Дома, просачивался в закрытые окна, слепил глаза, хрустел на зубах.

Эти тучи песка, приносимые из степи, называли "камышинский дождик", и

Многие поколения камышинцев жили мечтой остановить пески, вволю

Подышать чистым воздухом. Но только в социалистическом государстве

Сбылась их мечта: люди договорились и вместе начали борьбу с ветрами и

Песком. По субботам весь город выходил на улицу с лопатами, топорами,

Ломами. На пустой площади появился парк, вдоль маленьких улиц

Выстроились аллеи тоненьких топольков. Их бережно поливали и

Подстригали, как будто это были не городские деревья, а цветы на

Собственном подоконнике. И Алексей помнил, как весь город, от мала до

Велика, ликовал по веснам, когда голые тонкие прутики давали молодые

побеги и одевались в зелень... И вдруг он живо представил себе немцев

На улицах родного Камышина. Они жгут костры из этих деревьев, с такой

Любовью выращенных камышинцами. Окутан дымом родной городок, и на

Месте, где был домик, в котором вырос Алексей, где жила его мать,

Торчит вот такая закоптелая и уродливая труба.

В сердце его накипала тягучая и жуткая тоска.

Не пускать, не пускать их дальше! Драться, драться с ними, пока

Есть силы, как тот русский солдат, что лежит на лесной поляне на

Грудах вражеских тел.

Солнце коснулось уже сизых зубцов леса.

Алексей полз там, где когда-то была деревенская улица. Тяжелым

Трупным запахом несло от пожарищ. Деревня казалась  более безлюдной,

Чем глухая, безлюдная чаща. Вдруг какой-то посторонний шум заставил

Его насторожиться. У крайнего пепелища он увидел собаку. Это была

Дворняга, длинношерстая, вислоухая, обычный этакий Бобик или Жучка.

Тихо урча, она трепала кусок вялого мяса, зажав его в лапах. При виде

Алексея этот пес, которому полагалось быть добродушнейшим существом,

Предметом постоянной воркотни хозяек и любимцем мальчишек, вдруг

Зарычал и оскалил зубы. В глазах его загорелся такой свирепый огонь,

Что Алексей почувствовал, как шевельнулись у него волосы. Он сбросил с

Руки обувку и полез в карман за пистолетом. Несколько мгновений они -

Человек и этот пес, ставший уже зверем, - упорно вглядывались друг в

Друга. Потом у пса шевельнулись, должно быть, воспоминания, он опустил

Морду, виновато замахал хвостом, забрал свою добычу и, поджав зад,

Убрался за черный холмик пожарища.

Нет, прочь, скорее прочь отсюда! Используя последние минуты

Светлого времени, Алексей, не разбирая дороги, прямо по целине, пополз

В лес, почти инстинктивно стремясь туда, где теперь уже совсем ясно

Были различимы звуки канонады. Она, как магнит, с нарастающей по мере

Приближения силой тянула его к себе.

12

Так полз он еще день, два или три... Счет времени он потерял, все

Слилось в одну сплошную цепь автоматических усилий. Порой не то дрема,

Не то забытье овладевали им. Он засыпал на ходу, но сила, тянувшая его

На восток, была так велика, что и в состоянии забытья он продолжал

Медленно ползти, пока не натыкался на дерево или куст или не

Оступалась рука и он падал лицом в талый снег. Вся его воля, все

Неясные его мысли, как в фокусе, были сосредоточены в одной маленькой

Точке: ползти, двигаться, двигаться вперед во что бы то ни стало.

На пути своем он жадно оглядывал каждый куст, но больше ежей не

Попадалось. Питался подснежными ягодами, сосал мох. Однажды

Встретилась ему большая муравьиная куча. Она возвышалась в лесу, как

Ровный, очесанный и омытый дождями стожок сена. Муравьи еще не

Проснулись, и обиталище их казалось мертвым. Но Алексей сунул руку в

Этот рыхлый стог, и, когда вынул ее, она была усеяна муравьиными

Тельцами, крепко впившимися ему в кожу. И он стал есть этих муравьев,

С наслаждением ощущая в сухом, потрескавшемся рту пряный и терпкий

Вкус муравьиной кислоты. Он снова и снова совал руку в муравьиную

Кучку, пока весь муравейник не ожил, разбуженный неожиданным

Вторжением.

Маленькие насекомые яростно защищались. Они искусали Алексею руку,

Губы, язык, они забрались под комбинезон и жалили тело, но эти ожоги

Были ему даже приятны. Острый вкус муравьиной кислоты подбодрил его.

Захотелось пить. Между кочками Алексей заметил небольшую лужицу бурой

лесной воды и наклонился над ней. Наклонился - и тотчас же отпрянул:

Из темного водного зеркала на фоне голубого неба смотрело на него

Страшное, незнакомое лицо. Оно напоминало обтянутый темной кожей