Описание истории народов Аммиана Марцеллина

С появлением в Европе новых завоевателей, вошедших в историографию под названием гуннов, могущество остготов на огромных территориях от Одера до Волги и от Балтийского до Черного моря пошатнулось, а государство рассыпалось как карточный домик. Но прежде чем перейти к описанию завоевания гуннами значительной части Европы и народов, ее населявших, рассмотрим, что это были за народы, а также состояние дел, сложившихся на Дунайской границе Византийской империи, согласно сочинению «Римская история» Аммиана Марцеллина.

Аммиан Марцеллин, «солдат и грек», как он себя сам называет на последней странице своего произведения, был родом из Антиохии, ближневосточной провинции Римской империи. Он много воевал во времена императора Юлиана Отступника, а затем, после пятидесяти лет жизни решил описать события, очевидцем которых он был.

Аммиан Марцеллин, излагая историю событий IV в., отмечает среди народа германцев аламанские племена лентиензов и ютунгов, а также квадов и франков. Кроме германских и кельтских племен, в «Римской империи» Аммиана Марцеллина описаны сарматские племена или, как он их именовал в своем труде, савроматы (Sauromatae).

Сарматы, являясь племенами иранского корня, в IV в. обитали в местностях левого берега среднего течения Дуная, в ближайшем соседстве и общении с германским племенем квадов. Сарматы и набеги совершали вместе с квадами на территории Римской империи. «Пока Август мирно проводил зиму в Сирмии (Сремской Митровице), один за другим являлись к нему вестники с сообщениями о том, что сарматы и квады, племена-соседи, близкие между собой по обычаям и вооружению, соединившись, делают набеги отдельными отрядами на обе Паннонии и Вторую Мезию» (7, 129).

Император Юлиан вынужден был послать войска для усмирения сарматов. В результате решительных действий империи сарматы и квады подчинились и выдали византийцам заложников, чего раньше никогда не делали. Первая и Вторая Паннонии находились на территории Среднедунайской низменности между Дунаем и Тисой, а также между Дунаем и Савой. Вторая Мезия находилась между Саввой и Боснийскими горами. Римские войска разбили объединенные войска сарматов и квадов во Второй Паннонии, при этом Марцеллин пишет, что убежавшие от римлян варвары наблюдали с горных долин, как гибнет их родина, т. е. этот историк считал Среднедунайскую низменность родиной сарматов. Впоследствии сарматы и квады сдались на милость победителя, после чего им было разрешено остаться на своих землях.

Однако слабость, проявленная варварами при подчинении Византии, обернулась для сарматов другой бедой – восстали собственные рабы. «Могущественны и славны были некогда обитатели этого царства, но рабы составили тайный заговор и устроили восстание. И так как у варваров право на стороне сильного, они победили своих господ, будучи столь же храбры, как и те, но имея численный перевес» (7, 132). С тех пор сарматы делились на «свободных» и «рабов», к последним относятся племена лимигантов, амицензов и пицензов. «Сарматы-рабы», о которых упоминает Аммиан Марцеллин, на латинском языке оригинала могли выглядеть как Sauromatae-sklavi, т. е. сарматы-склавы, или Sauromatae-servi, т. е. сарматы-сервы.

Сарматы же вынуждены были бежать от собственных рабов к далеко живущим виктогаллам. Таким образом, паннонские сарматы стали вассальным от Рима государством, с царем Зизаисом, поставленным Августом, т. е. императором. Квады, тоже подчинившиеся империи, проживали на территории современной Венгрии в районе Коморна.

Затем римляне совместно с готским племенем тайфалов, жившим близ Дуная к западу от вестготов, и сарматами совершили поход против занимавших левый берег реки Партиска (Тисы) лимигантов, амицензов и пицензов, бывших рабов сарматов и освободившихся вследствие восстания.

В результате победы римлян над сарматами-рабами последние были насильно переселены, однако неоднократно поднимали восстания против римлян. Такие переселения завоеванных народов, а не только восставших рабов римляне проводили не впервые: управлять покоренными народами гораздо легче, когда они теряют связь со своей родиной. А переселяли народы из Египта в Дакию, из Дакии в Малую Азию или в Галлию. Смешиваясь с другими народами, такими же рабами, как и они, уже во втором или третьем поколении эти потомки переселенцев никуда не мечтали возвращаться, да и не представляли, где находится родина их предков.

В Понтийских горах на южном побережье Черного моря Аммиан Марцеллин отмечает поселения дагов, халибов (перводобытчиков и обработчиков железа), бизаров, сапиров, тибархенов, моссинэков, макронов, филиров. Далее, по восточному берегу Черного моря Аммиан поместил камаритов, колхов (считая, что они египетского происхождения), геннохов, ахейцев, пришедших из Трои, керметов, а по реке Танаису (Дону) разместил амазонок и далее – савроматов. Вокруг болот Меотиды (Азовского моря) обитают яксаматы, меоты, язиги, роксоланы, аланы, меланхлены, гелоны, агафирсы. За этими народами еще дальше находятся другие, но кто они, Аммиан Марцеллин не знает, так как они живут дальше всех в глубь материка.

Несмотря на то что на южном побережье Крыма и левой стороне Меотиды греческие колонии существовали задолго до описания их Аммианом Марцеллином, греки мало были знакомы с народами, обитавшими в глубине континента. Рядом с греками проживали тавры, среди которых были арихи, синхи, напей, страшные своей дикостью, по нравам которых греки назвали море «Негостеприимным», а Евксинским (Гостеприимным) море стало называться потом вследствие склонности греков к иронии. После этого Аммиан Марцеллин описывает обитателей жителей материка северо-западного побережья Черного моря: аримфеев, земли которых омывают реки Хроний (?) и Висула (Висла). По соседству с ними обитают массагеты, аланы, и саргеты, а также многие не известные ему народы, как по названиям, так и по обычаям.

У Аммиана Борисфен (Днепр) вытекает из гор невриев. А на Крымском полуострове, то ли на полуострове, образованном Днепровским и Каркинитским заливами, живут синды. В Причерноморских степях автор «Римской истории» поселил европейских аланов, костобоков и бесчисленные племена скифов. На побережье возле г. Одисс (Варны), по сообщениям Аммиана, существовали поселения троглодитов, певкинов (бастарнов) и других менее многочисленных народов. В Галлогреции (Галатии) на противоположном берегу залива Золотой Рог проживали переселенные народы, в основном кельты.

Одним из первых историков Аммиан Марцеллин дает нам описание поступков, обычаев, нравов, а также завоеваний народа гуннов. «Племя гуннов, о которых древние писатели осведомлены очень мало, обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана и превосходит своей дикостью всякую меру. Никто у них не пашет и никогда не коснулся сохи. Без определенного места жительства, без дома, без закона или устойчивого образа жизни кочуют они, словно вечные беглецы, с кибитками, в которых проводят жизнь; там жены ткут им их жалкие одежды, соединяются с мужьями, рожают, кормят детей до возмужалости» (7, 539).

А вот как объясняет происхождение гуннов Иордан, ссылаясь на предания готов: «По истечении краткого времени (в 376 г.), как рассказывает Орозий, на готов напали гунны, народ, превосходящий всех своей жестокостью. По преданию древности, я узнал следующее о их происхождении. Филимер, король готов и сын Гандарика Великого, пятый в порядке лиц, управлявших королевством готов, по удалении их с острова Скандзы (Скандинавии), и под предводительством которого его народ вступил в земли скифов, узнал, что среди его народа водятся какие-то ведьмы, которых он сам называл на своем родном языке алиорумнами. По его приказанию они были выгнаны и осуждены блуждать в степях, далеко от лагеря готов.

Нечистые духи, увидев ведьм, скитавшихся в пустыне, сочетались с ними и породили этот варварский народ – гуннов. Гунны сначала жили в болотах, видом были малорослы, грязны и гнусны, едва похожи на людей, и ни один звук их голоса не напоминал человеческого языка. Так произошли те гунны, которые приблизились к землям готов. Это дикое племя, по словам историка Приска, жило на другом берегу Меотийских болот, занималось единственно охотой и ничем другим; разросшись впоследствии в целый народ, гунны начали тревожить своих соседей грабежами и коварством. Однажды гуннские охотники, преследуя, как обыкновенно, добычу на другом берегу Меотийских болот, заметили внезапно пред собою лань; войдя в болота, лань то шла вперед, то останавливалась, и как бы указывала дорогу. Охотники последовали за ней и таким образом перешли вброд Меотийские болота, которые они считали непроходимыми, как и всякое море. Вскоре, когда показалась скифская земля, неведомая гуннам, лань исчезла. Я убежден, что все это сделали те нечистые духи, от которых произошли гунны, из ненависти к скифам. Не подозревая существования другого мира по ту сторону Меотийских болот, охотники, пораженные удивлением к открытым ими землям Скифии, как люди суеверные, приписали все сверхестественному указанию того пути, который до того времени никому не был известен. Возвратившись к своим, они рассказали происшедшее, хвалили Скифию, и, убедив свой народ, поспешили в путь той же дорогой, которую они открыли по указанию лани. Все попавшиеся навстречу скифы были принесены в жертву победе, а остальные, по усмирении их, признали над собою власть гуннов. Перейдя это обширное болото, гунны покорили алипзуров, алцидзуров, итимаров, тункассов и боисков, целый рой народов, населявших тот берег Скифии» (75, 203).

Повествования об одних и тех же событиях Аммиана Марцеллина как современника нашествия гуннов и Иордана, описавшего то же нашествие два века спустя, заметно отличаются друг от друга, поэтому необходимо оценить информацию как о самом завоевании, так и о поведении народов с двух сторон.

 

Согласно описанию Аммиана гуннов, в котором он заодно сообщает об истории аланов и местоположении других народов, опираясь на сведения историков, этот «подвижный и неукротимый народ, воспламененный дикой жаждой грабежа, двигаясь вперед среди грабежей и убийств, дошел до земли аланов, древних массагетов. Раз я упомянул аланов, то будет уместно рассказать, откуда они и какие земли занимают, показав при этом запутанность географической науки…

Истр, пополнившись водой притоков, протекает мимо савроматов, область которых простирается до Танаиса, отделяющего Азию от Европы. За этой рекой аланы занимают простирающиеся на неизмеримое пространство скифские пустыни. Имя их происходит от названия гор. Мало-помалу они подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя, как сделали это персы. Из этих народов нервии занимают среднее положение и соседствуют с высокими крутыми горными хребтами, утесы которых, покрытые льдом, обвевают аквилоны. За ними живут видины и очень дикий народ гелоны, которые снимают кожу с убитых врагов и делают из нее себе одежды и боевые попоны для коней. С гелонами граничат агафирсы, которые красят тело и волосы в голубой цвет, простые люди – небольшими, кое-где рассеянными пятнами, а знатные – широкими, яркими и частыми. За ними кочуют по разным местам, как я читал, меланхлены и антропофаги, питающиеся человеческим мясом. Вследствие этого ужасного способа питания соседние народы отошли от них и заняли далеко отстоящие земли. Поэтому вся северовосточная полоса земли до самых границ Серов осталась необитаемой. С другой стороны поблизости от места обитания амазонок смежны с востока аланы, рассеявшиеся среди многолюдных и великих народов, обращенных к азиатским областям, которые, как я узнал, простираются до самой реки Ганга, пересекающей земли индов и впадающей в Южное море.

Аланы, разделенные по двум частям света, раздроблены на множество племен, перечислять которые я не считаю нужным. Хотя они кочуют, как номады, на громадном пространстве на далеком друг от друга расстоянии, но с течением времени они объединились под одним именем и все зовутся аланами вследствие единообразия обычаев, дикого образа жизни и одинаковости вооружения. Нет у них шалашей, никто из них не пашет; питаются они мясом и молоком, живут в кибитках, покрытых согнутыми в виде свода кусками древесной коры, и перевозят их по бесконечным степям. Дойдя до богатой травой местности, они ставят свои кибитки в круг и кормятся, как звери, а когда пастбище выедено, грузят свой город на кибитки и двигаются дальше. В кибитках сходятся мужчины с женщинами, там же родятся и воспитываются дети, это – их постоянные жилища, и куда бы они ни зашли, там у них родной дом.

Гоня перед собой упряжных животных, они пасут их вместе со своими стадами, а более всего заботы уделяют коням. Земля там всегда зеленеет травой, а кое-где попадаются сады плодовых деревьев. Где бы они ни проходили, они не терпят недостатка ни в пище для себя, ни в корме для скота, что является следствием влажности почвы и обилия протекающих рек. Все, кто по возрасту и полу не годятся для войны, держатся около кибиток и заняты домашними работами, а молодежь, с раннего детства сроднившись с верховой ездой, считает позором для мужчины ходить пешком, и все они становятся вследствие многообразных упражнений великолепными воинами. Поэтому-то и персы, будучи скифского происхождения, весьма опытны в военном деле. Почти все аланы высокого роста и красивого облика, волосы у них русоватые, взгляд если и не свиреп, то все-таки грозен; они очень подвижны вследствие легкости вооружения, во всем похожи на гуннов, но несколько мягче их нравами и образом жизни; в разбоях и охотах они доходят до Меотийского моря и Киммерийского Боспора с одной стороны и до Армении и Мидии с другой. Как для людей мирных и тихих приятно спокойствие, так они находят наслаждение в войнах и опасностях. Счастливым у них считается тот, кто умирает в бою, а те, что доживают до старости и умирают естественной смертью, преследуются у них жестокими насмешками, как выродки и трусы. Ничем они так не гордятся, как убийством человека, и в виде славного трофея вешают на своих боевых коней содранную с черепа кожу убитых. Нет у них ни храмов, ни святилищ, нельзя увидеть покрытого соломой шалаша, но они втыкают в землю по варварскому обычаю обнаженный меч и благоговейно поклоняются ему, как Марсу, покровителю стран, в которых они кочуют. Их способ предугадывать будущее странен: связав в пучок прямые ивовые прутья, они разбирают их в определенное время с какими-то таинственными заклинаниями и получают весьма определенные указания о том, что предвещается. О рабстве они не имели понятия; все они благородного происхождения, а начальниками они и теперь выбирают тех, кто в течение долгого времени отличался в битвах. (7, 540).

 

Несмотря на такую характеристику воинственности аланов, предпочитавших смерть в бою попаданию в рабство, этот народ вынужден был покориться гуннам. Вот как о завоевании гуннами и о причинах поражения аланов сообщает Иордан: «Затем они (гунны. – Ю.Д.) завоевали алан, утомив их беспрерывной борьбой; аланы не уступали им в военном деле, а образованностью, образом жизни и наружностью существенно отличались от них. Гунны, может быть, и не превосходили алан в искусстве войны; но аланы, приводимые в ужас одной их наружностью, обращались в бегство от страха: у гунна лицо было ужасающей черноты и походило, если можно так выразиться, на безобразный кусок мяса с двумя дырами вместо глаз. Такая страшная внешность говорила о мужестве души; гунны свирепы даже со своими новорожденными: они мечом исцарапывают им щеки, чтобы приучить их терпеливо переносить раны, прежде нежели дитя научится сосать. Оттого у гуннов старики остаются безбородыми, и юноши лишены украшения совершеннолетия и весьма искусны в наездничестве; широкоплечи и вооружены стрелами и луком; толстошеи и всегда гордо выпрямляются. Имея вообще человеческую фигуру, гунны живут как дикие звери (75, 203).

Победа над объединенным войском аланов дала гуннам большое преимущество над последующими противниками, так как аланские племена в сарматское время расселились от предгорий Кавказа до Центральной Европы. Одна часть побежденных на Северном Кавказе аланов ушла в горы, другая – на Запад, а самая значительная часть перешла на службу к гуннам. Дальнейшая война гуннов с остготами выглядела у Аммиана Марцеллина, как война аланов с готами.

А ведь в 350 г. им противостояло громадное Готское царство, созданное Германарихом, простиравшееся от Балтийского моря до Азовского и от Тисы до Дона. Остготы, согласно Л.Н. Гумилеву, стояли во главе державы, в которой их подданными были: визиготы, гепиды, язиги, часть вандалов, оставшиеся в Дакии, тайфалы, карпы, герулы, их южные соседи, скиры, росомоны. венеды, морденс (мордва), мерене (меря), тьюдо (чудь), вас (весь) и др. Готам принадлежал и степной Крым, а также черноморское побережье Северного Кавказа.

Сначала гунны с помощью аланов завоевали тех гревтунгов, т. е. племена остготов, или остроготов, которые жили в бассейне реки Дон (Танаис) и поэтому иначе называвшиеся танаитами. Гунны заключили союз с танаитами, уцелевшими после разгрома. После этого объединенные войска гуннов, аланов и танаитов беспрепятственно «прорвались в обширные и плодородные земли» остготского царя Германариха, «которого страшились соседние народы из-за его многочисленных и разнообразных подвигов». Армия Германариха долго противостояла гуннским войскам, но «молва все более усиливала ужас надвинувшихся бедствий» и паника деморализовала действия не только рядовых воинов, но и их командиров, что побудило Германариха положить «конец страху перед великими опасностями добровольной смертью» (7, 542).

 

У Иордана разгром остготов и смерть Германариха (Германарика) приведены куда более затейливо: «Когда готы увидели в первый раз это воинственное племя, покорившее уже многие народы, они пришли в ужас и совещались со своим королем, какими средствами можно спастись от подобного неприятеля. В то время, когда Германарик, хотя он, как я выше сказал, вышел победителем из борьбы со многими народами, однако же начал думать о появлении гуннов, вероломные россомоны (Rossomoni, по др. списк. Roxolani, принимаемые за один народ с тем, который у греческих писателей назывался????? – руссы), бывшие у него в рабстве, нашли следующий случай погубить его. Одна женщина, по имени Сванигильда, из племени россомонов, вследствие дезертирства ее мужа, по приказанию раздраженного короля, была привязана к диким лошадям и разорвана на части. Его братья, Сар и Аммай, мстя за смерть золовки, поразили мечом Германарика в бок; истощенный раной, король влачил после того печальную жизнь. Услышав о слабом здоровье Германарика, Баламбер (по другому источнику – Баламир), король гуннов, овладел частью владений отсготов; вестготы, вследствие внутренней распри, отделились от их союза. Между тем Германарик, как от раны, так и от горя, которое ему причиняли набеги гуннов, умер на 110-м году жизни, в глубокой старости (grandaevus et plenus dierum). Его смерть дала гуннам возможность получить перевес над теми готами, которые занимали восточный край и потому назывались остготами» (75, 204).

После кончины Германариха царем остготов был избран Витимир, который некоторое время оказывал сопротивление аланам и даже подкупал против них какие-то гуннские племена, но в одной из битв погиб. Какое-то время остготы, возглавляемые опытными вождями от имени малолетнего сына погибшего царя Витерика, пытались противостоять аланам, но под их напором отступили к реке Днестр. Двухсотлетнее правление остготов на территориях от Балтийского моря до Черного моря и от реки Дон до Вислы, Карпат и Днестра завершилось.

Спешное отступление остготов привело к панике и в стане вестготов, которые, еще даже не столкнувшись с гуннами, стали отступать из междуречья Днестра и Прута к Дунаю, т. е. прижиматься к границам более могущественного соседа – Византийской империи. Иордан сообщает, что вестготы союзники остготов, «которые жили на западе, устрашенные судьбой своих соотечественников, рассуждали о своей участи по поводу гуннов, колебались, и, наконец, по долгом размышлении, общим приговором решили отправить в римскую землю послов к императору Валенту, брату старшего Валентиниана, прося дать им часть Фракии или Мизии для поселения, на основании римских законов, с повиновением его воле. И чтобы внушить к себе более доверия, они обещали принять христианство, если император пришлет своих богословов (doctores linguae suae). Узнав это, Валент немедленно и с радостью изъявил согласие на то, о чем и сам хотел стараться; поселив остготов в части Мизии, он сделал из них оплот империи против других варваров. Но так как император Валент был проникнут арианской ересью и закрывал все церкви нашего исповедания (nostrarum partium), то он отправил к готам своих лжеучителей, которые и влили в сердца людей грубых и невежественных яд своей ереси. Таким образом, благодаря императору Валенту вестготы сделались скорее арианами, нежели христианами. Впоследствии, проповедуя евангелие своим соотечественникам, остготам и гепидам, они и их научили этой ереси и ввели ее ко всем народам, говорящим тем же языком. Сами же вестготы, как я сказал, перейдя Дунай, с дозволения императора, поселились в береговой Дакии, Мизии и Фракии» (75, 204).

Христианство появилось сначала у крымских готов еще в конце III в., считается, что эта ветвь готов приняла христианство в ортодоксальном (православном) варианте. Затем усилиями христианских миссионеров, пришедших из Малой Азии и с Ближнего Востока, а не из Константинополя, христианство стало распространяться сначала у остготов, а затем и у вестготов. Готский епископ Теофил принял участие в Первом Экуменическом Соборе в Никее в 325 г. Следующим епископом вестготов был Ульфила (Вульфила, 311—386), который и перевел Новый Завет на готский язык. В последовавшей борьбе между ортодоксами и арианами Ульфил, а вслед за ним и все вестготы, примкнули к арианам.

Сделаем небольшое отступление от этих грозных событий. Обратим внимание на имя царя остготов Витимира, сменившего Германариха. Г.В. Вернадский считает, что многие готские короли имели имена более созвучные славянским, чем тевтонским, например: Витимир и Валамер – имена сыновей короля Германариха. Вот только, кто у кого позаимствовал эти имена? И вот на этом примере строятся многочисленные доказательства влияния славянского народа, который в то время, скорее всего, еще не существовал, на готов и другие германские племена. Плохо только, что переводчики как Аммиана Марцеллина, так и других античных и средневековых авторов очень редко удосуживаются приводить дополнительно к переводу имена исторических персонажей в оригинале, а также и имена этносов. В переводе «Римской истории» встречаются германские имена Гундомар, Вадомарий, Тевтомер, Витимир. Так как все эти исторические персонажи были известными в своем народе воинами, презирающими смерть в бою, то вероятнее всего, вторая часть этих составных имен означает слово смерть – «марра». Именно таков был клич варваров в боевых действиях, по свидетельству Аммиана Марцеллина. Поэтому имя Витимарий могло означать «жизнь или смерть», а Витимир – это, скорее всего, произведение переводчиков, так же как и имя вождя гуннов Баламбера стало Баламиром.

Но главное не в имени царя Витимира, а в том, что Аммиан Марцеллин в своем описании событий в Восточной Европе стал приводить наименования рек, не только в греческой форме, принятой еще со времен Геродота, но и на языке аланов. Так при описании отступления остготов он указывает наименование реки Данастий (Днестр) вместо Тирас, а при отступлении вестготов приводит наименование Дунай вместо принятого ранее в его же повествовании Истр. На современной карте наименования рек в Восточной Европе звучат именно так, как они были названы аланами: Дон, Донец, Днепр (Данапр), Днестр (Данастий), Дунай (Данубий). А на Кавказе в Северной Осетии слово «дон», означающее на осетинском языке «вода», «река», является составной частью наименований большинства рек этого региона: Гизельдон, Фиагдон, Ардон, Цейдон, Кармадон и др.

Джерело:
http://wap.fictionbook.ru/author/yuriyi_nikolaevich_denisov/slavyane_ot_yelbiy_do_volgi/read_online.html?page=5

Вестготы (визиготы) или, как их называет Аммиан Марцеллин, тервинги во главе с царем (скорее всего, вождем, так как в германских языках слово «гех» больше соответствует этому значению) Атанарихом сделали попытку оказать сопротивление гуннам на рубеже реки Днестр, но гунны обошли оборонительные сооружения вестготов по другим бродам через Днестр, разгромили войска Атанариха и загнали их высоко в горы, где вестготы, получив передышку, соорудили высокие стены между реками Геразом (Прутом) и Дунаем, поблизости от области тайфалов, еще одним готским племенем, которое обитало вблизи Дуная к западу от вестготов по соседству с сарматами. В это время гунны делили добычу, полученную в результате завоевания Восточной Европы.

Среди вестготских племен начались разброд и шатания. Часть племен решили просить римского императора разрешить им жить во Фракии, надеясь защититься от гуннов шириной и глубиной реки Дунай.

«И вот под предводительством Алавива готы заняли берега и отправили посольство к Валенту со смиренной просьбой принять их; они обещали, что будут вести себя спокойно и поставлять вспомогательные отряды, если того потребуют обстоятельства» [7, 544]. Пока шли эти переговоры, слухи о том, что количество гуннских войск многократно увеличилось за счет новых союзников, сеяли панику среди уставших ждать решения своей судьбы готов на берегах Дуная. С другой стороны императорский двор был рад, «что на всем пространстве от маркоманов и квадов до самого Понта множество неведомых варварских народов», будучи изгнано со своих мест, может предоставить императору «совсем неожиданно столько рекрутов из отдаленнейших земель, так что он может получить непобедимое войско, соединив свои и чужие силы, и государственная казна получит огромные доходы из военной подати, которая из года в год платалась провинциями» [7, 544].

Римские власти старались обеспечить плавательными средствами переправу «диких полчищ», но и при этой помощи множество народа утонуло. Римские чиновники предполагали провести подсчет переправившихся варваров, но оставили это дело после нескольких безуспешных попыток. Аммиан Марцеллин приводит слова знаменитого для того времени поэта: «Кто хотел бы это узнать, тот справляется о ливийском песке, сколько песчинок поднимает зефир».

Первыми переправились племена вестготов под предводительством Алавива и Фритигерна, которым император приказал выдать провиант и предоставить земли для обработки. Но, по словам Аммиана, среди римских военачальников оказались люди, больше думающие о собственной наживе, чем о последствиях, к которым их политика могла привести. «На первом месте были Лупицин и Максим... Пока варвары, переведенные на нашу сторону, терпели голод, эти опозорившие себя командиры завели постыдный торг: за каждую собаку, которых набирало их ненасытное корыстолюбие, они брали по одному рабу и среди взятых уведены были даже сыновья старейшин» [7, 545]. Благодаря Аммиану Марцеллину в истории остались имена не только героев, но и людей, которые во все времена думали, как больше нажиться на чужом горе.

Когда к берегам Дуная подошли главные силы остготов вместе с царем Витериком, было также отправлено посольство к римскому императору с просьбой, чтобы он дал царю с его подданными разрешение на переправу, но получили отказ. Предыдущая волна переправившихся вестготов внесла в жизнь римской провинции Фракии столько беспорядков и вооруженных столкновений, что это заставило императора Валента более осторожно отнестись к этой просьбе. Однако некоторым племенам остготов удалось, воспользовавшись беспорядками, и без разрешения императора переправиться на южный берег Дуная.

Атанарих, царь вестготов, «боясь получить такой же отказ, отступил в отдаленные местности: он помнил, что некогда презрительно отнесся к Валенту во время переговоров и заставил императора заключить мир на середине реки, ссылаясь на то, что заклятие не позволяет ему вступить на римскую почву. Опасаясь, что неудовольствие против него осталось до сих пор, он двинулся со всем своим народом в область Кавкаланда (Трансильванию. - Ю.Д.), местность, недоступную из-за высоких поросшим лесом гор, вытеснив оттуда сарматов» [7, 546].

Отдельные племена готов еще задолго до этих событий получили разрешение зимовать в Адрианополе во Фракии, являясь подданными императора. Но когда начались беспорядки, учиненные переправившимися через Дунай готами, император Валент решил переселить эту «пятую колонну» из Адрианополя на Геллеспонт (пролив Дарданеллы). Как всегда бывает в таких случаях, чиновники выполнили императорские указания слишком прямолинейно, не дав адрианопольским готам двухдневной отсрочки, провианта и путевых денег, как они об этом просили. Вследствие такого обращения местных властей с готами возник бунт, приведший к объединению всех готских сил во Фракии, которые организованно стали отстаивать свою свободу и независимость. К восставшим готам присоединились рабы, а также чернь, всегда ищущая возможность безнаказанно пограбить сограждан.

Император Валент был вынужден отозвать войска из Персии, где шла война за территории Армении, а также из других провинций Римской империи. Все это привело к большому сражению римлян с варварами, которое закончилось ничем, но с большими потерями для обеих сторон. Римляне отошли, но заперли готов в горах Гема (Балкан). Готы после того, как разграбили окрестности и съели все, что было съедобным, призвали на помощь себе отдельные отряды гуннов и алан. Римляне, почувствовав большую угрозу, открыли выходы из ущелий, выпустив готов в долины Фракии. После длительных маневров римлянам удалось разбить небольшие отряды готов, грабивших окрестности, и переселить сдавшихся (в том числе тай-фалов) в другие римские провинции - в Мутииу, Регий и Парму.

В это время в Рэции (совр. Швейцарии) аламанское племя лен-тиензов нарушило договор и стало нападать на пограничные с ними римские области. Расположенные поблизости кельты и римские легионы отразили нападения и прогнали лентиензов. Но эта победа привела только к тому, что германские племена объединились и совместными силами напали на римлян, которым срочно пришлось отзывать войска из Паннонии и Иллирика. С германцами удалось справиться и привести их к повиновению, однако обстановка на Родопах и Балканах оставалась сложной. Император Валент вынужден был покинуть Антиохию и вернуться с Ближнего Востока в Европу для решения готского вопроса. После ряда побед над разрозненными готскими отрядами римским полководцам удалось добиться относительного спокойствия во Фракии. Затем император Валент захотел развить успех, но в последующей битве с готами, гуннами и аланами погиб.

Аммиан Марцеллин в своей «Римской истории» дал описание прохода «Железные ворота», разделяющего римские провинции Иллирик и Фракию. Наименование это будет еще часто встречаться в дальнейшем, так как именно здесь некоторые историки располагают прародину славян. Эти «Железные ворота» не имеют отношения к одноименному современному топониму в Румынии, принадлежащего проходу между склонами Южных Карпат и Дунаем. «Сближаются между собой высоты хребтов Тема (Балкан. - Ю.Д.) и Родопы, из которых первый начинается от берегов Истра (Дуная. - ЮД.), а другой - от левого берега реки Аксия (Вардара. - ЮД.), сходятся крутыми склонами в теснину и отделяют Иллирик от Фракии. С этой стороны за ними лежит Средиземная Дакия (провинция в Верхней Мезии. - ЮД.) и город Сардика (совр. София. - Ю.Д.)_} а к югу Фракии и Филиппополь (совр. Эски-Эрекли. - ЮД.)» [7, 236].

^ О Фракии Аммиан Марцеллин приводит следующие сведения: «А в теперешнем своем виде эти земли представляют собой полумесяц наподобие изящно закругленного театра. На западной оконечности среди крутых гор открываются теснины Сукков (Балканских гор. - ЮД.), которые образуют границу между фракийскими провинциями и Дакией. Левую сторону, обращенную к северным созвездиям, закрывают возвышенности Гемимонта (Балканские горы. - ЮД.) и Истр, который на римском берегу течет мимо множества городов, крепостей и укреплений. На правой, т.е. южной стороне тянутся скалистые горы Родопского хребта, а со стороны, откуда появляется заря, границу образует пролив; последний протекает с большей массой воды из Евксинского Понта (Черного моря. - ЮД.) и на дальнейшем своем протяжении встречается с волнами Эгейского моря, где и образуется узкая полоса земли. В восточном углу Фракия соприкасается с границей Македонии через узкие и крутые проходы, которые носят имя Аконтисма (проходы по берегу Эгейского моря. - ЮД.)... И эти земли в древние времена населяли варвары, различавшиеся между собой по языку и по обычаям. Из них более всех по сравнению с другими памятны одрисы, как чрезвычайно дикое племя... остатки их были истреблены проконсулом Аппием Клавдием. После этого явился туда полководец Лукулл. Он первый сразился с диким племенем бесов и в том же самом походе раздавил гемигмонтанов, несмотря на их жестокое сопротивление. Под его угрозой вся Фракия перешла во власть наших предков, и таким образом после опасных походов приобретены были шесть провинций. Первая из них, передняя, которая граничит с Иллириком, называется Фракией в собственном смысле слова... Далее - Гемимон... Затем -Мезия... Рядом с ней лежит Скифия (область возле Варны. - /ОД)... Крайняя провинция - Европа (область между Балканами, Родопами и Мраморным морем. - Ю.Д.) [7, 418].

Германские, или аламанские племена, о которых Аммиан Марцеллин повествует в своем произведении, занимали значительную часть Европы, из них лентиензы, леты, франки, хамавы обитали вдоль бассейна реки Рейн, а бургунды, буцинобанты, саксы, марко-маны, ютунги - в центральной Германии, квады, трансюгитаны - на среднем Дунае.

Кельтские племена, упомянутые Аммианом Марцеллином, обитали на пространстве от Пиренейского полуострова до Карпат и Фракии, из них галлы - на территории современной Франции рядом с аквитанами и белгами; реты, гельветы - в Рэции, или в современной Швейцарии.

Сарматские племена, как свободные, так и рабы, в том числе ли-миганты, амицензы, пицензы, обитали в Паннонии. Племена вестготов, или тервингов, занимали левобережную часть Нижнедунайской низменности и территорию современной Молдавии. В Карпатских горах Аммиан Марцеллин упоминает племена серов, между вестготами и сарматами - племена тайфалов и виктогалов готского происхождения, а также карпов, живущих на нижнем Дунае.

До завоевания гуннами значительной части Европы на просторах от Балтийского моря до Черного моря, от реки Вислы, Карпат и реки Днестра на западе до реки Дон и Азовского моря на востоке обитали остготы, или гревтунги, а в Крыму - тавроготы. Венедов (венетов), антов и склавинов Аммиан Марцеллин не упоминает, но сообщает, что Юлиевые Альпы в древности назывались Венетскими.

На протяжении первых веков нашей эры в описаниях античных авторов сведения о славянах отсутствуют. Если считать, что венеты или венеды, а также анты, о которых хоть и скупо, но все же сообщается историками древности в начале нашей эры, являются предтечами славян, то вполне возможно, что имена этих народов только созвучны наименованиям народов, о которых сообщает Иордан в середине VI в.

Империя гуннов

Взошедший на императорский трон Византии в 379 г. Феодо-сий I (379-395) уже в первый год своего правления разгромил несколько крупных отрядов гуннов, аланов и готов на Балканах. После чего гунны предпочли устремиться в противоположную от Византийской империи сторону и заняли все левобережье Дуная как в Нижнем, так и в Среднем Подунавье. Только когда зимой 395 г. Дунай покрылся льдом, гунны, перейдя замерзшую реку, возобновили набеги на империю и ограбили большую часть Фракии. Армии Феодосия удалось лишь смягчить этот внезапный набег гуннов и их союзников. В том же году Феодосий умер, разделив перед смертью импе