Гефсиманская молитва (26:36-46).

³⁶ Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там». ³⁷ И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. ³⁸ Тогда говорит им Иисус: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». ³⁹ И, отойдя немного, пал на лицо Свое, молился и говорил: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». ⁴⁰ И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? ⁴¹ бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна». ⁴² Еще, отойдя в другой раз, молился, говоря: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя». ⁴³ И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. ⁴⁴ И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. ⁴⁵ Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: «Вы всё еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; ⁴⁶ встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня».

Итак, Иисус с учениками приходит в Гефсиманский сад. В самом Иерусалиме садов не было. Состоятельные люди имели свои сады вблизи города, на Масличной горе. Там они отдыхали. Вот и теперь, ночью, ученики собрались после Пасхальной трапезы отдохнуть и поспать. Но Сам Иисус в трудные для себя минуты не спал, но, отойдя в сторону от отдыхавших учеников, молился. К месту Своей молитвы Он взял с Собой тех же трех самых близких учеников, которые были с Ним на горе Преображения – Петра, Иакова и Иоанна Зеведеевых. С одной стороны, Иисус желал близости любимых людей, а с другой стороны близости Божией. Перед молитвой Его охватила скорбь и тоска. Об этом Он и сказал трем ученикам: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». Эти слова Иисуса напоминают Псалмы 41 и 42, в которых рефреном повторяется:

«Что унываешь ты, душа моя,

и что смущаешься?» (Пс 41:6.12; 42:5),

или на церковнославянском:

Вску1ю приско1рбна e3си2, душе2 моя2;

и3 вску1ю смуща1уши мя2;

«Смертельная скорбь» выражает такое смятенное состояние души, когда становится предпочтительней смерть.

Автор Послания к Евреям вспоминает, что Иисус «с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти» (Евр 5:7). Эти слова ясно показывают, что путь, к которому призывал Иисус Своих последователей, дался и Ему Самому очень и очень нелегко. Конечно, Он не хотел умирать. Ему было всего лишь тридцать три года. Он предвидел Крест, Он знал, что такое распятие и содрогался при мысли об этом. «Никогда еще человеческое сознание Христа с такой силой не противилось ожидавшему Его Кресту, как в час Гефсиманской молитвы, Вот почему Он просит любимых учеников не оставлять Его»[170]: «Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». Сам же, «отойдя немного, пал на лицо Свое, молился и говорил: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». О библейском выражении «испить чашу» в смысле принять страдания и смерть у нас уже шла речь. Эта печальная метафора известна каждому.

О предстоящих Ему страданиях и смерти Иисус неоднократно говорил Своим ученикам. Разумеется, Иисус, как и всякий человек, не желал испивать чашу горести. Но Он знал, что такова была воля Его Отца, и потому «не как Я хочу, но как Ты».

Когда мы читаем эти слова, неизбежно возникает мучительный вопрос: неужели Бог Отец хотел страданий и смертных мук Своего Сына? – Как можем мы ответить для себя на этот вопрос? Смеем ли мы вообще задавать такой вопрос, вторгаясь в таинственную сферу Промысла Божия, внося в Божественную тайну Творения и Спасения антропоморфные, «слишком человеческие» представления? Богословы немало размышляли над этим вопросом. Мы же ограничимся здесь лишь тем, что мы вычитываем из самого евангельского текста, смысл которого в том, что мы очень часто не можем постичь Божественный Промысл, но всегда можем быть уверены в том, что Промысл Божий абсолютно благой, и что «Отец никогда не заставит страдать Своего Сына напрасно». В этом был уверен Иисус. И потому «не как Я хочу, но как Ты».

В этом грешном мире страдание и смерть человека неизбежны! Так было и для Иисуса Христа как Человека, хотя и Сына Божия. – И если мы теперь спросим «Почему так?», то не должны ли мы сначала спросить самих себя, что было бы, если бы…

Вообразим: Если бы Бог избавил Иисуса от смертельной опасности, если бы Он послал Ему на помощь «более, нежели двенадцать легионов Ангелов» (Мф 26:53), или, по меньшей мере, повелел бы Ему покинуть Елеонскую гору и спасаться в Иудейской пустыне, пока в Иерусалиме не улягутся враждебные страсти, – если бы так случилось, то вся проповедь Иисуса Христа, вся Его деятельность оказалась бы сомнительной. И на призыв Иисуса, обращенный к нам: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф 16:24) – мы могли бы возразить: «Другим проповедывал, а сам не следовал!» И мы с чистой совестью постарались бы уклониться от крестоношения! Ибо зачем все это, если бы не было ни Того Великого Креста, ни искупления, ни Воскресения, ни сошествия Святого Духа? Мы жили бы в ветхом мире без всякой надежды на спасение. Но – благодарим Бога – мы живем в новом мире, в котором был и Крест и Воскресение, а следовательно, и наше грядущее спасение. И даже те люди, которые не знают Христа, живут в новом, а не в ветхом мире – пусть и не осознавая этого. Такова новозаветная Благая Весть.

Но вернемся к нашему тексту. Мы читаем, что трое учеников, которых Иисус взял с собою и попросил их не спать, но помочь ему бодрствованием и молитвой, крепко уснули. В недавней эсхатологической речи несколько раз повторялся призыв к бодрствованию. Однако, когда настал час испытания, этот призыв был забыт, и любимые ученики Иисуса уснули. Мы видим одиночествоИисуса. Он взял с Собой трех избранных учеников, но они, уставшие, не могли бодрствовать, но уснули, и Иисус должен был вести Свое молитвенное борение один. Начинает исполняться Его пророчество: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь» (Мф 26:31). Обращаясь лично к Петру, Иисус укоряет и других спящих учеников: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?» – Следует вторичный призыв: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение». Следует молиться не о том, чтобы избежать испытаний, но о том, чтобы Бог дал им силы эти испытания выдержать.

Несколько загадочно звучат слова, которые добавляет к Своей просьбе Иисус: «дух бодр, плоть же немощна», или, в буквальном переводе: «дух готов действовать, плоть же бессильна». Скорее всего, это изречение следует понимать, исходя из недавних слов Петра и других учеников. Все они выражали отважную готовность быть с Учителем до конца: «“Если и все соблазнятся о Тебе, – говорил Петр, – я никогда не соблазнюсь… Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя”. Подобное говорили и все ученики» Мф 26:33-35). Своим духом, своим сердцем все они были готовы к смелым действиям, но… по немощи человеческой плоти они не оказались способными исполнить свои благие желания. Человеческие желания (дух) далеко не всегда осуществляются по человеческой слабости (плоть). Мы находим констатацию этого печального явления у апостола Павла. В своей плотской слабости я «не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. … Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим 7:15-19). Иначе говоря, человеческий дух часто полон готовности и рвения, но ему противостоит слабая человеческая природа[171].

Понятно, что под «немощной плотью» имеется в виду человек как «плоть», человек, подверженный немощам и искушениям. Это всем ясно. Что касается «духа», который «бодр», или в других переводах «деятелен, всегда готовый к действию», то некоторые толкователи под «духом» понимают не дух человеческий, но Дух Божий, Который посылается нам в молитве и Который помогает нам преодолевать наши немощи и искушения. Об этом Духе молился еще псалмопевец Давид:

Не tве1ржи мене2 t лица2 твоегw2

и3 дх=а твоегw2 ст=а1гw не tими2 t мене2.

Возда1ждь ми ра1дость сп=се1нiя твоегw2

и дх=омъ влdчнимъ У3тверди1 мя (Пс 50:13-14).

Второй и в третий раз молится Иисус. При этом Его решимость исполнить волю Отца усиливается: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя». Повторяются слова молитвы Господней: «Да будет воля Твоя» (Мф 6:10). Трижды молится Иисус, и трижды, возвращаясь к ученикам, находит их спящими. Этот тройной повтор характерен для Евангельских повествований. Три искушения в пустыне, три предсказания страданий и смерти Иисуса, три отречения Петра от Учителя. Число три не столько фиксирует реальность, сколько носит символический характер, подчеркивая важность и интенсивность события. – Здесь подчеркивается неспособность учеников разделить судьбу Учителя. Об их духовной слепоте многократно говорилось и прежде. – На третий раз Иисус с горькой иронией говорит ученикам: «Вы всё еще спите и почиваете? Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников». В русском переводе остается незамеченной одна важная идея текста. Глагол «предается» по-гречески стоит в страдательном залоге, тем самым выражая мысль о том, что человеческое зло предательства промыслительно использовано Богом в Его спасительных действиях. Такова воля Божия. И, послушный воле Отца, Иисус велит ученикам подняться и идти навстречу предателю: «Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня».

«Предающий» – это, разумеется, Иуда. Евангелист до сих пор ничего не сказал о том, что Иуда покинул собрание учеников за Тайной Вечерей. Об этом сообщает евангелист Иоанн: После того как Иисус подал Иуде кусок хлеба, в того «вошел сатана», и «он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин 13:27-30). Теперь Иуда появляется в Гефсиманском саду с толпой желавших расправиться с Иисусом.