Не поддающийся толкованию шифр — КиберПедия 

Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...

Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...

Не поддающийся толкованию шифр

2017-09-27 158
Не поддающийся толкованию шифр 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

— Конечность невозможно миновать иначе, как в самом крахе. Если я, в обращенном на крах метафизическом созерцании, устраню время, не пережив опытом действительности краха, то я лишь тем решительнее упаду обратно в конечное существование. Однако тот, кто устранит время в подлинном крахе, назад не вернется; недоступный для остающихся жить, он требует от конечного существования оставить в неприкосновенности бытие трансценденции. Мы не можем знать, почему есть мир; может быть, это мы можем узнать в крахе, но сказать этого уже нельзя. В существовании, ввиду масштабов его краха, всякий язык умолкает, когда обращается к бытию. Перед лицом молчания в существовании возможно только молчание. Но если ответ желает нарушить это молчание, он произнесет, хотя ничего этим и не скажет

а) Ответ может, встречаясь с бессмысленным разрушением, стать простым сознанием бытия. Как при всяком исчезновении структур, в мире остается материя, как абсолютно иное, но безразличное бытие, так в крахе всякого существования и экзистирования остается недоступное подлинное бытие, в невнятном смысле которого светится сущность.

«Это есть», — гласит содержательно пустое высказывание молчания.

б) Встречаясь с разрушенной в зачатке возможностью, молчание хотело бы расслышать бытие до времени, в котором есть то, что не стало действительным.

в) Перед невозвратимостью в забвении воля к спасению утраченного для припоминания еще знает, что утрата и спасение касаются не забытого или припоминаемого бытия экзистенции, но ее существования; для молчания этой воли в трансценденции просто утрачено только то, чего никогда в ней не было.

Только перед лицом не поддающегося толкованию шифра конец мира будет предельным бытием. Между тем как для знания всякий конец существует в мире и во во времени, молчание предстоит непроницаемый для толкований шифр универсального краха в отношении к бытию трансценденции, перед которым мир кончился (die Welt vergangen ist). Открывающееся в крахе небытие всего доступного нам бытия есть бытие трансценденции.

Ни одна из этих формул ничего не говорит, каждая из них говорит одно и то же, и все они говорят только: бытие. Создается впечатление, словно бы они ничего не говорят, ибо они суть нарушение молчания там, где нарушить его невозможно.

 

Последний шифр как резонанс для всех шифров. -

 

Те шифры, которые в действительном экзистенциальном исполнении открывали бытие, будучи теперь поставлены под сомнение перед лицом не поддающегося толкованию краха, должны жить задним числом из источника пережитого в крахе бытия, — или иссохнуть. Ибо крах есть всеобъемлющая основа всякого бытия-шифром. Способность видеть шифр как действительность бытия рождается только в опыте краха. Из этого опыта все шифры, не отвергнутые экзистенцией, получают окончательное подтверждение. То, что я однажды погрузил в воды уничтожения, я могу получить вновь в качестве шифра. Если я читаю шифры, то шифры возникают для меня ввиду того разрушения, которое только в шифре моего краха впервые придает каждому особенному шифру присущий ему резонанс.

В то время как пассивное незнание остается только болью возможности ничто или критическим предохранением от ложного онтологического знания, в опыте того, что не подлежит истолкованию, незнание становится активным в живом присутствии бытия, как истока всякого подлинного сознания бытия в бесконечном богатстве опыта о мире и осуществления экзистенции.

Однако невозможность толкования, как последний шифр, есть не более чем только определимый шифр. Он остается открытым, отсюда — его молчание. Он одинаково может стать и абсолютной пустотой, и окончательным исполнением.

 

Покой в действительности

 

— Вследствие краха жизнь кажется невозможной. Если знание о действительном усиливает мой страх, безнадежность заставляет меня томиться в страхе, то перед лицом неизбежной фактичности страх, казалось бы, остается последней реальностью; подлинный страх — этот тот страх, который считает себя окончательной реальностью, из которой нет уже никакого исхода. Скачок в бытие, не знающее страха, кажется ей пустой возможностью; я хочу прыгнуть, но уже знаю, что не одолею преграды, а только погибну в бездонной пропасти окончательно-предельного страха.

Скачок от страха к покою — самый невероятный скачок, какой может совершить человек. То, что ему удастся совершить его, должно иметь своей основой нечто большее, чем только экзистенция самобытия; вера человека неопределимо связывает этот скачок с бытием трансценденции.

Только тот страх, который находит силу для скачка к покою, бывает в состоянии видеть со всей прямотой действительность мира. Чистый страх и чистый покой, напротив, скрывают от нас действительность: страх перед нею лишает крах отчетливости; он становится неверующим, держась за мнимо известную ему действительность; если таким образом страх становится последней реальностью, он скрывается сам от себя в обладании неким успокаивающим содержанием знания; в этой подделке действительности, превращающей ее в налично сущее целое, мечтательно создают себе неистинную гармонию, формулируют некое идеальное долженствование, считают истину единственной и знают ее, как правильную. Этот покой возникает из неистины. Он мог возникнуть потому, что страх закрыл глаза; поэтому страх есть сокровенная, но не преодоленная основа этого покоя.

Фундаментальный факт нашей экзистенции в существовании состоит в том, что действительность, рождающая уничтожающий страх, нельзя увидеть такой, какова она на самом деле, ни без страха, ни без перехода от страха к покою. То, что человек может одновременно видеть действительность, быть сам действительным и все-таки жить, не умирая от страха, связывает его самобытие с самой решительной близостью к действительности, какая для него возможна, однако — в незавершимом процессе, в котором ни страх, ни покой не суть последнее, и никакая действительность не окончательна. Коль скоро для того, чтобы видеть действительность, необходимо пережить даже и крайность страха как свой собственный страх, только такой страх может сделать для нас возможным самый трудный и самый непостижимый скачок к покою, для которого действительность неизменно остается видна без покровов.

Если в правдивости сознания бытия нет окончательного решения, нет ответа в молчании, нет оправдания тому, что есть и каково оно есть, нет успокоения, а в шифре нет и раскрытия тайны, — то терпение есть путь, приводящий к покою. Если пассивное терпение пусто и есть лишь форма несопротивляющегося отречения от самого себя, предоставляющего вещам идти своим чередом, то активное терпение бывает способно пережить крах всякого существования и все-таки осуществлять, пока в нем еще есть сколько-нибудь силы; в этом напряжении оно обретает невозмутимость. Благодаря терпению существует мир открытого действительности человека, однажды почувствовавшего бытие трансценденции. В терпении есть незнание веры, которая остается в мире деятельной, хотя и не обязательно должна считать возможным некое доброе и окончательное мироустройство. Хотя шифр краха может и померкнуть в ее глазах, если он покажется ей, словно бездна бессмыслицы, недоступной ни для какой из форм ее мыслящего восхождения; но терпение остается привержено бытию несмотря на крах там, где шифр не является ему через этот крах.

Только удостоверение в этой трансценденции, которая в самой темной поворотной точке процесса могла бы отказаться даже от самого языка трансценденции, становится опорой в существовании, дающей нам уже не иллюзорный покой. Однако эта достоверность, будучи связана с присутствием экзистенции, не может быть конституирована во времени как объективная гарантия, но необходимо ускользает снова и снова. Но, если она есть, ничто не в силах одолеть ее. Достаточно того, что есть бытие. Правда, знание о божестве становится суеверием; но истина есть там, где переживающая крах экзистенция умеет перевести многозначный язык трансценденции в самую простодушную достоверность бытия.

Только этот последний покой может, не предаваясь иллюзии, усмотреть совершенство в исчезающем мгновении. Подлинная близость к миру рождалась там, где мы читали шифр гибели. Открытость экзистенции миру достигала полноты готовности, только если прозрачность всего для нее включала также и крах всего. Око экзистенции без границ прояснялось, видело и исследовало в ориентировании в мире то, что есть и что было; казалось, будто оно приподнимает покров, лежащий на всех вещах. Теперь любовь к существованию может без устали осуществлять, и мир, в своем трансцендентно обоснованном богатстве, становится несказанно прекрасен; — но он и тогда все еще остается, в своей устрашающей действительности, вопросом, на который во временном существовании не находится окончательного ответа для всех и раз навсегда, если индивид оказывается способен к ясновидящему терпению и находит наконец свой покой.

Что легко просто сказать, никогда вполне не становится живым присутствием. Оно делается неистинным во всякой антиципации чистой мысли. Не только в наслаждении совершенством, но и на пути страдания, взирающего на неумолимый лик мирового существования, и в безусловности, побуждаемой ее собственным самобытием в коммуникации, — возможная экзистенция может достичь того, что невозможно заранее планировать и что, как предмет желания, становится абсурдом: в крахе пережить опыт подлинного бытия.

 

 


[1]Мертвые головы (лат.) — здесь в смысле: бренные останки. (Прим. перев.)

 

[2]общее мнение (лат.).

 

[3]Жертва рассудком (шпал.).

 

[4]Совладение противоположностей (дат.).

 

[5]Кант И. Критика чистого разума. Пер. Н.О. Лосского. М.: Наука, 1998. С. 478 (В641). (Прим. перев.)

 

[6]В трактате Шеллинга о человеческой свободе 1809 г. мы читаем, в частности: «Эта основа его существования, которую Бог имеет в себе, не есть Бог, рассмотренный абсолютно, т. е. поскольку он существует: ибо она есть ведь лишь основа его существования, она есть природа — в Боге; некоторое, хотя и неотделимое, но все же отличное от него существо. […] Бог имеет в себе внутреннюю основу своего существования, которая постольку предшествует ему, как существующему; но Бог точно так же есть, в свою очередь, и первоначало (Prius) основы, коль скоро этой основы, также и как таковая, не могло бы быть, если бы Бог не существовал actu [актуально]». (Schelling F.W.J. Sämtliche Werke. Abt I. Bd. 7. Stuttgart — Augsburg: J.G. Cotta, 1859. S. 358.) Это место из Шеллинга (о природе в Боге) и послужило, по всей вероятности, основой для утверждения о том, что по Шеллингу Бог предполагает в себе природу (Указание П.В. Резвых). (Прим. перев.)

 

[7]См. Платон. Парменид // Платон. Собр. соч. в 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1993. С. 346–412. В частности, диалектическое доказательство тезиса о том, что абсолютно, т. е. отвлеченно, полагаемое единое невозможно мыслить причастным бытию, а значит, существующим, ни в каком из возможных смыслов этой причастности: с. 360–368 (137с -142а). Дальнейшее движение метафизической мысли в диалоге побуждается сознанием невозможности, «чтобы так обстояло дело с единым» (с. 369; 142а), т. е. необходимости мыслить единое иначе, конкретно-диалектически, в единстве и связи с иным. Платон высказывает далее мысль, что иное (многое) есть тождественное и различное лишь постольку, поскольку причастно единому, и что поэтому в совершенно отвлеченной мысли об ином (многом) так же точно, как и в совершенно отвлеченной мысли о едином без иного, не может быть основания для тождества и различия: с. 400 (160а); «если в ином не содержится единое, то иное не есть ни многое, ни единое»: с. 411 (165е); напротив, существование единого есть условие возможности мысли о единстве и множественности иного (многого); «без единого мыслить многое невозможно»: с. 412 (166аЬ). (Прим. перев.)

 

[8]Небытие (греч.). «Ведь если бытие каждой вещи составляет множественность, то как единство никоим образом не может быть тождественно с множеством, так и бытие должно быть отличным от единства», — говорит Плотин (Плотин. О благе, или Первоедином [Эннеады VI 9] // Плотин. Соч. Спб.: Алетейя, 1995. С. 278). Ср. неоднократно повторяемую у Плотина мысль о том, что «Первоединый стоит выше даже сущего» (Плотин. О том, что ноумены не вне ума, и о благе [Эннеады VI 8] // Плотин. Соч. Спб.: Алетейя, 1995. С. 104). (Прим. перев.)

 

[9]Плотин называл «не-сущим» только материю чувственного мира; материя же умопостигаемого мира «относится к категории бытия» (Плотин. О материи [Эннеады II 4] // Плотин. Соч. Спб.: Алетейя, 1995. С. 309), или, в переводе А.Ф. Лосева, «есть [само] сущее» (с. 372). Для Ясперса, однако, это различие несущественно здесь, важно только то, что и материя, и подлинно единое не могут быть отождествлены с «бытием» или «сущим». (Прим. перев.)

 

[10]Строки из стихотворения И.В. Гёте «Жажда жизни (Lebenslust)». (Прим. перев.)

 

[11]Причина самой себя (лат.).

 

[12]Принцип индивидуации (лат.). Термин восходит к латинской схоластике средних веков, встречаясь впервые у Фомы Аквинского; упоминается также в переписке Лейбница и Кларка (Лейбниц Г.В. Соч. Т. 1. М.: Мысль, 1982. С. 505). Шопенгауэр обозначал этим термином пространство и время как условия возможности множественности: «время и пространство, а следовательно, и множественность, существующая и ставшая возможной только благодаря им… только благодаря времени и пространству одинаковое и единое по своему существу и понятию является как различное, как множество, рядом и после друг друга; следовательно, время и пространство и есть principium individuattonis… вне возможности множественного» (Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. § 23 // Шопенгауэр А. Собр. соч. в 5 т. Т. 1. М.: Московский клуб, 1992. С. 142. Ср. с. 154). (Прим. перев.)

 

[13]Например: «Но в верховном начале…хотение, избрание и сущность должны быть мыслимы не как множество. А как одно нераздельное единое; так как его воля, его хотение всецело лишь от него самого зависит, то, конечно, от него же зависит и (соответствующее воле) его бытие… оно есть само свой творец…оно само себе дает бытие… А все это опять значит, что оно есть то, что есть, вовсе не случайно, вовсе не потому, что так пришлось, случилось, а единственно потому, что так оно хочет» (Плотин. О воле и свободе Первоединого [Эннеады VI8] // Плотин. Соч. Спб.: Алетейя, 1995. С. 266). (Прим. перев.)

 

[14]«И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших поспал меня к вам». А они скажут мне: «как Ему имя?» Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (Исход 3:13–14). (Прим. перев.)

 

[15]Книга Бытия, 322.

 

[16]Мойра — богини судьбы в древнегреческой мифологии (соответствуют паркам в мифологии Рима). Гомер в «Илиаде» упоминает об одной мойре. Однако в самом распространенном в античности представлении мойры — дети ночи, три сестры: Лахесис (назначающая участь человека прежде его рождения), Клото (прядущая нить судьбы человека), Атропос (приближающая неотвратимое будущее человека). Над головой статуи Зевса Олимпийца в его храме в Афинах находилось изображение Мойры, в ознаменование того, что судьбы и дела людей вполне известны Зевсу; у Гесиода упоминается, что Зевс — отец мойр. Однако и олимпийский Зевс в античном представлении не вполне знает будущую судьбу; поэтому мойра выше богов, хотя и причастна им. (Прим. перев.)

 

[17]Никто против Бога, кроме самого Бога (лат.). Этот латинский девиз был выбран Гёте в качестве эпиграфа к 16 книге его поэтической автобиографии «Из моей жизни. Поэзия и правда» (Гёте И.В. Собр. соч. в 13 т. Т. 10. Из моей жизни. Поэзия и правда. Части III–IV. Статьи по литературе и искусству. М.; Л.: ГИХЛ, 1937. С. 227). В примечании Б.В. Томашевского отмечено: «Автор изречения неизвестен» (С. 750). (Прим. перев.)

 

[18]«Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня?… Если я согрешил, то что я сделаю тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость?» (Книга Иова, 7:1 д-20). (Прим. перев.)

 

[19]«Невинен я; не хочу знать души моей, презираю жизнь мою… Что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, хотя знаешь, что я не беззаконник и что некому избавить меня от руки Твоей?» (Книга Иова, 9:21,10:6–7). (Прим. перев.)

 

[20]Горгоны — в греческой мифологии страшные порождения морских божеств: крылатые, покрытые чешуей, с клыками, со змеями вместо волос. Взгляд горгон превращает все живое в камень. Персей обезглавил горгону Медузу, перехитрив ее: не будучи в состоянии смотреть ей в лицо, он смотрел на ее изображение в своем щите. (Прим. перев.)

 

[21]В 37 лекции «Философии откровения» Шеллинг пишет: «Христианство подготовлено от основоположения мира, оно есть лишь исполнение мысли, заложенной в соотношениях самих мировых начал. Итак, вне этого порядка не может быть спасения, мы вынуждены смириться с ним, покориться ему. Для индивида не может произойти ничего особенного. Иного основания вещей никто не может положить, кроме того, которое положено было в начале, нам должно подчиниться его необходимому последствию». (Schelling F.W.J. Sämtliche Werke. Abt.ll, Bd. 4. Stuttgart-Augsburg J.G. Cotta, 1861. S. 332; указание П.В. Резвых). Последнее положение Шеллинг формулировал как прямую отсылку к Первому посланию апостола Павла к Коринфянам: «Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как строит. Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3:11). Эту ссылку на апостольское послание Ясперс и называет здесь, вероятно, «логическим мифологизированием». (Прим. перев.)

 

[22]О своих отношениях с Фридерикой Брион Гёте сам говорит в автобиографии (Гёте И.В. Собр. соч. в 13 т. Т. 9. Из моей жизни. Поэзия и правда. Ч. 1-И. М.; Л.: ГИХЛ, 1937. С. 56–57). Он говорит, в частности: «разлука делала меня свободным, и вся моя любовь к ней расцветала вполне именно в этой беседе на расстоянии» Однако обычно обстоятельный и рассудительный в самоанализе Гете собственно о «разрыве» практически ничего не говорит, хотя с чувством описывает свое последнее прощание с Фридерикой. Отсюда Ясперс, вероятно, и заключил, что экзистенциальный смысл и оправданность этого разрыва остались неясны для самого поэта. (Прим. перев.)

 

[23]«Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь» (Исаии 55:8). (Прим. перев.)

 

[24] Имеется в виду, вероятно, следующее место из послания апостола Павла: «Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе…?» (Римлянам 9:22–23). (Прим. перев.)

 

[25]«Так как искусство занимается истинным как абсолютным предметом сознания, то и оно также принадлежит к абсолютной сфере духа и стоит по своему содержанию на одной и той же почве как с религией в специальном смысле слова, так и с философией. Ибо философия не имеет другого предмета, кроме бога, и является по существу рациональной теологией, а поскольку философия служит истине, она представляет собой непрерывное богослужение» (Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. Том первый. [Книга первая. Введение. Идея прекрасного в искусстве, или идеал]. Спб.: Наука, 2007. С. 170. (Прим. перев.)

 

[26]Немецкий философ Фридрих Альберт Ланге (1828–1875; профессор в Цюрихе и Марбурге), сторонник критического и реалистического мировоззрения, один из пионеров обращения немецкой мысли «назад к Канту»; при этом сам Ланге отнюдь не безусловный сторонник кантовской философии, в которой его гораздо более увлекает теория знания и природы чем этика и эстетика. Однако философ не разделял модного в его эпоху эстетического и нравственного релятивизма, считая эстетические и даже спекулятивно-философские интересы объективно обоснованными в природе человека. Основные сочинения: «Основоположение математической психологии» (1865); «Рабочий вопрос» (1865); «История материализма и критика его значения в настоящее время» (1866). В этой последней работе, говоря об эпохе классического немецкого идеализма, называемой им «эпохой романтики понятий», Ланге писал: «Поэзия понятий, если она проистекает из широкого и всестороннего научного образования, имеет высокую цену для науки. Понятия, создаваемые философом этого покроя имеют множество отношений к сущности нашего познания» (Ланге Ф.А. История материализма и критика его значения в настоящее время. В 2 т. Изд. 2-е. Т. 2: История материализма после Канта (Пер. H.H. Страхова). СПб.: Л.Ф. Пантелеев, 1899. С. 389). Ланге, правда, не отождествлял спекулятивную мысль с поэзией: «Творчество понятий в умозрении… еще не вполне свободно, — оно стремится еще… к целостному изложению данного в его связи… Лишь в творчестве в более тесном смысле слова, в поэзии, покидается сознательно почва действительности. В умозрении форма имеет перевес над веществом; в поэзии она вполне господствует над ним» (С. 724). (Прим. перев.)

 

[27]Искусство для искусства (франц.).

 

[28]Нам не удалось обнаружить этих слов в русском (неполном) издании словаря Бейля (Бейль П. Исторический и критический словарь. В 2-х т. М.: Мысль, 1968). (Грим, перев.)

 

[29]Слова из письма Гёте к Ф.Г. Якоби от 6 января 1813 года; цитата у Ясперса неполна: Гёте говорит вначале: «я, при множестве направлений моего существа, не могу [и т. д.]», и далее, после слов «как естествоиспытатель» Гёте продолжает: «и первое столь же решительно, как и второе. Если [и т. д.]». (Прим. перев.)

 

[30]Кампанья — холмистый ландшафт в итальянской области Лацио, в окрестностях Рима, в древности густонаселенный, но затем покинутый. В XVIII–XIX веках это был популярный сюжет пейзажной живописи и обязательный пункт в программе всякого туриста, посещающего Рим (Кампанью осматривал, например, Диккенс). В наши дни расширение города Рима разрушило многие ландшафты Кампаньи. (Прим. перев.)

 

[31]«Я охотно допускаю, что интерес к прекрасному в искусстве… вовсе не служит доказательством образа мыслей, приверженного к морально доброму или хотя бы только склонного к нему. Но зато я утверждаю, что питать непосредственный интерес к красоте природы (а не только обладать вкусом, чтобы судить о ней) всегда есть признак доброй души и что, если этот интерес становится привычным, он свидетельствует по крайней мере о расположении души, благоприятном для морального чувства, если этот интерес охотно сочетается с созерцанием природы» (Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения в 6 т. Т. 5. М.: Мысль, 1966. С. 312–313). (Прим. перев.)

 

[32]«Греми вовсю! Сверкай, огонь! Лей, дождь!

Гром, дождь, огонь — не дочери вы мне,

Вас не корю, стихии, за жестокость;

Не отдавал вам царства я, не звал вас

Детьми; вы не подвластны мне, — бушуйте ж

В потехе грозной…» (Шекспир В. Король Лир. Трагедия в 6 актах. М.; Л.: Искусство, 1937. С. 118 (пер. ТЛ. Щелкиной-Куперник». Ср. также полубезумные речи короля Лира в сцене 6 четвертого акта трагедии (С. 185–192), а также:

«Так будем жить, молиться, песни петь…

Судить о тайной сущности вещей.

Как божьи соглядатаи…» (С. 215). (Прим. перев.)

 

[33]Возражение Гегелю, писавшему в § 548 своей «Энциклопедии философских наук»: «Определенный дух народа… содержанию существенно обладает особенным принципом и должен пройти определенное этими условиями развитие своего сознания и своей действительности, он имеет историю в пределах самого себя. Поскольку он есть ограниченный дух, его самостоятельность есть нечто подчиненное; он входит во всемирную историю, события которой являют собой диалектику отдельных народных духов — всемирный суд» (Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М.: Мысль, 1977. С. 365). (Прим. перев.)

 

[34]По внушению прирожденного благородства (лат.)

 

[35]Ясперс ссылается здесь на приведенную в сочинении св. Августина Блаженного, епископа Иппонского, «Против Юлиана», цитату из сочинения полемизировавшего с ним Юлиана, сторонника пелагианства (Augustinus. Contra luHanum, III). (Грим, перев.)

 

[36]Гесиод. Теогония // Эллинские поэты в переводах В.В. Вересаева. М.: «Художественная литература», 1963. С. 171. (Прим. перев.)

 

[37]Гесиод. Теогония // Эллинские поэты в переводах В.В. Вересаева. М.: ГИХЛ, 1963. С. 172. (Прим. перев.)

 

[38]«Ведь Гесиод и Гомер, по моему мнению, жили не раньше как лет за 400 до меня. Они-то впервые и установили для эллинов родословную богов, дали имена и прозвища, разделили между ними почести и круг деятельности и описали их образы» (Геродот. История (кн. II, 53). М.: НИЦ «Ладомир», 2002. С. 118). (Прим. перев.)

 

[39]Онтологическое доказательство в смысле Канта заключает «совершенно a priori из одних лишь понятий к существованию высшей причины». Разбор и критику его Кантом см.: Кант И. Критика чистого разума. М.: «Наука», 1998. С. 465–472. (Прим. перев.)

 

[40]Из стихотворения Гёте «Ты зачем дала глубоким взглядом…» (Гёте И.В. Собр. соч. в 13 т. Т 1. Лирика. М.; Л.: ГИХЛ, 1933. С. 129. (пер. С.М. Соловьёва)). (Прим. перев.)

 

[41]«Душа человека обладает со-ведением творения, почерпнутым из источника вещей и равным ему. В ней заключена величайшая ясность всех вещей, и она есть не столько знающая, сколько сама есть наука» (Schetting F.W, J. Sämtliche Werke. Abt I. Bd.8. S. 200). (Указание П.В. Резвых). (Прим. перев.)

 

[42]Любовь к судьбе (лат.).

 

[43]«Мене мене текел упарсин» — слова, написанные таинственной рукой на стене дворца Навуходоносора, царя Халдейского. «И вошли все мудрецы царя, но не могли прочитать написанного и объяснить царю значение его» (Книга пророка Даниила 5:8). Загадочную надпись сумел прочитать только пророк Даниил; он изъяснил его как предсказание о конце Халдейского царства и о разделении его между персами и мидийцами (5:17–28). Здесь выражение употреблено в значении не поддающегося никакому истолкованию шифра, содержание которого предчувствуется как угроза. (Прим. перев.)

 


Поделиться с друзьями:

Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...

Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...

История развития пистолетов-пулеметов: Предпосылкой для возникновения пистолетов-пулеметов послужила давняя тенденция тяготения винтовок...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.063 с.