Как устанавливать ограничения

Как уже сказано, установление ограничений определяется возрастом ребенка и ситуацией. Следует также добавить, что ограничения должны соответствовать психобиологическим особенностям развития ребенка и его состоянию. Совершенно естественно ожидать разные реакции, устанавливая запреты детям, когда им семь месяцев, семь лет или четырнадцать. Разной будет реакция и в случае, когда семимесячный ребенок, засыпая, кусает сосок материнской груди или когда трехлетний ребенок в бодрствующем состоянии, рассердившись на товарища по играм, укусит его.

В соответствии с ситуацией требуется различный подход и к полуторагодовалому ребенку. Одно дело, когда он отбирает игрушку у другого ребенка или пытается выдернуть из розетки шнур кондиционера, и другое, когда выбегает на проезжую часть улицы.

В зависимости от психологического развития ребенка — податлив ли он или, напротив, своеволен, трудно управляем, — родители должны менять тактику установления ограничений. Если ребенок легко поддавался установлению ограничений или его поведение не заставляло родителей слишком часто напоминать ему о запрещениях, то родители могут себе позволить быть менее требовательными, более свободными в выборе способов ограничения и давать ребенку больше возможностей к ним привыкнуть. Однако если ребенок, несмотря на запрет открывать шкаф, где хранятся средства бытовой химии, или влезать на стоящий у плиты стул, или стаскивать в кучу вещи, опустошая шкафы, все-таки делает это, то в таких случаях необходимо применить более строгую систему и последовательность установления ограничений. Здесь мало предупредить ребенка о наказании. Родители должны выражать свое неодобрение его поведением в более убедительной форме, решительно пресекать повторные попытки, а при необходимости и наказывать ребенка.

Поскольку ограничения нужны не для того, чтобы обидеть или без нужды понизить активность ребенка, а для того, чтобы оградить его от опасных последствий, ограничения должны быть ясными и понятными. Поэтому вряд ли принесет удачу обращенный к ребенку вопрос, не пожелает ли он выполнить просьбу мамы. Ребенок поступает так, как желает он сам, а не так, как того хочет мать. Лучше в доступной и уважительной форме попросить ребенка сделать то, что вы хотите.

Следует проводить четкое разграничение между настойчивостью и враждебностью в отношении к ребенку. Если ребенок сопротивляется установленным ограничениям, родительская настойчивость может сопровождаться нетерпением и злобой. Этого не следует допускать. Настаивая на своем решении, мать дает понять ребенку, что не отступит от своих требований. Когда же в голосе матери слышится злоба, ребенок пугается и перестает понимать смысл запретов. Поэтому нельзя путать враждебность с твердостью и ясностью ограничений. Причем твердость должна нарастать с каждым повторением вплоть до того, что вы открыто показываете ребенку, что вы действительно рассержены.

Гнев, возбуждаемый поведением ребенка, может оказаться весьма полезным при соблюдении определенных условий. Если ребенок сопротивляется попыткам установить какое-либо ограничение или повторяет то, что вы запрещаете ему делать, например, выбегает на проезжую часть улицы, гнев усиливает вашу твердость. Здесь нет времени на дипломатию и улыбки. Гнев дает понять ребенку, что он зашел слишком далеко, что его поступки совершенно неприемлемы, за что он должен будет расплатиться. Гнев в разумных дозах не является деструктивным. Деструктивны враждебность, ярость, стремление унизить ребенка, показать ему, кто над ним хозяин.

Устанавливая ограничения, следует объяснять ребенку, почему вы это делаете: "Нельзя отбирать игрушку у Тэмми, так делать нехорошо. Ведь ты расстроился бы, если бы Тэмми забрал твою игрушку". Но бывают исключения. В кризисной ситуации, когда игрушкой у ребенка вдруг оказалась электрическая розетка, вы должны ограничить сначала его действия и только потом пускаться в объяснения. Так же следует поступать и в том случае, если ребенок плохо усваивает ограничения. Причины запретов, как и последствия их нарушения, в любом случае должны быть объяснены ребенку в доступной форме. Не понимая смысла ограничений, ребенок может чересчур болезненно воспринимать требования родителей. Вот почему полезно помнить, что, ограничивая активность ребенка, нельзя подавлять в нем чувство собственного достоинства. В иных случаях болезненные реакции на подобный стиль пробуждают у ребенка враждебность по отношению к родителям.

Чувство вины, возникшее после того, как вы запретили ребенку делать что-то, сигнализирует о несправедливости вашего шага, потому что, если родитель делает то, в чем он на сто процентов уверен, он обычно не чувствует себя виноватым. Если ребенок вас расстроил и вы на него сердиты, постарайтесь не давать себе воли в наказании ребенка, не позволяйте ярости одержать победу над любовью к нему. Каждый из нас иногда приводит в ярость того, кого любит. Однако следует помнить, что выражение враждебности и ярость неизбежно привнесут в нормальный процесс установления ограничений чувство вины. А это с той же неизбежностью снизит эффективность воспитательных действий.

Не исключено, что вам придется настаивать на одних запретах и отменять другие. Благоразумие требует делать и то, и другое. Если установленные ранее ограничения уже не являются необходимостью, надо отказаться от них. Вы ничего не потеряете, если снимите запрет при определенных условиях. Но не следует отказываться от установленных ограничений, если они не усвоены.

Трудно ли поддерживать установленные ограничения? Ответ зависит от многих факторов — от характера ребенка, его возраста, ситуации и истории развития. Обычно, запрещая что-либо, мягко объясняют ребенку причину запрета. Если ситуация повторяется, степень твердости должна возрастать, а обращение становиться строгим. Следующее повторение должно содержать предупреждение о наказании, если без этого не удастся урегулировать ситуацию. Наказание — это тоже повторение и реализация предупреждения. Далее родители либо насильно удаляют ребенка из затруднительной ситуации, либо лишают какой-либо привилегии, либо (в зависимости от взглядов родителей на этот вопрос) шлепают по мягкому месту.

Мы далеки от того, чтобы настаивать именно на такой последовательности действий при нарушении установленных запретов. В определенных ситуациях с самого начала необходима решительность родительского вмешательства в поведение ребенка. Наша задача — не выдать не подлежащий обсуждению рецепт, но лишь показать, что нужна последовательность от простого хотя и строгого указания до наказания там, где без него не обойтись.

Наказание даст воспитательный эффект лишь в случае, если запреты не усваиваются, если ребенок сопротивляется повторяющимся попыткам родителей объяснить ему опасность их нарушений, если ребенок не реагирует на предупреждение о наказании. Здесь так же, как с установлением ограничений: если вы предупредили о том, что накажете, — обязательно накажите. Но не забывайте, наказание должно быть частью заботы о ребенке, а не унизительной процедурой, даже если вы очень сердиты.

У родителей нет единства во взглядах на наказание, в особенности на физическое воздействие. Родители, которые ни за что не позволят себе отшлепать ребенка, которым это очень не по душе, вполне могут не прибегать к такому методу воспитания. Отмена привилегий тоже весьма эффективный способ воздействия.

Но те родители, для которых отшлепать ребенка по мягкому месту не является чем-то недопустимым, могут без вреда пользоваться этим методом воспитания. Правда, нужно предупредить, что не рекомендуется обнажать ягодицы ребенка, чтобы его отшлепать. Это унижает ребенка и, более того, может переживаться даже маленьким ребенком как сексуальный акт или как нападение.

Многие годы наблюдений не убедили нас в том, что существуют причины, по которым следовало бы физически наказывать детей младше одного года. Нежелательно также использовать какие-либо орудия наказания, кроме собственной ладони, поскольку это приносит больше вреда, нежели пользы, и не увеличивает эффективность наказания. Если родители видят, что наказание не приносит результата, им следует переосмыслить весь процесс установления ограничений, а также характер их взаимоотношений с детьми и постараться исправить обнаруженные ошибки. Это приведет к лучшим результатам, чем повышение уровня наказания в попытке заставить ребенка усвоить родительские требования.

Наказания, унижающие ребенка, легализующие его враждебность, хотя и могут дать одномоментный эффект, но цена его может оказаться слишком высокой, отрицательно повлияв на чувства собственного достоинства и благополучия, на усвоение норм поведения и развитие способности к конструктивному внутреннему контролю. Следует серьезно относиться к заявлениям типа: "Ты плохая девочка". Формированию образа "я" ребенка это нанесет большой вред. Даже послушный ребенок делает временами то, что матери может не понравиться. Стыд — чувство болезненное, оно пробуждает и мобилизует враждебность, приводит к конфликтам.

Отменяя привилегии в качестве наказания, следует избегать формального подхода — ребенок должен лишиться того, что действительно доставляет ему удовольствие. Ребенок может вам сказать, что ему все равно, позволите вы ему смотреть любимую программу телевидения или нет. Дети очень часто притворяются безразличными, когда сталкиваются с болезненной потерей какого-либо из своих пристрастий. Иногда дети говорят это из протеста, чтобы родители почувствовали свое бессилие. Так что при отмене привилегий следует полагаться скорее на свое знание о ребенке, о его пристрастиях, чем на реакцию на ваши действия.

Попытки установить ограничения требуют неоднократного повторения. Если же принять во внимание необходимость отменять одни и устанавливать другие, то на это уходят годы. Ребенок, плохо усваивающий ограничения или игнорирующий их, нуждается в консультации профессионалов-психологов, которые помогут родителям понять, что происходит с ребенком, с отношениями между ними и с семьей в целом.

Повторяем: дети от природы весьма отличаются по уровню податливости и уступчивости. С некоторыми детьми установление ограничений оказывается делом достаточно трудным. Они бурно реагируют на попытки родителей установить для них ограничения. Они чувствуют себя обиженными, им кажется, что с ними дурно обходятся. Реакция ребенка на попытки ограничить его поведение должна подсказать родителям, что следует, а чего не следует делать в дальнейшем. Предрасположенность к пугливости заставляет детей иной раз отгородиться от своего окружения, чему нередко служит и страх вины перед родителями. Поэтому стратегия и тактика воспитания должна определяться как сознательным анализом, учетом слабостей и чувствительности ребенка, так и эмпатической настройкой на его поведение.

Не следует радоваться излишней уступчивости и податливости ребенка. Ничего хорошего нет в том, что ребенок легко подчиняется внешнему влиянию, немедленно отказываясь при этом от собственных намерений и желаний. За готовность подчиняться, всегда соглашаться с требованиями родителей придется дорого расплачиваться — потерей независимости, отсутствием самостоятельности. С другой стороны, допуская, что ограничения можно отменять в каждом случае сопротивления им, родители рискуют получить в результате неуправляемого ребенка, без навыков самоконтроля и нормальной адаптации к своим порывам, к окружающим, к школе, работе и т.д.

Кроме того, способность к сотрудничеству с родителями сильно изменяется с возрастом. Шести- или девятимесячные дети вообще неспособны сотрудничать с родителями, а у трехлетних такая способность уже есть. Возраст и обстоятельства определяют степень сопротивляемости воспитательным воздействиям родителей. Маленького ребенка легче заставить уступить требованиям родителей, чем восьмилетнего или тем более подростка. В подростковом возрасте, вне всякого сомнения, следует ожидать повышения сопротивляемости воспитательным воздействиям. Излишне или нет противостояние ребенка требованиям родителей должна подсказывать ситуация. Мы считаем, что податливость должна вызывать не меньшую тревогу родителей, чем сопротивление, которое необходимо ребенку для тренировки способности к самореализации. В жизни невозможно обойтись без того, чтобы не научиться противостоять влиянию и при этом поступать независимо, спорить и опровергать мнения и требования других.