Gunther Rall. Mein Flugbuch (2004)

Предисловие

 

 

Гюнтер Ралль - обладатель самых высоких наград 3его Рейха из ныне живущих ветеранов Второй Мировой Войны. Он был удостоен Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями и Мечами. На его счету 275 побед, хотя уже после войны Ралль узнал от своих бывших противников- американских пилотов-ветеранов, что на его счету есть ещё одна победа- Р47, падение которого он не увидел в пылу боя. Итого- 276 побед.

Книга написана абсолютно искренне, полна подробностей жизни фронтовых лётчиков, ярких эпизодов. Ралль уважительно отзывается о своих противниках, отдаёт должное мужеству и самоотверженности советских пилотов.

После прочтения у меня лично осталось яркое впечатление - ПРОТИВ НАС ВОЕВАЛИ ЖИВЫЕ ЛЮДИ. У них были свои радости и беды, они так же оплакивали гибель своих товарищей и радовались успехам. Мало кто из них задумывался о правомерности той войны- их Родина наконец встала с колен после тяжёлого поражения в Первой Мировой, скинула оковы унизительного Версальского Договора. Это было время большого энтузиазма и патриотизма.

И лично мне очень и очень жаль, что сотни тысяч прекрасных людей, многим из которых было едва за 20, погибли в той войне, честно выполняя свой долг и проявляя наилучшие человеческие качества, сражаясь за лживые идеалы, порочную пропаганду и до последней своей секуды свято веря в то, что делают правое дело.

 

Содержание

Первая победа

Почти сбит

Кратко: интересные моменты из книги

Знакомство с противником. Антонов

Про Bf-109 G6 и первое знакомство с Ла-5

Про Эриха Хартмана

Последний бой

Аварийная посадка

Ранение

Фото (из книги)

 

 

Первая победа

 

 

...Скоро я заметил Хейнкелей, в нескольких километрах от нас, идущих встречным курсом точно на нашей высоте. Такие точные рандеву - большая редкость.

"Вижу их"- передал я остальным - "на 12 часов в 5ти километрах, на нашей высоте. Там, где железнодорожный мост через Мозель"

Они медленно ползут к нам, как усталое насекомое взбирающееся по оконному стеклу. Солнце уже так низко, что уже не ослепляет, а светит золотисто-жёлтыми и светло-красными оттенками. Красочное окончание великолепного весеннего дня- их в этом году немало. Невольно забываешь, что идёт война и ты летишь в небе только потому, что несёшь смертоносное оружие...

"Indianer! (Противник!)"- передал я штаффелю - "противник на 12 часов, Hanni(высота) шесть с половиной тысяч! Их десять или более!"

Крохотные точечки появились за Хейнкелями - ТРЕВОГА! Они кажутся неподвижными. Они висят там, в красноватом вечернем небе тремя группками и я уже понимаю, через несколько мгновений мы впервые схватимся с вражескими истребителями. Они явно направляются к нам.

Лотар Эрлих подтвердил мой сигнал: "Viktor, Viktor!(Вас понял!) Вижу!" и отдал несколько команд. Я быстро бросил взгляд через оба плеча - на своего ведомого и на вторую пару из моего Шварма, потом двинул вперёд сектор газа, и начал набирать высоту над ползущими Хейнкелями, пересекая их курс. Легким щелчком снял с предохранителя бортовое оружие и перекинул предохраняющую крышку на гашетке вперёд. Теперь всё готово.

Потом всё произошло очень быстро.

Я увидел серо-зелёные фюзеляжи с эмблемами и определил, что это те самые французские Кертиссы, которые ранее едва не угробили нашего разведчика. Я заметил, как Лотар Эрлих ринулся сверху на ведущего французов. Я таким же крутым разворотом бросил свой Мессершмитт вниз на вражеский строй и оказался сзади одного из самолётов ведущей пары противника. Тот тотчас бросил свою машину в крутой вираж.

Слишком поздно! Быстрое прицеливание, палец ложится на гашетку... Куртисс исчезает под капотом моего Ме-109....СЕЙЧАС!!!... очередь- я отпускаю гашетку и вижу- противник горит! И в тот же миг получаю попадание в собственную машину!

Позднее, уже поле того, как мы в Иппесхайме собрались вместе и осушили первый бокал за успех, мы стали анализировать бой и пришли к выводу, что нас атаковало прикрывающее звено французов, жертвой которого я едва не стал, поплатившись за охвативший меня охотничий азарт.

Но сейчас мной руководил только безграничный страх, и я резко рванул машину в вираж, уходя из под огня. Мой манёвр был настолько резок и быстр, что оторвался один из автоматических предкрылков и самолёт сорвался в штопор - так мне открылась одна из особенностей Мессершмитта, с которой потом я ещё не раз сталкивался на этой войне. Но в тот раз эта особенность спасла мне жизнь.

В том месте, где буквально миг назад кипел воздух, внезапно воцарилось полнейшее спокойствие. Я отчаянно пытался выправить самолёт и остановить неконтролируемое вращение. Но ручка оставалась лёгкой, как мыльный пузырь. Моё сердце бешено колотилось, по лицу тёк пот. Управляем ли вообще мой самолёт? С неимоверным трудом мне удалось выправить машину. Я мгновенно окинул взглядом приборы, плоскости и фюзеляж, настолько, насколько их можно было разглядеть. Судя по всему, мессершмитт теряет охлаждающую жидкость, а может масло или бензин. Температура и давление в норме. Только управляемость как у подстреленной утки.

Однако необходимо быстро сориентироваться, так как после более чем часа полёта плюс примерно пяти минут боя на полном газу, мне необходимо было срочно приземляться, иначе в баке просто не останется горючего, даже если он и не пробит. Где же я? После того, как спал адреналиновый шок, вернулась возможность ориентироваться. Слева внизу заходящее солнце. Внизу речушка и несколько озёр. Это окрестности Саребурга, западная Лотарингия. Если я пойду тем же курсом, то скоро окажусь над нашей территорией, а там посмотрим.

Через полчаса в 6.15 я приземлился в Манхейме, заправился и с последними лучами солнца в 20.27 прибыл в Иппесхайм. Я доложил Лотару Эрлиху и сообщил о вероятно сбитом Кертиссе.

"А с чего вы решили, что ваш Кертисс ВЕРОЯТНО СБИТ?"- проворчал капитан с лёгкой усмешкой.

"Потому что он загорелся, когда я его обстрелял. После этого я сам попал под огонь и упустил его из вида."

"Это было бы довольно печально" - усмешка Эрлиха становится шире, он явно наслаждается моим растущим смущением - "если бы у меня не было свидетельства лейтенанта Лосница. Он видел, как вы в 18.40 обстреляли Кертисс Р-36 и тот с чёрным дымом по спирали пошёл вниз. Лётчик выпрыгнул с парашютом. Поздравляю с первой победой!"

 

* * *

 

Так закончился мой первый бой - сразу же победой. И я могу подтвердить слова, сказанные великим Вернером Мёльдерсом: "Первая встреча с врагом определяет всю дальнейшую судьбу Истребителя"

Я сделал три вывода:

1й. Я могу это. Я могу обнаружить врага заранее. У меня есть чутьё, где именно на небе его искать. Я достаточно хладнокровен, чтоб привести мой шварм на такую тактически выгодную позицию, чтоб избежать внезапной атаки. Я могу атаковать, без того, чтобы моё сердце уходило в пятки, сконцентрироваться на атаке и настичь противника. И я могу сбивать. Француз сманеврировал, резко сманеврировал, но я смог поймать его в этом манёвре, взять правильное упреждение и вогнать его в землю. Что это? Везение новичка? Нет, умение. Я поверил в себя, как после выигранного спортивного состязания.

2й. Я отнюдь не неуязвим. Сухие, звонкие щелчки, которые сопровождали попадания по моему самолёту, до сих пор стояли у меня в ушах. Если б хоть одна пуля перебила бы тяги управления или повредила бы важный кабель, попала бы на несколько сантиметров в сторону - в бак, в мою руку или ногу или пробила бы бронеспинку- то мой штаффель праздновал бы мою первую победу без меня. Пренебрежение собственной безопасностью при атаке рано или поздно заканчивается смертью. Именно в самый опасный момент- за миг до открытия огня.

И третье. Я должен ещё лучше изучить свой Мессершмитт, его особенности. Мой грубый разворот и реакция самолёта спасли мою голову, но привели к новой опасности быть сбитым. С холодной головой и лучшими знаниями самолёта можно избежать подобных ситуаций на чувствительном 109ом.

Искусство быть истребителем заключается, в том числе и в способности в самом жарком бою летать мягко и координировано.

 

* * *

 

Уже 50 лет спустя, я узнал от английских историков, что мой первый противник был

чехом-добровольцем, летавшим в Armee l'Air. После победы немцев он вместе с британским экспедиционным корпусом отправился через Дюнкерк в Дувр и, в конце концов, воевал на стороне Royal Air Forse во время битвы за Британию…

 

 

Почти сбит

 

 

Технически и тактически красные ВВС в то время отставали от Люфтваффе на многие годы. Нам встречались бипланы и множество Поликарповских И-16 «Рата», летавших ещё в Испанскую кампанию и не являвшимися серьёзными противниками, если умело использовать сильные стороны Ме109 - его быстроту и скороподъёмность и не вступать в маневренные бои. Потом стали появляться первые Миги и Лагги, сократившие техническое отставание. Но при этом советские истребители ещё совершенно не выработали тактических приёмов. Они летали совершенно неорганизованно, кружась и вертясь в диком строю, в котором их быстро сбивали, поскольку абсолютно никто не прикрывал друг друга. Так летом 1941 года мы практически в каждом вылете увеличивали свои счета. Но наши противники учились быстро.

И скоро мне пришлось расплачиваться за возникшее высокомерие. Память живо подсовывает мне тот случай, когда однажды летним днём я вместе с унтер-офицером Герхардом Кёппеном вылетел на свободную охоту и вскоре наткнулся на советские истребители. Я собирался потренировать Кёппена. Он был очень талантливым истребителем, но ему немного не хватало одного - регулярных побед. Когда мы вышли на позицию для атаки, я пропустил ведомого вперёд и вслед за ним ринулся в атаку. Как тренер, подающий своему боксёру команды и подсказки во время боя, я наблюдал его атаку и руководил его действиями, в то время как он пытался зайти в хвост противнику.

«Левого в строю! – Хорошо! – Теперь убрать газ - приготовься! – Пока не стрелять! – Спокойно! – Ближе!»

В этот момент что-то ужасно громыхнуло за моей кабиной. Было такое впечатление, что весь самолёт взорвался. Я услышал и почувствовал, попадания по бронеспинке и что-то ударило мне по черепу. Под шлемом сразу же хлынула кровь. Попадание в голову - я ранен.

Оборонительным манёвром против моего невидимого противника я вышел из боя и, несмотря на ранение в голову, оставался в сознании. Видимо всё не так ужасно, как мне показалось сперва с перепугу. Да и Мессершмитт тоже летит, несмотря, что он должен быть весь изрешечён попаданиями.

А ведь я всегда буквально проповедовал новичкам, что в момент перед открытием огня вы сами становитесь мишенью, если вы сконцентрировались только на цели и не смотрите назад. В этот раз я испытал это на собственной шкуре и понял, как в таких случаях НЕ НАДО делать.

После приземления на ближайшем аэродроме, я смог восстановить, что же произошло. Советский истребитель, атаковавший меня сзади, попал в один из кислородных баллонов, находящихся за кабиной. Его взрывом выбило из креплений бронезаголовник, и его острым краем мне повредило голову. Про траекторию отлетевшего крепления заголовника мы узнали, увидев мощную вмятину изнутри в левом борту кабины.

Самолёт пришлось полностью списать.