Каналы для выражения протеста

Некоторые из членов почти каждого типа организаций всегда бывают недовольными, и вряд ли вероятно, чтобы даже самая эффективная организация могла бы дать ценностные возможности, адекватные для устранения всех RD. Чем более интенсивно бывает недовольство, тем более необходимы механизмы выходных клапанов каналов протеста — хотя бы для утверждения институциональной поддержки. Те же струк­турные паттерны действия, что и в каналах политического участия, ча­сто Служат и инструментальным, и экспрессивным целям. Идентич­ность структуры не должна скрывать двойственности функций таких структур, служащих тем, кто ими пользуется. Когда неудовлетворен­ность низка, их использование изначально инструментально; когда не­удовлетворенность усиливается, они допускают выражение значитель­ной враждебности. До той степени, в какой организации обеспечивают институционализированные каналы протеста, потенциально разруши­тельные последствия враждебности могут быть минимизированы для организации. Диссидентские организации каналируют большую часть гнева своих членов, каковы бы ни были его источники, в атаки на своих противников. Если этого не происходит, например в условиях жестких репрессий, недовольство может внести свой вклад в раскол, который находит свое выражение в распаде на экстремистские политические группировки. Однако недостаток способности для выражения некото­рых типов внешней враждебности — довольно необычное явление сре­ди диссидентских групп. Обеспечение адекватных средств для выраже­ния внутреннего протеста обычно бывает гораздо более важным для укрепления институциональной поддержки режима, нежели диссиден­тов. Эквивалентной функцией для диссидентских организаций являет­ся обеспечение возможностей для предпринятия более частых враждеб­ных акций в отношении режима. Предлагаются две гипотезы.

Гипотеза RI.5. Институциональная поддержка режима сильно изменяется с числом и мас­штабом упорядоченных каналов протеста, предоставляемых режимно-ориентированными организациями.

Гипотеза DI.5. Институциональная поддержка диссидентов сильно изменяется с числом и масштабом средств для антирежимных акций, предоставляемых диссидентски-ориенти­рованными организациями.

Масштаб в этих гипотезах относится к удельному весу членов таких организаций, которые могут быть направлены для участия в таких ви­дах деятельности. Те, кто исключены из этих действий, могут найти какое-то возмещающее удовлетворение в созерцании других, делающих то, чего хотелось бы им, однако такого рода возмещающее удовлетво­рение эмоциональных потребностей является изначально меньшим вознаграждением, нежели прямое удовлетворение.

Экспрессивные функции политической деятельности определяются во множестве аналитических исследований. Выше приводился аргу­мент Лассуэлла относительно того, что «политические движения чер­пают свою силу в перемещении частных аффектов на публичные объек­ты». Он предполагает, что человеческие «примитивные импульсы», в особенности агрессия, порождаются в семье, и что политика — это процесс, посредством которого такие импульсы находят публичное вы­ражение. Политические требования, «вероятно, содержат лишь ограни­ченную релевантность социальным потребностям. Политический сим­вол нагружается остатком успешных и негативных идентификаций и эмоциональным зарядом смещенных частных мотивов»⁷³. Американ­ская демократия была сильна в той степени, в какой «национальные партии раздирались внутренними разногласиями»: под этим подразу­мевается, что партийная деятельность абсорбирует и перемещает по­тенциально деструктивные силы⁷⁴. Эллвуд формулирует эту позицию более отчетливо: «Политическая или экономическая система, которая воспринимается некоторыми как тягостная или репрессивная, возбуж­дает революцию, если она допускает выражения обид на себя, и отно­сится к ним толерантно»⁷⁵. Революционные движения в плюралисти­ческих демократических обществах — сравнительно редкое явление, как полагает Мэй, потому что свобода слова и печати дают вербальный выход недовольству, а голосование против неугодных кандидатов уто­ляет некоторые агрессивные импульсы, а также потому, что участие

25-1012 в деятельности добровольных ассоциаций рассеивает значительную часть агрессии. «Агрессивные движения в демократии редко достига­ют уровня революции, отчасти и вследствие того, что их так много»⁷⁶.

Более точно идентифицируют некоторые из связей, действующих в процессах использования коллективного выражения протеста, психо­логические аргументы. Так, психологический анализ смещения пред­полагает, что источник фрустрации известен и что естественный ответ на него — это физическая агрессия, направленная на источник. Агрес­сивный ответ «смещается» в той степени, в какой он направляется на других, предположительно связанных с объектом (объектное обобще­ние). Теория смещения в том виде, как она была разработана Милле­ром, утверждает, что агрессивные ответы обобщаются на объектах, ко­торые воспринимаются как близкие к агенту фрустрации или подобные ему, и что чем сильнее гнев, тем менее схожие объекты подвергаются атаке. Такое обобщение может происходить вследствие того, что сам фрустратор недоступен, или из^:за страха наказания. Одно из базовых предположений Миллера состоит в том, что чем сильнее страх перед возмездием в сравнении с силой гнева, тем меньше сходства у мишени агрессии с подлинным фрустратором, и тем более косвенный характер носит форма агрессии. Если страх испытывается только перед внешним возмездием, то сдерживание сужено в своем воздействии на объекты обобщения; вероятно все же, что сравнительно похожие объекты будут подвергнуты атаке и в довольно прямой форме. Если действуют интер- нализованные нормативные запреты, то сдерживание распространяет­ся на более широкий диапазон объектов и форм. Если атаки вообще имеют место, они, вероятно, будут носить косвенный характер как по объекту, так и по форме⁷⁷.

Проявления такого рода обобщений демонстрируют различные сви­детельства. Так, например, сравнительные исследования агрессивных и неагрессивных мальчиков дают подтверждение механизма обобще­ния ответа. Те неагрессивные мальчики, которые научились подавлять свои агрессивные реакции, проявляют более высокие уровни косвен­ных форм агрессии, например в фантазиях, нежели откровенно агрес­сивные мальчики⁷⁸.

В экспериментальном исследовании Миллера и Бугельски замеря­лись аттитюды детей по отношению к мексиканцам и японцам, а после этого детей не пускали в кино; и, как следствие, было обнаружено по­вышение враждебности к мексиканцам и японцам⁷⁹. Берковиц пред­положил и продемонстрировал, что враждебность имеет тенденцию к обобщению от фрустратора не на любой объект, а на тех индивидов или группы, которые не нравились раньше⁸⁰. Один из основных выводов, сделанных в экспериментальных иследованиях, состоит в том, что лишь узкий диапазон объектов отвечает тем требованиям, которые предъяв­ляются к мишени агрессивных ответов людей на фрустрацию, но что почти любая форма агрессии может быть удовлетворяющей настолько долго, насколько разгневанный человек пребывает в убеждении, что он имеет перед собой некоторым образом оскорбившего его фрустратора⁸¹.

Можно было бы привести немало примеров объективного обобще­ния проблем коллективного насилия. Во время перебоев с продоволь­ствием в Париже в 1720 г. голодные парижане угрожали насилием ко­ролевской резиденции, однако не личности самого королевского Реген­та, которого они, вообще говоря, считали виновным за неуспех попыток предотвращения перебоев. А в конечном счете, линчевали кучера того спекулянта, который, по их мнению, нес более прямую ответственность за это. Когда добывание средств к жизни английских ручных ткачей оказалось под угрозой — вследствие введения новых ткацких машин, — они, в ходе луддитских восстаний в 1811-1816 гг., разрушили тысячи ма­шин, но почти никогда не совершали прямых нападений на тех работо­дателей, которые внедряли на своих предприятиях эти новые машины и увольняли сверхштатных работников⁸². Линчевания негров на Юге между 1882 и 1930 гг. приобретали наибольшую частоту в те годы, ког­да ухудшались экономические условия. Можно предположить, что именно на негров возлагалась ответственность за экономические про­блемы; причем большинство из тех, кто подвергался линчеванию, были уже фактически арестованными или обвиняемыми в преступлениях. Можно также сделать вывод, что гнев по поводу экономических бед­ствий перемещался на маргинально приемлемые объекты атаки⁸³.

Во всех такого рода свидетельствах подразумевается, что режимы и режимно-ориентированные организации могут минимизировать де­структивные последствия враждебности в отношении организации, возлагая вину за RD на другие объекты и давая санкционированные средства для выхода враждебности против этих целей. В качестве прав­доподобных мишеней могут предлагаться любые внутренние «козлы отпущения», наподобие коммунистов, реакционеров или евреев. Пред­ложение в качестве такого рода объектов внешних врагов может вы­глядеть более убедительно, поскольку в этом случае внутренние раз­рушительные последствия будут меньше. Общим местом является утверждение, что война выполняет функции смещения внутренней аг­рессии. Александер, к примеру, утверждает, что война — это своеобраз­ный предохранительный клапан, необходимый для самосохранения нации и обеспечивающий высвобождение постулированного враждеб­ного инстинкта⁸⁴. Лассуэлл утверждает, что «войны и революции явля­ются средствами разрядки коллективной неуверенности и конкурируют с любыми другими альтернативами "рассасывания" массовых напря- женностей»⁸⁵. Хантингтон говорит о том, что снижение общего уровня межгосударственных конфликтов будет, вероятно, иметь своим резуль­татом повышение уровня внутригосударственного насилия⁸⁶. Иногда в качестве примера приводятся особые случаи. Как утверждает Экштейн, Англия дважды находилась на грани широкомасштабных гражданских войн — во время наполеоновских походов и в 1914 г. после мятежа в Каррахе⁸⁷. Испано-американскую войну 1898 г. можно рассматривать как своеобразную разрядку напряжения, порожденного закрытием аме­риканской границы. Мексикано-американская война пятьюдесятью го­дами раньше отвлекла на себя внимание разгневанных южан от огра­ничений рабовладения в новых штатах и на новых западных террито­риях. Подобную же функцию, по мнению правительств, выполняли после окончания Второй мировой войны антииностранные демонстра­ции — популярная форма отдыха на свежем воздухе. Руммель и Уилсон нашли доказательства ограниченной связи между проявлениями внут­реннего конфликта в 1950-х гг., основываясь на данных по большому числу стран. Но эти связи не устойчивы: различные типы политиче­ского насилия иногда имеют тенденцию к тому, чтобы предшество­вать внешнему конфликту, иногда следовать за ним, типы и послед- ствия'насилия варьируют от одной группы к другой⁸⁸. В любом случае, если даже для режима оказывается возможным каналировать внутрен­нюю враждебность на иностранные объекты, цена такого деяния по­тенциально высока. Антииностранные демонстрации могут повести к уменьшению помощи и дипломатическим санкциям; цена войны часто бывает разорительно высокой.

Обобщение ответа — каналирование недовольства в символическую, а не в деструктивную враждебность, оно легче институционализирует­ся, может использоваться чаще и более предсказуемо в своих послед­ствиях. Можно отметить и другое его преимущество: когда оно прини­мает форму требования прав на петицию и отзыв, выборов и мирных демонстраций, то может внести вклад в свое собственное разрешение, осуществляя доведение сути недовольства до правителей и угрожая им смещением в случае, если они не ответят. Свидетельства того, что обоб­щения имеют место в политической деятельности, неоспоримы. Любой понимающий политик в конкурентной политической системе знает о синдроме гнатъ-мошенника-вон, сопровождающем периоды народного возмущения. В течение шестидесятилетнего периода политиков Небра­ски изгоняли из офисов всякий раз, как количество осадков становилось ниже нормы. И делалось это с большим постоянством, чем могла удер­жаться у власти любая партия при количестве осадков, превышающем норму⁸⁹. С 1825 по 1924 гг. северо-восточные штаты регулярно голосо­вали против находящейся у власти национальной администрации пос­ле снижения уровня осадков в одиннадцати из тринадцати случаев, исходя из предположения, что «скудный дождь означает плохой уро­жай, плохой урожай означает плохие времена, а плохие времена озна­чают недовольство»⁹⁰. К этому можно добавить, что недовольство озна­чает поиск «козлов отпущения». Саймон в своем анализе голосов, отдан­ных в поддержку Нацистской партии с 1927 по 1933 гг., предполагает, что массовое голосование не является изначально выражением недо­вольства. К примеру, доля голосов, отданных нацистам в период эконо­мического оздоровления, упала с 40 до 30 % в период между июлем и ноябрем 1932 г.⁹¹

В этих электоральных примерах предполагается, что голосование и другие формы политического участия обеспечивают выражение не­довольства в сравнительно недеструктивных формах. Вероятно, при от­сутствии такого рода процедур недовольство выражается более насиль­ственными способами, хотя из приведенных примеров этого не видно. Отчасти доказательством такого утверждения является открытие, что кампании за гражданские права сопровождаются существенным сни­жением уровня агрессивных преступлений, совершаемых неграми. На­пример, нападения негров на других негров в одном южном городе сни­зились на 31 % в течение одного года экстенсивных демонстраций за гражданские права, при этом схожие сообщения поступали из других городов⁹².