Мыслители прошлого о соотношении политики и морали

Соотношение политики и морали – это проблема, которая вызывала и вызывает многочисленные дискуссии в литературе. Обсуждение этой темы имеет весьма солидную традицию. В различные исторические эпохи с той или иной степенью актуализации и проблематизации те или иные ракурсы проблемы получили определенное освещение и разработку.

Можно утверждать, что уже в рамках античной философской и политической мысли обозначились некоторые грани, некоторые развороты обсуждения обозначенного вопроса. Античные мыслители уделяли большое внимание проблемам наилучшего государства, отдавая предпочтение тем формам политического устройства, которые, по их мнению, являлись в большей мере соответствующими интересам достижения счастья индивидов, т.е. в представления о совершенном политическом устройстве были изначально этизированы.

Развивая теоретическую сюжетную линию категорий лиц, допущенных к участию в политической деятельности, Сократ, Платон и Аристотель ставили вопрос о нравственных добродетелях индивидов, наделенных властными полномочиями. Определение и классификация форм государства, рассмотрение механизмов перехода от одной формы правления к другой, размышления об основных принципах полисной организации заключали в себе значительный нравственный подтекст. В целом в рамках античной классики интересующая нас проблема решалась в русле парадигмы «прекрасной нравственности», т.е. предполагалось, что политическое и нравственное находятся в состоянии гармонического равновесия, ибо государство является ни чем иным, как воплощением общего блага. «Все общения стремятся к тому или иному благу, – писал Аристотель, – причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством, или общением политическим».

В средние века общественно-политическая, философская мысль обратилась к идее существования Бога. Впрочем, развернутая в это время система рациональных суждений и доказательств «никогда не могла быть полной, поскольку речь в них шла о явлении, которое заранее объявлялось непостижимым». В политической мысли средневековья уже обозначились некоторые элементы противоречивости в истолковании соотношения политического и нравственного. С одной стороны, обосновываемая в это время концепция отстаивала идеи сильного монархического государства, соответствующего библейской установке: «один Бог на небе и один царь на Земле». У такого государя были развязаны руки в тоталитаристском русле: он мог осуществлять политику, основанную на безнравственных принципах. С другой стороны, политическая концепция эпохи средневековья содержала в себе некоторые перспективные демократические идеи о необходимости поступательного движения от несовершенного и безнравственного «Града Земного» к совершенному и высоконравственному «Граду Небесному».

Политический мыслитель эпохи позднего Возрождения Н.Макиавелли во всей остроте обозначил чрезвычайно сложный и неоднозначный характер соотношения обозначенных сфер общественной жизни. Н.Макиавелли подверг скрупулезному анализу события современной ему действительности, политические платформы различных акторов политического процесса и их политические устремления, подчинив этот анализ интересам достижения благополучия Родины. По словам Ф.ДеСанктиса, «отбросив все сверхчеловеческое, все сверхъестественное, Макиавелли кладет в основу жизни Родину. Назначение человека на земле, его первейший долг – это патриотизм, забота о славе, величии, свободе Родины. Восхваляя великодушие, милосердие, набожность, искренность и другие добродетели, Макиавелли признает их лишь в той мере, насколько они могут служить укреплению Родины, ее славы и могущества». Н.Макиавелли считал, что для достижения высокой политической цели – преодоления раздробленности Италии, осуществления достойного отпора иноземным войскам, преодоления тирании все средства хороши. Он писал: «Жестокость применена хорошо, когда ее проявляют сразу и по соображениям безопасности, не упорствуют в ней и по возможности обращают на благо подданных». Итальянский мыслитель освободил исследование от религиозного и нравственного контроля, поставив в центр политического анализа проблему эффективности политики, способов и средств достижения целей.