Дело педагога как служение большего меньшему.

Призвание учителя в православном осознании открывается только в контексте понимания значения этой профессии и смысла жизни каждого человека. Характер учительского труда можно в полной мере осмыслить как православное служение. Труд учителя направлен на духовно-нравственное становление детей, т.е. на то, что есть наиболее возвышенного в человеке, на открытие в душе ребенка образа Божиего, что вернее всего содействует истинному благу людей.

Святой Климент Александрийский в своей книге «Педагог»[8] истинным Педагогом называл Господа нашего Иисуса Христа, поскольку именно Он совершает личное попечение о любом человеке и лично ведет его ко спасению. Если говорить об истинном воспитании, то, образно говоря, мы можем «садить и поливать», но взращивает один Бог; воспитывать может только Святая Любовь. Однако это не исключает ни собственной деятельности воспитанника, ни деятельности других людей. При этом воспитатель должен взирать на себя только как на орудие Божественного Духа, через которое Небесный Отец привлекает детей с самых ранних лет к их высокому назначению. Таким образом, педагог с точки зрения православной педагогической мысли – не самостоятельный возделыватель детских душ, а лишь соработник Бога, «ассистент», который должен уметь улавливать слова Господа, а Его незримые действия уметь расшифровывать.

Соработничество педагога, как отмечает Л.В. Сурова[9], имеет две болезни: пассивность и своеволие. Пассивность – это полное невмешательство в дело воспитания («Что я могу? Господь Сам все как надо устроит», - рассуждает в этом случае педагог). Такие рассуждения на самом деле свидетельствуют не о вслушивании в слово Божие и не о любви к ребенку, а о душевной холодности. Мать Тереза говорила: «Я хочу быть карандашиком в Божиих руках». Это значит, не заслоняя Бога, уметь выполнять Его волю. К этому и должен стремиться православный педагог, а это значит, что в какой-то момент необходимо будет принять решение и возложить на свои плечи определенную ответственность.

Не менее страшно своеволие педагога, тем боле, если оно претендует вторгнуться в душу. Процесс воспитания, прежде всего, должен быть подчинен законам детства, и духовный опыт педагога не должен довлеть над детьми. Православный педагог, по словам Л.В. Суровой, должен понимать, что христианин – это крепость, в которой правит Христос, а не он сам. Педагог должен готовить ребенка к духовной жизни прежде всего, но не претендовать на духовное руководство.

С этой точки зрения педагогическая деятельность должна быть совместным движением учителя и ученика, слово веры в ней должно непременно соединяться с делом веры. Поэтому для нее подходит, по замечанию Суровой, неразделенный образ Марфы и Марии – деятельного и созерцательного христианства: внимаем слову и действуем по слову. Это должно быть первой заповедью православного педагога. Поэтому его педагогическая позиция должна быть деликатной и незаметной. Пример воспитательной деятельности подол нам Христос, Который снизошел до человечества, чтобы возвести его до Божества. Высшее искусство воспитания и заключается в том, чтобы сначала дойти до понимания воспитываемого, а потом уже возвышать его[10] (см. рис.2).

Рис. 2. «Высшее искусство воспитания заключается в том, чтобы сперва спуститься до понимания воспитываемого, а потом уже возвышать его», - говорит святитель Иоанн Златоуст.