррош заговорил.

«Убирайся отсюда».

Разочарование пронзило болью каждую кость в теле принца.

«Ты лжёшь, Гаррош Адский Крик», тихо сказал Андуин с грустью. «Есть то, на чём ты остановишься. Ты остановишься перед миром и покоем». И не сказав больше ни слова, Андуин встал, поднял масляную лампу и постучал в дверь. В тишине она открылась перед ним, и он ушёл, чувствуя как Гаррош смотрит ему вслед.

***

Джайна была одна в своей палатке в Аметистовом Утёсе и готовилась к ужину. Аметистовый Утёс был основной базой для операций Армии Кирин-Тора. Он располагался далеко на северо-запад от Храма Белого Тигра. В настоящее время на его территории находились Вариан, Андуин, несколько могущественных магов, Вериса, Калесгос и сама Джайна. Она одела менее формальное платье, после чего умылась водой из ближайшего водоёма. Она была в столь приподнятом настроении, что была готова петь. Показания Вол'джина были тем, что нужно. Ей никогда не приходилось иметь дело с троллями, и сам Свет знает, что их раса всегда представляла опасность для людей и других представителей Альянса, ещё до того как была создана Орда. Это было забавно, в некотором смысле, услышать как он рассказывает о разнообразии и равноправии рас под знамёнами Орды, вспоминая историческое долгое превосходство тролльских империй над остальными. Тем не менее, она всё равно приветствовала всё, что он сказал в суде.

«Джайна?»

«Кейлек!», ответила она. «Входи».

Он приоткрыл палатку, но не вошёл. А её хорошее настроение начало улетучиваться, когда она увидела его лицо. «Что случилось?»

«Не могла бы ты пройтись со мной?»

Шёл дождь - казалось, в этом месте всегда шёл дождь - но Джайна сказала: «Конечно». Она вышла из палатки, попутно надевая плащ, и Кейлек позволил палатке закрыться, отпустив полог. Их руки встретились и сомкнулись. Джайна обратилась к Нелфи, нетерпеливой юной ученице, которая помогала всем магам на Аметистовом Утёсе, сказав ей, что они ушли ненадолго, но если будут дожидаться только их, то не стоит затягивать ужин.

Они шли через широкую, вымощенную площадь, где другие маги собрались по своим делам, несмотря на дождь. Всё ещё держась за руки, в тишине, они спустились по огромной лестнице, по которой когда-то ступали только ноги Могу, к морю, огибая разбитые участки дороги. Когда они свернули налево через Чащу Лесного Сумрака, Джайна поняла, что Кейлек ведет её вниз, к небольшой полосе пляжа у моря в самом низу извилистого пути. Волшебные Стражи, которых установили неподалеку, не обращали на них никакого внимания и заботились только о своих запрограммированных обязанностях. Джайна, сосредоточившись на том, чтобы не попасть в лужи оставленные дождем, осторожно перемещалась по древним камням, всё больше уверенная, что ей не понравится то, о чём пойдёт разговор.

Как только она ступила на узкий пляж, Джайна тут же вспомнила как когда-то шла по похожему песку Зловещего Берега, недалеко от города-крепости, которого больше не существовало. Она вспомнила, как увидела синего дракона в полёте, который искал место для приземления, и вспомнила, как она побежала ему навстречу.

Его лицо озарилось, когда он увидел её. Они говорили о тех, кто пришел ей на помощь против Орды. Джайна тогда очень переживала за личные мотивы генералов, которые собрались на ту битву.

Она вспомнила, что она сказала ему тогда: «Если кто-то и должен испытывать горечь и ненависть - это должна быть я. И всё же, когда я слышу как многие из них отзываются об Орде – используя жестокие слова – я очень сильно сожалею… Мой отец не просто хотел победить. Он ненавидел орков. Он хотел сокрушить их. Стереть их с лица Азерота. Того же хотят некоторые из этих генералов».

Андуин был прав. Люди меняются. Теперь она стала одной из тех, кого она когда-то мысленно осуждала.

После чего она вспомнила момент, когда Кейлек впервые неуверенно сказал, что хочет быть ей больше, чем другом. Он обещал помочь ей защитить её ​​дом. «Я делаю это не для Альянса, и не для Терамора. Я делаю это для Леди Терамора». И он поцеловал её руку.

Они сблизились, когда Кейлек чуть не потерял себя под влиянием артефакта, который открыл им настоящую историю создания Аспектов драконов. Однако события последних месяцев вновь отдалили их друг от друга, и он только недавно прибыл в Пандарию. И теперь он смотрел на неё с любовью, но и с печалью, и она почувствовала, как по её телу пробежал холодок, который не был похож на легкий бриз, шедший с моря.

Мгновение она просто смотрела на суда Альянса, находящиеся недалеко, и на красивый фиолетовый свет исходящий с верхушки башни Аметистового Утёса. Он исходил из верхней части башни, которая парила над нижней. Символы Кирин-Тора окружали верхнюю часть, и Джайне эта башня казалась почти что маяком… Ещё одним огоньком в кромешной тьме этих бурь.

Чёрный юмор заставил её с грустью усмехнуться. «Сначала болото… теперь вечный дождь и бури. Когда-нибудь нам надо будет найти пляж получше».

Когда он не ответил пониманием, она почувствовала холод внутри себя. Она глубоко вдохнула и повернулась к нему, взяв обе его руки в свои. «Что случилось?» спросила она, хотя, похоже, она уже знала о чём пойдёт речь.

Вместо ответа, он обхватил её руками и крепко обнял, прижавшись щекой к её белым волосам. Она тоже обняла его и вдохнула его запах, слушая его сердцебиения. Лишь мгновение спустя, он мягко отстранился и взгл