Человек как предмет познания

ЧЕЛОВЕК КАК ПРЕДМЕТ ПОЗНАНИЯ

Познай самого себя...

Сократ

Человек как предмет философии

Человек — это вечная загадка. Кажется, что мы знаем о нем все, но стоит задуматься — и открывается бездна непонятного, необъяс­нимого. И пока человек живет, он обречен на познание самого себя, потому что как бы ни был безначален и бесконечен мир, самое главное в нем для человека — он сам.

Зачем нужны знания о человеке. "Для того, чтобы жить. Чем больше мы узнаем друг о друге, тем легче найти обший язык, избежать конфликтов. Чем больше мы знаем о своем организме, тем легче избавить его от болезней. Чем лучше мы разбираемся в своей душе, тем успешнее управляем своими желаниями и поступками. Узнавая человека, мы одновременно постигаем и законы природы, потому что в нем, как в высшем проявлении жизни на Земле, отражено все ее многообразие.

Но у человека есть то, чего нет больше нигде в природе, — сознание. И, проникая в его тайны, мы узнаем не только о своих возможностях, о своем будущем, но и о непонятом пока космическом единстве разума. Ведь человек воплощает в себе не только законы Земли, но и Космоса.

.Можно ли узнать человека до конца? Нет, сам себя человек не узнает целиком никогда. Чтобы получить исчерпывающие знания о какой-то системе, надо выйти за ее рамки, посмотреть на нее как бы сверху. Человек не может выйти за пределы самого себя. Он изучает себя как бы «по кусочкам», но всегда из поля наблюдения исключается какая-то часть его самого, прежде всего та, которая наблюдает.

Человек всегда больше, чем его знания о себе. С развитием науки появляются новые средства человекознания. Но как бы совершенны они ни были, изобретают их сами люди, потому программы приме-

нения этих средств ограничены уровнем интеллектуальной зрелости человека.

Можно ли понять человека до конца? А вот это уже другой вопрос. Как часто люди не могут объяснить свои собственные поступки! Как часто мы знаем, что сделает тот или иной человек, но не можем объяснить, откуда это знание взялось! Как часто мы чувствуем боль и радость других, даже не задумываясь о природе этих представлений.

А дело в том, что далеко не все в человеке поддается рациональ­ному объяснению. Многие связи, даже в организме, не говоря уже об эмоционально-чувственной сфере, о подсознании, не укладыва­ются ни в какие логические законы и не могут быть высказаны словами. Поэтому человека мало узнавать, его надо чувствовать. Все это вместе и называется пониманием. И мы смело можем сказать, что каждый человек способен понять себя и другого. До конца ли? Этого никто не знает, потому что в понимании фиксируется целост­ное представление о человеке.

Целостное — это не значит все. Целостность — это внутреннее единство объекта, его автономность, независимость, отдифференци-рованность от окружающей среды, а также сам объект, обладающий такими свойствами. В философии понятие целостности сближается с понятием сущности. Таким образом, задача целостного восприятия человека может трактоваться как задача постижения его сущности.

Отличие философии человека от других наук, изучающих его, состоит в том, что она соединяет в себе наиболее общие знания о человеке с интуитивным постижением его сущности. Философия должна не просто изучать человека — она должна переживать его.

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ

ФОРМЫ БЫТИЯ

ЧЕЛОВЕКА

Panta rei...

Гераклит

Для того, чтобы понять сущность человека, недостаточно иметь знания только о нем самом. Человек живет в мире, который создал его и который создает он. Сложные взаимоотношения человека и мира во многом способны прояснить сущность самого человека. Поэтому необходимо прежде всего иметь целостное представление о человеке как части мира, уметь связать его бытие со множеством других вещей и предметов. А связать это можно только в том случае, если все они имеют общее основание, если все они взаимодействуют субстанционально. Понятие «субстанция» широко обсуждается в курсе «Проблема человека в истории философии», поэтому здесь об этом можно не говорить подробно.

Среди философов нет разногласия по поводу того, что сущест­вуют две субстанции: материя и сознание. Споры ведутся вокруг первичности одной из них, но так ли это важно для нас? В данной теме мы рассмотрим бытие индивида как форму его субстанцио­нальности.

Что такое бытие?

Любое размышление о человеке начинается с того, что он — человек — есть. Или был. Или будет. Если человека нет, не было и не будет, то и сказать о нем нечего. Следовательно, первое, главное, обязательное свойство человека — быть (человеком).

И вот здесь начинаются сложности, потому что понять, что такое бытие, находясь «внутри» этого самого бытия, очень трудно. А понять нужно не только потому, что это один из главных философских вопросов, без которого дальше двигаться нельзя. Для врача эти представления необходимы, потому что он профессионально спосо­бен изменять человеческое бытие, и более того — изменять его границы.

Как представляли бытие мыслители прошлых эпох? Впервые фило­софы стали задумываться над проблемой бытия в странах Древнего Востока. В X — XI веках до нашей эры представления о бытии, носившие мифологический характер, стали постепенно приобретать смысл философских рассуждений.

В древнеиндийской философии очень четко различали непосред­ственное бытие — сат и небытие (бытие в потенции) — асат. Это различие есть уже в Ригведе, в Гимне о творении. Бытие всегда было живым, одним из трех атрибутов абсолютного духа (двумя другими были сознание и блаженство).

В Древнем Китае, где онтологические проблемы не так интересо­вали философов, о бытии тоже иногда размышляли (в даосизме). Его принимали как дао ци — буквально путь (движение) вещества, из которого состоит мир. По поводу дао высказывались разные точки зрения. Оно трактовалось и как сущность вещей, и как то, что происходит по воле разумной творческой силы, духовного начала.

В Древней Греции о сущности бытия задумались не сразу, но уже на первом этапе существования собственно философии эта категория присутствовала в работах античных мыслителей. Первые попытки понять, что такое бытие, отличатись у древних греков (а впоследствии и римлян) внутренним трагизмом. Бытие оказалось неразрывно связано с небытием. Очень четко сформулировал эту мысль Гиппо­крат: «Единая природа — бытие и небытие».

У человека бытие — когда он жив. До его рождения и после его смерти — небытие. Но ведь мир вещей существует и в это время! Сознавать это было печально. Может быть, поэтому древние греки не решались расставаться с людьми «насовсем». Они поселяли их в царство Аида, и живые, при желании, иногда навещали своих мерт­вых (см. «Легенды и мифы Древней Греции»). Но это не решало проблемы. У человека было небытие, у вещей — нет.

Чем отличается бытие человека от существования других вещей? Когда человек переходит из бытия в небытие, его телесная оболоч­ка претерпевает изменения (деструкцию), но все ее элементы, правда в другом соотношении, продолжают существовать в этом мире. А перестает полностью существовать лишь сознание. Следова­тельно, бытие человека — это прежде всего бытие духа? Но тогда можно ли считать существование неодушевленных вещей бытием?

Ответ на этот вопрос придумал Платон, который выделил «истин­ное бытие» — бытие идей, которое и обусловливает бытийность

вещей.

Например, камень, лежащий у дороги, не будет обладать бытийнос-тью до тех пор, пока не будет как-то использован, замечен или просто назван человеком, — пока не появится «идея камня».

Многовековые философские изыскания вокруг проблемы бытия привели к одному результату — бытие неизбежно связывалось с

 

2*

человеком, с жизнью. Даже когда Кант объявил его просто катего­рией мышления для обобщения различных ощущений, за этим стоял человек — единственный, кто мог помыслить бытие.

Неудивительно, что в наше время один из самых выдающихся умов человечества, Мартин Хавдсггер, который так и назвал свое главное произведение — «Бытие и Время», писал: «Прежде филосо­фия, отправляясь от сущего, мыслила бытие как идею, как энергию, как акт, как волю, а теперь... — как событие». При этом он понимал событие как присутствие. Кого? Разумеется, человека. Где? Подра­зумевается, что в мире. Но о мире этом ничего не известно, пока в нем не происходит события — присутствия человека.

Некоторые философы (Герцен, Ленин) утверждали, что бытие вещей независимо от человека, не замечая того простого факта, что уже само высказывание о бытии делает его зависимым от того, кто высказывается, — от человека. Сторонники независимого бытия вещей обычно апеллировали к данным естественных наук.

Как же понимается бытие в естествознании? Естественные науки не обсуждают проблему бытия, а там, где этот вопрос нельзя обойти, понятие бытие заменяется другими, более узкими по содержанию понятиями. Так, например, физик скажет, что тот или иной предмет «существует», для биолога предмет его интереса «живет», для систем­щика — «функционирует». Можно было бы сказать, что и здесь способность быть или не быть приписывается органическим или неорганическим предметам человеком. Но означает ли это, что их нет без человека? Разумеется, они есть и без него.

Более того, люди способны обнаружить существование предме­тов и явлений, даже не воспринимая их, чисто теоретически. Вспомним периодическую систему элементов, где Менделеевым было «оставлено место» и предсказаны свойства для необнаружен­ных еще эмпирически элементов. Бывают случаи, когда существо­вание каких-то вещей или явлений вообще невозможно зафикси­ровать эмпирически.

При деструктивном гидрогенолизе бензоламина формиата как один из продуктов должна получаться карбаминовая кислота. Существует ее формула, но не существует ее самой, так как она разлагается, в момент образования.

И все-таки, почему естествоиспытатели так старательно избегают слова «бытие»? Дело в том, что естественные и точные науки имеют дело лишь с одним основанием бытия, с одной субстанцией из двух его составляющих — с материей. А есть еще дух, сознание, идеальное (вторая субстанция не имеет однозначного понятия для своего опре­деления). Поэтому постигнуть тайну бытия способны скорее других две категории людей — врачи и философы, потому что именно для них предметом профессионального и научного интереса выступает «точка пересечения» двух субстанций — человек. Только единство

двух субстанций, воплощенное в данном случае в человеке, дает бытие — и в медицинском, и в философском смысле.

Но какое значение имеет проблема бытия в медицине? Мы уже отмечали, что врачи способны изменять бытие человека. В строгом смысле слова здесь имеется в виду изменение границ этого бытия. Если бы не было медицины с се научными и техническими достиже­ниями, а главное — медицинских работников с их самоотверженнос­тью и способностью применить эти достижения на практике, у каждого человека было бы гораздо больше шансов

а) не родиться вообще;

б) просуществовать всю жизнь в плену какой-нибудь из множе­
ства имеющихся на свете болячек и

в) умереть гораздо раньше, чем хотелось бы.

В принципе, болезнь всегда есть не что иное, как ограничение индивидуального бытия. Это выражается в уменьшении количества свобод личности, как в биологическом, так и в социальном смысле. Примером может служить любая болезнь.

Больные, страдающие сахарным диабетом, вынуждены соблюдать строгую диету и применять гормоны — ограничение свободы питания.

Больные, страдающие сердечно-сосудистыми заболеваниями, не спо­собны выдерживать большие физические нагрузки — ограничение свобо­ды движения.

Больные, страдающие инфекционными заболеваниями, не должны служить источником заражения для других — ограничение свободы общения. И так далее.

Любое нарушение в тканях или системах организма (не говоря уже о психике) уже ограничивает бытие человека, хотя бы потому, что человек переориентируется в своей жизненной ситуации на возникшую патологию. Это называется психосоматогения.

Однако врач в состоянии снять эти ограничения. Конечно, если врач хороший и болезнь из тех, которые поддаются лечению. Именно поэтому так жестко действуют в медицине юридические нормы и правила деонтологии, — ведь даже нечаянное слово врача способно изменить человеческое бытие, то уникальное событие, которое про­исходит лишь раз в вечность!

Действительно, то понимание бытия, которое мы здесь предлага­ем, исключает существование некоего «бытия вообще», делает его исключительно индивидуальным явлением. Нет двух одинаковых людей. И не может быть. Каждый человек случается в мире один-единственный раз. Поэтому его бытие — уникальная ценность. Каким бы он ни был — плохим или хорошим, красивым или некрасивым, умным или глупым — это все неважно, он все равно исключение, его бытие — единственное, он незаменим.

Как тут не вспомнить историю Христа! По сути дела, это модель любой индивидуальной жизни, какой она могла бы быть. Христос родился

один раз, прожал одну человеческую жизнь и один раз. в муках и страданиях, умер. Но он был единственным! Бог вправе был дать ему несколько жизней, но дал — человеческую! — одну. Как и каждому из нас. Be значит ли это, что в уникальности индивидуального бытия скрыта божественная сущность?

Но самым главным для медицины был и остается вопрос о тех границах бытия человека, которые больше известны под назва­нием рождение и смерть. Не дать человеку родиться или дать ему умереть — значит, лишить мир такого исключительного события, как ЧЕЛОВЕК. Решение вопроса о том, быть ли человеку, всегда должно быть положительным. Но ведь можно ограничить его бытие неумыш­ленно... Как раз с этим чаще других сталкиваются медики. Поэтому вопрос о границах бытия индивида (когда оно начинается и когда заканчивается) для них принципиально важен.

С чего начинается бытие человека: с момента рождения? С зачатия? С какого-то периода развития в утробе матери? С первого слова? Это не риторические вопросы, потому что от их решения зависят многие врачебные манипуляции. Например, прерывание беременности. Или вопрос о сохранении жизни детям с врожденными необратимыми уродствами. Надо признать, что пока эти вопросы не нашли адекват­ного решения и рассматриваются достаточно глубоко, пожалуй, только в биоэтике.

Не совсем ясен и вопрос о том, когда заканчивается бытие индивида. Существует набор признаков, по которым врач фиксирует наступление смерти. Но реаниматологи часто сталкиваются с ситуа­цией, когда признаков жизни вроде бы и нет, но признаки смерти тоже не очевидны.

В реаниматологии считают возможным заканчивать работу по спасению жизни пациента при следующих признаках: снижение темпе­ратуры тела, расширение зрачков, отсутствие энцефалограммы. Обыч­но через два часа после появления этих признаков появляются трупные пятна. После 20минут клинической смерти развиваются необратимые процессы в мозгу (декортикация). Иногда раньше. Но вот как-то раз в Швеции утонувшего в озере мальчика реанимировали в таком состоянии четыре часа. Он выжил и остался полноценным человеком...

Не только реаниматологи обеспокоены решением проблемы о границах бытия человека. В ту же проблему упираются и многолетние споры вокруг вопросов эвтаназии.

Наверное, решение вопроса о границах бытия человека лежит за рамками медицины. А, вернее сказать, решать его должны врачи и философы вместе. Пока мы можем предложить им в помощь в качестве исходной посылки следующий вывод.

БЫТИЕ есть пересечение двух субстанций — материальной и идеальной. Единственным известным носителем субстанциональ-

пых характеристик материального и идеального является чело­век. Следовательно, только ЧЕЛОВЕК обладает бытием.

А чтобы подробнее разобраться в этом вопросе, нужно знать, что представляют из себя два основания бытия. Рассмотрим вначале то из них, о котором больше всего известно, — материю.

Материя как субстанция

Среди философов практически нет разногласий по поводу того, что мир материален. Человек — его часть. Следовательно, он тоже материален. Но здесь возникает вопрос, а что же такое материя? Ведь, по сути дела, ее не существует в том смысле, в каком мы говорим о других вещах. Нельзя показать на что-то пальцем и сказать: «Вот это — материя». Ее нет, и она есть. Она нигде, и она везде. Так что же это такое?

Видимо, прав был Ленин, когда сказал, что материя — это философская категория. Это наиболее общее понятие, которым человек (именно человек!) обозначает то, что есть общего у всех вещей и явлений. И только благодаря существованию этого общего человек способен почувствовать себя частью мира в целом, более того — представлять себя как мир.

Попытки найти общее во всех вещах и явлениях, общее между ними и человеком предпринимались давно. Так постепенно и сфор­мировались представления о материи как общей основе бытия. Надо сказать, что человек сначала признал свойство быть материальным существом за собой, а потом начал отыскивать признаки материаль­ности в окружающем мире.

Потом, открыв в себе ни на что не похожее свойство быть существами разумными, люди стали как-то меньше уделять внима­ния себе как существам материальным. На материю смотрели как бы со стороны. Это неудивительно, ведь ни одно другое существо, кроме человека, не в состоянии уловить общее и дать ему название.

Что знают люди о материи? Что она есть субстрат всех многооб­разных свойств и отношений, взаимодействий, но существует только в конкретных формах. Ленин писал, что материя действует на наши органы чувств, существуя независимо от них. Это не совсем верно, потому что наши органы чувств так же материальны, как и то, что на них действует. Порой самые несравнимые объекты можно срав­нивать только по одному основанию —- по их материальности.

Материя, как выяснилось, имеет два вида — вещество и поле. О веществе знали давно, теория поля возникла сравнительно недав­но. Может ли быть так, что существуют еще какие-то виды материи, о которых мы не знаем? Вполне вероятно, ведь материя неисчерпаема

 

вглубь, материя бесконечна, материя не имеет начала. Такие призна­ки материи выделены не случайно. Только так можно было объеди­нить все, что реально существует, одним понятием. Допустим, она бы имела начало, но тогда возникает вопрос: а что было до материи?

Самым главным отличительным признаком материи является то, что она движется. В мире нет материи без движения. В самом широком смысле движение — это изменение вообще, всякое взаи­модействие материальных объектов. Благодаря тому, что материя пребывает в движении, возник человек. Движение имеет настолько большое значение в нашем существовании, что появились теории, приписывающие субстанциональный характер общей мере форм движения — энергии.

Представления о материи носили первоначально созерцатель­ный характер. Затем данные естественных наук позволили сфор­мировать научную картину мира, в которой материя приобрела конкретные характеристики. Когда лидером наук была физика, люди в основном руководствовались в своих представлениях дан­ными этой науки.

Физическая картина мира требовала осязаемости, видимости, конкретности материальных объектов. И в этом смысле человек в своей материальности стал уподобляться неодушевленному предмету: его можно было взвесить, измерить, ускорить или замедлить ток крови в организме, что-то, при необходимости, вырезать, зашить и т. д. Во многом физические представления о человеке определяли такой подход в медицине, поэтому сейчас крайне важно преодолеть их и представить себе, что человек — материальный объект особого рода.

Так, например, возникло и успешно развивается ныне понятие «биополе» как обозначающее одну из разновидностей полей. Биополе свойственно живой материи вообще, в том числе и человеку. Его уже можно зафиксировать, измерить. Разрабатываются методы диагнос­тики и лечения на основе биополя (методика Фоля). Но до сих пор не понятно, каким образом обычные человеческие переживания способны менять конфигурацию, насыщенность и другие характе­ристики таких полей. Все это говорит о том, что энергию биополя нельзя редуцировать к другим видам энергии, значит, наших физи­ческих представлений для анализа этого явления явно недостаточно. Человек в его материальности не может быть понят только в рамках физической картины мира. Знания о человеке поэтому помогают нам расширить и наши представления о материи.

Это возможно, потому что основу человеческого бытия, как и существования вещей вообще, составляет материальное единство мира. Лучше всего понять, что такое материальное единство мира, можно на примерах взаимодействия самых разных веществ: если способность к взаимодействию отмечается на разных уровнях струк-

турирования материи, это значит, что у них есть общее основание — их материальность. Более того, они составляют единство по этому основанию.

Например, ]0% раствор NaCI в Н2О (неорганическое соединение) при введении в человеческий организм (совокупность сложных белковых и небелковых соединений) изменяет перистальтику кишечника (применя­ют при парезах кишечника), то есть влияет на состояние органической системы.

Очевидно, что изменение высокоорганизованных структур под влиянием низкоорганизованных возможно только в одном базисном поле, в данном случае этим полем является материальность данных структур.

Единство мира находит свое воплощение во всеобщей связи явлений и предметов, в наличии у всех них таких атрибутов, как пространство, время, движение, способность к саморазвитию, в существовании общих закономерностей бытия, действующих на всех уровнях материи, в том числе и на социальном.

Как же на основе материального единства мира возможно сущест­вование различных конкретных материальных объектов? Разбирая этот вопрос, важно понять, что существует определенный принцип струк­турирования материи, в результате действия которого и образуются определенные структурные уровни. В прошлом веке интересную гипотезу по этому поводу выдвинул Ф. Энгельс. Он предложил принцип дифференциации форм движения материи. По мнению Энгельса, таких форм было пять, сейчас последователи этой концеп­ции активно обсуждают наличие шестой.

Формы движения материи — это основные типы изменения и взаимодействия объектов, различающиеся по их материальным но­сителям. Определение не очень четкое, потому что когда идет речь о предельно широких понятиях, строгие дефиниции вряд ли возмож­ны. В научной классификации форм движения материи учитывается: а) специфика материальных объектов-носителей движения; б) нали­чие общих законов для данной формы и в) закономерности общего развития материи от низших форм до высших.

Различают механическую, физическую, химическую, биологичес­кую и социальную формы движения материи. В настоящее время высказывается предположение о существовании информационной формы движения материи. Хотя информационные потоки трудно объяснить в рамках одного субстанционального уровня.

Каждая высшая форма не является суммой предыдущих, она включает их в снятом виде. Чем сложнее форма движения, тем меньше класс ее материальных носителей. Так, законам низших форм — механической, физической, химической — подчиняются все материальные объекты. Биологической — только живые организмы. Социальной — только человек.

 

Нетрудно заметить, однако, что на низших уровнях организации материи разделение на формы носит во многом условный характер, так как материальные носители — одни и тс же. Действительно, химические и физические процессы, не говоря уже о механическом перемещении, характерны для всех природных объектов. Поэтому гипотезу Энгельса нельзя считать удовлетворительной для современ­ного уровня знания. Логичнее выглядит другой принцип структури­рования материи.

Существуют объекты, которые принципиально отличаются друг от друга по способу своего существования. Это:

1. Неживая(неорганическая —?) материя.

2. Живая материя.

3. Живая материя, наделенная сознанием.

В этом смысле структурирование материи можно представить так:

I — неживое (абиотические компоненты — от элементарных частиц до Галактик); XI — переходная зона (наличие признаков и живого, и неживого, например вирусы); II — живое (растения и животные); Х2 — переходная зона (живое, обладающее фрагментами менталь­ное™, например приматы); III — живое, обладающее сознанием (человек).

Каждый из этих структурных уровней имеет отличия именно в материальных носителях, которые обеспечивают функциональные различия. Так, для неживой материи трудно выделить какой-нибудь «главный» субстрат, все ее составляющие функционально равнознач­ны. Для живых объектов системообразующим субстратом является белок. Для живых объектов, обладающих сознанием, отличительным фрагментом является кора больших полушарий.

Очевидно, что вершина пирамиды — человек — обладает всеми достоинствами ее низших уровней. Его организм основан на белко­вых соединениях, но содержит и большое количество неорганических веществ, человек обладает наивысшей централизацией нервной сис­темы, развитым мозгом, обеспечивающим функционирование вто­рой сигнальной системы.

Человек, как материальное существо, многомерен, разнообразен. Он — как бы концентрированное выражение всего материального мира. Поэтому именно в человеке наиболее полно реализуются главные атрибуты материи — пространство и время.

ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК

Два мира есть у человека — Один, который нас творил. Другой — который мы от века Творим по мере наших сил...

Н. Заболоцкий

Человек и Природа — единое целое. И все-таки он не может существовать в ней непосредственно: он погибнет, если не построит жилище, не сошьет одежду, не приготовит пищу. Другими словами, чтобы выжить, человеку нужно создать себе искусственную среду обитания — вторую природу. Значит, человек — это живое существо особого рода! В пользу этого утверждения говорит то, что природа существовала до человека и в какой-то момент своего существования породила то, что противостояло ей, — Человека. Человек — дитя Природы, и в этом смысле он, как утверждает философская антро­пология, принципиально тождественен животному. Человек проти­востоит Природе, и в этом смысле он принципиально противоположен животному. Парадокс человека как природного существа состоит в том, что он создает цивилизацию, чтобы сохранить свою природную сущность, ибо другой сущности у него нет. Но тогда что же он сам — биологический организм или духовная субстанция? Каким законам подчинена его жизнь — законам тела или законам души?

Эти вопросы отнюдь не риторические, от их решения зависят способы воздействия на человека. Для медицины это те самые врачеб­ные манипуляции, методы лечения, которые призваны не только помочь человеку родиться, не дать ему умереть преждевременно, сделать его здоровым. В медицине до сих пор ведутся споры о том, воздействует врач только на организм или на личность больного, насколько интеллект определяет здоровье, что предпочтительней — натуральные средства лечения или искусственные препараты, на­сколько правомерно и полезно использование медицинской техники в лечении, какие социальные условия и почему имеют патогенный характер и т. д., и т. п. Чаще всего решение этих практических вопросов зависит от объема знаний и мировоззренческих установок самих врачей. Поэтому справедливо дополнить специальные меди­цинские знания о природной сущности человека общими представ-

Происхождение человека

Человек — живое существо. Но знаем ли мы, что такое Жизнь? Чаще всего при попытке определить, что такое жизнь, чувствуешь себя той самой собакой, которая все понимает, но сказать не может. Хотя попытки сказать предпринимались неоднократно, и предложен­ные в разные времена разными людьми определения жизни можно было бы представить в виде отдельной энциклопедии. Чаще всего в этих определениях стремились показать отличие живого от неживого. Именно в этом смысле мы говорим, что человек — живое существо, то есть он обладает признаками, которыми не обладает неживое вещество (имеет систему наследственной передачи информации, органы дыхания, выделительную систему, опорно-двигательный ап­парат и т. д., и т. п.). Но если мы стараемся ответить на вопрос «Есть ли жизнь на Марсе?», то, наоборот, ищем сходство, а не отличие, а сходство — с теми земными формами, которые принято называть живыми. Для каждого человека жизнь — это нечто индивидуально воспринимаемое: для врача — жизнь пациента, для археолога — след прошлой эпохи, для историка — бесконечная смена поколений. Поэтому начнем не с определения, а с описания жизни.

Жизнь зародилась на Земле около 3 млрд лет назад, на границе Катархея и Архея (см. табл. 1).

ЭРЫ	ПЕРИОДЫ	ВЕКА	Длительность в млн лет	Время от начала до наших дней Время от начала до наших дней
Кайнозой	Четвертич­ный Третичный	Голоцен Плейстоцен	0,02 1,0
	Неоген	Плиоцен Миоцен
	Палео
		г Олигоцен
		е Эоцен н Палеоцен
Мезозой	Мел
	Юра
	Триас

 

Палеозой

Пермь

Карбон

Девон

Силур

Ордовик

Кембрий

Поздний

Протерозой

2700 3500

800 800

Ранний

Протерозой

Архей

Катархей

Возраст Земли — около 7 млрд лет. В начале развития Земли (протопланетный период) была утрачена первичная атмосфера и воз­никает вторичная, собственно земная атмосфера с преобладанием СН4, Н2, NHjCh- Катархей характеризуется активными вулканическими процессами.

В течении Архея и Протерозоя было несколько скачков в развитии живого: от неклеточного к клеточному предъядерному строению, от предъядерного к ядерному, от одноклеточного к многоклеточному. В начале Протерозоя сформировались гетеро­трофные организмы и жизнь стала геологическим фактором, то есть организмы стали менять форму и состав земной коры, ее атмосферу (накопление Ог). Живое вещество «растекается» по планете, присутствуя всюду. Этот процесс был назван В. Вернад­ским «давлением жизни», возникающим, в свою очередь, в резуль­тате размножения организмов.

Размножение всех организмов, если оно не встречает препятствий, происходит в геометрической прогрессии. Наиболее быстрые в раз­множении бактерии делятся каждые 20 мин. Скорость распростра­нения — 331 м/сек, объем бактерии — 10~¹² смК Если им не мешать, то они полностью покроют поверхность Земли за 36 часов.

В начале Мезозоя возникли первые млекопитающие. В Третичном Неогене (Олигоцен) обособляется отряд приматов. В конце этого периода существовали представители практически всех современ­ных семейств животных. Строительство этой живой пирамиды, од­нако, не было завершено, осталось самое главное — то, что озна­меновало своим появлением Четвертичный период Кайнозойской Эры, — Человек.

Человек был первым из существ, кто стал не просто жить, но и называть все это жизнью. Но как только слово было произнесено,

сразу возникли вопросы: что есть жизнь? Почему я живу? Зачем я живу?

Чаще всего жизнь связывалась с одушевлением материи. Это было очень красиво, но ровным счетом ничего не объясняло, так как тут же возникал новый вопрос: а что такое одушевленная материя? Поэтому учение Аристотеля об энтеллехии, просуществовав в каче­стве господствующей теории живого около тысячи лет, все же не удовлетворило ученых. Но в философии оно оставило неизгладимый след, к какой бы школе ни принадлежали философы, они в той или иной форме признавали факт одушевленности материи. Материалис­ты считали жизнь материальным субстратом разума, идеалисты прямо называли ее одушевленной материей, даже закоренелые пози­тивисты признавали, что в живом (почему-то!) не соблюдается второй закон термодинамики. Чаще же всего они относили рассуждения о жизни к разряду метафизических, признавая тем самым, что в этом вопросе замешана не только материя.

Строго говоря, все наше знание о жизни делится на три самосто­ятельные блока: философские представления, естественнонаучные данные и медицинские воззрения.

В философии жизнь, как уже было сказано, рассматривалась в неразрывной связи с душой. Это понятие пересекалось с понятием бытия и носило ярко выраженный ценностный характер (вопрос о жизни как ценности подробно рассматривается в курсе биоэтики). «Жить — значит, умирать», — писал Энгельс.

В естествознании преобладают структурно-функциональные оп­ределения жизни, когда она мыслится как определенная форма организаци и материи. И в этом плане существовали некоторые расхождения лишь в вопросе о начале жизни. Энгельс полагал ее способом существования белковых тел и, следовательно, «начинал» с молекул, а Тейяр де Шарден утверждал, что начинается живое с клетки. Наиболее ясно выразил естественнонаучные представления о жизни Н. В. Тимофеев-Ресовский, который отмечал четыре прин­ципиальных момента:

• жизнь известна пока только на Земле;

• на Земле жизнь представлена только дискретно (в конкретных живых формах);

• с дискретностью жизни связано фундаментальное явление — идентичное самовоспроизводство;

• идентичное самовоспроизводство основано на конвариантной редупликации генов.

В медицине жизнь всегда представлена как жизнь конкретного индивида, как период от рождения до смерти, как неповтори­мость.

Индивидуальность — основной признак живого для врача. Так, например, для одного человека нижний уровень АД в 150мм р. с. означает

 

состояние, несовместимое с.жизнью, а для другого — просто гиперто­нический криз.

Строго говоря, «жизнь» 15 медицине — это понятие, совпадающее по объему и содержанию с понятием «онтогенез». И в то же время врач, размышляющий о жизни, подобен философу, ибо он не просто смотрит, он переживает, оценивает, наконец, изменяет границы жизни. Наверное, поэтому понятие «жизнь» в мед чне так и не получило адекватного определения.

Проблема заключается в том, что любая индивидуальная жизнь есть в то же время часть «живого вещества планеты» (Вернадский). Ее невозможно понять вне этого вещества и его общих закономер­ностей.

Совокупность всех живых организмов на Земле называется живым веществом, в противоположность косному веществу, то есть неживо­му. Процесс размножения ведет к так называемому давлению жизни, благодаря котором"/ жизнь распространяется всюду. Образуется био­сфера — живая пленка Земли или, в другой интерпретации, сумма населяющих Землю живых организмов.

Биосфера — это открытая термодинамическая система, которая имеет энергетический вход — солнечную энергию. Благодаря ей существуют автотрофы, а затем и гетсротрофы. При этом все живые организмы так или иначе используют друг друг