Понятие и правовая природа договора банковского вклада

На практике и в нормативных актах ЦБ РФ договор банковского вклада нередко называется депозитным договором. Например, в Правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации, № 61, утвержденных Банком России 18 июня 1997 г., все вклады граждан названы депозитами.

Термин «депозит» происходит от латинского слова «depositum», что означает «поклажа», «хранение». В современной банковской практике термин «депозит» нередко имеет более широкое значение, чем просто синоним денежного вклада. Например, в настоящее время депозитные операции иностранных банков охватывают различные по своей правовой природе сделки. Доктрина Швейцарии различает следующие виды банковских депозитных операций:

а) закрытый депозит (le depot ferme). Клиент в этом случае передает банку вещь в закрытой или опечатанной емкости. Банк не может ее открыть, не сломав пломбу или печать (договор хранения);

б) открытый депозит (le depot ouvert). Клиент, передав банку ценные бумаги как таковые, не помещая их в закрытую емкость.

Открытый депозит может быть следующих видов:

—открытый регулярный депозит. Банк обязуется хранить ценные бумаги, переданные клиентом, которые, при отсутствии прямого указания в договоре, остаются собственностью клиента (договор регулярного хранения);

—открытый иррегулярный депозит. Клиент передает банку некоторую сумму денег или другое взаимозаменяемое имущество, в частности ценные бумаги на предъявителя, а банк обязуется вернуть не переданное имущество, а аналогичное на ту же сумму.

По договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором.

Публичность договора: договор банковского вклада, в котором вкладчиком является гражданин, признается публичным договором (П.2 Статья 838. Проценты на вклад).

Проценты выплачиваются вкладчику в размере учётной ставки банковского процента, если иное не предусмотрено договором.

Если иное не предусмотрено договором, банк вправе изменять размер процентов, выплачиваемых на вклады до востребования (П.2 Статья 838. Проценты на вклад).

Договор банковского вклада заключается на условиях выдачи вклада по первому требованию (вклад до востребования) либо на условиях возврата вклада по истечении определенного договором срока (срочный вклад). Договором может быть предусмотрено внесение вкладов на иных условиях их возврата, не противоречащих закону.

По договору банковского вклада любого вида банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика, за исключением вкладов, внесенных юридическими лицами на иных условиях возврата, предусмотренных договором.

Когда срочный либо другой вклад, иной, чем вклад до востребования, возвращается вкладчику по его требованию до истечения срока либо до наступления иных обстоятельств, проценты по вкладу выплачиваются в размере, соответствующем размеру процентов, выплачиваемых банком по вкладам до востребования, если договором не предусмотрен иной размер (Статья 837. Виды вкладов).

Банки обязаны обеспечивать возврат вкладов граждан путем обязательного страхования или иными законными способами.

При заключении договора банк обязан предоставить вкладчику информацию об обеспеченности возврата вклада.

При невыполнении банком обязанностей по обеспечению возврата вклада вкладчик вправе потребовать от банка немедленного возврата суммы вклада, уплаты на нее процентов в размере, указанном в договоре, если договором не определено – то размер ставки банковского процента (Статья 840. Обеспечение возврата вклада).

Российская банковская практика знает главным образом денежные депозиты. В связи с изложенным в дальнейшем речь будет идти только об одной разновидности депозитных операций — о договоре денежного (или по терминологии ГК РФ — банковского) вклада.

Правоотношения по договору банковского вклада (депозита) претерпели ряд серьезных изменений в процессе становления и развития кредитных организаций. На заре банковского дела деньги помещались в банковские учреждения в качестве депозитов на условиях, изменила свой характер. Депозиты на хранение постепенно превратились во вклады для пользования. Природа договора банковского вклада осталась такой же и по действующему законодательству.

В соответствии со ст. 834 ГК РФ по договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором. Приведенное определение показывает, что речь идет именно о денежном вкладе. Этот договор является реальным и считается заключенным с момента внесения суммы вклада в кассу банка или зачисления ее на его корреспондентский счет. Если, несмотря на подписание договора, сумма вклада не была передана банку, последний не обязан возвращать вкладчику сумму, поскольку такой договор следует считать несостоявшимся.

Наиболее распространены срочные вклады на определенный период времени, в течение которого банк вправе пользоваться данными средствами. Однако существуют и другие разновидности срочных вкладов. Например, Инструкция Сбербанка РФ от 30 июня 1992 г. № 1-р «О порядке совершения учреждениями Сберегательного банка Российской Федерации операций по вкладам населения»[1] предусматривает возможность открытия целевых и условных вкладов. Целевые вклады могут быть внесены на 10 лет на имя лиц, не достигших 16-летнего возраста. Целевые вклады на детей выдаются в 16 и более лет при условии их хранения не менее 10 лет. Условными считаются вклады, вносимые на имя другого лица, которое может распоряжаться вкладом лишь при соблюдении условий или при наступлении обстоятельств, указанных вносителем в момент открытия счета.

Разновидностью вкладов до востребования являются номерные вклады, предусмотренные Инструкцией Сбербанка РФ от 30 июня 1992 г. № 1-р «О порядке совершения учреждениями. Все точки зрения относительно правовой природы договора банковского вклада можно условно разделить на три группы. Представители первого направления считают договор банковского вклада разновидностью договора иррегулярного хранения. Другие полагают, что он является разновидностью договора займа[2]. Третья группа авторов исходит из того, что договор банковского вклада является договором sui generis[3]. M.M. Агарков занял компромиссную позицию. Он полагает, что срочный вклад следует рассматривать как договор займа, а вклад до востребования — как иррегулярную поклажу[4]. Если рассматривать договор банковского вклада как разновидность договора хранения, то банк должен выполнять роль хранителя, а вкладчик — поклажедателя. По депозитному договору до востребования клиент во всякое время может забрать свои деньги и извлекает из хранения денег в банке весьма незначительные проценты. Таким образом, Даниэль Гюггеньем утверждает, что хранение денег в банке на депозитном счете до востребования осуществляется больше в интересах клиента, а не банка. Отсюда он делает вывод, что денежный депозит, особенно депозит до востребования, — не что иное, как договор иррегулярного хранения. Похожие взгляды были высказаны и в российской литературе. Так, некоторые исследователи усмотрели отличие вклада от займа в том, что при займе срок возвращения капитала устанавливается в интересе должника, тогда как в договоре банковского вклада срок устанавливается в интересе кредитора, т.е. вкладчика. Указанная позиция была подвергнута критике со стороны Г.Ф. Шершеневича. Он писал: «...самая экономическая цель вклада понимается неправильно: банк принимает вклады, чтобы ими распорядиться согласно своему плану. Ни о какой услуге в интересе вкладчика не может быть речи, потому что банк смотрит на вклады со своей коммерческой точки зрения. Практика показала, что законодатель не в состоянии освободить банк от выполнения указанной обязанности, предусмотрев иной правовой режим. Так, например, Закон США о банках 1933 г. запретил выплачивать проценты по вкладам до востребования. Поэтому для привлечения депозитов банкам пришлось прибегнуть к неценовой конкуренции. Эта конкуренция стала принимать различные формы, и одна из них — более низкие проценты по ссудам для заемщиков, имеющих большие суммы на депозитных счетах. Она проявлялась также в снижении платы за услуги тем, кто хранит в банке относительно крупные суммы. Некоторые банки совсем отказались от взимания платы за свои услуги, чтобы только привлечь вкладчиков. Ряд банков начал платить премии за вновь открытые счета, другие — помогать клиентам вкладывать средства в коммерческие бумаги, банковские акцепты и другие краткосрочные обязательства денежного рынка[5]. В указанных примерах банки выплачивали вкладчикам вознаграждение не в виде процентов, которые были запрещены, а в виде различного рода банковских услуг. Между тем договор хранения так, как он урегулирован ст. 886 ГК РФ, может быть как возмездным, так и безвозмездным, причем в возмездных договорах стороной, оказывающей услугу, является хранитель. Поэтому именно он получает плату от поклажедателя. Таким образом, конструкция договора хранения не способна объяснить, почему именно банк платит вкладчику проценты, а не наоборот. На поставленный вопрос позволяет ответить только конструкция договора займа: банк платит потому, что он занял необходимую ему сумму у вкладчика.

В.П. Мозолин полагает, что только конструкция договора хранения дает возможность объяснить, почему вкладчик сохраняет право собственности на вложенные в банк средства. Одни авторы признают право собственности на переданные на хранение вещи за хранителем[6]. В других случаях право общей долевой собственности признается за всеми поклажедателями, передавшими свои вещи, определяемые родовыми признаками, на хранение одному хранителю[7]. Против последней точки зрения было высказано два аргумента. Во-первых, поклажедатели не осуществляют ни одного из правомочий участников общей собственности: они не осуществляют общего управления имуществом, не распределяют расходов по его содержанию, не имеют права преимущественной покупки, а с требованием о выдаче соответствующего количества вещей обращаются к хранителю на основе договора хранения, но не к другим поклажедателям в порядке раздела общей собственности. Во-вторых, подобная конструкция не мирится с природой права собственности. Если кто-либо должен вернуть не те же самые вещи, а их однородный эквивалент, уже один этот факт доказывает, что противостоящий ему управомоченный обладает обязательственным правом требования, но не правом собственности. Такой характер как раз и носят взаимоотношения сторон при обезличенном хранении. И если поклажедатель выступает в этих отношениях как носитель права требования, то следует признать хранителя собственником сданного на хранение имущества[8].

Указанные выше аргументы в пользу признания права собственности на имущество, переданное на иррегулярное хранение, за хранителем не могут быть признаны обоснованными по следующим причинам. Поклажедатели не управляют совместной собственностью, поскольку это не вызывается необходимостью: имущество передано на хранение не для управления, а для обеспечения сохранности. Причем расходы по хранению исчерпываются оплатой услуг хранителя. Каждый из поклажедателей несет эти расходы пропорционально своей идеальной доле в общей долевой собственности, что определяется соответственно количеству родовых вещей, переданных на хранение. По мнению М.М. Агаркова, различие между займом и иррегулярной поклажей заключается в следующем. «В случае займа целью сторон является определенное помещение капитала»[9], а хранение одним лицом средств другого осуществляется с тем, чтобы они всегда были в распоряжении поклажедателя (кредитора). Рассуждая подобным образом, М.М. Агарков признал договор срочного вклада разновидностью договора займа, а вклад до востребования был им квалифицирован как иррегулярная поклажа. Для этого указанный автор предложил следующее обоснование. «В случае срочного займа срок обозначает, что в течение определенного времени капитал будет находиться в хозяйстве должника и кредитор может его потребовать лишь по наступлении срока. В случае же бессрочного займа имеют место установленные ст. 111 ГК (речь идет о Гражданском кодексе 1922 г. — Л.Е.) льготные дни, чтобы благодаря им должник имел время извлечь деньги из своего хозяйства».

Теперь рассмотрим позицию авторов, которые придерживаются взгляда на договор банковского вклада как договор sui generis. Они полагают, что он имеет серьезные отличия как от договора хранения, так и от договора займа. Поскольку иных договоров, которые могли бы претендовать на роль родовой конструкции, у договора банковского вклада нет, то он может быть определен только как самостоятельный договор. Об отличиях договора банковского вклада от договора хранения речь уже шла выше. Поэтому необходимо проанализировать высказанные исследователями аргументы против признания договора банковского вклада разновидностью договора займа. Если систематизировать все высказанные ими суждения, то их можно свести к следующим ключевым положениям.

1)Договор банковского вклада регулируется специальными правилами, ему посвящена отдельная глава ГК РФ[10].

2)В отличие от договора займа закон устанавливает особые требования к субъектному составу договора банковского вклада[11].

Правовой режим договора банковского вклада серьезно отличается от правового режима договора банковского счета. Основная обязанность банка по договору вклада — возврат внесенной денежной суммы. Она аналогична обязанности заемщика по договору займа вернуть кредитору сумму долга.

Правовой режим договора банковского вклада и договора займа в основных чертах либо полностью совпадает, (обычно практические работники отличают договор банковского вклада от договора займа, по той роли, в которой выступает банк: в договоре банковского вклада он должник, а в кредитном договоре (договоре займа) — кредитор. Однако указанный прием не действует, когда речь идет о межбанковских договорах. В этом случае наиболее отчетливо проявляется сходство договора банковского вклада и договора займа (кредитного договора). Если не учитывать название конкретного договора, то различить договор межбанковского вклада и межбанковский кредитный договор будет довольно сложно, поскольку их сторонами являются два банка, и они имеют практически одинаковый предмет) либо режим договора банковского вклада представляется частным случаем договора займа. Также нет оснований не признавать договор банковского вклада разновидностью договора займа. Следовательно, нормы главы 44 ГК РФ, регулирующие договор банковского вклада, являются специальными, а нормы главы 42 ГК РФ, регулирующие договор займа, — общими. Поэтому при отсутствии специальных норм, регулирующих договор банковского вклада, допустимо применять соответствующие нормы о договоре займа, если это не противоречит специальным правилам ГК РФ о защите интересов вкладчиков банков.

Действующее законодательство не дает прямого ответа на вопрос о том, чем договор банковского вклада отличается от договора банковского счета. Указанная ситуация порождает определенные сложности на практике. Представляется, что договор банковского счета нельзя рассматривать как договор о вкладе, который поместили не на депозитный, а на расчетный, текущий или иной счет, как многие ошибочно полагают[12]. Это два различных договора, которые, однако, сохраняют отдельные общие черты. Последнее обстоятельство объясняет, почему Гражданский кодекс РФ допускает возможность применения к отношениям банка и вкладчика по счету, на который внесен вклад, соответствующих норм, регулирующих договор банковского счета. Однако это правило сопровождается двумя ограничениями. Его применение возможно, если иное не вытекает: 1) из главы 44 ГК РФ или 2) существа договора банковского вклада (п. 3 ст. 834 ГК РФ).