Грядущий за Иоанном (3:11-12).

¹¹ Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; ¹² лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым.

Речь Иоанна звучит по-прежнему грозно. Снова говорится о необходимости покаяния, видимым знаком которого являлось водное крещение в Иордане. Этому крещению противопоставлено крещение, которое будет совершать некто Идущий за Иоанном. Вот Он-то будет крестить не «водой в покаяние», но «Духом Святым и огнем». Каков смысл в этих словах? Кого имел в виду Иоанн? Что такое крещение Святым Духом? крещение огнем?

Удивительно: один короткий стих Евангелия – но как он озадачил экзегетов и толкователей Нового Завета, древних и современных! «Идущий за мною сильнее меня. … Он будет крестить вас Духом Святым и огнем». Простому читателю сказанное в этих двух предложениях может показаться не столь уж и проблематичным. Но ученый книжник, серьезный исследователь видит в этих высказываниях ряд проблем. Вот некоторые из них: 1. Действительно ли эти слова принадлежали самому Иоанну Крестителю, а не приписаны ему благочестивым преданием? 2. Если эти слова действительно были произнесены Иоанном Крестителем, – пусть и не точно в такой форме, – то какой смысл вкладывал в них сам Иоанн: кого он считал «Идущим за ним»? 3. Что значило для него «крещение Духом Святым и огнем»? 4. Как понимал слова Иоанна Крестителя евангелист Матфей в свете своего христианского опыта? 5. Как понимала слова Евангелиста Матфея Церковь Христова в разные эпохи своей земной жизни? – Ответы на эти вопросы заняли бы целую полку в библиотеке или большой доклад на какой-нибудь научной конференции, доклад, который вызвал бы оживленную дискуссию. Разумеется, у нас нет ни желания, ни возможности всем этим заниматься подробно. Но кое-что мы все же обязаны сказать. Иначе текст останется в известной степени загадочным.

Итак, о ком Иоанн Креститель пророчествовал как об «Идущим за ним»? «Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его». – Обратим внимание на то, что проповедь Иоанна Крестителя в Евангелии от Матфея начинается с провозглашения приблизившегося Царства Небесного. Иначе говоря, Иоанн возвещал израильтянам, что они вступают в эсхатологическую эпоху, в конец своей истории. Своим покаянием они должны «приготовить путь Господу», Который и введет их в Царство Небесное. Иоанн исполнен пророческого вдохновения, хотя сам ещё и не имеет ясного представления о том, каким необычным, неожиданным образом Бог положит начало Своему Царствию. Он знает только, что его крещение покаяния носит приготовительный характер: израильтяне должны быть готовы к пришествию Царствия Божия. Придет же это Царствие в лице ожидаемого Царя, Помазанника, Мессии, Христа, на Которого и указывает Иоанн. Он, Иоанн, – не Мессия, не Христос, как могли думать, да и думали многие. Он – всего лишь Предтеча Христа. И здесь нам стоит указать на маленькую неточность Синодального перевода, в котором читаем: «Идущий за мною сильнее меня». Точнее – церковнославянский перевод: гряды1й же по мнL крё1плiй менe2 e4сть. Итак «гряды1й», «Грядущий», то есть не просто Тот, Кто идет за мною, а Тот, Кто грядет, приходит после меня. Надо сказать, что это слово –«Грядущий» – было в то время общепонятным обозначением Мессии. Это обозначение пришло из 117-го Псалма, который толковался в мессианском смысле: «Благословен грядущий во имя Господне!» (Пс 117:26). Мы помним, что именно этими словами приветствовали Иисуса Христа, когда Он входил в Иерусалим: тогда «Народ …восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне!» (Мф 21:9). Поэтому нет сомнений в том, что Иоанн пророчествовал о грядущем ожидаемом Мессии. Об этом говорят и его слова о том, что Грядущий за ним «сильнее его». И снова требуется маленький комментарий к этому переводу, который на церковнославянском звучит точнее: гряды1й же по мнL крё1плiй менe2 e4сть, то есть не «сильнее», а «крепче». Напомню, что «Крепкий» – одно из многих имен Божиих, упоминаемых в Писании. Помните наше Трисвятое пение? Ст=ы1й Бж=е, Ст=ы1й крё1пкiй, Ст=ы1й безсме1ртный... Кроме того прилагательное «крепкий» [29] традиционно связывалось с Мессией, Сыном Давидовым. Это мы читаем в текстах того времени.

Иоанн Креститель трижды подчеркивает разницу между собою как пророком и Грядущим Христом: Во-первых, это разница в достоинстве; во-вторых, это разница в качестве крещения; в-третьих, Иоанн говорит, что сам он только возвещает близкий Суд, но Грядущий будет этот Суд производить.

Начнем с первого пророчества – о разнице в достоинстве. Итак, Иоанн говорит, что он так незначителен, что даже «не достоин понести обувь» Грядущего Мессии. Хотя Иоанн был широко известен, чрезвычайно почитаем и оказывал большое влияние на иудеев, он смирял себя перед Грядущим Христом до положения самого презренного раба, ибо нести обувь, то есть сандалии (или, как у Марка, развязывать ремень обуви), – было рабским делом. Напомню, что обувь считалась ритуально нечистой. Да и ноги надо было омывать при входе в дом, и делать это не потому что они были физически грязными, а потому что они были ритуально нечистыми. Таковыми их делала дорога, по которой могли бегать нечистые животные или ходить язычники, больные и всякие другие «нечистые», с точки зрения иудеев, люди. При храме существовали даже специальные рабы, которые снимали сандалии с ног служащих в храме и омывали их ноги. Эти рабы считались нечистыми, и им терять было уже нечего. Иоанн сознательно преувеличивают свою незначительность: он, мол, недостоин быть даже таким вот нечистым храмовым рабом по сравнению с Грядущим Сыном Человеческим.

Теперь перейдем ко второму пророчеству о разнице между Иоанном и Грядущим Мессией. Это – разница в крещении. И на эту тему нам придется сказать многое. – Итак, крещение Иоанна невозможно даже сравнить с крещением Христа, Который будет крестить не в воде, как Иоанн, но «будет крестить вас Духом Святым и огнем». Мы, конечно, понимаем, что слово «крещение» здесь уже не означает буквальное «погружение» (ba,ptisma по-гречески), но используется иносказательно, как всем понятный термин для обозначения определенного ритуала. Об этом ритуале мы уже подробно говорили. Крещение совершалось в самых разных ситуациях: это могло быть крещение купленного раба; крещение солдата, принимающего присягу; крещение религиозного характера (скажем, принятия язычником веры в Единого Бога и Закона Моисея); крещение покаяния, как у Иоанна… Но чтó объединяет все эти крещения, – это отказ от прежней жизни и переход в иное состояние. И если крещение «в воде» можно понимать в буквальном смысле как погружение, то крещение «в Духе Святом и огне» буквально понимать как-то трудно. Так что это – метафора. Но метафора чего? Что это означает?

Мнения экзегетов и толкователей и в древности и сегодня о смысле крещения «Духом Святым и огнем» были и остаются различными. Все многочисленные толкования можно разделить на две группы, которые обозначились еще в Древней Церкви:

А Крещение огнем и крещение Духом Святым – это одно и то же крещение. Просто Дух Святой сопровождается огнем или Сам понимается как огонь.

Б Крещение огнем и крещение Духом Святым – это два разных крещения. Одно –Духом, другое – огнем.

Посмотрим на первый случай А: «крещение огнем и крещение Духом Святым» – это одно и то же крещение, единый процесс. В этом случае существуют разные толкования.

Первое толкование: Крещение, которое будет совершать Грядущий, может быть понято как возвещаемое Иоанном благодатное таинство христианского крещения, которое всем нам хорошо известно. Так толковал, например, святитель Иоанн Златоуст: речь у него идет о том, что в таинстве христианского крещения даруется благодать Святого Духа. Вот что пишет Златоуст: «иносказанием “ будет крестить вас Духом Святым ” Иоанн выразил обильное излияние благодати. Не сказал: даст вам Духа Святого, но – “ будет крестить вас Духом Святым ”; присоединением же слов: “ и огнем ” еще более выражает силу и могущественное действие благодати» [30]. То есть, с точки зрения святителя Иоанна Златоуста, крещение Духом и огнем – это одно крещение. Огонь следует понимать образно, как силу Святого Духа. Это – первое толкование.

Второе толкование: Крещение, которое будет совершать Грядущий, может быть понято как возвещаемое Иоанном благодатная Пятидесятница, описанная в Книге Деяний, когда апостолам «явились разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго» (Деян 2:3-4). Здесь Дух и огонь, как и в первом толковании, – снова одно и то же. Просто Дух Святой является в образе огненных языков пламени. Правда, не только в образе пламени, но и как ветер. Вспомним, что изначальный смысл слова «дух» (еврейское «руах») – это «ветер», так сказать, «дыхание ветра». И вот в рассказе о Пятидесятнице Дух является не только как огненные языки, но и как ветер: «внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра», еще лучше на церковнославянском: бы1сть внеза1пу съ небесе2 ш8мъ, э4кw носи1му дыха1нiю б8рну (Деян 2:2). – Очень красочная картина! Дух Святой как несущаяся с небес огненная буря.

Итак, в указанных толкованиях, – и в смысле обычного христианского крещения, и в смысле Пятидесятницы, – Дух Святой – это огненный Дух! – Однако следует заметить что такие «благодатные» толкования проповеди Иоанна плохо согласуются с общим угрожающим тоном его проповеди: «секира при корне», «дерево срубают и бросают в огонь», «солома будет сожжена огнем неугасимым».

Отсюда делается вывод, что возвещаемое Иоанном крещение может быть понято не как благодатный дар, а скорее как эсхатологический Страшный Суд. И это – третье толкование: Крещение, которое будет совершать Грядущий, может быть понято как «крещение Суда». Что ж, тогда Суд Божий представляется Иоанном как бурный и при этом огненный ветер (руах, дух), ураган, сметающий все на своем пути. Это очень хорошо отвечает угрожающему характеру проповеди Иоанна, а также образу просеивания зерна и сожжения соломы и мякины, уносимых ветром.

Это мы разобрали три разных толкования случая А, когда крещение огнем и крещение Духом Святым понимаются как одно и то же крещение.

Теперь взглянем на другую группу толкований, на случай Б: «крещение огнем и крещение Духом Святым» – это два разных крещения. Одно –Духом, другое – огнем.

«Огненное крещение» – известный библейский образ мессианского Суда, который наступит в последний День, в День Господень. Суд изображался пророками в устрашающих картинах огненного истребления: «в костре его много огня и дров; дуновение Господа, как поток серы, зажжет его» (Ис 30:33); «и будет земля горящею смолою: не будет гаснуть ни днем, ни ночью; вечно будет восходить дым ее» (Ис 34:9-10); «вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей» (Мал 4:1).

Об огне Страшного Суда неоднократно предостерегал слушателей и Сам Господь Иисус Христос: «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (Мф 7:19); «как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего» (Мф 13:40); «и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов» (Мф 13:42); «лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную» (Мф 18:9).

Так и в истории церковных толкований крещение огнем часто понималось в эсхатологическом смысле: или как огонь Страшного Суда[31] или как огненное чистилище[32]^,[33].

Теперь о другом крещении – Святым Духом. Да, иудеям были прекрасно известны страшные пророчества о Дне гнева Господня, дне страха, тьмы, мрака и опустошающего огненного пламени. Так об этом Дне возвещали пророки Исаия, Малахия, Иоиль… Но те же пророки – и великие, и малые – ждали в конце веков не только Страшного огненного Суда, но и явления освежающего, обновляющего и животворящего Духа. Вот Иезекииль: «И дам вам сердце новое и дух новый дам вам» (Иез 36:26-27). Так и пророк Иоиль: «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть … И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Иоиль 2:28.32). Как при сотворении первого человека, Бог вдохнул в него жизнь Духом Своим, так и в будущем ожидалось полное обновление жизни дарованием Духа Божия. Это обновление в представлении иудеев связывалось с пришествием Мессии. Они помнили, что Грядущий Мессия будет не только Судией, но также Носителем и Раздаятель Духа: «ибо сделал его Бог сильным Духом Святым» (Пс Сол 17:42).

И в Евангелии от Матфея Иисус Христос действительно представлен таким Носителем Святого Духа, Который сошел на Него в момент Его Крещения, когда Дух Божий «сходил, как голубь, и ниспускался на Него» (Мф 3:16). Иисус нёс в Себе Дух Божий и раздавал Его. Так, возражая фарисеям, Он Сам говорил о Себе: «Я Духом Божиим изгоняю бесов» (Мф 12:28). Апостолам Он заповедал: «научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф 28:19).

Безусловно, и сам евангелист Матфей, как и все первые христиане понимали крещение Духом Святым как благодатное крещение, которое принес Христос. Они ощущали в себе исполнение пророчеств об излиянии Духа. Ведь именно слова пророка Иоиля вспоминает апостол Петр в своей первой проповеди в день Пятидесятницы: «Это есть предреченное пророком Иоилем: “и будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, … И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется”» (Деян 2:16.21).

Таким образом, деятельность Мессии-Христа в представлении христиан носила двойственный характер. Христос – раздаятель Духа и Он же – карающий Судия. Второе, – полагают христиане, – произойдет только во время Его Второго пришествия, когда Христос придет как Судия. Но Иоанн Креститель стоял еще на почве ветхозаветной иудейской эсхатологии, которая знала только об одном пришествии Мессии, пришествии Суда и конца века сего. Поэтому, хотя он пророчествовал о крещении Духом Святым и огнем, акцент у него все же лежал на крещении огнем, а не на крещении Духом. Весь контекст проповеди Иоанна говорит о Суде гнева Божия: «порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?» (Мф 3:7); Грядущий «очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (3:12). Поэтому и огненное крещение в устах Иоанна скорее всего следует понимать как Суд гнева Божия. Это обстоятельство придавало образу Мессии у Иоанна суровые и угрожающие черты, и его проповедь носила скорее характер угрозы осуждения чем вести о спасении.

Да и вообще проблематично, подходит ли благодатное крещение Духом Святым образу Мессии у Крестителя. Не видел ли он в Мессии исключительно эсхатологического Судию? Это трудный вопрос. Может быть, Иоанн вообще говорил только об огненном крещении, а слова о крещении Духом были привнесены в его проповедь поздним христианским преданием? В пользу такого мнения может свидетельствовать один эпизод из Книги Деяний, где ученики Иоанна Крестителя признаются: «мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святой» (Деян 19:2), то есть об «огне» они, наверное, слыхали, а вот о Духе Святом – нет. Так что, как видим, вопрос о крещении Духом Святым и огнем не столь уж прост, каким он может показаться на первый взгляд, и до сих пор представляет собой неразрешенную проблему.

Итак, первое пророчество Иоанна Крестителя о Грядущем за ним – указание на величие и значимость Грядущего: Иоанн даже «не достоин понести обувь» Грядущего Мессии. Второе пророчество Иоанна в том, что Грядущий будет крестить не водой, как Иоанн, а Духом Святым и огнем. Вопросу о крещении мы посвятили много времени.

Теперь, наконец, обратимся к третьему пророчеству Иоанна. Оно состоит в том, что Грядущий Христос – Судия Божий: «лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым». Напомню, что слово «суд» по-гречески «кризис», и это буквально означает «разделение», «отделение», в данном случае пшеницы от соломы или мякины. И этот Суд Мессии для Иоанна – не есть что-то отдаленное. Ведь уже и «лопата Его в руке Его». Иначе говоря, Иоанн грозил Судом Божиим не в каком-то отдаленном историческом будущем, но совсем скоро.

С точки зрения евангелиста Матфея, образ лопаты-веялки и сожжения соломы предназначен не только иудеям, но адресован и Церкви, в которой и для которой он написал свое Евангелие. Речь о грозном Суде носила бы исключительно исторический характер, если бы в ней речь шла только об иудеях. Все это – в прошлом, и для евангелиста Матфея не столь уж актуально. В настоящем – Церковь и ее проблемы, а не проблемы иудейского общества. Это ей, Церкви, предназначается речь о Суде. Ведь в Церкви вперемежку собраны и добрые и злые. Суд, кризис, разделение произойдет на Суде. Об этом неоднократно говорил Сам Иисус Христос, в речи которого тоже появляется образ веяния зерна: «Как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов. … Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 13:40-43). Так весь отрывок о пророчестве Иоанна Крестителя приобретает не просто исторический, но увещательный характер.

Конечно, проповедь Крестителя бесконечно далеко отстояла от Евангелия Иисуса Христа. Иоанн внушал страх, Иисус принес надежду и радость. Иоанн грозил грешникам гибелью. Иисус принес грешникам прощение. Бог Иоанна – ветхозаветный Бог гнева. Бог Иисуса – новозаветный Бог любви. Но… всему в истории свое время.

Именно об этой новизне Евангелия Иисуса Христа и его отличии от ветхозаветных представлений о спасении идет речь в рассказе о крещении Иисуса.