Свидетельство о Иоанне (11:2-19). Продолжение.

Читая Евангелие от Матфея, мы неоднократно наблюдали, что Евангелист собирает из предания множество изречений и высказываний Иисуса Христа, объединяя их в некие тематически связанные композиции. Так было с Нагорной Проповедью (главы 5-7), так было с наставлениями 12-ти Апостолам в 10-й главе. То же самое мы наблюдаем в 11-й главе. Однако, логическая связь отдельных высказываний Иисуса, ясная для евангелиста Матфея как создателя композиций, нам далеко не всегда очевидна. Поэтому от нас требуется вдумчивость и наблюдательность, чтобы понять замысел Евангелиста. Или, по меньшей мере, попытаться понять его замысел и его логику. С этой целью бегло повторим то, с чем мы встретились, читая начало 11-й главы. Сначала мы подробно рассмотрели ответ Иисуса Христа на вопрос Иоанна Крестителя. Сам Иоанн находится в темнице. Он наслышан об учении и деяниях Иисуса. Как мы знаем, сущность учения Иисуса Христа сводилась к тому, что ныне приблизилось Царство Небесное. Однако поскольку наступление этого Царства мыслилось Самим Иисусом и Иоанном Крестителем по-разному, Иоанна посещали сомнения: является ли Иисус ожидаемым Мессией или нет. Именно это сомнение высказали ученики Иоанна, которых тот послал спросить Иисуса: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?». В Своем ответе Иисус просто указывает ученикам Иоанна на плоды своего учения и своей деятельности: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите». О чем же конкретно они слышат? Что же конкретно они видят? – Они видят благие дела Иисуса, Который исцеляет несчастных людей и дарует им освобождение от злых бесовских сил. Об этих благих делах грядущего Мессии пророчествовал Исаия. Теперь пусть Иоанн, зная об этом, сам ответит для себя на вопрос, является ли Иисус Тем, Кого ожидали великие пророки, или нет.

Но вообще говоря, ответить на этот вопрос окружающему Иисуса обществу было непросто. В мире столько много зла, что признаки пришествия Царства Божия на фоне этого зла едва заметны. Это давало повод для сомнений, или, как это выражено в привычном нам переводе, – давало повод для «соблазна». Зная об этом, Иисус завершает ответ ученикам Иоанна Крестителя словами, обращенными и к Иоанну, и ко всему народу: «блажен, кто не соблазнится о Мне».

После того как ученики Иоанна ушли, Иисус обратился к собравшемуся народу с речью о Крестителе: «Что смотреть ходили вы в пустыню?». Ответ ясен: люди шли в пустыню, чтобы услышать слова пророка, и даже больше чем пророка, ибо «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя». В этих словах мы слышим чрезвычайно высокую оценку деятельности Иоанна: он – «сверхпророк», «величайший из всех людей». Его крещение было «с небес» (Мк 11:30), то есть «от Бога», он «пришел … путем праведности» (Мф 21:32) и так далее. У Иисуса Христа очень много общего с Иоанном Крестителем: оба они, – в отличие от книжников, – проповедали под открытым небом; оба они призывали к покаянию; оба они отрицали гарантии спасения, которые якобы дает израильтянам их происхождение; оба они возвещали суд Божий прежде всего над Израилем, а не над язычниками; оба они отвергали показную праведность и так далее и так далее. Но, несмотря на все это, между Иисусом и Крестителем было для всех очевидное различие: «Иоанн – аскет, Иисус – открыт миру. Иоанн провозглашает: Суд при дверях, обратитесь! Иисус провозглашает: Царство Божие наступает, придите, труждающиеся и обремененные. Креститель не выходит за пределы ожидания, Иисус несет свершение. Креститель пребывает еще в сфере Закона, с Иисуса начинается Евангелие. Поэтому малейший в Царстве (Небесном) больше, чем Иоанн» [145].

Итак, ныне приблизилось Царство Небесное. Но откуда же «соблазны», сомнения? Почему Царство Небесное столь мало заметно в широком мире? На этот естественно возникающий вопрос Иисус отвечает: Царство Небесное пока не может явить себя во всей силе и славе, потому что … на этом мы остановились в нашей прошлой Беседе. Теперь нам предстоит рассмотреть ответ Иисуса Христа, который в Синодальном переводе звучит так:

¹² От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его.

Это высказывание Иисуса вызывало бесчисленные дискуссии и множество толкований. «Мало есть изречений Иисуса, которые вызвали бы такой поток истолкований в самых разных комбинациях, и которые, тем не менее, так и остались непонятными» [146], – так об этом слове Иисуса из Евангелия от Матфея писал в начале XX века Адольф фон Гарнак, крупнейший историк Церкви и богослов. Да, так считалось еще 100 лет назад. Сегодня, кажется, почти все исследователи пришли к согласию относительно этого трудного во многих отношениях изречения.

Первая трудность невелика. Она касается слов «от дней же Иоанна Крестителя доныне». Что значит «от дней Иоанна Крестителя»? Исключается или включается Иоанна Креститель в то время, о котором идет речь? По-русски это звучит неопределенно, двусмысленно. Но на древнееврейском, библейском языке здесь никакой неопределенности нет, и выражение «от дней же Иоанна Крестителя» означает: «с тех пор, как начал действовать Иоанн», и то, что происходит с Царством Небесным совершается уже во время деятельности Крестителя.

Но что же происходит с Царством Небесным? Согласно Синодальному переводу, «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его». Вот это понять уже намного труднее! В основном именно вокруг этого предложения и разгорались экзегетические споры еще 100 лет тому назад, как мы упоминали. Трудности возникали из-за понимания выражений «силою берется» и «употребляющие усилие», а также из-за понимания глагола «восхищают». Вместо привычного нам Синодального перевода давайте взглянем на церковно-славянский перевод, который все-таки ближе оригинальному греческому. Итак, на церковно-славянском: T дн"й же *wа1нна крcти1теля досе1лё црcтвiе нбcное н8дится, и3 н8ждницы восхища1ютъ e5. Но что такое «нудится»? и кто такие «нуждницы», которые «восхищают» Царствие Небесное? Буквально эти слова означают следующее: «нудится» значит «подвергается насилию», «нуждницы» – это насильники, берущие силою, «восхищают» – означает похищают, грубо присваивают. Именно такой буквальный, отрицательный смысл сейчас является, можно сказать, общепризнанным. Он и отражен в бесчисленных современных переводах этого 12-го стиха.

И если теперь снова вернуться к вопросу, почему так мало заметно Царство Небесное, путь к которому прокладывал уже Иоанн Креститель, и повел Своих последователей по этому пути Иисус Христос, то ответ на это прост: «Со дней Иоанна Крестителя по сей день Царство Небесное подвергается насилию, и насильники захватывают его», или, например, в переводе В.Н. Кузнецовой: «Со дней Иоанна Крестителя и поныне против Царства Небес ведется борьба и его разоряют насильники». Так или примерно так сегодня переводят это предложение и на все языки мира. Здесь, конечно, возможны разные оттенки, нюансы смысла. В любом случае, речь идет о неких врагах Царства Небесного, которые стремятся или подавить его или уничтожить его проповедников, таких как Иоанн Креститель, Сам Иисус, а позже и Его Апостолы и последователи. Эти враги – сатана, армия бесов, Ирод Антипа, саддукеи, замышляющие убийство Иисуса фарисеи…. А мы могли бы сказать, что со времени Иоанна, который был брошен в тюрьму, до нашего времени, Царствие Божие страдало от насилия и гонений. Ведь и до сих пор «ростки Царства на земле еще кажутся хрупкими и слабыми, враги ополчаются на него, и оно терпит ущерб» [147]. – Отсюда и сомнения, и соблазны.

О других возможностях в толковании разобранного нами изречения Иисуса Христа мы говорить не станем, да и возможностей у нас для этого мало. Мне представляется наиболее логичным именно буквальное понимание слов Господа, смысл которых сводится к утверждению: Да, Царство Небесное уже пришло, но оно еще малоприметно – подобно малому горчичному зерну, малой закваске – тем более, что оно подвергается и будет еще долго подвергаться насилию со стороны его врагов. Это насилие очевидно для окружения Иисуса. Все они знают о Иоанне Крестите, страдающем в темнице. А ведь он – тот, кто «больше пророка» древности. И стих 11:13 возвращает нас к стиху 11:11а, поясняя его:

¹¹ Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя, … ¹³ ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна. ¹⁴ И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти. ¹⁵ Кто имеет уши слышать, да слышит!

В этих словах значение и место Иоанна Крестителя в истории спасения поднимается на недосягаемую высоту. Он стоит как бы на границе между двумя эпохами. С одной стороны он – пророк, но с другой стороны, он как бы завершает список «всех пророков», он «больше пророка». Век прежних пророков и действие Закона – уже пройденный этап, который позади, «до Иоанна». Креститель стоит на пороге нового века, он готовил путь Христу, он возвестил близость Царства Небесного (Мф 3:2), но еще не сотворил знамений Царства, какие сотворил Иисус (Мф 11:2-6). Ведь он, – если правильно понимать, – вернувшийся с небес Илия, обещанный древними пророками (Мал 4:5), предвестник, предтеча Мессии. Разумеется, уже в древности никто не понимал эти слова об Илии примитивно. Иоанн – не сам Илия и не новое воплощение Илии, но пророк, на которого возложена задача Илии. Он явился «в духе и силе Илии» (Лк 1:17). Его свидетельство и призыв к покаянию обрели таким образом особую весомость, ибо он – предвестник конца, последних времен. Израиль был поставлен перед важнейшим решением, примет ли он Иоанна. И Евангелие от Матфея покажет, что Израиль отвергнет Иоанна, своего Илию, отвергнет и Сына Человеческого Иисуса, своего Мессию. В конце Евангелия всё это проявится с трагической ясностью. И оттуда, из конца рассказа, уже теперь как сигнал, предостерегающий от неверного решения, от упущенного шанса, звучат слова: «Кто имеет уши слышать, да слышит!». – Это и призыв к вниманию, и указание на то, что всё сказанное не должно пониматься примитивно, но требует вдумчивости, ибо жизненно важно.

Но все-таки почему на массу современников Иисуса, как мы знаем, все это производило такое малое впечатление? Почему эту массу мало трогала проповедь Иоанна Крестителя? Почему Сам Иисус будет отвергнут большей частью Израиля? – Ответ на это дает следующая притча: современники Иисуса подобны детям, которые сами не знают, что им, собственно, нужно:

¹⁶ Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице [148] и, обращаясь к своим товарищам, ¹⁷ говорят:

«мы играли вам на свирели, и вы не плясали;

мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали».
¹⁸ Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. ¹⁹ Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами [149] ее.

Притча начинается вопросом о том, кто же такие – эти современники Иисуса, отвергавшие Иоанна и отвергающие Его, Иисуса: «Кому уподоблю род сей?». Они подобны детям, которые сидят на рыночной площади и приглашают других поиграть. Картина представляется такой: Сначала предлагается играть в свадьбу: «девочки играли на свирели веселые мелодии, но мальчики не захотели плясать свадебные танцы (в те времена такие танцы исполняли мужчины). Тогда стали звать играть в похороны: мальчики горько причитали, но девочки не плакали (дословно «не били себя в грудь»: оплакивание умерших было женским делом)»[150]. Дети просто сидят, они равнодушны, лишены интересов, пассивны, пресыщены и всем недовольны. Они не хотят или не умеют играть ни в какие игры, ни в веселые, ни в печальные. Они сами не знают, чего они хотят.

Иисус прилагает эту живую историю к Иоанну Крестителю и к Себе. Вот пришел Иоанн, и он им был неугоден, так как он призывал к аскезе, и казался им слишком оторванным от мира и человеческих радостей. Странный какой-то: «ни ест, ни пьет». Не иначе как бесноватый. «И говорят: в нем бес». Может быть, они ожидали того, кто будет есть, пить и радоваться жизни? – Но вот «пришел Сын Человеческий, ест и пьет», не стесняется трапезничать с грешниками. Но именно такое поведение им казалось неприемлемым и они осуждающим тоном говорят: «вот человек, который любит есть и пить вино» (буквально звучит грубее: «вот человек – обжора и пьяница»), «друг мытарям и грешникам». Они действительно сами не знают, чего, собственно, они хотят от тех, вокруг которых сами же и собираются толпами.

Бог посылает им Свих вестников спасения, но они в своей душевной лености и умственной ограниченности слишком пассивны и консервативны, чтобы принять Посланников Божиих, будь то Иоанна как обещанного Илию, будь то Иисуса как Мессию.

Интересное наблюдение: Иисус называет Себя здесь, как и в некоторых других местах Евангелия, «Сыном Человеческим». В обыденной речи это выражение могло означать просто «человек». Когда Иисус так называет Себя, оно может означать просто «Я». Но в речах, касающихся важных религиозных истин, выражение «Сын Человеческий» означало совсем другое. Оно напоминало слова пророка Даниила о его ночном видении. В этом видении сначала появлялись и гибли страшные звери, которые символизировали мировые царства. Но потом Даниил увидел спускающееся с небес новое царство, не в зверином, а в человеческом образе: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан 7,13-14). Неудивительно, что со временем эта пророческая фигура «Сына Человеческого» отождествлялась с Мессией. Мы уже обсуждали тот факт, что Иисус никогда прямо не называл Себя Мессией. Но, называя Себя Сыном Человеческим, Он прикровенно говорит о Себе как о Мессии, о Посланце Божием. Имеющий уши слышать, да услышит. Ну, а те, кто не «ушей не имеет», поймут выражение «Сын Человеческий» просто как «человек». Так и в нашей притче: к людям «пришел Сын Человеческий», а они говорят: «вот человек, который любит есть и пить вино…». Для них Он просто человек.

Завершается речь Иисуса следующими словами: «И оправдана премудрость делами ее». В параллельном месте Евангелия от Луки (Лк 7:35) и в более поздних рукописях Евангелия от Матфея: «И оправдана премудрость всеми чадами ее». Будем придерживаться текстологически более вероятного текста: «И оправдана премудрость делами ее». Приведем более понятный перевод епископа Кассиана: «И оправданием Премудрости были дела ее».

Это, признáемся, тоже далеко не сразу и не всем понятные слова. И в них следует разобраться. Что касается слова «Премудрость», то в тексте Евангелия нам оно встретилось в первый раз, хотя мы часто вспоминали о ветхозаветных книгах Премудрости. Да и в других синоптических Евангелиях это слово очень редкое, а в Евангелии от Иоанна вообще ни разу не встречается. О какой Премудрости говорит здесь Иисус Христос?

Если бы мы читали послания апостола Павла, то для нас не было бы секретом, что Премудрость Божия олицетворена в Самом Иисусе Христе. В Первом послании к Коринфянам апостол пишет: «Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, … для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию Премудрость. … [Христос Иисус] сделался для нас Премудростью от Бога…» (1 Кор 1:23-24.30). Евангелист Матфей, писавший свое Евангелие значительно позже посланий апостола Павла, разумеется, тоже считал именно Иисуса Христа посланной в мир Премудростью Божией. А если так, то дела Иисуса, о которых слышал Иоанн Креститель, сидя в темнице, и о которых говорил Сам Иисус ученикам Иоанна, – суть дела Премудрости: «слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищим возвещается Благовестие» (Мф 11:5). И пусть недовольны те, кто сами не знают, чего они хотят от Посланников Божиих, – им не нравится Иоанн, им не нравится Иисус, – дела Иисуса, дела Премудрости оправдывают Его. Даже если Иисус остается не понят, отвержен, невозможно отрицать милость и благо, которые излучают Его дела. Они, – кто бы и что бы не говорил, – свидетельствуют о Его правоте. В еще более позднем Евангелии от Иоанна в уста Иисуса Христа вложены такие слова: «Дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня» (Ин 5:36). Итак, дела Премудрости – это дела Самого Иисуса Христа. Так мы и понимаем изречение «И оправдана премудрость делами ее».

Однако, крайне маловероятно, чтобы Сам Иисус, Который публично не называл Себя Мессией-Христом, назвал Себя Премудростью Божией. Если Он и произнес слова о Премудрости, то, разумеется, речь у Него шла о Ветхозаветной Премудрости Божией, о воле и промысле Божием.

Поскольку понятие «Премудрости» чрезвычайно существенно для Ветхого Завета и для христианского богословия, стоит хотя бы вкратце остановиться на истории формирования этого понятия.