Фашистский меч ковался в Вашингтоне и Лондоне

 

Начнем с того, что еще в декабре 1917 года в Вашингтоне был подготовлен секретный меморандум «Инкуайри». В нем отмечалось: «В настоящее время…направлением наиболее легкого продвижения Германии должен быть Восток. Данный момент является наилучшим для Германии, чтобы воспользоваться открывшимися здесь для нее возможностями. Это вполне может побудить ее решиться на жертвы на Юго-Востоке, на Западе, на других континентах и на отдаленных морях с тем, чтобы обеспечить контроль над Россией». В случае принятия Германией данной программы США гарантировали ей необходимую помощь, сырье и рынки. Германские монополисты поддержали идею такого союза. В декабре 1918 года Германию посетил полковник армии США Артур Л. Конджер. Он встретился с командующим германской 3-й армией, а также с майором Штюльпнагелем и бароном капитаном Эльтцем. Стороны достигли полного взаимопонимания. Майор со временем стал гитлеровским генералом, а барон — министром гитлеровского правительства. Суть этой тайной дипломатии объяснил в июле 1919 года посол США в Испании: «Германия будет снова играть большую роль в следующей недалекой войне. Именно поэтому вильсоновская политика исходит из того, чтобы не выдавать Германию на уничтожение…» В связи с этим еще до официального завершения Первой мировой войны Вильсон предложил коллегам по Парижской мирной конференции «проявить умеренность» в своих претензиях к Германии, выступил против установления международного контроля над германским военным производством, за право Германии ввозить в страну оружие и боеприпасы, за то, чтобы оставить в Германии вооружение, достаточное для оснащения в короткий срок 60 дивизий. Делегация США внесла также ряд предложений, которые расчищали Германии путь на Восток. Она неохотно согласилась на вывод немецких войск из Польши, поддержала предложение Германии о присоединении к ней Австрии. На заседании американской делегации 1 марта 1919 года Лансинг довел до сведения своих коллег, что запрещение аншлюса Австрии «находится в противоречии с принципами президента». При установлении германо-чехословацкой границы делегация США предложила передать Германии Судетскую область и важный в стратегическом отношении район Ратибора. Забегая вперед, заметим, что речь шла именно о тех районах Чехословакии с австрийским населением, с аннексии которых Гитлер и начал захват Чехословакии. «Западная Европа должна разрешить расширение Германии на Восток в предвидении, что это приведет к конфликту с русскими…» — разъяснил суть такой политики США командующий американскими оккупационными войсками в Германии генерал Аллен[24].

Этот план с американской деловитостью начал вскоре воплощаться в жизнь. Прежде всего под контроль было взято формирование в Германии такого политического режима, который был бы способен проводить непримиримую антисоветскую политику. В ноябре 1922 года представитель американского военного атташе в Берлине капитан Трумэн Смит встретился с одним из лидеров военно-промышленных кругов Германии генералом Людендорфом. Генерал заверил американцев, что Германия готова создать такое правительство, «которое было бы в состоянии уничтожить марксизм». При этом оно будет непременно фашистским, ибо именно «фашистское движение должно стать началом национального пробуждения Европы». Как наиболее подходящий кандидат на роль будущего фюрера Германии Смиту был представлен Адольф Гитлер, руководитель небольшой и мало кому известной в то время Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Об этой встрече Смит составил подробное донесение вашингтонскому начальству — в Управление военной разведки. После беседы с ним Смит пришел к двум основным выводам: во-первых, только диктатор может спасти Германию и на роль такового вполне пригоден Гитлер. Во-вторых: «Для Америки и Англии было бы гораздо лучше, чтобы решающая борьба между нашей цивилизацией и марксизмом произошла бы на немецкой земле, а не американской и английской». Посол США в Берлине поддержал это мнение. В телеграмме, направленной 21 сентября 1923 года государственному секретарю США Хьюгу, он сообщил, что представители ряда ведущих концернов Германии подобрали кандидата на роль ее будущего диктатора. Как только в нем возникнет потребность, президент Германии Эберт (скончался в феврале 1925 г.) назначит такого диктатора или, создаст «комитет из трех человек с диктаторскими полномочиями и ему будет передана вся военная власть. С этого момента с парламентской формой правления будет покончено. Коммунисты подвергнутся беспощадному разгрому…». Такая поддержка заокеанских эмиссаров была в последствии учтена Гитлером. В своей книге «Майн кампф» он даже отметил, что население Соединенных Штатов состоит, в основном, из чистокровных «германских элементов», поэтому страна является признанным «господином континента»[25].

Следует упомянуть, что через капитана Смита в круг знакомых Гитлера был введен Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль (Путци), выпускник Гарвардского университета, сыгравший важную роль в формировании А. Гитлера как политика, оказавший ему значительную финансовую поддержку и обеспечивший ему знакомство и связи с высокопоставленными британскими деятелями[26].

Национал-социалистическая партия стала получать материальную поддержку. Сначала это были частные пожертвования. Согласно данным исследователя этого вопроса В. Хегнера, первые вклады были сделаны швейцарскими и французскими покровителями нацистов в сумме 33 тыс швейцарских франков.

Затем последовали вклады бумажного фабриканта Зейдлица, фабрикантов Бехштайна, Борзига, Ауста. Руководитель «Ферайнигте штальверке» Ф. Тиссен сделал крупный взнос — 170 тыс марок. К1924 году казначей нацистской партии располагал уже 300 тыс золотых марок. Но это было лишь начало.

Решающая помощь пришла из США. Среди американских покровителей нацистской партии значились имена Рокфеллера, Моргана, Ламонта, Кун Леба, Уолтера Титла и других лидеров финансового капитала. И когда летом 1929 года представители моргановской финансово-промышленной группы на специальном совещании банкиров признали необходимость поддержки «германского нацистского движения», его финансовые проблемы могли считаться решенными.

Первая крупная банковская проводка средств для Гитлера — 10 млн долл. была осуществлена в 1929 году известным американским банкиром Сиднеем Уорбургом через амстердамский банкирский дом «Мендельсон и К°» на счета берлинского банкирского дома «Мендельсон и К°». Любопытно, что именно в 1929 году Гитлер приобрел для своей партии трехэтажный особняк в Мюнхене, прославившийся затем как штаб-квартира НСДАП или просто «Коричневый дом». И в том же году, в сентябре, Гитлер впервые купил себе девятикомнатную квартиру в фешенебельном районе Мюнхена. Впоследствии финансовые каналы всех ветвей банкирского дома «Мендельсон и К°» неоднократно использовались для перевода гигантских по тем временам долларовых «инъекций» Гитлеру. Как правило, к этим операциям в Старом Свете подключались также и Роттердамский банковский консорциум, и Римский коммерческий банк.

Вскоре, осенью 1931 года Берлин посетил и сам банкир Сидней Уорбург. Он встретился с Гитлером и его финансовым экспертом Хейдтом, директором банка Тиссена. В результате нацисты получили от американских промышленников еще 15 млн долл.[27]И, наконец, уже после прихода к власти национал-социалистов ими было передано Гитлеру по тем же каналам 126 млн долларов[28].

Заметим, что С. Уорбург считался очень опытным международным банкиром и просто так, не имея «железных» гарантий получения прибыли, не стал бы ни в кого вкладываться. Тем более в малоизвестного политического деятеля, не имевшего в то время даже германского гражданства. Ко всему прочему, следует помнить, что, согласно данным Джона Колемана, Сидней Уорбург в то время являлся членом Комитета 300.

 

Информация к размышлению

 

В своей книге «Комитет 300. Тайны мирового правительства» бывший высокопоставленный сотрудник британской разведки (MI-6) доктор Джон Колеман пишет, что «Комитет 300» — это межнациональная группа людей, являющаяся «тайным правительством высшего уровня, которое управляет Великобританией и США». Основан «Комитет» был в 1729 году могущественной в то время Британской Ост-Индской компанией для проведения операций с международными банками, а также для поддержки коммерческих предприятий и торговли опиумом.

На сегодняшний день комитет имеет в своем распоряжении огромный бюрократический аппарат, который объединяет сотни мозговых центров и официальных учреждений, которые управляют широким спектром организаций и отдельных личностей — от частного бизнеса до лидеров правительств.

Среди мировых организаций, которые входят в «Комитет 300», наиболее значимыми являются Римский клуб, Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Королевский институт международных отношений (RIIA) — английская ветвь общества, известного как Совет международных отношений» (СМО), Экономический совет Атлантического института», который на протяжении трех десятилетий возглавлял Аурелио Печчеи, одновременно являясь исполнительным директором концерна «Fiat». Кроме вышеперечисленных организаций, в «Комитет 300» входят также «Американцы за безопасный Израиль», Канадский институт международных отношений, названный уже Совет международных отношений, орден «Череп и Кости», компания «British Petrolium» и другие влиятельные транснациональные корпорации, «Социалистический интернационал», орден «Золотая звезда», Клуб четвертого состояния сознания, орден «Великой матери», «Мировое франкмасонство», Черный орден, Общество Туле, «Церковь единого мирового правительства», «Круглый стол» и более ста других учреждений, подконтрольных этой организации.

 

В это же время американские и английские займы широким потоком хлынули и в германскую экономику. По данным А. Нордена, за период 1924–1930 годов общие вложения в германскую промышленность достигали 63 млрд марок, из них более 30 млрд марок приходилось на займы, полученные от США. Если в 1926 году американские инвестиции в промышленность Германии составили 4,1 млрд марок, то в 1929 году они достигли 11,7 млрд.

Влияние английских и американских монополий обеспечивали Планы Дауэса и Юнга. Их реализация все более объединяла и сплачивало промышленные концерны Германии, США и Англии.

 

Справка

 

План Дауэса — репарационный план для Германии, разработанный международным комитетом экспертов под председательством американского банкира Ч.Г. Дауэса и утвержденный 16 августа 1924 года на Лондонской конференции держав — победительниц в Первой мировой войне.

В основе плана лежали идеи представителя «Дрезднер банка» Ялмара Шахта, сформулированные им еще в марте 1922 года по предложению Джона Фостера Даллеса (будущего госсекретаря в кабинете президента Эйзенхауэра), юридического советника президента В.Вильсона на Парижской мирной конференции. В дальнейшем проект разрабатывался (по указанию главы Банка Англии Монтегю Норманна) в недрах «Дж. П. Морган и К°». План Дауэса предусматривал снижение вдвое выплаты репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Однако главной задачей было обеспечение проникновения американского капитала в Германию для захвата ключевых отраслей немецкой экономики с целью получения американскими монополиями высоких прибылей в форме процентов по займам и дивидендов от прямых инвестиций в промышленности. Был направлен на восстановление военно-промышленного потенциала Германии и укрепление экономической и политической позиций германского капитала, которому предназначалась важная роль в борьбе против Советского Союза и революционного движения в Европе. Авторы плана рассчитывали, что он укрепит капиталистическую систему во всей Западной Европе и будет способствовать созданию антисоветской коалиции империалистических держав. План Дауэса предусматривал предоставление Германии займа в 200 млн долларов (в том числе НО млн долл. американскими банками) для стабилизации марки, установил размеры платежей Германии на первые 5 лет по 1–1,75 млрд марок в год, а затем по 2,5 млрд марок в год. Для обеспечения платежей предусматривалось установление контроля союзников над германским государственным бюджетом, денежным обращением и кредитом, железными дорогами. Контроль осуществлялся специальным комитетом экспертов, во главе которого стоял генеральный агент по репарациям. Этот пост занимал представитель США, сначала О. Юнг, а затем П. Гилберт.

Авторы Плана Дауэса рассчитывали, что для уплаты репараций Германии потребуются новые рынки сбыта, которые она найдет в Советском Союзе, и что усиленный ввоз германских промышленных товаров в Советский Союз подорвет социалистическую индустриализацию, ослабит обороноспособность СССР.

План Юнга — второй репарационный план для Германии, заменивший План Дауэса Был разработан комитетом финансовых экспертов ряда стран во главе с американским банкиром О. Юнгом (О. Young) и принят на Гаагской конференции по репарациям 1929–1930 гг. (с некоторыми изменениями). Появление Плана Юнга в значительной степени диктовалось интересами частных, прежде всего американских кредиторов Германии, платежеспособность которой подрывали огромные репарации; новый план сохранял антисоветский характер, присущий Плану Дауэса. План предусматривал некоторое снижение размера годовых платежей (в среднем до 2 млрд марок), отмену репарационного налога на промышленность и сокращение обложения транспорта, ликвидацию иностранных контрольных органов. Одним из важнейших следствий принятия Плана Юнга был досрочный вывод оккупационных войск из Рейнской области. На практике План Юнга выполнялся лишь до июля 1931 года (официально отменен в 1932-м).

 

США не скупились на кредиты для развития немецкой экономики. Так, лондонский банк Шредера в 1924–1928 годах вложил в германскую промышленность около 24 млн долл. Пушечный король Крупп только в 1924 году получил от двух нью-йоркских фирм на развертывание военного производства 10 млн долл. Английские займы, официально предоставленные в 1924–1928 годах Германии, достигали суммы 187,5 млн долл., что составляло 11,5 процента общей суммы иностранных кредитов[29].

Фирмы тяжелой и военной индустрии, прежде всего рурские, несмотря на существовавшие версальские ограничения, постепенно переходили на привычный, военный режим работы. Уже в 1927–1929 годах заводы «Рейнметалл» во все возрастающих размерах стали выпускать пушки и пулеметы. Цейс расширял производство артиллерийских оптических приборов. Та же «И.Г. Фарбениндустри» снабжала рейхсвер взрывчатыми веществами, смазочными маслами, синтетическим горючим. Многочисленные филиалы авиационных фирм Юнкерса и Дорнье, расположенные в Швеции, Испании, Дании, Швейцарии и других странах, изготовляли военные самолеты. Автомобильные и мотостроительные заводы переключали часть своих мощностей на выпуск бронеавтомобилей, а позже и танков.

Своим обычным ремеслом занялся Крупп, подписавший выгодные картельные договоры с «Дженерал электрик» и с американской стальной корпорацией.

В 1926 году «пушечный король» изготовлял под видом тракторов танки, правда, еще в незначительном количестве. В 1941 году он откровенно рассказывал: «Если Германия когда-нибудь захочет или сумеет сбросить с себя цепи Версаля, то Крупп должен быть готовым… Я хотел и должен был сохранить на будущее предприятие «Крупп» в замаскированном виде… Даже везде шнырявшие союзнические комиссии были обмануты: навесные замки, молочные бидоны, кассовые аппараты, машины по изготовлению кувшинов, мусорные автомашины и другой «мирный хлам», который мы изготовляли, действительно не вызывал подозрений». К 1929 году фирма Круппа отказалась от производства непривычного для нее «мирного хлама» и вновь перешла на выпуск пушек, танков, брони, пулеметов, авиабомб. Филиалы заводов Круппа изготовляли военную продукцию в Швейцарии, Австрии, Голландии и в некоторых других странах.

Заводы «БМВ» и «Даймлер-Бенц» непрерывно увеличивали выпуск автомобилей. В 1929 году в Германии было продано 120 тыс автомашин. Быстрая «автомобилизация» значительно облегчила впоследствии создание моторизованных соединений гитлеровской армии — вермахта.

К 1929 году многие промышленные предприятия Германии производили вооружение под руководством скрытого Генерального штаба. В конце концов побежденная, «строго ограниченная» в области вооружений статьями Версальского договора Германия в 1929 году становится поставщиком оружия для ряда стран Европы и Америки, в том числе и для некоторых стран-победительниц[30].

К 1929 году германский империализм вернул утраченные в результате войны мировые экономические позиции. По ряду показателей промышленного производства он даже обогнал Англию. В 1929 году Англия выплавила 9,8 млн т стали и 7,7 млн т чугуна, а Германия — соответственно, 16 и 13,2 млн т и заняла второе место в мире. Германия быстро увеличила выработку электроэнергии, которая к 1928 году более чем в 5 раз превзошла довоенный уровень. Автомобилестроение по сравнению с 1913 годом увеличилось в 7 раз, производство алюминия — в 32 раза. В 1929 году экспорт германских товаров превзошел импорт и по своему объему занял третье место в капиталистическом мире после США и Англии.

Дешевые германские товары успешно конкурировали на европейских и восточных рынках с английскими. К началу 30-х годов Германия, возрождаемая Америкой и Англией, опять стала их конкурентом.

Это были так называемые золотые 20-е годы.

За ними последовали тяжелые — 1929–1933 годы, — экономический кризис, охвативший весь капиталистический мир, особенно США и Германию. В Германии кризис достиг кульминации к 1932 г.: потерпели крах 68 тыс предприятий, были распроданы десятки тыс крестьянских хозяйств, более 6 млн человек оказались без работы. Назревал новый, революционный взрыв, эпицентром которого вновь становилась Европа. Чтобы предотвратить его, требовался лидер, способный «спасти цивилизацию от коммунизма». Роль «спасителя Европы от коммунизма» была отведена Гитлеру.

В сентябре 1930 года в результате крупных пожертвований Тиссена, «И.Г. Фарбениндустри» и Кирдорфа НСДАП получает 6,4 млн голосов и занимает второе место в рейхстаге. После такого успеха щедрые вливания из-за рубежа еще более увеличиваются. Основным связующим звеном между крупнейшими немецкими промышленниками и зарубежными финансистами становится Я. Шахт.

4 января 1932 года состоялась встреча крупнейшего английского финансиста М. Нормана с А. Гитлером и фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП. На этой встрече присутствовали также и американские политики братья Даллесы, о чем не любят упоминать их биографы. А 14 января 1933 года состоялась встреча Гитлера со Шредером, Папеном и Кеплером, где программа Гитлера была полностью одобрена. Именно здесь был окончательно решен вопрос о передаче власти нацистам, и 30 января Гитлер становится рейхсканцлером.

США и другие страны Запада еще более активизируют поддержку германской экономики. Без иностранных источников сырья она просто не может существовать. Так, накануне начала Второй мировой войны зависимость Германии от импорта по сырью составляла примерно 33 %. В металлургической промышленности отношение потребления отечественной руды к потреблению ввозимой руды выражалось пропорцией 1: 3. По ряду цветных металлов зависимость от заграницы была чрезвычайно большой; так, по свинцу она равнялась 50 %, по меди — 70 %, по олову — 90 %, по алюминию (бокситы) — 99 %. Очень значительной зависимость была также по минеральным маслам (65 %), по каучуку (свыше 85 %) и по сырью для текстильной промышленности (около 70 %)[31].

Кто же снабжал Германию стратегическим сырьем? Основными поставщиками Третьего рейха были США и Англия. Причем не только давшие гитлеровцам возможность производить обширные закупки благодаря освобождению от платежей по долгам и предоставлению новых кредитов, но и сами снабжавшие их особо ценными видами стратегического сырья, реэкспортируя его в Германию из других стран[32].

Например, Англия реэкспортировала в Германию медную руду из Южной Африки, Канады, Чили, Бельгийского Конго (через Португальскую Восточную Африку). В 1934 году Англией было реэкспортировано в Германию меди на сумму 3870 тыс марок, что составило треть всего германского ввоза меди, а в 1935 году сумма английских поставок меди для Третьего рейха еще более возросла, достигнув 6770 тыс марок[33].

Ввоз шерсти из Англии увеличился с 21 млн марок в 1934 году до 47 млн марок в 1935 году, когда Германия получила через Англию около половины всего своего импорта шерсти[34].

В 1934 году немецкий концерн «И.Г. Фарбениндустри» заключил с канадским никелевым трестом соглашение, обеспечившее

Германии 50 % необходимого ей никеля и значительную экономию валюты. Остальной никель Германия получала через английские фирмы. Количество никеля, ввозившегося в Германию при британском содействии, постоянно возрастало. Так, если в

1932 году, по официальным данным английского Министерства торговли, было ввезено 1805 т, то в 1933 году — уже 3760 т[35].

Поставки британского сырья продолжались, невзирая на то, что Третий рейх испытывал серьезные проблемы с платежеспособностью, которые он, впрочем, унаследовал от Веймарской республики. По официальным немецким данным, сумма иностранной задолженности Германии составляла на 28 февраля 1933 года 18 967 млн марок, из которых на краткосрочные кредиты (со сроком уплаты до 28 февраля 1934 года) приходились 8702 млн марок и на долгосрочные — 10 265 млн марок[36]. В том числе германский долг Англии на 30 сентября 1933 года равнялся 132 млн фунтов стерлингов, или 1718 млн марок[37]. Для сравнения: весь германский экспорт в 1933 году составил 4871 млн марок[38].

Тем не менее 17 февраля 1933 года основные кредиторы Германии согласились подписать очередное соглашение о невостребовании кредитов. Первое из подобных соглашений было заключено в середине сентября 1931 года, затем в 1932 году его действие дважды продлевалось[39]. По сути, это был перевод краткосрочных займов в долгосрочные.

В середине февраля 1934 года последовало новое соглашение о невостребовании кредитов[40]. Наконец, 14 июня 1934 года Имперский банк Германии объявил о полном прекращении выплаты иностранных долгов и процентов по ним, кроме платежей по займам Дауэса и Юнга. Вместо этого кредиторы получали сертификаты, которые они могли превратить в облигации трехпроцентного займа сроком на 10 лет[41].

Вот что писала издаваемая Лондонской биржей «Stock Exchange Gazette» в номере от 3 мая 1935 года:

«Без Англии в качестве платежного учреждения и без возможности продлить сроки кредитов по соглашению о невостребовании кредитов Германия не смогла бы осуществить свои планы. Мы так стремились продавать Германии, что никогда не допускали вмешательства в торговые дела вопросов о платежах. Снова и снова Германия отказывалась от своих обязательств, публичных и частных, но продолжала покупать шерсть, хлопок, никель, каучук и нефть, пока ее потребности не были удовлетворены, а финансирование этих закупок проводилось прямо или косвенно через Лондон»[42].

Что касается железной руды, то ее главным поставщиком была Швеция. В 1933–1936 годах Германия поглощала до 3/4 всего шведского экспорта железной руды[43]. В 1938 году импорт Третьим рейхом этого стратегического сырья составлял 9 млн тонн, покрывая 41 % потребностей германской металлургической промышленности в руде. С учетом же высокого процента содержания чистого железа в шведской руде 60 % немецкого чугуна выплавлялось из руды, импортированной из Швеции[44].

В самой же Германии имелось всего несколько железорудных месторождений с 20—25-процентным содержанием железа. Разработка таких бедных руд считалась нерентабельной. Тем не менее на базе этих месторождений началось строительство трех заводов с годовым производством стали 6 млн тонн, что составляло треть всей выплавки стали в Германии. Официально работы производились концерном Германа Геринга, но в действительности их выполняла специально созданная американская фирма «Р. Брассерт». «Эта компания, — пишет английский экономист Н. Мюлен, — до того почти не известная в Германии… оказалась тесно связанной с «автаркией» рейха в области снабжения его железной рудой — одним из главных элементов экономической независимости в производстве вооружений»[45]. Фирма «Р. Брассерт» была только филиалом крупной чикагской фирмы Брассерта, сотрудничавшей с американским трестом Моргана.

Помимо торговли, западные компании владели в Германии изрядной собственностью[46]. Так, например, к началу 1930-х годов в Германии действовало более шестидесяти предприятий — филиалов американских фирм и компаний. Концерн «Дженерал моторе» тесно сотрудничал с «Опелем». Треть капиталов «Всеобщей компании электричества» находилась под контролем «Дженерал электрик». Не менее двух пятых немецкой телефонной и телеграфной промышленности подпало под прямой контроль американского концерна «ИТТ», связанного с династией Морганов. Этому же концерну принадлежала и солидная доля (около 28 % основного капитала) в германской авиастроительной фирме «Фокке-Вульф»[47]. Сотрудничество «ИТТ» с нацистами началось еще в августе 1933 года, когда его тогдашний босс полковник Состенес Бен во время состоявшейся по его инициативе беседы с Гитлером в Берхтесгадене предложил фюреру воспользоваться обширными ресурсами концерна для осуществления планов создания Третьего рейха. Он же уже в самый разгар войны лично отправился из Нью-Йорка в Мадрид, а оттуда в Берн, чтобы оказать помощь гитлеровцам в совершенствовании систем связи и управляемых авиабомб, которые разрушали Лондон.

Американская фирма «Стандард ойл» держала в руках более 90 % всего капитала германо-американской нефтяной компании, владевшей третью всех наливных пунктов Германии перед Второй мировой войной»[48].

Не отставали от американцев и англичане. Так, крупнейшему военно-промышленному концерну Англии «Виккерс» принадлежало 49 % акций германской военно-химической компании «Дуко АГ», 8 % акций «Динамит АГ», 3,5 % акций «Дойче гольд унд зильбер шайдеанштальт», а также некоторое количество акций «И.Г. Фарбениндустри»[49].

Другие британские фирмы также располагали в Германии значительной собственностью. Например, «Бэбкок энд Уил-кокс», поставлявшая паровые котлы всем флотам мира, имела свои предприятия в Третьем рейхе. С началом перевооружения германского флота они резко увеличили производство. Сильно заинтересована в программе моторизации вермахта была фирма «Дэнлоп раббер», предприятия которой в Германии после прихода Гитлера к власти также значительно увеличили выпуск продукции[50].

Немалую помощь Третьему рейху оказывали западные фирмы и в налаживании военного производства. Так, концерн «Виккерс» был непосредственно причастен к строительству германского подводного флота. Поскольку эта фирма обладала патентными правами во всех областях изобретений, связанных с подводными лодками, подводными минами и зарядами, то эти последние могли быть изготовлены Германией только с согласия «Виккерса». По свидетельству Чарлза Крейвна, председателя правления фирмы «Виккерс — Армстронг», эта фирма имела лицензии на производство подводных мин и зарядов в Голландии, во Франции, в Испании. Именно в Голландии и Испании, где были расположены тайные филиалы концернов Круппа и Цейса, Германия и развернула работы по созданию подводного флота[51].

В середине 1930-х годов при содействии американского концерна «Этил газолин корпорейшн» (акционерный капитал которого принадлежал поровну компаниям «Стандарт ойл» и «Дженерал моторе») в Германии были построены заводы по производству тетраэтилсвинца — необходимой добавки к бензину, в первую очередь авиационному. Причем военное министерство США прекрасно понимало, что тетраэтилсвинец нужен немцам для тайного перевооружения (в частности, военной авиации) но не выдвинуло никаких возражений. Эти заводы были введены в эксплуатацию в конце 1939 года, когда вермахт уже вторгся в пределы Чехословакии[52].

В одном из секретных документов, ставших известными после войны, эксперты «И.Г. Фарбениндустри» следующим образом оценивали значение помощи американской фирмы: «Нет необходимости подчеркивать, что без тетраэтилсвинца современная война немыслима. Мы же с начала войны были в состоянии производить тетраэтилсвинец исключительно потому, что незадолго до этого американцы построили для нас завод, подготовили его к эксплуатации и передали нам необходимый опыт»[53]. Столь же велика была помощь американского капитала и в разработке способов производства синтетического каучука. В лабораториях «Джаско» и на ее опытном заводе в Батон-Руж (штат Луизиана) была разработана технология массового производства каучука «буна». Право собственности на этот патент перешло к германскому тресту. «Стандард ойл» разработал способ получения и технологию производства нового вида каучука — бутилового, более высокого по качеству, чем «буна».

В целом же о размахе финансирования германских проектов «Стандарт ойл» можно судить по заявлению американского коммерческого атташе в Берлине, который в декабре 1935 года в официальной беседе отметил, что «по истечении двух лет Германия будет производить нефть и газ из каменного угля в количестве, достаточном для длительной войны. «Стандард ойл» предоставил ей для этого миллионы долларов»[54]. Трест «Стандард ойл» не только активно помогал налаживать производство синтетического бензина, но и расходовал крупные суммы на разведку и организацию добычи нефти в Германии. Тресту принадлежало более половины капитала нефтяной компании, в собственности которой находилось более трети всех бензозаправочных станций. Германо-американская нефтяная компания владела нефтеперерабатывающими заводами, заводами минеральных масел. Когда началась мировая война, заводы по гидрогенизации угля имелись в Германии и Японии. Но их не было в США.

Американские монополии помогали фашистской Германии и в производстве алюминия, магния, никеля, карбид-вольфрама, бериллия и других стратегических материалов. В 1935 году германское производство легких и цветных металлов уже превосходило французское и канадское в четыре раза, британское и норвежское — в шесть раз, на 16 тыс тонн превышало американскую выработку[55].

Осуществлялись и непосредственные закупки различного вооружения, производство которого еще не было налажено в самой Германии. Например, бронебойных снарядов британской фирмы «Хэдфилдс» для морской артиллерии[56].

Создание Военно-воздушных сил Третьего рейха также не обошлось без активного англо-американского участия. По сообщению британского Министерства торговли, за 10 месяцев 1934 года различные английские фирмы поставили в Германию 96 моторов, причем имелись в виду только те моторы, которые были официально зарегистрированы как направляемые в Германию. За первые же пять месяцев 1935 года в Германию были вывезены 89 самолетов и моторов на сумму 199 369 фунтов стерлингов[57].

Реальный объем поставок значительно превышал эти официальные данные. Так, только за 8 месяцев 1934 года в Германию были отправлены 200 новейших авиационных моторов «Кестрел» фирмы «Роллс-Ройс». В английских ВВС эти моторы устанавливались на истребителях «Хоукер фьюри» («Hawker Fury») и «Файрфлай» («Firefly»). В мае 1934 года Германия приобрела 80 мощных моторов «Армстронг-Сидли» также последнего образца.

Кроме того, Германия приобретала лицензии на производство наиболее совершенных типов авиамоторов для военных самолетов. Например, немецкая моторостроительная компания «Байе-рише моторенверке» купила у фирмы «Роллс-Ройс» лицензию на мотор «Кестрел VI» мощностью 600 л.с.

Еще большим был вклад американцев. После прихода Гитлера к власти поставки самолетов и моторов из Соединенных Штатов в Германию начали резко возрастать. Уже в 1934 г. поставки оружия из США в Германию приняли такие размеры, что ими заинтересовалась сенатская комиссия по расследованию деятельности военных предприятий. Комиссия установила, что между американскими и немецкими фирмами существует множество секретных соглашений о взаимной информации и обмене патентами в области вооружения. Член комиссии сенатор Кларк заявил: «Если бы Германия проявила завтра активность в военном смысле, она оказалась бы более мощной благодаря патентам и техническому опыту, переданным ей американскими фирмами».

По данным комисси, сумма экспорта американских самолетов и моторов в Германию увеличивалась следующим образом:

1931 год — 2 тыс долл.;

1932 год — 6 тыс долл.;

1933 год — 272 тыс долл.;

1934 год (по 31 августа) — 1445 тыс долл.[58].

При этом вполне возможно, что цифра за 1934 год является заниженной, поскольку, по сведениям американского посла в Берлине Додда, только в январе-феврале 1934 года Германия закупила в США авиамоторов на сумму в 1 млн долларов[59].

В дальнейшем поставки американских самолетов и особенно авиамоторов продолжали увеличиваться. По данным, оглашенным в английском парламенте весной 1935 года, Германия заказала в США части для 3 тыс авиационных моторов, которые должны были устанавливаться на военных самолетах[60].

В 1940 году морской министр США Фрэнк Нокс признал, что «в 1934 и 1935 гг. Гитлеру поставлялись сотни первоклассных авиационных моторов, изготовляемых в США», а сенатская комиссия в том же 1940 г. пришла к выводу, что «американские промышленники с согласия правительства США свободно продавали германскому правительству патенты и права на конструирование моторов…»[61].

Ведущая роль в американских поставках принадлежала «Юнайтед эйркрафт корпорейшн» («United Aircraft Corporation») и ее филиалу — «Пратт энд Уитни компани» («Pratt amp; Whitney Company»). Так, в марте 1934 года Баварским моторостроительным заводам («БМВ») было продано 420 американских моторов «Хорнет-Д». Усиленно снабжали Германию авиационным оборудованием и другие крупные американские компании — «Кэр-тисс Райт», «Сперри гироскоп», «Дуглас» и прочие.

Помимо готовой продукции, германские фирмы приобретали в США лицензии на производство авиамоторов новейших типов. Например, в феврале 1933 года «Пратт энд Уитни ком-пани» предоставила «БМВ» лицензию на производство мотора «Хорнет-Д»[62].

В результате в 1935 году из 28 типов германских военных самолетов 11 были оснащены английскими и американскими моторами фирм «Роллс-Ройс», «Армстронг-Сидли», «Пратт энд Уитни» и других[63].

Важную роль в укреплении отношений гитлеровской Германии с США сыграл Ялмар Шахт — один из главных строителей военной экономики нацистской Германии, рейхсминистр.

 

 

Справка

 

Шахт Ялмар (Schacht). Родился 22 января 1877 года в Тин-глефе, Шлезвиг (ныне Тинглев, Дания). Изучал медицину в Килъ-ском университете, немецкую филологию — в Берлинском и политэкономию — в Мюнхенском. Работал в Дрезденском банке, затем возглавил собственный банк. Во время Первой мировой войны Шахт работал в экономическом управлении немецких оккупационных властей в Бельгии. В 1916 г. стал директором Национального банка Германии. Несмотря на то что по своим убеждениям Шахт был монархистом, он в 1919 г. участвовал в создании Германской демократической партии. В 1923 г., как специалист по валютной политике Министерства финансов, сыграл главную роль в обуздании инфляции в стране и стабилизации национальной денежной единицы. В декабре 1923 г. Шахт был назначен президентом Рейхсбанка. В марте 1930 г. оставил свой пост в знак протеста против принятия Плана Юнга по репарационным платежам и увеличения процентных ставок иностранных кредитов. В 1930 г., ознакомившись с содержанием книги Гитлера «Майн кампф», Шахт пришел к выводу, что это именно тот политик, который способен спасти Германию, «создав крепкую экономику в сильном государстве». Эта вера укрепилась в нем еще больше, когда нацисты одержали первую крупную победу на выборах 14 сентября 1930 г. и стали второй по количеству депутатов партией в рейхстаге. Когда Гитлеру потребовалась финансовая поддержка, Шахт сумел привлечь к нему внимание рейнландских промышл<