Научение из ошибок (корригирующие фазы)

До сего времени мы имели в виду лишь движе­ние от более общих этапов решения к более конк­ретным (или наоборот), т. е. движение по генетичес­кой линии решения. Приведенный нами протокол достаточно убедительно показывает, что это не един­ственный тип следования друг за другом фаз реше­ния. Из протокола видно, что линия развития по­стоянно изменяется, испытуемый все время пере­ходит от одного подхода к другому. Такой переход к соподчиненным фазам имеет место обычно тогда, когда какое-либо предложенное решение не удовлетворя­ет или когда по данному направлению не удается идти дальше. Тогда испытуемый ищет какого-либо (более или менее определенного) другого решения.

Такой переход заключает всегда в себе некото­рое движение вспять к уже бывшей ранее фазе про­блемы. Разумеется, при таком возвращении назад мышление никогда не возвращается в точности к тому же самому пункту, на котором оно уже однаж­ды находилось. Неудача определенного предложения имеет своим следствием по крайней мере то, что теперь пробуют решить задачу "иначе". Испытуемый ищет — в рамках прежней постановки вопроса — дру­гой зацепки для решения. Иногда же изменяется ста­рая постановка вопроса — и притом в совершенно определенном направлении, в силу вновь присоеди­нившегося к ней требования — устранить то свой­ство предложенного неверного решения, которое противоречит условиям задачи.

Это "учение на ошибках" играет в процессе ре­шения задачи такую же важную роль, как и в жизни. В то время как простое понимание, что "так не го­дится", может привести лишь к непосредственной вариации старого приема, выяснение того, "поче­му" это не годится, осознание основ конфликта име­ет своим следствием соответствующую определен­ную вариацию, корригирующую осознанный недоста­ток предложенного решения.

Эвристические методы мышления,

Анализ ситуации как анализ

конфликта

Посмотрим, какое в действительности существу­ет отношение между решением и проблемой. Мы найдем следующее: решение всегда есть вариация какого-либо критического момента ситуации. Так, например, при решении задачи на облучение изме­няется или пространственное расположение лучей, опухоли и здоровых тканей, или интенсивность (кон­центрация) лучей, или чувствительность тканей. И в первом случае может изменяться или путь лучей, или положение здоровых тканей, или положение опухо­ли (этим в задаче на облучение примерно исчерпы­ваются первичные "конфликтные моменты").

Каждое решение возникает, следовательно, из конкретного специфического субстрата, составляю­щего ситуацию задачи.

"Настойчивый" анализ ситуации, в особенности стремление осмысленно варьировать соответствующие свойства ситуации под углом зрения цели, должен вхо­дить в собственную сущность возникновения решения, находимого мышлением. Такие относительно общие приемы решения мы будем называть" эвристически­ми методами мышления".

Вопрос относительно того, какие именно свой­ства ситуации надо варьировать, идентичен с воп­росом "почему, собственно, это не годится?" или "что является причиной затруднения (конфликта)?".

Анализ ситуации как анализ материала

Конечно, анализ ситуации не исчерпывается анализом конфликта. Проблемная ситуация содер­жит в себе, вообще говоря, в более или менее раз­вернутой форме также и всевозможный материал для различных решений. Наряду со свойствами ситуации, которые при решении устраняются или изменяют­ся, существуют и такие свойства, которые в реше­нии применяются. На относительно спонтанной дей­ственности этих последних основывается то, что мы называли выше "побуждением снизу". В то время как конфликтные моменты отвечают на вопросы: "По­чему не получается? Что я должен изменить?", ма­териал отвечает на вопрос: "Что я могу использо­вать?" Таким, образом, анализ ситуации выступает в двух видах: как анализ противоречий и как анализ ма­териала.

Анализ цели

Наряду с анализом ситуации в его двух указан­ных формах, для типичного процесса мышления ха­рактерным является анализ цели требуемого, вопрос — "чего, собственно, я хочу?" и часто дополнитель­ный вопрос — "без чего я могу обойтись?". Напри­мер, при задаче на облучение решающему может стать ясно, что вовсе не необходимо направлять лучи од-

ним пучком, как это показано на исходной модели, что без этого можно обойтись.

Сходную роль играет намеренное обобщение постановки проблемы, цели, т. е. вопрос: "Что, во­обще говоря, делают, когда..." При задаче на облу­чение я не раз, когда испытуемый "из-за деревьев не видел леса", рекомендовал этот эвристический ме­тод обобщения, говоря: "А что вообще делают, ког­да хотят с помощью какого-либо агента осуществить в определенном месте некоторый эффект, который вместе с тем желают устранить на пути к этому мес­ту?" Хотя испытуемый часто отвечал: "Да я все вре­мя пробую это сделать", все же вопрос ему помогал, являясь в известной мере устранением фиксации.

Таким образом, в типическом процессе мышления решающую роль играют определенные эвристические "методы", которые обусловливают возникновение сле­дующих друг за другом стадий решения. Эти эвристи­ческие методы не указаны в приведенных выше "ро­дословных" решений задачи. Они не являются фаза­ми или свойствами решения, а "путями" к нему. Они спрашивают: "как мне найти решение", а не "как мне достигнуть цели"*.

Податливость (рыхлость) моментов ситуации

По какому направлению в каждый данный мо­мент пойдет процесс решения, это зависит от пси­хологического рельефа ситуации, от "податливо­сти" или "рыхлости" соответствующих моментов ситуации. Для многих испытуемых задача на облу­чение, по крайней мере в первый момент, пред­ставляется так, что соответствующая вариация пути лучей является, безусловно, необходимым и единственным приемом решения. Остальные кри­тические моменты ситуации (таковыми являются интенсивность лучей, внутренние свойства тка­ней) остаются "неизменными", "устойчивыми", "не относящимися к вопросу".

От каких незначительных нюансов постановки вопроса может зависеть направление процесса ре­шения, показывают следующие опыты: две группы испытуемых получили задачу на облучение с одним и тем же текстом и одинаковыми рисунками: лишь две фразы, которые должны были пояснить непри­годность прямого "решения" задачи, были сформу­лированы по-разному. Группа 1 получила такую фор­мулировку; "При этом лучи разрушили бы и здоро­вые ткани. Как можно было бы не допустить, чтобы лучи причинили вред здоровым тканям?" Группа II получила вместо этой такую формулировку: "При этом и здоровые ткани были бы разрушены. Как мож­но было бы сделать так, чтобы здоровые ткани не были разрушены лучами?" То есть те же самые мыс­ли были выражены один раз в действительном зало­ге, а другой раз - в страдательном. В первом случае ударение лежит на лучах, во втором - на здоровых тканях.

* Решение есть путь к цели, которая поставлена задачей, а эвристический метод - путь к решению.

Чтобы установить, повлияло ли такое различие в ударении на направление решения, я подсчитал в обеих группах протоколы, в которых интенсивность лучей так или иначе являлась исходным пунктом решения.

Оказалось следующее: вариацией интенсивнос­ти лучей занимались 10 из 22 испытуемых первой группы (43%) и только 3 из 21 (14%) испытуемых второй группы, кроме того, в первой группе интен­сивность лучей играла гораздо более важную роль.

"Однопучковость" лучей (один пучок из одного ис­точника) почти для всех испытуемых была таким очевидным, твердым условием решения, что уже по одному этому мысль о "концентрации нескольких слабых пучков лучей на опухоли" почти не могла воз­никнуть. Если бы я достаточно рано заметил это, то я при основных опытах не давал бы рисунка, кото­рый фиксирует определенные свойства и потому яв­ляется помехой. Чтобы проверить это подозрение, было поставлено несколько коллективных опытов.

1.11 испытуемых получили задачу с приложением рисунка, 11 других — без рисунка. (Испытуемыми были ученики предпоследнего класса реального училища.) Результат: с рисунком — 9% решений путем концен­трации, без рисунка - 36%.

2. В двух других коллективных опытах (проводив­шихся без рисунка) 28 испытуемых получили задачу в старой формулировке, тогда как 30 испытуемых получили вариант, в котором "лучи" заменены "час­тицами". Результат: в опытах с пучком лучей - 18% решений, в опытах с частицами — 37%. (Испытуе­мыми были частично студенты, частично ученики шестого класса.) Правильность подозрения подтвер­дилась.

Конечно, конфликтный момент может обладать такой степенью устойчивости, которая оказывается сильнее почти всех противодействующих влияний. В этом случае мы говорим о "фиксировании". Пре­красный пример дает известная задача, в которой требуется из шести спичек построить четыре равно­сторонних треугольника. Решением является тетра­эдр (пирамида, образованная четырьмя треугольни­ками). Все испытуемые (у нас было 5 испытуемых в индивидуальных опытах и около 40 в коллективных) вначале пытаются решать задачу построением в од­ной плоскости, как если бы задача гласила: "...вы­ложить на плоскости четыре равносторонних треу­гольника".

Следует заметить, что "рельеф устойчивости", свойственный определенной проблемной ситуации, не зависит от произвольного распределения внима­ния. Напротив, непроизвольный рельеф ситуации уп­равляет вниманием.

Переструктурирование материала

Всякое решение есть какое-то изменение данной ситуации. При этом изменяются не только те или дру­гие части ситуации, но изменяется, кроме того, об­щая психологическая структура ситуации (или опре­деленных, имеющих значение для решения ее частей). Такие изменения называют "переструктурированием".

Например, в ходе решения испытывает процесс переструктурирования ее "рельеф" ("фигура - фон").

Части и моменты ситуации, которые раньше или со­всем не сознавались, или сознавались лишь на зад­нем плане, вдруг выделяются, становятся главны­ми, темой, "фигурой", и наоборот.

Кроме акцентов изменяются предметные свой­ства или "функции". Вновь выделяющиеся части си­туации обязаны своим выделением некоторым (срав­нительно общим) функциям: одно становится "пре­пятствием" - тем, "за что надо взяться" (конфлик­том), другое. - "средством" и т. д. Одновременно из­меняются и более специальные функции (например, пищеварительный канал становится "путем лучей" или треугольник из спичек становится "основанием тетраэдра").

Неоднократно указывалось, что такие переструк­турирования играют важную роль в процессах мыш­ления, при решении задач. Решающие моменты в процессах мышления, моменты внезапного понима­ния, "ага-переживаний", возникновения чего-то но­вого, всегда являются вместе с тем и моментами, когда происходит внезапное переструктурирование мыслимого материала, моментами, когда что-то "пе­реворачивается". Очень вероятно, что глубочайшие различия между людьми в том, что называют "спо­собностью к мышлению, умственной одаренностью", имеют свою основу в большей или меньшей легкос­ти таких переструктурирований.

П.Линдсей, Д.Норман

АНАЛИЗ ПРОЦЕССА РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ*

Что именно следует сделать, чтобы решить не­которую задачу? Мы рассмотрим стратегии и проце­дуры, обычно используемые людьми. Прежде всего задачи бывают двух основных типов: четко постав­ленные и нечетко поставленные. В четко поставлен­ной задаче цель ясно сформулирована. Вот примеры таких задач:

1) как наилучшим образом проехать в другой
конец города, если все главные улицы закрыты для
транспорта по случаю парада;

2) как решить шахматную задачу, помещенную
во вчерашней газете: белые начинают и делают мат в
пять ходов.

В этих задачах, помимо ясной цели, имеется оп­ределенный способ судить о том, идет ли процесс решения в надлежащем направлении. И хотя в жиз­ни, пожалуй, чаще встречаются задачи, поставлен­ные нечетко, у нас есть все основания сосредото­чить наше исследование на четко поставленных за­дачах. Наша цель — выяснить, какие процессы ис­пользует человек, добивающийся решения той или иной задачи. Мы хотим понять, как он строит внут­реннюю модель задачи, какую стратегию избирает, каким правилам следует. Мы хотим узнать, какие средства позволяют ему успешно продвигаться к ре­шению. Результаты этих исследований должны быть приложимы к решению любых задач, поставлены ли они четко или нечетко.

Лучше всего, вероятно, начать с исследования конкретной задачи.

D=5

DONALD "GERALD

ROBERT

Данная задача относится к классу криптоариф-метических задач. В приведенном выражении исполь­зовано десять букв, каждая из которых соответству­ет определенной цифре. Задача состоит в том, чтобы найти для каждой буквы соответствующую ей циф­ру, так чтобы получившиеся цифры удовлетворяли сформулированному арифметическому равенству.

Мы разберем небольшую часть словесного отче­та одного испытуемого, пытавшегося решить эту за­дачу. Дав пояснения к задаче, сходные с приведен­ными выше, его просили думать вслух в процессе поиска решения. Испытуемый впервые пытался ре­шить такого рода задачу. Полная запись его высказы­ваний в течение 20 мин, затраченных на решение, составляет протокол объемом около 2200 слов (за­дача, ее анализ и приводимые ниже цитаты из про­токола заимствованы из работы Ньюэлла, 1967).

* Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б..Гиппенрейтер, В.В.Петухова. М.: Изд-во Моск. ун­та, 1981. С. 319-327.

Протокол решения задачи "donald + gekald"

Каждая буква имеет одно и только одно число­вое значение? (Это был вопрос к экспериментатору, который ответил: "Одно числовое значение").

Имеются десять различных букв, и каждая из них имеет одно числовое значение.

Букв две, и каждая из них соответствует 5; зна­чит, Г есть нуль. Так что, я думаю, можно для начала вписать это в текст задачи. Я вписываю: 5, 5 и 0.

Посмотрим, есть ли у нас еще Т. Нет. Зато есть еще одно D. Значит, я могу поставить 5 с другого края. Дальше, у нас есть два А и два L - каждая пара в одном разряде и еще три R. Два L равны одному Р. Разумеется, я перенес 1 во второй разряд, откуда следует, что Р должно быть нечетным числом, по­скольку сложение двух одинаковых чисел дает чет­ное число, а 1 — число нечетное. Так что Р может быть равно 1 или 3, но не 5, не 7 и не 9. (Здесь наступила долгая пауза, и экспериментатор спросил: "О чем вы сейчас думаете?").

Теперь G. Раз R - нечетное число, a D равно 5, то G должно быть четным. Я смотрю на левый край примера, где складывается D с G. Ах, нет, возмож­но, сюда надо прибавить еще 1, если мне пришлось бы перенести 1 из предыдущего разряда, где склады­ваются О и Е. Пожалуй, мне нужно на минуту от­влечься от этого.

Вероятно, лучше всего решать эту задачу, пере­бирая различные возможные решения. Но я не уве­рен, что это окажется самым легким путем.

Цитированный текст будет служить нам первич­ным материалом для анализа процесса решения. Пер­вое впечатление от такого протокола - что испыту­емый не подходит к задаче прямо и непосредствен­но. Он накапливает информацию и проверяет раз­личные гипотезы, выясняя, к чему они приводят. Он часто заходит в тупик и, отступая, пробует другой путь. Взгляните на протокол. Испытуемый начинает энергично и сразу обнаруживает, что Т равно нулю.

Букв D две, и каждая из них соответствует 5; зна­чит, Гесть нуль. Так что, я думаю, можно для начала вписать это в текст задачи. Я вписываю: 5. 5 и 0.

После этого он выясняет, можно ли использо­вать где-нибудь в тексте задачи свое знание, что Т равно нулю, a D равно 5. Ищет Т.

Посмотрим, есть ли у нас еще V Нет. Эта по­пытка не удалась. Ну, а как с D'! Зато есть еще одно D. Значит, я могу поставить 5 с другой стороны.

Отметив это обстоятельство, испытуемый обна­руживает другое место в тексте задачи, которое ка­жется перспективным.

Дальше, у нас есть два А и два L — каждая пара в одном разряде - и еще три R. Два L равны одному R. Разумеется, я перенес 1 во второй разряд. Откуда следует, что R должно быть нечетным числом.

Хотя испытуемый уже пришел к заключению, что R — нечетное число, он вновь возвращается к этому вопросу, как бы проверяя свой вывод:

...поскольку сложение двух одинаковых чисел дает четное число, а 1 - число нечетное.

Операции

DONAL5

Состояние осведомленности

Рис. 1

На этот раз он продолжает рассуждение несколько дальше и конкретно перечисляет возможные числа.

Так что R может быть равно 1 или 3, но не 5, не 7 и не 9.

После долгой паузы испытуемый, однако, отка­зывается от этого пути по понятной причине: нет очевидного способа выбрать значение R из возмож­ных вариантов. Он опять возвращается к идее о не­четности R. Дает ли это какую-нибудь информацию относительно G?

Теперь G. Раз R - нечетное число, a D равно 5, G должно быть четным.

Этого краткого анализа отчета о первых пяти минутах эксперимента достаточно для того, чтобы обнаружить некоторые общие закономерности в по­ведении испытуемого при решении задачи. Однако словесными протоколами пользоваться неудобно. Для подробного исследования процесса решения задачи нужно иметь какой-то метод представления проис­ходящих событий. Полезно строить визуальные изоб­ражения последовательности операций, совершае­мых во время решения задачи. Одним из методов, пригодных для этой цели, является граф решения задачи, разработанный А. Ньюэллом (Саймон и Нью-элл, 1971).

Исследуя протокол, мы видели, что испытуемый постепенно накапливает информацию о задаче, при­меняя определенные правила или стратегии. Он про­изводит разного рода операции над этой информа­цией и над текстом задачи; в результате его знания возрастают. Вся информация о задаче, которой ис­пытуемый располагает в данный момент, называет­ся его состоянием осведомленности. Всякий раз, как он применяет некоторую операцию к некоторому новому факту, состояние осведомленности изменя­ется. Описание поведения человека при решении задачи должно, таким образом, отражать это последовательное продви­жение от одного состояния осведомлен­ности к другому. Будем изображать гра­фически состояние осведомленности прямоугольником, а операцию, перево-

дящую испытуемого из одного состояния осве­домленности в другое, - в виде стрелки (рис. 1). Теперь протокол можно представить в виде прямоугольников, соединенных стрелками: пос­ледние показывают путь, проходимый испытуе­мым через последовательные состояния осведом­ленности.

Граф задачи "Donald + Gerald" Несколько высказываний в начале словесного отчета отражают просто проверку испытуемым своего понимания условий задачи. Само рассуж­дение начинается лишь с фразы: "Букв D две и каждая из них соответствует 5; значит, Т есть нуль".

Испытуемый, несомненно, перерабатывает информацию, содержащуюся в этом разряде, где по­казано, что D+D=T. Назовем эту операцию обработ­кой 1-го разряда. Эта операция переводит испытуе­мого из начального состояния осведомленности (в котором он знает, что D=S) в новое состояние, в котором он знает, кроме того, что Т=0. Известно ли испытуемому также, что необходимо сделать пере­нос в следующий, 2-й разряд? Забегая вперед, чита­ем: "Разумеется, я перенес 1". Таким образом, это испытуемому известно. К настоящему моменту наш граф решения задачи насчитывает два состояния осведомленности (рис. 2).

DONAL5 SERAL 5

г

Обработать разряд

DONAL5 GERAL5 ROBER0

Рис. 2

Следующие несколько фраз протокола, по су­ществу, резюмируют сведения, известные испытуе­мому к данному моменту.

Затем делается попытка найти другие разряды, содержащие Т или D. Первое применение операции взять новый разряд (с 7) безуспешно; второе дает положительный результат: находится другой разряд, содержащий D. Граф решения задачи получил неко­торое приращение (рис. 3), на этом рисунке прямоу­гольник, которого не было на предыдущей схеме, обведен жирной линией.

Теперь испытуемый решает еще раз взять новый разряд, пробуя сначала 3-й разряд, а затем 2-й.

Дальше, у нас есть два А и два L - каждая пара в одном разряде - и еще три R.

Это приводит его к тому пункту рассуждения, в котором имеет смысл обработать 2-й разряд. В ре­зультате обработки он переходит из состояния 4 в

Обработать 1-а рмряд

DONAL5 QFRALS ROBERO

Рис. 3

 

 

 

 

t D=5								s R-нечет­но* число
Обработ»ть1-а Р«рад	Вяль кмыЯ Р«"РМ	•*п.р-рвдЯ	L+UR

 

 

 

 

 

 

 

 

1 0=5		г Т-0	w	i		L+L-R		t R-HVWb им число
Обработать 1-йрмрм	Вмтькны!		Обрабють З'Ярмрм
						■ L+L-R		R-начет-	w	• R-1,3, иоHt5,7,S
Обработать	IMnm

Рис. 4

состояние (рис. 4).

5, где известно, что R нечетное число

Обратный ход

Теперь испытуемый возвращается к пройденно­му состоянию. Обратите внимание на последователь­ность действий. Сначала, в состоянии 5, он говорит:

Два L равны одному R. Разумеется, я перенес 1 во второй разряд, откуда следует, что Л должно быть нечетным числом.

Но затем испытуемый решает конкретно выяс­нить возможные числовые значения буквы R: для этого он возвращается в состояние 4 и испытывает новый подход.

...поскольку сложение двух одинаковых чисел дает четное число, а 1 — число нечетное. Так что R может быть равно 1 или 3, но не 5, не 7 и не 9.

На графе этот обратный ход отображается таким образом, что стрелка к следующему, 6-му состоя­нию идет из состояния 4 (рис. 5). Состояние 6 - это, собственно, то же состояние 4, только в более позд­ний момент времени. В состоянии 7 испытуемый вновь воспроизвел тот факт, что R нечетно, а в состоянии 8 он методически перечисляет все подходящие и не­подходящие нечетные числа.

Последующая часть текста протокола дает при­мер того, какие трудности испытывает эксперимен­татор, "добывая" протокол. Испытуемый молчит, так что экспериментатор вынужден вмешаться и просить его говорить. В результате мы не имеем явных свиде­тельств того, как использованы возможные число­вые значения R. Вместо этого мы видим, что про­цесс решения снова идет вспять; на этот раз испы­туемый обращается к 6-му разряду и, исходя из того, что R — число нечетное, a D равно 5, заключает, что G должно быть четным числом, это приводит нас к состоянию 10.

Теперь G. Раз R - нечетное число, a D равно 5, то G должно быть четным.

Хотя этот вывод неверен, тем не менее в мо­мент, представляемый состоянием 10, он отвечает действительному состоянию осведомленности испы-

туемого (рис. 6). В данном слу­чае возможность того, что G не обязательно четно, приходит ему в голову довольно скоро.

Я смотрю на левый край примера, где складывается D с О. Ах, нет, возмож­но, сюда надо прибавить еще 1, если мне пришлось бы перенести 1 из предыдущего разряда, где склады­ваются О и /Г. Пожалуй, мне нужно на минуту от­влечься от этого.

Последняя фраза указывает, что испытуемый вновь хочет приступить к обработке 6-го разряда и в результате оказывается в состоянии 12 (признает возможность переноса), а затем решает еще раз вер­нуться назад, отказавшись от полученной ранее чис­ленной оценки для G (четное число). На этом мы заканчиваем анализ фрагмента протокола. Соответ­ствующий фрагмент графа решения показан на рис. 7. Рассмотрим теперь, чем отличаются друг от дру­га три различных "пространства" задачи: внутреннее, отраженное в протоколе, и внешнее. Испытуемый решает задачу про себя в соответствии с некоторы­ми общими стратегиями и посредством операций, которые, будем надеяться, сходны со стратегиями и операциями, представленными в графе решения за­дачи. Это решение представлено во внутреннем про­странстве, прямое наблюдение которого для нас не­возможно. Словесные высказывания, делаемые ис­пытуемым в ходе решения задачи, - протокол - это запись в протокольном пространстве. И, кроме того, продвигаясь к решению, испытуемый записывает те или иные выражения и выполняет некоторые дей­ствия, порождая тем самым внешнее пространство.-Посмотрим, как можно соотнести эти три простран­ства друг с другом. Внутреннее пространство можно представить схематически в виде графа решения за­дачи. На рис. 7 показан пример внутреннего простран­ства, в котором представлено 22 состояния. Но ис­пытуемый может объявить в своем протоколе лишь некоторые из этих внутренних состояний — они по­казаны заштрихованными прямоугольниками. В дан­ном случае в протоколе представлено 13 из 22 состо­яний внутреннего пространства.

Понятно, что произошло. В протокольном про­странстве дело обстоит так, как если бы от состоя­ния 1 испытуемый перешел непосредственно к со­стоянию 5 и 6. Промежуточные состояния 3 и 4, а также тупиковая линия к состоянию 3 выпали со­вершенно. И вдобавок состояние 10 и состояние 13 следуют за состоянием 7. Часто при анализе прото­кола может быть обнаружена нехватка каких-то зве­ньев. Окончательный граф, реконструированный на основании протокола, действительно имеет много общего с графом внутренних состояний, однако он опреде­ленно не является полным ото­бражением процессов, проис­ходивших в ходе решения за­дачи. Проходя через последо­вательность внутренних состо­яний, испытуемый порождает на уровне поведения сокра­щенную версию внутренних процессов мышления.

 

Рис. 5

Рис. 6

НМЧ

 

 

 

	R* 1.3, но
Mm»
	« G-4*mo» число
	Шраме?

 

Рис. 7

Граф решения — один из методов разложения процесса решения этой задачи на этапы, выделения в процессе его отдельных шагов. В нем графически представлено чередование успехов и неудач, харак­терных для хода решения всякой задачи. Эта общая форма анализа и изображения поведения представ­ляется применимой к широкому разнообразию про­блемных ситуаций. Понятно, что конкретные пра­вила, используемые человеком, зависят от характе­ра решаемой задачи, однако общая структура его по­ведения в ходе решения задачи всегда одинакова. Че­ловек разбивает задачу на множество более простых промежуточных задач, т. е. ставит перед собой про­межуточные вопросы. В любой заданный момент достигнутый им успех можно охарактеризовать с помощью понятия осведомленности. Человек пере­ходит от одного состояния осведомленности к дру­гому через попытки применения одной из операций, выбираемых из имеющегося у него небольшого вы­бора. Анализируя сам подход к решению задачи, можно выделить две различные стратегии.

В большинстве случаев решение задачи включает момент прямого поиска. Другими словами, человек сначала испытывает какой-то метод подхода к зада­че, а затем смотрит, продвинулся ли он вперед в результате его применения. Если да, то он продол­жает идти в том же направлении от достигнутого пункта. Здесь важно то, что поиск от начала до кон­ца осуществляется простыми, прямыми шагами.

Второй подход представлен обратным поиском. Здесь человек рассматривает искомое решение, зада­ваясь вопросом: какой предварительный шаг необхо­дим для того, чтобы прийти к нему? После определе­ния этого шага определяется шаг, непосредственно ему предшествующий, и т.д., в лучшем случае — вплоть до отправной точки, заданной в постановке исход­ной задачи. Обратный поиск чрезвычайно полезен в некоторых визуальных задачах, вроде нахождения по карте пути из одного пункта в другой.

При обратном поиске продвижение к цели осу­ществляется небольшими шагами. Определяется не­которая промежуточная цель и делается попытка решить промежуточную задачу. Здесь вступает в дей­ствие одна, вероятно наиболее сильная стратегия, так называемая стратегия сопоставления средств и целей. При этом сопоставлении цель (ближайшая про­межуточная цель) сравнивается с наличным состо-

янием осведомленности. Проблема состоит в нахож­дении оператора — средства, уменьшающего разрыв между этими двумя вещами.

В учении о решении задач рассматриваются два типа планов (или операторов): алгоритмы и эврис­тические приемы. Они отличаются друг от друга на­личием или отсутствием гарантии получения пра­вильного результата. Алгоритм - это совокупность правил, которая, если ей следовать, автоматически порождает верное решение. Правила умножения пред­ставляют собой алгоритм; пользуясь ими надлежа­щим образом, мы всегда получим правильный ответ. Эвристические приемы больше напоминают эмпи­рические правила: это процедуры или описания, которыми относительно легко пользоваться и цен­ность которых оправдывается предшествующим опы­том решения задач. Однако в отличие от алгоритмов эвристические приемы не гарантируют успеха. Для многих из числа наиболее сложных и наиболее ин­тересных задач алгоритмы решения не найдены, а в некоторых случаях даже известно, что они не суще­ствуют. В таких случаях приходится прибегать к эври­стическим приемам.

Эвристика вступает в действие во всякой слож­ной ситуации, связанной с решением задач. Большин­ство исследований, посвященных решению задач, в значительной мере сводится к изучению типов эври­стических приемов, применяемых человеком.

Особенности рассмотренных стратегий решения задачи коренятся в общем характере процессов, про­текающих в мозгу человека, и в их организации. Бо­лее того, эти общие организационные принципы, несомненно применимы к любым системам, кото­рые хранят, отыскивают и используют информацию, будь то системы электронные или биологические. Ввиду этой общности при всякой попытке найти принципы устройства человеческого мозга целесо­образно рассмотреть принципы организации самых разнообразных информационных систем. Подчерки­ваем, речь идет именно о принципах, детали выпол­нения различных функций и механизмы их осуще­ствления нас здесь не интересуют. Если мы умеем определить, что данная система использует эврис­тический прием сопоставления целей и средств, то не имеет значения, построена ли система из нейро­нов, интегральных схем или из рычагов и шестере­нок, — эвристика во всех случаях одна.

В.В.Петухов

ЦЕЛОСТНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ МЫШЛЕНИЯ *

Начала целостного подхода были заложены в философии, биологии, кибернетике, теории систем. В психологии понятие целостности было впервые предложено и разработано в одном из направлений психологии сознания. Термин "гештальт "(целостная форма, структура) дал этому направлению собствен­ное имя.

Эмпирической основой гештальтпсихологии было не только изучение мышления. Открытие ос­нователем школы М. Вертгаймером феноменов целост­ных форм относилось к перцептивным процессам, но именно оно привело к исследованию продуктив­ных мыслительных актов. Основное понятие, пред­ложенное для их описания, как бы объединяло чув­ственное восприятие и осмысленное понимание окру­жающего мира. Термины "видеть" и "понимать" име­ют в немецком языке единый корень — sehen. Einsichi (или англ. insight) — это усмотрение существенного в чувственно видимом. Определение, внешне знако­мое по вюрцбургской школе, имеет иные эмпири­ческие и теоретические основания: выделение он­тологии продуктивного мышления опирается на но­вые гносеологические предпосылки.

Продуктивное мышление и

Целостная организация

Проблемной ситуации

Варианты подходов к анализу психики, на фоне которых возникает целостный как наиболее адекват­ный из них, удобно показать на следующем мыслен­ном примере, принадлежащем Вертгаймеру. Хорошо известна иллюстрация фон Эренфельса, ставшая значимым аргументом для создателей теории "целост­ных форм", — музыкальная мелодия, которая вос­принимается качественно неизменной (даже при транспонировании в другую тональность) только це­ликом. Вертгаймер предлагает представить мир в виде звучащего оркестра, в котором каждый музыкант исполняет свою частную партию. Представление та­кого мира может строиться тремя разными путями, по-разному трактуя конечный результат — понима­ние музыкального произведения.

Первый путь заключается в том, что индивиду­альные партии музыкантов воспринимаются звуча­щими одновременно, но независимо друг от друга, и итоговое звучание мелодии является эффектом их случайного сочетания, суммой отдельных элементов. Второй путь — это совместное рассмотрение инди­видуальных партий, когда единицей анализа стано­вится закономерное сочетание звуков, исполняемых разными музыкантами. Например, исполнение ноты "до" одним музыкантом воспринимается как связан-

ное с исполнением ноты "фа" другим, так что мело­дия в целом будет представляться последовательнос­тью интервалов, или отношений между звуками.

Нетрудно видеть, что эти два пути представле­ния реальности соответствуют уже рассмотренным нами подходам — механистическому сочетанию от­дельных элементов и телеологическому выделению отношений между ними. Гештальтпсихология пред­лагает новый, третий путь. Для адекватного понима­ния "музыкального произведения" восприятие (и ана­лиз) частных партий каждого оркестранта должны предполагать наличие целостной организации всего звучащего оркестра. Тогда все звуки, воспринимае­мые в данный момент, представляются не разроз­ненным набором, не сочетанием парциальных от­ношений, но только в целом - как структурирован­ный аккорд. Всякая часть (например, данные, дос­тупные наблюдению) получает свой действительный смысл только будучи соотнесенной с единой струк­турой целого — такова основная идея целостного подхода. Понимание всех составляющих изучаемого явления как включенных в целостную структуру (геш­тальт) и называется инсайтом.

При изучении мышления данные гносеологичес­кие предпосылки позволили по-новому рассмотреть (и интерпретировать) поведение субъекта в проблем­ной ситуации. Собственно понятие инсайта было предложено В.Келером при исследовании интеллек­туального поведения человекоподобных обезьян. Сле­дующий эмпирический пример, взятый из опытов Келера, разъясняет критерии выделения - наличия или отсутствия — инсайта.

Животные решали практические задачи, одна из которых — достать подвешенный к потолку банан. П