Глава 11. Божественный Колокол. День второй.

Когда Шокиа появилась в Павшем Молоте, большинство предполагало, что её сердце столь разбито падением Гарроша Адского Крика, что она хотела бы вернуться к корням орков. Прийдя сюда, где Оргрим Молот Рока, другой Великий Вождь, был убит и растворился в пустоте, она посвятила свои удивительные снайперские навыки убийству враждебных троллей и приключенцев Альянса. Ей это казалось неправильным, но это была лишь маска, которую она использовала. Она не спряталась зализывать раны и оплакивать поражение. Она стала агентом того, кто хотел того же, что и она - вернуть боевую славу Орде. Шокиа работала под прикрытием.

Павший Молот стал неофициальным убежищем для недовольных происходящим, для тех, кто чувствовали что им нет места в текущем мире, и поэтому её история ни у кого не вызвала сомнений. И она ждала своих приказов, наслаждаясь созерцанием через прицел голов своих врагов, взрывающихся, будто подброшенные тыквы.

Когда в Пандарии начался суд над Гаррошем Адским Криком, однако, она встревожилась. Когда же, наконец, её союзник вызовет её на поле битвы? Что он прикажет? Разделяет ли кто-то ещё их чувства? «Жди моих приказов», сказал он ей своим мягким голосом. «Я не провалю нашу миссию, а действовать нужно в правильное время». Поэтому, когда таурен, Трактирщик Адегва, сказал ей, что пришло письмо, она с трудом сдерживала свою радость.

Без сомнений, твои пальцы чешутся от желания

стрелять по нашим врагам. Но сначала ты должна

собрать наших союзников. Далее следует список тех,

кто будет полезным. Найди их, и, когда вы соберетесь,

я вышлю вам дальнейшие инструкции.

Встреться с первым сегодня же в Теснине Сухоусов.

Шокиа завернула свою драгоценную винтовку и несколько других своих вещей, вскочила на своего волка, и была в ущелье уже пять минут спустя. Она заняла позицию, смотря на тропу через прицел винтовки, но ждать ей долго не пришлось.

Она заметила чёрного волка с гладкой и блестящей шерстью. А наездница низко прижалась к его спине. Плащ скрывал лицо, но выдавал Шокии достаточно, чтобы сказать, что её новая союзница тоже была орчихой. Немного погодя, Шокиа улыбнулась. Она представила, что если… Довольно скоро она это узнает.

Всадница замедлилась, но волк продолжил пробираться дальше по тропе. Не раскрывая свою позицию за огромным валуном, Шокиа закричала: «Здравствуй, всадница! Ты же друг дракона?»

Орчиха остановилась и откинула назад свой капюшон, раскрывая своё мощное лицо. «Обычно я была врагом драконов», выкрикнула в ответ Зела, полководец Драконьей Пасти. «Но в этот раз – да, я его союзница».

«Зела! Я слышала, что ты пала в бою!»

«Я и правда пала, но выжила, чтобы продолжить сражаться за нашего истинного лидера. Я здесь одна, как мне и сказали, но все, кто остался в живых из моего клана - готовы к бою».

«Тогда», сказала Шокиа, поднимая свиток, «давай найдём нам ещё союзников!»

***

День Второй

«Я вызываю Его Королевское Высочество Андуина Ринна, Принца Штормграда, свидетелем на этот суд».

Андуин боялся этого момента. Его всегда раздражало кодовое имя, которым его называли в ШРУ, «Белая Пешка». Поэтому у него не было ни малейшего желания принимать участие в этом суде в любом виде. Он боялся, что обе стороны будут использовать его в манере этого кодового имени. Его отец знал это, конечно же, а Джайна нет, поэтому она была удивлена и немного обеспокоена, когда Вариан немного подтолкнул сына, и Андуин спустился с трибун к стулу свидетеля.

Он привык к королевским приёмам, и даже произносил речи для гораздо больших толп, чем эта. Но эта была другой. Тогда он был гостем или послом или уважаемым хозяином. Тогда он знал что делать и как себя вести. А эта была совершенно новой для него, и это его очень беспокоило. Он поймал взгляд Гневиона, когда занял место свидетеля. Ему показалось, что он услышал, как Чёрный Принц сказал: Как же это интересно! Забавная мысль успокоила его.

Тиранда ему тепло улыбнулась, когда подошла. «Принц Андуин», сказала она, «спасибо вам за то, что вы присутствуете здесь сегодня». Он подумал, что лучше будет не напоминать ей, что это не было его решением и вариантов у него тоже не было, и он просто кивнул. «Ваше Высочество, вы известны во всем Азероте как сторонник мира и спокойствия. Это верно?»

«Да», ответил Андуин. Он захотел было продолжить, но тут же вспомнил, что сказал ему отец. Придерживайся вопросов. Не добавляй ничего от себя. Тиранда знает что делает.

«Значит, будет справедливо заметить, что ты не испытываешь ненависти к Орде или её расам?»

«Да, было бы справедливо».

«Вам приходилось иметь с ними дело, и проявлять милосердие даже в военное время, верно?»

«Да, так и было».

«Все здесь знают Гарроша Адского Крика по имени и репутации. Но вы ведь встречались с ним лично, не так ли?»

Вот значит как, подумал он, и приложил довольно большие усилия, чтобы не взглянуть на Гарроша. «Да».

«Сколько было подобных случаев?»

«Два».

«Можете ли вы рассказать суду о них?»

Андуин задавался вопросом, почему же она не может просто показать оба случая, используя свой уникальный инструмент, Видение Времени. Возможно, она пыталась сохранить выделенные ей минуты для чего-то более важного, чем простые разговоры. «Первый был в Тераморе, на мирной встрече. Мой отец, Леди Джайна Праудмур, и я были там, и Тралл привел Гарроша, Рехгара Гнев Земли и несколько Кор'кронцев». Он старался не думать о многих горестных вещах, что произошли вскоре, столь многое тогда случилось. Андуин заметил, что смотрит на закованного в цепи орка, чей твердый взгляд заставил Андуина почувствовать себя ничтожным насекомым. Странно… Гаррош был заключенным, а не он, и всё же именно Андуину, было так неудобно, что он почти заёрзал на стуле.

«И как прошла эта встреча?»

«Было довольно жёсткое начало», признался Андуин. «Но чем дальше - тем лучше, мы даже начали находить общий язык. Даже Гаррош…»

«Вы можете уточнить, что вы имеете в виду под «довольно жестким началом»?»

«Ну, во-первых за окном бушевал шторм, так что все были в довольно угрюмом настроении. Все принесли оружие, для того чтобы формального его сложить».

«И кто же сложил оружие первым?»

«Эм… Это был я. Я сложил свой лук. Это был первый раз, когда я разговаривал с Тра… Я имею в виду, Го'элом».

«Последовали ли вашему примеру Король Вариан и Вождь?»

«Да, последовали. Они поняли, что у них больше общего, чем они думали, когда они присели поговорить».

«Как себя проявил Гаррош во время этих мирных переговоров?»

«Ну… Казалось, что он, похоже, не понимает, что быть лидером - значит думать не только о тех вещах, что интересны ему самому. Он вмешался, когда Го'эл и Отец обсуждали обмен и торговлю. Он продолжал говорить об Орде… только о том, что ей нужно».

Тиранда резко взглянула на Гарроша. «Я понимаю. Пожалуйста, продолжайте».

«Го'эл и Отец начинали ладить, и тут пришла весть об очередном нападении Короля-лича. Они согласились, что это первостепенная угроза, но всё же хотели продолжить встречу, после чего нас атаковали агенты Культа Сумеречного Молота. Все результаты переговоров пошли насмарку. Конечно же, это было именно то, чего и хотел культ. Члены культа из рас Орды атаковали Альянс и наоборот. Гаррош был в ярости и кричал о «предательстве людей», а Отец ошибочно верил, что Го’эл нанял убийцу, и…»

«Всё остальное нам известно из исторических документов, спасибо, принц Андуин». Она быстро повернулась к толпе, спиной к Андуину. Андуин тоже взглянул на собравшихся и вспомнил, как его отец говорил о гладиаторских ямах. С грустью и спокойствием он осознал: они жаждали крови. Он снова взглянул на Гарроша, и заметил, что орк выглядел утомленным, что удивило Андуина. Возможно, Гаррош подумал то же самое что и он про толпу.

И, может быть, ему, наконец, надоело с ней воевать.

«Я бы хотела перейти к вашей второй… встрече… с Гаррошем Адским Криком».

Он знал, что это случится, конечно же, но не был готов к тому, как это будет. Всё произошло так, будто бы всего того времени, что прошло, не было, будто бы она была мгновение назад, падение огромного колокола… Он откашлялся, но всё равно был недоволен, что его голос немного дрожал, когда он начал говорить.

«Она произошла несколько месяцев назад, до того, как…»

Тиранда обернулась, мягко улыбаясь, но подняв руку, останавливая дальнейший рассказ. «Ради суда», сказала она. «Я бы не хотела, чтобы вам пришлось это рассказывать, принц Андуин. Я бы хотела показать её».

Так вот для чего она придерживала Видение… «Вы считаете, что это разумно?» выпалил Андуин. Столь свеж в его голове был ужасный звон Божественного Колокола, и эффект, который звук оказывал на тех, у кого была хоть капля тьмы в сердце. Мысль о том, что этот момент будет пережит им снова, ужаснула его. «Что, если Колокол…»

Тиранда подняла руку. «Не нужно бояться, Ваше Высочество. Я понимаю вашу обеспокоенность. Я долго обсуждала с Хроми то, что там происходит. И она, и я уже видели происходящее в Видении. Все образы, что представляет Видение Времени реалистичны, но вид и звук Колокола не имеет того же эффекта, что был тогда».

«Хвала Свету», пробормотал Андуин и расслабился, выдыхая с облегчением. Его кости резко и сильно заныли. Ни его душа, ни тело, по-видимому, не забудет те ужасные события, что связаны с Божественным Колоколом. Его ладони вспотели, и он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, нашептывая тихую молитву. Нежная волна исцеляющей энергии прошла через него, и боль немного утихла.

«Теперь, когда я вам всё рассказала, принц Андуин, не могли бы вы, пожалуйста, вкратце описать, что мы вскоре увидим?»

Он облизнул губы и взглянул на Небожителей. Они не проявляли никакой реакции, но сам их вид успокаивал Андуина. Не отрывая от них взгляда и стараясь не смотреть на Адского Крика, он начал: «Могу создали артефакт, который Лей Шэнь, тиран, известный как Властелин Грома, нарёк Божественным Колоколом. С самого своего появления он был связан с жестокостью и насилием, а когда он звонил, он источал чистый хаос и ужас. Его звуки питали гнев и ненависть воинов Лей Шэня, даруя им неестественную силу и мощь, вселяя страх в сердца своих врагов. Когда Альянс узнал о Колоколе и нашел его, ночные эльфы спрятали его в Дарнасе. Идея заключалась в том, чтобы колокол не попал ни в чьи руки, ни Орды, ни Альянса. Сама Леди Джайна создала вокруг него защитное поле, чтобы держать его в безопасности».

«Звучит так, будто это было мощное оружие». И, конечно же, Тиранда знала, что это так и было.

«Это была палка о двух концах», продолжил Андуин. «Колокол забирал столько же, сколько давал, а возможно и больше».

«Что произошло потом?»

«Агент Похитителей Солнца, действуя по приказу Гарроша, смог обойти стражей Леди Джайны до Колокола. Он и несколько других членов Орды украли реликвию могу».

«Из того, что вы рассказали нам, я делаю вывод, что это сделало бы Гарроша Адского Крика непобедимым».

Даже не осознавая этого, Андуин посмотрел на Гарроша. Его пробрала дрожь, когда он увидел выражение лица орка, но это было не от страха. Спокойствие, с которым Гаррош сидел, было неестественным для него. Андуин вспомнил как он с напыщенностью, гордыней и криками вел себя раньше. Прежде чем продолжить, Андуин потянулся за стаканом воды на маленьком столе рядом с его стулом.

«Пандарены смогли создать артефакт для борьбы со звуком колокола. Они создали Молот Гармонии, который превращал хаос Колокола в гармонию. Молот был сломан, а части рассеяны, но, с некоторой помощью, мне удалось найти и собрать все кусочки, и обнаружить как объединить их. Когда я восстановил его, я сразу направился к Гаррошу, чтобы попытаться остановить его. Я хотел остановить его до того, как Колокол зазвонит».

«В одиночку?»

«Тогда не было времени на раздумья».

Тиранда кивнула Хроми, и то, чего так боялся Андуин, началось.

На этот раз, однако, у Андуина был шанс услышать то, что сказал Гаррош до того, как Принц встретился с ним лицом к лицу.

Гаррош в Видении выглядел большим, чем в реальности, каким его помнил Андуин, не этим каменным орком, который сидел в зале суда, наблюдающим с пустым взглядом. Он был там один, со своим чемпионом, Иши, на балконе Подземелья Могу’шан, стоя лицом к Колоколу. Колокол был огромен, намного больше, чем сам могучий орк. На нём располагалось лицо жуткого существа, а его нижний обод был усеян шипами. Гаррош смеялся и рычал в триумфе, подняв руки. Он подозвал других орков, всё ещё находившихся внутри Подземелья и обратился к ним: «Мы - Орда. Мы не рабы! Божественным Колоколом я сотру все остатки слабостей, что затаились в нас.

Гарроша трясло, и Андуин увидел, как во время этой дрожи с почти неконтролируемой страстью и радостью, он начал выплёвывать названия эмоций, которые он так сильно презирал.

«Страх… Отчаяние… Ненависть… Сомнения. Меньшие расы погребены под их тяжестью. Но мы будем контролировать их. Вместе мы сможем уничтожить Альянс и забрать то, что по праву наше. Да начнётся наша победная песнь!»

Несмотря на ободряющие слова Тиранды, Андуин сжал кулаки так крепко, что его ногти вонзились в ладони, а лоб был мокрым от пота. Темная песня раздалась по залу, но тут же он понял, что Верховная Жрица была права. Он услышал ужасный, дребезжащий звук Колокола только своими ушами, а не сердцем и костями. Благодарность за это на секунду заставила его расслабиться, когда он смотрел и слушал происходящее.

Андуин увидел, как его образ подбегает к Колоколу. Он считал себя человеком среднего размера, хотя его отец был достаточно крупным, и Андуин успел привыкнуть к этому ещё со дня своего рождения. Но вид того, как его очертания находятся рядом с бывшим Вождём Орды и огромным Колоколом, заставили его осознать сколь маленьким он был… сколь хрупким.

«Остановись, Гаррош! Ты не знаешь, на что способен этот колокол!» Его голос был довольно жестким.

Гаррош повернулся, увидел Андуина и посмотрел за спину Принца, а затем улыбнулся, когда понял что Андуин – это все, что стоит между ним и победой. Он запрокинул голову и расхохотался.

«Вот значит как всё закончится, даже не Вариан, а его отродье, пришло противостоять мне. Ты храбро бросаешься в объятья смерти, щенок».

Тиранда произнесла «Останови здесь, Хроми», и Видение замерло. Андуин моргнул, возвращаясь в настоящее. «Это было невероятно храбро, Ваше Высочество».

«Я, э-э… не такой уж и смелый», признался Андуин. «Я был напуган до смерти. Но я должен был остановить его, чего бы это ни стоило».

Тиранда, казалось, опешила, но потом мило и по-настоящему улыбнулась. «Ах», сказала она теплым голосом, «продолжать то, в правильности чего вы уверены, даже тогда, когда вы невероятно напуганы, разве не это ли мужество и храбрость?»

Андуин почувствовал, как краска прилила к лицу, но всё, что он сказал, это: «Ну, это правда. Я не мог позволить ему продолжать это дело».

Тиранда подала Хроми знак для возобновления Видения.

«Я не дам тебе сделать это. Клянусь!» вскрикнул образ Андуина.

«Тогда останови меня, человек», с насмешкой произнес Гаррош, зная, что Андуин физически не мог помешать ему ударить в колокол во второй раз. Не мог ни удержать массивную руку орка, ни добраться до Колокола достаточно быстро. Гаррош продолжал насмехаться над угрозами Андуина.

Снова раздался чудовищный звук, ужасный в своей красоте звон, и на этот раз Колокол поразил своей энергией чемпиона Гарроша.

Иши закричал, а его тело искривлялось темными сущностями, известными в Пандарии как Ша. Сами сущности ненависти, страха, сомнения и отчаяния, обрушились на него и внутрь него. Даже сейчас звук агонии орка вызвал боль в сердце Андуина.

«ЭТА БОЛЬ!» кричал орк, который, вероятно, испытывал столь сильную боль, что большинство даже не может её себе представить. «Я НЕ МОГУ КОНТРОЛИРОВАТЬ ЕЁ!»

Оба Андуина, один в зале суда, второй в Видении, смотрели, завороженно, как Иши боролся со скверной. Без сомнения, его крики привлекли членов Орды, что ещё оставались в Подземельях. Иши ринулся на своих же, а они были вынуждены сражаться с ним или умереть. «Пауза», сказала Тиранда. «Принц Андуин, почему вы не ударили раньше, или прямо в этот вот момент?»

«Молот сработал бы только раз. Я мог промахнуться и потерять свой шанс. Я должен был ждать момента, когда смогу ударить сильно и точно. Что касается того, почему я ничего не сделал в тот момент - я не знал что происходит с Иши».

«Вы беспокоились за чемпиона орков?»

Андуина озадачил этот вопрос. «Да, а почему меня не должна была беспокоить его судьба?»

Тиранда смотрела на него секунду, а затем дала команду возобновить Видение. «Продолжи, пожалуйста», сказала она Хроми.

Гаррош продолжал подначивать Иши «бороться», «овладеть» и «начать использовать» Ша. В это время Иши испытывал все мыслимые отрицательные эмоции: сомневался в силах Орды, горевал о павших, боялся собственной смерти, которая вскоре настигла его. Иши упал на колени, а его последними словами были: «Вождь! Я… Я подвел тебя».

Гаррош подошёл к умирающему воину и сказал спокойно и жестоко: «Да, Иши. Так и есть».

И вдруг, Андуин невероятно разозлился. Гаррош выпустил Ша на Иши, и оба, и он, и Андуин наблюдали, сколь трудно было чемпиону пытаться превозойти подобную силу. Он просто не мог этого сделать. Он отдал свою жизнь, чтобы попытаться угодить своему Вождю, и за все свои усилия и страдания, последними словами от Гарроша, которые он услышал, была подобная жестокость. Андуин смотрел на заключенного, чувствуя, что краснеет от эмоций переполняющих его, и сжал зубы, когда Гаррош, будь он проклят, и в самом деле удовлетворенно улыбнулся.

Боль снова пронзила его кости.

«Твоё вмешательство стоило мне великого воина, молодой принц», сказал образ Гарроша. «Ты заплатишь за это своей жизнью».

«Тут ты неправ, Гаррош». Голос Андуина звучал невероятно молодо в его ушах. Он смотрел, как его образ подпрыгнул к Колоколу. Он вспомнил, как мысленно молился Свету всем своим существом, прося о том, чтобы этот единственный удар прозвучал правильно. Образ Андуина с трудом ударил Молотом о Божественный Колокол, и увидел, как большая трещина расколола ужасное лицо на его поверхности. Гаррош Адский Крик отшатнулся, в ошеломлении, едва сохраняя равновесие, когда звук хлынул через него.

Андуин из прошлого повернулся, и надежда ярко освещала его молодое лицо. Он открыл было рот, чтобы заговорить…

Гаррош пришёл в себя и зарычал: «Умри, щенок!» И ринулся не на Андуина, а на Колокол, который больше никогда не призовёт Ша своим звоном. Колокол, который рухнул на Андуина дождём осколков и боли. Колокол, который сломал его кости, которые сейчас болели так сильно от этих воспоминаний, что у Андуина перехватило дыхание.

Следующее, что он помнил - это как он проснулся у пандаренов-монахов и своего учителя, доброго и мудрого Велена, который спас ему жизнь. То, что Видение Времени показывало дальше, было неизвестным для него, и Андуин заставил себя сосредоточиться на том, что он сейчас видел, а не на ледяной боли в его теле.

К его удивлению, Гаррош из прошлого выглядел огорченным, а не довольным, что нанес смертельный удар сыну своего злейшего врага. «Я ещё так многого не знаю об этих артефактах», пробормотал он. «Слабовольный не сможет контролировать энергию Ша, но я смогу овладеть ею».

Никто не смел заговорить с ним. Даже его собственный народ стоял молча, без сомнения, заинтересованный в том, что же будет дальше. Гаррош выпрямился. «По крайней мере, принц людишек мертв», сказал Гаррош. Слова отдавались эхом. «Король Ринн теперь узнает цену своего постоянного сопротивления». Он махнул рукой, распуская остальных орков, снова уйдя в себя, нахмурив свои массивные брови. «Оставьте меня. Мне надо о многом подумать».

Видение исчезло. Андуин был рад видеть его окончание, но слова и выражение лица Гарроша смущали его. Он взглянул на орка, на его лицо, которое было тем же что и в Видении - нахмуренные брови в глубокой задумчивости, но не было и намёка того, о чём он размышлял. Андуин засмотрелся в его желтые глаза, и оторвался от них только тогда, когда в его ушах отчетливо раздался голос Тиранды.

«Ча’шао, свидетель теперь ваш», сказала Тиранда, отступая на своё место. Она поклонилась Принцу Штормграда, а её красивые глаза лучились добротой. Андуин на секунду улыбнулся ей и снова сосредоточился. Настала очередь Бейна задавать ему вопросы.

 

 

Глава 12. Осколки прошлого.

Бейн склонил голову. Андуин подумал, что уловил слабое эхо сожаления на лице таурена, но если оно там и было - оно исчезло секунду спустя.

«Все мы стали свидетелями того, что вам пришлось пережить, принц Андуин», сказал Бейн. «Какое-то время ходили слухи о вашей смерти. Я очень рад видеть, что вы живы».

«Я тоже», сказал Андуин, и небольшие хихиканья прокатились по залу суда. Уши Бейна слегка дёрнулись.

«Ранее вы говорили, что были напуганы, когда столкнулись с Гаррошем. Что вы почувствовали, когда поняли, что колокол вот-вот упадет на вас?»

Андуин моргнул и немного ушёл в себя из-за вопроса, но спустя лишь несколько секунд он восстановил самообладание. «Я… это… это произошло так быстро».

«Постарайтесь вспомнить, пожалуйста».

Принц облизнул губы. «Невозможно описать в каком ужасе я был. И сколь… обманутым и преданным я себя чувствовал. Это, конечно же, звучит глупо, я знаю. Чувствовать себя «преданным» врагом».

«Зачем вы вообще пытались противостоять Гаррошу?»

«Чтобы предотвратить его связь с Ша».

«Понятно. Но почему?»

«Потому что…» остановился Андуин. Очевидный ответ был таким, что он хотел остановить Гарроша от использования Ша как оружия. Он говорил со своим отцом, у которого была та же идея, убедительно доказав, что эти чудовища принесут больше вреда, чем пользы. Вариан посчитал это разумным.

«Я хотел, чтобы Гаррош понял, что он собирается сделать», наконец выпалил он. «Я думал, что если бы я смог заставить его понять цену, которую ему придется заплатить за победу он бы… ну он бы…»

«Он бы что?»

«Он бы увидел, что в этом нет чести. Что эти создания были во тьме настолько, что я не верил, что он тоже был во тьме, как и они. Эти жертвоприношения своих же собственных подчиненных этим… существам… такой цены не стоит ни одна победа». Эти слова, будто выходящие из него, витали в его голове, но не были чётко сформированы до этого самого момента. Но по тому, как приутихла боль в его раненых костях, он понял, что сам Свет помогал ему их произнести, и это было чистой правдой.

Тело Бейна содрогнулось, хоть и почти незаметно, и он подошел к Андуину, пристально глядя на него. «Когда металл колокола придавил вас, я думаю, вы были наполнены яростью. Когда вы проснулись - вы столкнулись с мучительным и долгим восстановлением, вы хотели отомстить Гаррошу за то, что вы пришли к нему с помощью и мудростью, а он ответил вам переломами каждой кости в вашем теле».

Очень тихо Андуин сказал: «Нет».

Бейн продолжал давить: «Вы не испытывали мук? Вас не преследовал ужас того, что вы никогда не сможете снова ходить? Злоба?»

«Да, конечно, все эти чувства».

«И, тем не менее, сейчас вы говорите здесь, под присягой, что вы не хотите отомстить».

«Это правда».

«Это очень примечательное отношение к своему врагу. Вы так не считаете?»

«Потому что моя ненависть не приведет ни к чему хорошему. Она не восстановит мои кости и не вернет тех, кого он убил. Она не принесет ничего, кроме ещё больших разрушений и потерь». Ему было намного легче говорить, и поток слов вырывался из него так же просто, как и обычное дыхание, необходимое для жизни.

«Но, я уверен, вы бы не хотели, чтобы Гаррош снова сделал что-либо из дел, в которых его обвиняют, не так ли?»

«Конечно же, нет». Никаких пыток и мучений, никакой боли. Мы здесь для того чтобы помочь друг другу. Чтобы расти и процветать вместе.

«Обвинитель настаивает на том, что единственный способ быть уверенным в том, что эти ужасные вещи не повторятся - это приговорить Гарроша Адского Крика к смерти. Вы тоже хотите этого?»

«При всем уважении, я протестую! То, чего хочет свидетель, не имеет отношения к приговору, который внесут в этом зале!» Когда она вскочила на ноги, голос Тиранды был напряженным, а движения чуть менее изящными, чем обычно. Она бросила Андуину взгляд в замешательстве.

«Фа’шуа», сказал Бейн, «большинство жертв Гарроша мертвы и не могут высказаться. Принц Андуин – это тот, кто выжил, и он может рассказать нам свои мысли по этому поводу. Если мы пытаемся добиться справедливости, то я утверждаю, что те, кто больше всего ошибались в нём, больше всего и достойны высказать своё мнение».

Глаза пандарена скользнули сначала на Бейна, потом на Тиранду. «Я надеюсь, вы понимаете, Ча’шао Кровавое Копыто, что вы хотите использовать меч, который может оказаться обоюдоострым? Если я разрешу этому свидетелю высказать своё мнение, то и все остальные свидетели обвинения смогут сделать то же самое».

«Я понимаю», ответил Бейн, и теперь смущенный взгляд Тиранды перешел на Бейна. Андуин очень удивился тактике таурена. Это удивление было естественным, потому как Бейн дал Тиранде мощное оружие, разрешив использовать мнение свидетеля о судьбе Гарроша Адского Крика. Бейн был слишком умен, чтобы не понимать того, что он только что сделал.

«Очень хорошо, я разрешаю. Принц Андуин, вы можете ответить на вопрос».

«Пожалуйста, Принц Андуин, расскажите суду о своих мыслях», сказал Бейн. «Вы бы хотели увидеть Гарроша Адского Крика мёртвым, за то, что он сделал?»

«Нет», тихо сказал Андуин Ринн.

«Почему же?»

«Потому что я считаю, что все могут меняться».

«Почему вы уверены, что это так?»

«Потому что я видел, как это произошло с моим отцом». Глаза Андуина скользнули на Вариана, который выглядел удивленным.

«Вы считаете, что Гаррош Адский Крик может измениться?»

Пауза. Андуин повернул свою светлую голову в сторону Гарроша и пристально вгляделся. В его сердце не было страха, только мир и покой. Он сделал глубокий вдох, такой, чтобы сам Свет мог произнести через него правильный ответ.

«Да».

Бейн уселся в своё кресло и кивнул. «У меня больше нет вопросов». Тиранда снова взглянула на Андуина, потом на Бейна, потом снова на Андуина, и покачала головой.

Андуин позволил себе тихий вздох облегчения, когда он поднялся и двинулся к своему обычному месту в амфитеатре.

***

Сильвана сидела неподвижно, как камень, но гнев внутри неё кипел столь яростно, что её холодная внешность потихоньку начинала выдавать её настоящие чувства. Она не могла поверить, сколь жалко выглядела ночная эльфийка. Если бы Сильвана была Обвинителем, у неё бы было много вопросов к молодому Принцу людей. Вопросов, столь мягких и опасных, что они были бы лишь началом паутины, которую начинают плести пауки, перед тем как поймать свою жертву. Тем не менее, несмотря на факт того, что Гаррош Адский Крик сломал каждую кость в теле Андуина Ринна, этот ребенок пищал столь сердобольно и оправдывающе, что Сильвана почувствовала смену настроения во всём зале суда, а Тиранда в этот момент всего лишь качала головой.

«Суд объявляет перерыв на час», сказал Тажань Чжу и ударил в гонг. Когда Бейн покинул своё место, Сильвана поспешила к нему навстречу, но Вол'джин опередил её. Они вдвоём уже направлялись к выходу, и тролль действительно поздравлял Бейна за его «честность».

«Никто теперь не посмеет сказать, что в Орде, Гарроша недостаточно осуждают за его преступления, несмотря на то, что это ещё не всё, что Тиранда приготовила для тебя. Ты же можешь вызвать Принца Штормграда как свидетеля Защиты!»

«Младший Ринн знает, что такое добро», грохотал Бейн. «Он великодушен. А его слова очень значимы».

«Похоже, более значимы, чем слова Верховного Вождя тауренов», вмешалась Сильвана, присоединяясь к ним, в момент, когда они оказались вне Храма. Был полдень, а Сильвана совсем не любила солнце, но она не собиралась отступать.

Уши Бейна выпрямилась. «Будь внимательна в своих словах, Сильвана», сказал Вол'джин. «Ты совсем не умеешь держать свой рот на замке».

«К счастью, мне нет нужды сильно заботиться о том, что я говорю, когда весь Азерот смотрит на меня, иначе многие могли бы подумать, что я стала бы пресмыкаться перед Альянсом как...»

Бейн не сделал ничего, что было бы столь очевидным в подобной ситуации, вроде рыка или хватки за её горло. Он просто остановился как вкопанный, схватил её за плечи и сжал. Он был очень осторожен и точен в своих движениях и речи вне полей боя, поэтому она совсем забыла, что он был воином, одним из лучших воинов, что были у Орды. Он мог, как она тут же поняла, сломать её руки как хрупкие ветки.

«Я не пытаюсь подружиться с Альянсом», сказал он своим глубоким, спокойным голосом. «И я не пресмыкаюсь».

«Отпусти её, Бейн», сказал Вол'джин, и Бейн прислушался. «Сильвана, Бейн выполняет свою работу. Работу, которую я, его Вождь, попросил его взять на себя. Он выполняет её с честью. В этом нет ничего плохого. Я последний раз предупреждаю тебя о том, чтобы ты перестала действовать так, как сейчас».

«Я не осуждаю то, как он выполняет свою работу», сказала Сильвана, восстанавливая самообладание. «Я осуждаю то, что он делает это так хорошо, что он и в самом деле может победить!»

Бейн грустно усмехнулся. «Ты не хотела, но ты мне льстишь. Я думаю, что такой исход совсем маловероятен», сказал он. «Я лишь заставил этих зрителей, что жаждят бойни, остановиться и задуматься на мгновение, не более того. И, как я считаю - это во благо. Никто и никогда не должен легко принимать решение о смерти другого, ни в бою, ни в Мак’гора, ни в зале суда. А сейчас, если вы оба позволите, я вынужден оставить вас, чтобы выполнить некоторые дела и подготовиться к следующему свидетелю».

Он поклонился им обоим, но всё же ниже Вол'джину, чем Сильване, и ушёл. Кайроз ждал его, и Сильвана поняла, что он наблюдал за ними. Сильвана сожалела, что не может расцарапать это ухмыляющееся надменное лицо дракона. Почему же он не стал показывать что-то в угоду обвинению?

Вол’джин качнул головой и вздохнул.

«Когда ты, наконец, станешь мудрее, а не просто умнее, Сильвана?», сказал он, стараясь всё же не выказывать своё негативное отношение.

«Когда сама Орда станет, наконец, достаточно мудрой, чтобы понять, что не стоит даже пытаться думать о пощаде тех, кто не сделал ничего, чтобы её заслужить», ответила она. «Гаррош, возможно, был хорошим выбором для лидера Орды ненадолго, но как только Тралл объявил, что он собирается оставить его Вождём навсегда, что-то уже тогда надо было предпринять».

Улыбка появилась вокруг длинных клыков Вождя. «К примеру, сделать Темную Леди темным Вождём?»

Сильвана покачала головой. «Подобная власть меня не интересует. Я думала, что ты знаешь это, Вол'джин». Это был лучший вид лжи, такой, что в нём даже была небольшая доля правды. Её и правда не интересовала власть в подобной прямой и жесткой форме.

Он пожал плечами. «Кто знает, чего ты хочешь, Сильвана. Иногда я даже думаю, что ты и сама не знаешь». Он указал пальцем с острым когтем на неё. «Оставь Бейна в покое. Он не собирается лишать тебя удовольствия убить Гарроша. Тебе просто нужно отступить и подождать нужного времени».

Он отошёл, подзывая одного из торговцев для того чтобы быстро перекусить. Сильвана смотрела ему вслед, размышляя.

Её гнев не утихал. Никогда. Злость была теперь для неё заменой дыханию, которым она обладала, когда её сердце все еще билось. Но он изменился. Вместо горячего и импульсивного, теперь он был осознанным и контролируемым.

Вол'джин и Бейн не обладали чистотой разума. Они были слишком поглощены тем, как их собственный народ отреагирует. Тем, что члены Орды хотели бы увидеть, и как они это воспримут. Даже если им удалось привлечь на свою сторону любимчиков Света из Альянса, приговор не будет под вопросом.

Но судьёй и присяжными были не члены Альянса и Орды. Это существа, которые были полностью беспристрастными и отстраненными от более интуитивных, мнительных, сильных эмоций других рас Азерота. Возможно, что эта самая отстраненность будет распространяться и на понятия вроде «милосердия» и «второго шанса», и в этом случае ей не нужно беспокоиться. Или же, возможно, они слишком отстранились от понятий мести и бесконечной боли тех, кто похоронил близких по воле обвиняемого.

Её голова прояснилась, успокаивая и делая разум острым как стрела. Она не могла рисковать тем, что Небожители, насколько бы они не были «Августейшими», сделают неправильный выбор.

Сильвана не допустит того, чтобы её «месть» ждала «своего времени», как сказал Вол'джин. Она возьмёт дело в свои руки, как она делала много раз до этого. Но как же именно? Возможно, она и сможет выполнить эту задачу в одиночку, но вряд ли. Кому же тогда она могла доверять? Точно не Бейну. Не Вол'джину. Возможно Терону. Он, казалось, был готов поговорить. И у Галливикса без сомнений была цена, за которую его можно было бы купить.

Было ещё немного времени до возобновления суда. Ей всегда думалось проще в собственном городе, Подгороде, под низкими потолками, в окружении Отрекшихся, которые посвятили себя ей без остатка. Она вернется домой и позволит им вдохновить её.

Она подошла к магу, назначенному судом, Ю Фэй, и попросила портал. И как только Ю Фэй закончила бормотать слова заклинания и образы Подгорода предстали перед ней, другой пандарен, которого она не знала, подбежал к ней.

«Леди Сильвана», сказал он, «прошу прощения, но мне было поручено передать это вам!» Он вручил ей свиток и небольшой свёрток, завернутый синей тканью. Быстро отойдя, он поклонился. И как только Сильвана открыла рот, чтобы спросить от кого эта посылка, воздух вокруг неё замерцал, и она появилась в своей комнате.

Эта комната была лишь на всякий случай, как и подобало той, кто не задерживался в своих покоях надолго. Сильване Ветрокрылой больше не был нужен сон как таковой, но всё же она приходила сюда время от времени просто побыть в одиночестве и подумать. В комнате было несколько вещей: кровать увешаная тяжелыми, темными шторами; письменный стол со свечами и письменными принадлежностями; стул; и один стеллаж, на котором находилось полдюжины книг. Много разнообразного оружия висело на стене в пределах её досягаемости. В её текущем существовании ей мало что было необходимым, и она старалась избавиться от большей части того, что было ей нужно в прошлой жизни.

Любопытство одолевало её. Кто же отправил это послание и свёрток ей? Она с осторожностью исследовала оба предмета, прежде чем открыть. Тщательно осмотрев свиток она не почувствовала никакой магии в нём и не заметила никаких признаков яда. На свитке была печать из красного воска, но на ней не было никаких отличительных знаков. Насчёт упаковки же – Сильвана обнаружила, что она запакована обычной синей тканью, которая продаётся в большинстве столиц. Она легонько встряхнула свёрток, и что-то загремело внутри. Присев на мягкую кровать, она сняла перчатки и вскрыла печать на свитке ногтем.

Почерк этой пары строк был крайне изящен:

Когда-то мы были на одной стороне.

Возможно, мы могли бы снова объединиться.

 

Сильвана прищурилась, пытаясь понять, кем же мог бы быть этот таинственный незнакомец. Почерк было сразу не узнать, но всё же он был знакомым. У неё был довольно длинный список личностей, которые отвернулись от неё, или которым она бросила вызов. Смущённая, она развернула упаковку и открыла небольшую деревянную коробку.

Ее грудь перехватило, и она уронила посылку, будто бы та укусила её.

Банши уставилась на её содержимое, затем поднялась и, пошатываясь, пошла к своему столу. Её пальцы дрожали, когда она открыла ящик стола. Здесь, нетронутое в течение многих лет, было всё, что осталось от её прошлого. Было весего лишь несколько вещей: письма десятилетней давности, наконечники стрел со значимых убийств, и несколько других вещей, мелочи из прошлой жизни.

И небольшая коробка.

Что-то внутри убеждало её бросить новый подарок внутрь этой коробки, повернуть ключ, и снова забыть её и никогд