Конфуцианство как лучшее средство от коррупции

 

Китайская административно-политическая система продумана и детализирована необычайно скрупулезно. Основана на конфуцианских принципах, разработанных в тот период, когда люди еще не дробили знание на различные, не связанные друг с другом сферы, когда религия, философия и наука были нераздельны, и любые концепции, в том числе и политические, гармонично укладывались в общую картину мира и согласовывались со всеми представлениями автора о мироздании — от космогонии до мелочей крестьянского быта. Конфуцианство — это и религия, и метафизика, и этическая система, и политическая философия, и теория административно-хозяйственного управления, оно охватывает все области знания и все стороны жизни. В силу этого конфуцианство универсально и на его основах можно выстроить стройные и эффективные правила в любой сфере.

Китайский подход в противодействии коррупции чрезвычайно эффективен в первую очередь благодаря тому, что органично вытекал из всей конфуцианской философии, изначально заложенной в государственное строительство.

Но чтобы описать эту метафизическую базу, из которой вытекают практики, регламентирующие ту или иную сферу китайской системы, потребуется не один том теоретических изысканий. Поэтому мы вынуждены существенно упростить наш рассказ и ограничиться только предметом изучения этой книги — проблемой коррупции.

Чтобы минимизировать возможность коррупции и возможный вред от нее, в китайский административный механизм заложены три принципа, каждый из которых мы подробно рассмотрим.

 

Отказ от принципа крови

 

В прямую противоположность практике, установившейся в европейских странах, китайцы уделяют вопросам предварительного отбора госслужащих огромное внимание. Они хорошо понимают, что уровень коррупции напрямую зависит от того, какие кадры вы принимаете на государственную службу и создали такую систему отбора чиновников, чтобы случайный человек просто не мог бы туда попасть.

В те времена, когда создавалась и совершенствовалась государственная система Китая, у власти не было нужды в политическом популизме и постоянном заигрывании с населением. Тогда еще не придумали демократию, и не нужно было придумывать лицемерные лживые тезисы, чтобы привести реальную жизнь во внешнее соответствие с этой изначально утопической теорией. Так, никому и в голову не пришло бы представлять государственных чиновников, как «слуг народа», а госслужбу — как обычную рядовую деятельность нанятых налогоплательщиками менеджеров. При этом как тогда, так и сейчас, люди хорошо понимают, что на самом деле работа во властных структурах — это наиболее престижная и почетная сфера общественной деятельности. И что власть — это не меньшая, а даже большая мотивация для человека, чем деньги, которые к тому же всегда будут у тех, кто властью облечен.

Не обременённые демократическим лицемерием, китайцы не были вынуждены скрывать, что госслужба — это наиболее почетное занятие в государстве, и устроиться «во власть» будет благом для практически любого человека. А значит, и к отбору кадров необходимо относиться так, чтобы на такие должности могли попадать только лучшие из лучших, а случайным и подверженным коррупционным искушениям людям вход туда был заказан.

Нужно не только заниматься селекцией соискателей, нужно готовить чиновников, более того, нужно не просто обучать их набору знаний, необходимых для управления, но и создавать их менталитет, формировать мотивации, которые должны быть у нормального государственного служащего.

В наше время, когда сформировался общественный консенсус, что «человек жаден и вор по своей природе, а главное в жизни — деньги», все это кажется наивной утопией. Однако во всех традиционных обществах древности люди были озабочены тем, чтобы у власти находились люди с высокими личными мотивациями, качественно превосходящие всех остальных.

В большинстве случаев эти задачи была призвана решить жесткая сословно-кастовая система, когда за каждым сословием была закреплена своя сфера деятельности, возможность заниматься «не своим делом» была невозможна или максимально затруднена. Каждое сословие должно обладать собственным менталитетом, наиболее органичным для сферы его деятельности. Каждого ребенка с детства готовили и обучали необходимым для будущей работы навыкам. Среда воспитывала в нем соответствующий менталитет. Чтобы этот менталитет не размывался, существовали механизмы, ограничивающие общение между разными сословиями, вплоть до полного запрета таковых. Мотивации различных каст ни в коем случае не должны смешиваться. Так в Индии кшатриям-госслужащим нельзя не только дружить с вайшья-бизнесменами, но и вообще находится с ними в одном помещении без крайней надобности, дышать одним воздухом и пользоваться водой из одного источника.

Греки, не выстроившие такой жесткой сословной системы, однако тоже стремились внедрять похожие принципы общественного устройства. Платон разделял людей на тех, в кого при создании боги добавляли различные примеси золота, серебра, меди и железа, каждая из которых наделяет человека качествами, необходимыми для разного рода деятельности. И если, например, человек создан с качествами торговца, он никогда не сможет стать государственным управленцем. Аристотель так же жестко разделял виды образования, которые подходят свободным людям (гуманитарное) и рабам (техническое).

Но подобные ограничения имеют свои изъяны, связанные с родовым принципом формирования сословий. Во-первых, это касается невозможности для реализации талантливых людей, даже гений из низких сословий будет вынужден смириться со своей участью. Во-вторых, на разных этапах развития общества пропорции людей, занятых в разных сферах деятельности, меняются, и в какой-то момент представителей родовой аристократии просто не хватает для того, чтобы занять все вакантные места во все более усложняющихся структурах госаппарата. В-третьих, без вливаний свежей крови аристократия постепенно деградирует, каждое поколение хуже, чем предыдущее. Так, например, в Новое время в Европе слова «аристократ» и «дегенерат» почти стали синонимами.

Китайцы сумели придумать гораздо более рациональную и универсальную систему, которая оказалась неподверженной указанным изъянам и благодаря этому смогли сохранить свое государство до сих пор.

Китайцы поняли, что необходимые качества не наследуются по крови, как полагали во всех древних традиционных обществах. Пусть даже некоторые наследственные признаки и передаются от отца к сыну и это можно закрепить и развить с помощью долгой селекции, евгеническим способом разделить людей на породы, как делается с домашними животными. Конечно, это тоже работает, но эффективность совсем невысока. Человек существо социальное, быстро обучаемое, обладающее разумом и способностями к рефлексии. В отличие от животных, он может очень быстро преодолеть границы своей социальной среды и отбросить условности своей «породы».

Кроме того, евгеника далеко не является главной составляющей в формировании человека в сословном обществе. Основной упор делается на воспитание в своей среде, на создании менталитета и набора соответствующих мотиваций.

И как раз менталитет и мотивации генетически не передаются. Поэтому китайцы отказываются от принципов крови и генов для формирования сословий. Они, если можно так выразиться, соглашаются с формулой, что «Бог дышит, где хочет», а выдающийся талант может родиться от любых родителей. И создают систему, в которой все получают равные права и любой человек может пытаться получить государственную должность.

Создается система государственного образования и обучение может пройти любой ребенок, независимо от своего происхождения.

 

Государственные экзамены

 

Для того чтобы поступить на госслужбу, соискателю необходимо было сдать государственный экзамен. Было введено три уровня экзаменов, каждому из которых соответствовала своя категория государственных должностей, на которые мог претендовать человек, успешно сдавший экзамен в зависимости от уровня.

 

Й уровень экзаменов

Человек, сдавший только 1-й уровень экзаменов, к тому времени уже получал образование достаточно высокого уровня. Он заканчивал специальную школу, а не просто приходил с улицы. Он изучал науки, постигал тонкости этикета, учился грамоте и искусству каллиграфии, должен был прочитать и выучить установленный перечень трактатов Конфуция и его толкователей и знать их различные интерпретации. Сдать такой экзамен было совсем нелегко, но для прилежного и старательного ученика было вполне достижимо.

Успешно сдав экзамен этой ступени, человек получал право занимать мелкие чиновничьи должности, не предполагающие высокого уровня полномочий, когда на чиновника ложится груз личной ответственности за принятые решения и за положение дел в подведомственной ему сфере управления. Например, он не имеет права возглавлять какую-либо административную единицу. Он в принципе несамостоятелен, находится всегда на вторых позициях: помощника, секретаря, порученца, письмоводителя, клерка. Многие работали просто репетиторами в таких же школах для соискателей первой ступени.

Но при этом он — уже часть административной системы, что, безусловно, почетно само по себе. Уже на этом уровне ему полагаются определенные знаки отличия, например, право на ношение особенной шапки (в китайской традиции головные уборы служили своеобразными маркерами, по которым можно было определить социальное положение и личные достижения обладателя), он обладает некоторыми привилегиями, к нему положено обращаться особым образом. И поскольку он прошел трудное обучение и сдал экзамен, то все эти привилегии воспринимаются обществом как нечто естественное и в полной мере заслуженное. Для людей он не только представитель власти, но и «умник», человек образованный, грамотный. И он знает не только философию и науки, но и законы, делопроизводство, правила этикета. Он пользуется авторитетом, поскольку при необходимости может все это разъяснить, проконсультировать, правильно составить и подать прошение или жалобу.

При этом, поскольку стандарты образования одинаковы для всей страны, и это крайне жестко соблюдается и контролируется, и все ученики, чтобы сдать экзамен, вынуждены в совершенстве освоить один и тот же набор знаний — все чиновники этого уровня равны в своей компетенции и взаимно легко заменимы. Это снимает главный источник проблемы кумовства, который, в частности, очень характерен для современной России, когда каждый начальник вынужден таскать за собой свою проверенную команду — поскольку уровень компетенции, образования, управленческого опыта и менталитет у чиновников настолько разный, что на выстраивание работающей системы с новым составом подчиненных каждый раз уходят, в лучшем случае, долгие месяцы, если не годы.

А китайский низовой чиновник универсален и стандартен не только по своим рабочим навыкам и объему знаний, но и по своим политическим взглядам, мировоззрению и моральным принципам. Все воспитаны одинаково, читали одни и те же книги, выполнять поставленные задачи будут по одним и тем же стандартам, а значит, и результат будет предсказуемый. В России говорят, что «все китайцы на одно лицо», так вот в госслужбе все китайцы действительно на одно лицо. Первая ступень экзамена и предполагала намеренно, что будет создавать «винтик системы», который всегда легко заменить точно таким же.

Начальнику не нужно никого специально подбирать, обучать и переучивать. Ему не нужны тимбилдинги и тренинги, все и так знают, чего от них требуется. Это экономит кучу времени и усилий. А вот своих некомпетентных родственников и друзей на работу как раз не устроишь, без добросовестной учебы экзамен не сдашь, без успешно сданного экзамена на госслужбу устроиться невозможно. А если ты прошел обучение и сдал экзамен, то помощь в трудоустройстве тебе уже не важна, ты получишь должность соответствующего уровня в любом случае.

Й уровень экзаменов

Для того чтобы получить государственную должность более высокого уровня, необходимо пройти следующую стадию обучения и сдать экзамен второй ступени. Это займет еще несколько лет интенсивной подготовки и требования для соискателей теперь гораздо жестче.

Много госслужащих такого уровня не требуется, что позволяет провести гораздо более строгую селекцию. Из сотен претендентов отбираются единицы наиболее достойных.

Вырастают квалификационные требования. Помимо обладания в десятки раз большим объемом знаний, чем было необходимо для сдачи первого уровня экзаменов, от экзаменующихся теперь требуются качественные показатели: наличие высокого уровня индивидуальных способностей, оригинального интеллекта, развитого творческого начала. Соискатели теперь соревнуются между собой, вступают в философские диспуты, состязаются в творчестве, стихосложении и каллиграфии.

Среди обязательных дисциплин для сдачи — написание сочинений.

Сейчас в России введена тестовая система, когда ребенок выбирает ответ из предложенного перечня. Бывшему министру образования и науки Андрею Фурсенко, при котором эти реформы начали активно внедряться в российскую систему образования, критики часто приписывают цитату, сказанную в рамках своего выступления на ежегодном молодежном форуме на Селигере 23 июля 2007: «Недостатком советской системы образования была попытка формирования человека-творца, а сейчас наша задача заключается в том, что вырастить квалифицированного потребителя».

Как бы то ни было, но суть тестовой системы контроля знаний передана верно. Ученик, который проходит тест, подобен потребителю в кафе, выбирающему блюдо из меню, которое было составлено другими людьми. А в случае написания сочинения он творит это меню сам, он сам становится шеф-поваром. Разница между посетителем кафе и шеф-поваром очевидна, огромна и требует разных компетенций. Система тестов учит быть посетителем, а сочинение учит быть творческой личностью.

Поэтому, если на первой ступени китайских государственных экзаменов от будущих чиновников требовалось только обладание определенным набором знаний, то на второй ступени, после прохождения которой на человека будут возложены функции, сопряженные с его личной ответственностью, ему уже необходимы другие качества. Качества шеф-повара, а не квалифицированного потребителя.

Сдавшие второй экзамен получают право на занятие более ответственных постов в административной системе. Они могут быть уже начальниками, полностью ответственными за целое направление. Это министры, генералы, главы административных единиц, уездов и целых провинций.

Это уже элита, белая кость. Если прохождение первого уровня дает человеку возможность жениться и содержать семью, обеспечить себе стабильный и достойный достаток, то второй уровень уже принципиально другой. Такому чиновнику по карману большой дом, личный паланкин, множество слуг, охрана, собственная библиотека и многое другое.

Но самое главное здесь в том, что все прошедшие вторую стадию экзамена попадают, таким образом, в новую касту, которая отличается не только доступным уровнем должностных компетенций, но прежде всего своим общим менталитетом.

Они обладают теперь очень высоким уровнем знаний, автоматически попадают в категорию наиболее образованных людей в государстве. Они свободно разбираются в искусстве и сами могут заниматься творчеством на профессиональном уровне. Они глубоко разбираются в философии, и это уже не обычная зубрежка, как было на первом уровне, а полное погружение в предмет. Они готовы участвовать в спорах и дискуссиях по разнообразному кругу вопросов на богословские, философские, юридические, управленческие, военные темы.

У этих людей возникают разносторонние интересы, появляются различные хобби. Они вливаются в микрокультуру чиновников этого уровня, становятся элитой не только по названию и принадлежности к правящим кругам, но и по своим интересам и мировоззрению. И эта микрокультура определяет все их бытие.

Разве можно заинтересовать взяткой такого человека, даже если осмелишься ее ему предложить? Его это просто не интересует, тем более что он и так, пройдя второй экзамен, автоматически становится очень обеспеченным человеком. При этом у него возвышенные интересы. Он проводит свой досуг в творчестве и медитации, в мыслях о высоком и философских диспутах с равными себе. Пишет стихи или картины, сочинения о различных способах заварки чая или трактаты о юриспруденции…

К тому же ему положены особенные привилегии, он находится на большой дистанции от простых людей. К нему необходимо особым образом обращаться, крайне почтительно, ему нужно особым образом кланяться и соблюдать в общении с ним множество других обязательных церемоний, которые всячески подчеркивают его принадлежность к высшему кругу. Попробуй какой-то купец, пусть даже он и богаче этого чиновника, пригласить его в баню!

Таким образом, каста управленцев создается искусственно, а не воспроизводится по праву происхождения.

Самое важное, что появляется у чиновника на втором уровне — это возможность совершать личные подвиги, проявлять свои знания и таланты. Китайская система хоть и достаточно бюрократична в целом, но на этой ступени чиновникам предоставлен максимальный объем полномочий. По сути, они могут делать практически все. Особенно это касается глав административных единиц, уездов и провинций.

Тебе дана власть — и ты можешь ей распоряжаться. Не для того тебя столько лет учили, чтоб ограничивать всевозможными, часто устаревшими инструкциями! Ты стал лучшим, кто, как не ты, сумеет принять и наиболее правильное в данной ситуации решение! Например, судить по справедливости, а не строго по закону. Даже если закон говорит об одном, ты можешь принять противоположное решение, если считаешь это правильным. Ты царь и бог в своей провинции, твоя главная задача — это эффективность и ты волен делать для этого все, что считаешь нужным. Если необходимо национализировать собственность какого-нибудь местного олигарха — ты имеешь на это право, даже если формально на это нет никаких оснований.

Ты можешь даже сам устанавливать новые налоги, если сочтешь это целесообразным. И никто тебе не может воспрепятствовать и возразить. А если попробует, у тебя есть возможность такого человека покарать. В твоем распоряжении отряд воинов, который обеспечит выполнения любого твоего решения.

Единственное существующее ограничение касается смертных приговоров, которые необходимо утверждать в столице перед приведением в исполнение. Смертные приговоры необратимы, и это право принадлежит в полном объеме исключительно императору. Поэтому любой смертный приговор, который вынес чиновник, должен пройти стадию согласования в императорской канцелярии.

В остальном полномочия главы уезда или провинции почти абсолютны. Жаловаться на его решения практически бессмысленно, а во многом и опасно, ведь это может вызвать обратную реакцию в столице. Если кто-то оспаривает те или иные решения чиновника, значит, косвенно оспаривает и решение императора доверить этому человеку власть.

Власть у чиновника второй ступени огромна, а стало быть, и возможности для коррупции у него огромны. Он может в один день обогатить себя, если потребуется. Но он этими полномочиями не пользуется, ему это не нужно. У него совсем другие мотивации. Чиновнику даются такие полномочия, чтобы он мог полностью проявить себя. Для этого его обучают, экзаменуют, выбирают из сотни других претендентов, создают из него нового представителя элиты. В современной России, да и в Европе тоже, все наоборот, созданы такие условия, чтобы чиновник вообще ничего не мог бы сделать, чтобы каждое его действие было регламентировано инструкциями и законами.

А в китайской системе госслужащему, который прошел второй экзамен и подтвердил свое право быть элитой, автоматически доверяют. Ему открыты все возможности проявить себя и все зависит только от него самого. Если у губернатора в провинции все хорошо — выстроена эффективная работа, собираются налоги, качественно выполняются все задачи, спущенные из столицы, отсутствуют внутренние конфликты, а люди его уважают и ценят — он вправе ожидать заслуженную награду. Такого чиновника повышают и доверяют еще более крупную ответственную должность.

Существовала система поощрений и наград. В том числе знаки личного поощрения со стороны императора. Он мог наградить специальной шапкой и специальным титулом, подарить свою личную вещь, пояс, перстень, кинжал и т.п.

Китайский чиновник работает и хочет, чтобы его заметили, поскольку рассчитывает заслужить себе награду за качественный труд. А современный российский чиновник старается ничего не делать, лишь бы его не заметили и не наказали. Принцип нашей системы — наказание, принцип китайской — награда. Оцените разницу.

Из этого вытекает многое. Наш чиновник старается уйти от любой личной ответственности за принятое решение, любой спорный вопрос он переадресовывает своему начальству, а то, в свою очередь, тоже перенаправляет его наверх и так далее — вплоть до самого Президента, который оказывается ответственен за все в стране. Верхи перезагружены работой, Администрация президента реально не спит по ночам, а внизу, на местах, сидят чиновники, которые привыкли все делегировать наверх. Поэтому все происходит так долго, любое решение зависает на месяцы и годы. Население возмущено, а чиновники все равно страхуют себя, боятся, что их уволят.

В Китайской империи уволить чиновника было практически невозможно. Если ты сдал экзамен и попал в круг избранных, то ниже определенного уровня ты уже не опустишься. Если работаешь плохо, тебя могут перевести на менее ответственный участок, где служба будет соответствовать твоим силам. Вместо прогрессивного уезда переведут в отдаленное захолустье. Но ниже определенного уровня ты никогда не опустишься, государство не разбрасывается специалистами, сдавшими экзамен. Было у тебя сто слуг, теперь сможешь позволить себе только 10, но без слуг не останешься. А вот позор будет колоссальный. Прежде всего, внутри своего сообщества, что для чиновников II уровня является наиболее важным[183].

 В рамках такой системы чиновники не боятся ответственности за принятые решения и не делегируют ответственность за эти решения наверх. Наоборот, чиновники бояться вызвать гнев императора тем, что заставляют его, императора, выполнять свои задачи. Тебя поставили на место, обучили, создали все условия для комфортной работы и наделили практически безграничными полномочиями, а ты беспокоишь начальство? И чтобы ни в коем случае не потревожить свое начальство или, не дай бог, самого императора, китайские чиновники работали на совесть, все проверяли лично, делали так, чтобы никаких проблем с результатом не возникало, чтобы до столицы из региона приходили только добрые вести и было ощущение, что в вотчине этого чиновника все спокойно и благополучно.

Работа госслужащего оценивается только по результатам его деятельности. Контроль из столицы, конечно, существует, однако он осуществляется не так, как привыкли к этому мы.

Императорская канцелярия периодически высылает инспекторов, которые должны оценить не столько работу госслужащего, сколько саму его личность. Качество работы можно и так увидеть по ее результатам. Главное для инспектора — это оценить моральный облик чиновника. Он приезжает и просто ведет с проверяемым человеком долгие беседы. Они пьют чай, говорят на темы философии и искусства, обсуждают политику и актуальные для столицы темы.

Допустим, инспектор привозит из столицы какой-либо особенный сорт чая из личных запасов императора и угощает им чиновника. В разговоре он цитирует последние стихи известного поэта, упоминает какой-нибудь юридический диспут, который занимает в настоящее время умы интеллектуалов. И отслеживает реакции своего собеседника.

Если в результате разговора инспектор видит, что чиновник не может оценить вкус чая, не делает различий и не улавливает вкусовых нюансов между пятой и седьмой заваркой, не знает стихов, которые были процитированы, не может поддержать разговор, и не имеет своего мнения на тему известного юридического диспута, он понимает, что перед ним равнодушный, потерявший связь с культурой империи, выпавший из контекста современности человек. Это означает, что он уже малопригоден для своей работы. Он перестал быть лучшим из лучших, не может называться элитой. Он перестал думать о высоком, а значит — будет думать о низком, значит, у него появятся иные мотивации в жизни и работе. В том числе может начать воровать и нерадиво выполнять свои обязанности. Он не следит за государственной жизнью, а значит — он не будет понимать государственных задач и не сможет руководствоваться ими при принятии решений. Он деградировал со времен сдачи экзамена, не следит за своим духовным развитием, стал падок на материальные блага, а стало быть, он будет плохо выполнять свои задачи и его нужно либо назначать на менее ответственную должность, либо отправлять на пенсию.

Если же в разговоре госслужащий оценил качество чая, подхватил и продолжил цитату из стихотворения модного поэта, аргументировано высказал свое мнение по поводу спора между различными юридическим школами, значит он соответствует своей должности, и как полноправный представитель государственной элиты может и дальше от лица императора представлять власть и вершить правосудие и не причинит своей деятельностью ущерб авторитету императорской власти. А значит, его нужно наградить и доверить более ответственную должность.

Вот пример нормального и эффективного контроля. Никто не высылает ревизий, тайных или открытых, целью которых является тотальная или выборочная проверка различных сфер деятельности госслужащего и поиск любых нарушений, пусть даже чисто формальных. Ревизоры не занимаются тем, что пытаются любыми способами выявить что-либо плохое и доложить об этом вышестоящему начальству, у которого появятся основания для того, чтобы наказать чиновника. А чиновники на местах не трясутся в ожидании ревизии, не подгадывают к приезду ревизоров те или иные улучшения, чтобы создать у них позитивное впечатление, не строят «потемкинских деревень» и не пытаются умаслить и подкупить проверяющих. Все устроено таким образом, что всего этого негатива удается избежать.

Не нужны правоохранительные органы, которым не важна эффективность работы государства, а главное — выявить нарушение. Не нужны оголтелые общественники и журналисты, которым нужен только скандал. Не нужно содержать армию контролеров всех мастей, деятельность которых в конечном итоге приводит к саботажу работы государства и росту социального напряжения. Достаточно только периодически проводить философские беседы за чаем с госслужащим и этого хватает.

Не верится? — Китай существует несколько тысяч лет при такой системе, превосходит по численности населения все страны в мире и находится на первом месте по объему экономики, какие еще нужны доказательства?

 

Й уровень экзаменов

Третий уровень экзаменов проходят только самые выдающиеся люди в государстве. Высшие сановники, министры, губернаторы самых значительных провинций, советники императора, великие военачальники.

Каждый, кто прошел эту ступень, автоматически остается в истории, все эти люди известны историкам, по крайней мере, за последние две тысячи лет и внесены в списки. За всю историю Китая их всего было несколько тысяч человек, это действительно штучный товар.

Это люди большого таланта, колоссальных знаний и широких дарований. Как правило, помимо результатов своей профессиональной деятельности, они почти всегда оставляют свой след в истории как мыслители, поэты, юристы.

После смерти такой человек удостаивается личного культа. Им ставят памятники на малой родине или там, где они трудились, их именами называют объекты топонимики. Часто этим людям молятся практически как богам, просят их покровительства и благословления в той или иной сфере. Самому императору незазорно посетить похороны такого человека, и многие имели такую честь.

Если второй экзамен сдать крайне трудно, то третий — это уже совершенно невыполнимая задача для человека средних дарований. Нужно не просто обладать энциклопедическими знаниями и уметь свободно оперировать этим багажом, нужно самому быть выдающимся мыслителем и творцом, иметь экстраординарные способности и разносторонние таланты.

При этом система сдачи экзаменов была устроена таким образом, что были исключены возможности получить такой статус нечестно, за взятку или «по блату». Для обеспечения полной анонимности при проверке экзаменов при «ученом совете» существовал внушительный штат писцов, в задачи которых входило переписывать все ответы на вопросы экзаменов, которые подавали претенденты. И только в таком переписанном и обезличенном виде ответы предоставлялись экзаменационной комиссии для оценки. Полная анонимность, а значит невозможность протекции своим людям! В случае сомнений всегда была возможность сверить работу с оригиналом, так что на стадии переписывания тоже было невозможно как-то подделать ответы и сфальсифицировать результат.

«Блат» мог возникнуть только после сдачи экзамена. Когда ты уже успешно прошел эту стадию, твои покровители могли поспособствовать твоему назначению на ту или иную должность. Это привело к тому, что элитные кланы в высшем руководстве государства все же формировались, а значит, существовало и политическое противостояние между ними. Были интриги, борьба за властные ресурсы, перевороты — одним словом, обычная политика. Однако история пока не знает примеров, когда таких явлений на высшем государственном уровне вообще не существовало бы и мы даже не можем быть уверены, что такая ситуация была бы однозначно благоприятной.

В любом случае, общая система государственного управления в Китае функционировала крайне эффективно.

 

Ротация элит. Четыре цикла

 

Помимо перечисленных преимуществ китайской конфуцианской модели госслужбы над традиционной сословно-кастовой системой, существует еще одно крайне важное отличие, которое появляется из-за отказа от принципа формирования властной элиты по принципу крови. А именно — быстрая ротация элит.

В истории Китая вы не найдете никаких элитных кланов (за исключением императорских династий), которые находились бы у власти на протяжении более четырех поколений. Никаких знатных родов, которые держали бы в руках власть столетиями, как это было практически во всех других культурах и в конце почти всегда оборачивалось большими бедствиями и социальными катастрофами.

Человек из низов обычно не поднимался выше 1-й ступени экзаменов. У него были низкие стартовые возможности по сравнению с более обеспеченными учениками, сказывались отсутствие воспитания, ему нужно было трудиться, чтобы заработать себе на хлеб и при этом продолжать обучение, на его шее зачастую сидели многочисленные бедные родственники. Пройти первую ступень экзамена для такого человека, как правило, означало полностью реализовать все свои амбиции и достичь огромного успеха, который позволял ему безбедно существовать и обеспечивать достойный уровень жизни для своей семьи.

Но уже его дети росли в условиях гораздо более благоприятных. У них была возможность спокойно и вдумчиво обучаться и не думать о куске хлеба, привлекать репетиторов. У них был перед глазами пример отца, который добился всего своим трудом и учебой, а также те родственники, которым не так повезло в жизни, и уровень жизни которых давал отличную дополнительную мотивацию к учебе. Такой ребенок достаточно легко сдавал первый экзамен и прилагал все свои силы, чтобы сдать второй. После чего он попадал в новую атмосферу, что открывало ему новые горизонты и, зачастую, он уже не останавливался и мог даже сдать и третий экзамен.

Таким образом он входил в высшую государственную элиту и третье поколение появлялось уже в семье крайне обеспеченной и обладающей огромной властью и почти безграничными возможностями. Это были уже совсем другие дети, сейчас бы их назвали «мажорами». Экзамен первой ступени такого ребенка заставляли сдать родители. Это удавалось ему без труда, у него было для занятий сколько угодно времени, а при необходимости он пользовался услугами самых дорогих репетиторов. Поскольку он изначально рос, окруженный выдающимися интеллектуалами, слушал с детства их разговоры на философские и политические темы, погружался в атмосферу искусства, поэзии, музыки, в его распоряжении была библиотека отца и многое другое, то и к сдаче второго экзамена он был готов гораздо лучше большинства своих сверстников.

А вот до третьей ступени экзамена такой человек уже, как правило, не добирался. У него просто не было соответствующих амбиций, у него и так все было хорошо, поскольку отец достиг всего возможного.

Четвертое поколение появлялось в доме уже окончательно оторванных от народа людей. Отец, сдавший экзамен второго уровня был очень уважаемым человеком, от дедушки, сдавшего третью ступень экзаменов, сохранялось огромное богатство и знакомства в самых высоких кругах и в такой семье, скорее всего, мог вырасти уже полностью лишенный мотивации добиваться успеха своим трудом и прилежанием «мажор».

Очень часто он уже ограничивался только сдачей экзамена первой ступени. После этого этот род довольно быстро деградировал и исчезал с политической арены. Возможно, даже этой семье удавалось сохранить свое богатство, но характер их деятельности менялся и из управленческой элиты они выпадали.

В результате этого создавалась ситуация постоянного обновления крови в элитах и постоянный приток самых талантливых людей на государственную службу. Государством управляли люди, которые еще недавно вышли из низов, ценили свое положение и имели амбиции и энергию работать и добиваться результатов.

Если бы удалось адаптировать такую систему экзаменов к реалиям современной России, очевидно, что мы получили бы вместе с этим и такое преимущество, как ротация элит.

Современный Китай

 

Казалось бы, сейчас в Китайской Народной Республике всех этих пережитков феодализма уже нет. Китай все больше живет по общим стандартам, перенял многие западные традиции и впитал лучшее, что мог получить от марксизма, либерализма, что привело эту страну к стремительному успеху. Однако, это не совсем так, на самом деле основы, на которых с древности стоит Поднебесная империя, никуда не делись.

Воспринимать Китай как социалистическое, построенное на марксизме государство было бы очень поверхностно. Социалистическое устройство — это только внешняя современная форма, в которую китайцы бережно поместили все глубокое содержание своей политической традиции. Марксизм же показался китайцам наиболее корректным описанием капиталистической реальности, позволяющей Китаю наиболее эффективно существовать и обеспечивать свои интересы в условиях современного глобального мира. Особенно хорошо марксизм укладывается в долгосрочное государственное планирование, которое характерно для китайцев, которые умеют выстраивать и последовательно реализовывать стратегии развития государства на столетия вперед.

Что касается политической части, то можно сказать, что социализм для Китая стал своего рода глазурью на конфуцианском куличе. Ученые подсчитали, что в работах Мао Цзэдуна ссылок на Конфуция и традиционные китайские тексты встречается в разы больше, чем на Карла Маркса и других теоретиков марксизма. Мао в первую очередь был воспитан на китайской государственной культуре и выстраивал свою политическую теорию, сообразуясь с этой традицией, что для привычного для нас ма