Лекция 10. Философия Джорджа Беркли (12. 03. 1685— 14. 01. 1753)

1. Жизнь и основные сочинения Дж. Беркли. Родился Джордж Беркли 12 марта 1685 г. в городе Келкени на юге Ир­ландии. Его родители были мелкопоместные дворяне. По на­циональности он был англичанин, но как отмечает отечест­венный исследователь философии Беркли И.С. Нарский, "Бер­кли иногда писал о себе и своих единомышленниках "мы, ир­ландцы" [3, с.8]. Может быть, поэтому его соотечественник Бертран Рассел утверждал, что "Беркли был ирландцем..." [4, с.666]. В пятнадцать лет Беркли поступил в колледж свя­той Троицы Дублинского клерикального университета. После окончания колледжа в 1707 г. некоторое время работал пре­подавателем греческого и еврейского языков в Дублинском университете. В 1709 г. был возведен в церковный сан дья­кона. Начиная с 1713 г. несколько раз бывал в Европе — в Италии, на Сицилии, во Франции.

Будучи ревностным служителем церкви, Беркли долго вы­нашивал планы организации на Бермудских островах рели­гиозного колледжа для подготовки миссионеров из индейцев Северной и Центральной Америки. Добился от короля специ­ального указа и обещания выделить на это предприятие го­сударственные субсидии. В 1728 г. Беркли с женой, имея не­большие средства, отправились в Америку. Они остановились на острове Род-Айленд и в течение трех лет напрасно ждали обещанных королем денег. В 1731 г., так ничего и не дождав­шись, Беркли возвращается в Англию. В 1734 г. ему было присвоено звание епископа, и он получил назначение в Клойнскую епархию (церковный округ) на юге Ирландии. До 1752 года он добросовестно исполнял свои церковные обязанно­сти. Последние несколько месяцев своей жизни прожил в Ок­сфорде, где 14 января 1753 г. скоропостижно умер.

Историки философии как у нас, так и на Западе соглас­ны, что основной этап своего философского развития Берк­ли завершил к тридцати годам. И.С. Нарский пишет, что к двадцати пяти годам Беркли закончил свое философское развитие. Бертран Рассел считает, что все свои лучшие ра­боты тот написал до двадцати восьми лет.

В колледже Беркли был очень способным учеником. С увлечением изучал не только теологию, но и математику, фи­лософию, иностранные языки. С большим интересом читал труды новых философов — Бэкона, Декарта, Гоббса, Локка, Гассенди, Мальбранша. В колледже он организовал фило­софский кружок и вел философский дневник, куда тщатель­но записывал свои размышления и заметки по поводу прочи­танного. Анализ этого дневника ("Записные книжки А и В") показывает, что некоторые основные положения своей будущей философии он сформулировал уже здесь.

Первое печатное произведение Беркли вышло в 1709 г. и называлось "Опыт новой теории зрения". Теоретический за­мысел трактата состоял в том, чтобы доказать, что между идеями зрения и идеями осязания нет ничего общего, т.е. с помощью зрения мы воспринимаем только цвета с их оттен­ками и соотношениями света и тени, а с помощью осязания мы воспринимаем идеи твердости тел и величины трех изме­рений. И эти ощущения абсолютно гетерогенны, не имеют никакого общего источника. О значении этого замысла во всей концепции философа поговорим позже. Сейчас же отмечу, что в данном трактате Беркли тщательнейшим образом ана­лизирует процесс зрительного восприятия, используя все пос­ледние достижения науки.

В 1710 г. выходит его главное произведение — "Трак­тат о принципах человеческого познания". В нем в четкой и ясной форме с большим литературным мастерством Бер­кли представил свою систему взглядов, которая впослед­ствии довольно часто именовалась субъективным идеализмом. Трактат был встречен весьма недоброжелатель­но. Чтобы упростить изложение, сделать его более живым, ясным и убедительным, Беркли в 1713 г. пишет работу "Три разговора между «Гиласом и Филонусом». Здесь он излага­ет свою философию в форме диалога между сторонником существования материи Гиласом и Филонусом, который выражает позицию Беркли. Естественно, что Филонус шаг за шагом убеждает Гиласа в ошибочности его представлений.

После большого перерыва в 1732 г. Беркли издает рабо­ту "Альсифрон, или Ничтожный философ". Она была направ­лена против этических взглядов английских философов-де­истов Шефтсбери, Мендевиля и Коллинза. В 1734 г. появля­ется работа Беркли "Аналитик, или Рассуждение, адресован­ное неверующему математику". Здесь он стремится доказать ошибочность и противоречивость рассуждений математиков о бесконечно малых величинах.

В течение 1735-1737 гг. анонимно тремя отдельными ча­стями выходит его работа на экономическую тему под назва­нием "Вопрошатель, содержащий ряд вопросов, предлагае­мых на всеобщее рассмотрение". В ней в форме риторических вопросов проводятся идеи о том, что источником богат­ства является труд, что богатство страны можно увеличить только развитием производства, что для развития производ­ства лучше больше вывозить товаров из страны, чем вво­зить их в страну, и т.д.

Последняя работа Беркли "Сейрис, или Цепь философ­ских размышлений..." посвящена исследованию целебных свойств дегтярной настойки. Однако наряду с этим в ней име­ется краткий очерк истории философии, в связи с чем Берк­ли высказывает и уточняет положения собственного учения. Основное философское значение "Сейриса..." некоторые ис­торики философии видят в том, что здесь ее автор пытается спасти свою субъективно-идеалистическую позицию в гносеологии путем соединения ее с объективно-идеалистической теорией бытия [см. 3, с.20,30]. В данной лекции я постара­юсь показать, что позиция Беркли в гносеологии и онтологии едина, представляет собой одну концепцию, в которой с са­мого начала учение о познании и учение о бытии выступали более или менее развитыми моментами одной и той же фи­лософской идеи. Поэтому, может быть, верно то, что в "Трак­тате о принципах человеческого познания" Беркли больше уде­лил внимания гносеологии, а в "Сейрисе..." онтологии. Но это вовсе не означает, что в конечном итоге у него механически соединяются субъективно-идеалистическая теория познания и объективно-идеалистическая теория бытия.

2. Об одной методологической слабости в устояв­шихся оценках философии Беркли, В 1978 г. в Совет­ском Союзе был выпущен однотомник сочинений Дж. Бер­кли на русском языке, куда вошли все его основные фило­софские работы. У философской общественности появи­лась хорошая возможность изучать его взгляды не в пере­ложении, а по первоисточнику. В отношении Беркли такая задача весьма актуальна. В этом легко убедиться, если читать учебную литературу и другие работы, излагающие взгляды этого крупнейшего философа Нового времени. Довольно часто в них встречаются такие оценки Дж. Беркли: ретроград (противник прогресса), реакционер, клерикал, обскурант (т.е. ярый противник науки и просвещения), мра­кобес. Идеи Локка он извратил, материалистические по­ложения исказил, в аргументации часто прибегал к софиз­мам. "Уже смолоду Беркли вступил в борьбу с современ­ной ему передовой мыслью", — узнаем мы в "Философ­ской энциклопедии" [5, с. 149]. "Беркли провозгласил фи­лософскую контрреволюцию, откровенно заявив, что ста­вит перед собой задачу изъять краеугольный камень материи из системы атеистов..." — пишет И.С. Нарский во вступительной статье к собранию его сочинений [3, с.9]. Подобные оценки философии Беркли изображают ее как клеветническое искажение сенсуализма Локка. Однако тог­да возникает вопрос, зачем мы вообще ее изучаем? Разве философские инсинуации ярого апологета религии могли внести что-либо положительное в реальный процесс раз­вития философского знания? Приведенные оценки фило­софии Беркли допускают только отрицательный ответ на этот вопрос. Ничего положительного в развитие филосо­фии Беркли не внес, разве что по мелочам, обратив вни­мание на какую-нибудь частную проблему. Но для чего же тогда надо изучать взгляды Беркли? Для того, чтобы "вы­яснить происхождение субъективно-идеалистических взглядов на науку в их ранних истоках", — отвечает на данный вопрос И.С. Нарский [там же]. Значение Беркли в истории философии в том, что "он был одним из источни­ков субъективно-идеалистических теорий, возникших в кон­це XIX — начале XX века в буржуазной науке..." — утверж­дается в "Философской энциклопедии" [5, с. 150].

Исходя из таких оценок, самостоятельного историческо­го и теоретического интереса взгляды Беркли не представ­ляют. Изучать его нужно исключительно как дурной пример и как источник всякой скверны в последующем развитии фило­софии и науки. И для того еще его надо изучать, чтобы знать, как с такими явлениями бороться.

Я не ставлю своей задачей опровергнуть этот устояв­шийся в нашей литературе взгляд на значение учения Бер­кли в развитии классической новоевропейской философии. В пределах лекции такую задачу удовлетворительно ре­шить нельзя. Но я укажу на один в методологическом от­ношении слабый пункт, лежащий в основе приведенных оценок. А затем мы попытаемся уяснить основную пози­цию Беркли путем анализа его сочинений. И, быть может, это откроет возможность увидеть позитивное значение взглядов Беркли в истории философии.

Итак, методологическая слабость приведенных оценок со­стоит в следующем. Выраженная в них позиция ставит фило­софские взгляды Беркли (которые при этом называются субъ­ективным идеализмом) в особое положение не только в клас­сической новоевропейской философии, но и во всей истории философии вообще. Действительно, ведь Платон, например, тоже считал материю лишь тенью идей. Он выступал также против безбожия. Существует даже легенда, что книги древ­негреческих материалистов не дошли до нас потому, что Пла­тон скупал их по всей Греции и сжигал. Даже если эту леген­ду считать историческим анекдотом, все же в философской биографии Платона достаточно фактов его абсолютной неп­римиримости к материализму. Однако мы не называем его ни ретроградом, ни исказителем идей материалистов.

Впрочем, Платон — очень далекий от Беркли пример. Если же подойти поближе, то мы увидим, что и старшие современники Беркли — Локк и Лейбниц — каждый по-свое­му с большим усердием обосновали существование Бога. Причем и Локк, и Лейбниц давали такие характеристики Богу, которые были шагом назад к религиозному таизму по сравне­нию со взглядами Гоббса и Спинозы. Известно, что Спиноза отождествлял Бога с субстанцией, т.е. устранил из свойств Бога волю, способность делать чудо и все, что делает Бога непостижимым. Гоббс сделал свой знаменитый вывод, что если Бог есть причина мирового движения, то необходимо признать, что он не может быть бестелесным и неподвиж­ным. А это — неосознанный атеизм. Но их преемники, Лейб­ниц и Локк, возвращают Богу то, что "отняли" у Него раньше Гоббс и Спиноза, — Его религиозно-мистический характер. Прежде всего они возвращают Ему волю и могущество, спо­собные делать чудо. Таким образом, в этом пункте Беркли занимает отнюдь не исключительное положение, он только продолжил то, что начали его непосредственные предшест­венники.

Конечно, Беркли относился к английскому клиру и защи­щал религию. Но если религию защищал Лейбниц, в служеб­ные обязанности которого это не входило, то почему ее не должен был защищать епископ Беркли? Дело поэтому не только в том, что Беркли защищал религию и боролся про­тив материализма, хотя это важно знать и должным обра­зом учитывать. Главное в том, какой философский смысл был в этой защите. Иными словами: явились ли взгляды Беркли каким-то шагом в развитии новоевропейской философии? А если да, то в чем состоит смысл этого шага и какие интеллек­туальные усилия пришлось проделать Беркли для его осу­ществления?

3. Эмпирико-сенсуалистическое обоснование идеали­стического монизма — сущность философии Беркли. Для рассмотрения поставленных вопросов обратимся непосред­ственно к сочинениям философа. В своем первом трактате "Опыт новой теории зрения" он стремится показать, что ощущения (или в его терминологии "идеи") зрения и ощу­щения осязания не имеют общего источника. Зрением мы воспринимаем цвета и светотень, а осязанием — плотность и объем. Этот трактат очень важен, ибо он стал своеобраз­ной естественнонаучной базой дальнейших философских построений Беркли. Мысль о том, что идеи разных ощуще­ний не имеют между собой ничего общего, была сформули­рована им еще в "Философском дневнике", который он усер­дно вел во время обучения в Дублинском клерикальном уни­верситете. А трактат претендовал научно доказать эту мысль. Концептуальное ее значение в том, чтобы убедиться в отсут­ствии общей для всех ощущений вещи вне ощущающего субъекта. И Беркли считал, что в трактате "Опыт новой теории зрения" он это положение строго научно доказал.

3.1. Обоснование принципа "существовать — значит быть воспринимаемым". Через год появляется главная ра­бота философа "Трактат о принципах человеческого знания". Стержнем всех построений Беркли и их логически исходным пун­ктом является мысль, что все, с чем имеет дело человек, — это исключительно идеи. Данное положение часто проходит мимо сознания студентов или, вернее, ему не всегда отводится то значение, которое отводил Беркли. Поэтому я еще раз повто­ряю: идеи и только идеи — вот объекты нашего знания. И в этом пункте Беркли безусловно прав вот в каком смысле. Вещи не существуют для нас помимо сознания. Нам они даны только как факты нашего сознания, т.е. они представлены для нас через наши ощущения, наши эмоции, через нашу память и во­ображение. Вещь становится существующей для нас лишь тог­да, когда она проникает в наше сознание, т.е. когда становится идеей. Это обстоятельство и служит для Беркли основанием сделать вывод о типах существования вообще. Очевиднейшим образом существуют только два рода вещей: 1) идеи и их раз­личные объединения; 2) то, что воспринимает данные идеи и производит различные действия, такие как хотение, воображе­ние, воспоминание. "Это познающее деятельное существо есть то, что я называю умом, духом, душой или мной самим" [1, с. 171]. Причем идеи и то, что их воспринимает, должны строго различаться. Само собой разумеется, что ни наши мысли, ни страсти, ни идеи не существуют вне нашей души. А для идей положение "существовать — значит быть воспринимаемым" является самоочевидным. Абсурдно считать, утверждает Бер­кли, что имеется идея, когда ее не воспринимает душа. И наоборот, ясно само собой, что "существование идеи сос­тоит в ее воспринимаемости". Разве можно сказать, спра­шивает Беркли, что был звук, если мы его не слышали, были цвет или форма, если они не были восприняты зре­нием или осязанием?

В приведенных рассуждениях легко обнаружить, что фи­лософ принимает и тщательно "расписывает" точку зрения Локка. Во-первых, это положение Локка, что все знание про­исходит из идей, которые приносят 1) ощущения, 2) наблю­дения над действиями нашего ума (рефлексия). А во-вторых, это положение Локка, что если идея не воспринимается, то это значит, что ее просто нет, т.е. что она не существует. Но отсюда Беркли делает один решительный логический шаг, который, видимо, впоследствии и обеспечил ему имя субъ­ективного идеалиста. А именно, он провозглашает невер­ным мнение, "что дома, реки, горы, одним словом, чувствен­ные вещи имеют существование, природное или реальное, отличное от того, что их воспринимает разум" [там же, с. 172]. И помыслить ощущаемую вещь до и независимо от ощуще­ния невозможно. Следовательно, иметь объект и иметь ощу­щение — это одно и то же. Потому и считает Беркли огром­ным заблуждением "отличие существования ощущаемых предметов так, чтобы представлять их себе как существу­ющие невоспринимаемыми" [там же, с. 173].

Данную позицию надо тщательно проанализировать, мно­гократно (не только при чтении лекции) продумать ее теоре­тический смысл. Беркли и в наше время упрекают в том, буд­то он пытался доказать, что внешние вещи (дома, горы, ре­ки, леса) есть комплекс его собственных ощущений. Одна­ко дело обстоит теоретически сложнее и интереснее и не сво­дится к тому, будто Беркли в злобной агрессии против мате­риализма изобрел какие-то софизмы. Он вообще ничего не придумал и не нафантазировал, а принял теоретические выводы Гоббса и Локка как хорошо установленные факты, отталкиваясь от которых он делает весьма строгие в логиче­ском отношении заключения. От Гоббса и Локка он восприни­мает следующие положения:

1) Мир дан человеку исключительно через посредство субъективных образов, т.е. феноменов, которые принад­лежат лишь субъекту (формула Гоббса, что образ есть кажи­мость, наполовину поддержанная Локком).

2) Образы есть сложные соединения, составленные из простых частей (Гоббс, Локк).

3) Простые идеи — это качества: цвета, звуки, запахи, плотность, протяжение, движение (Локк).

При формировании своей позиции Беркли осмысливает данные положения еще раз, чтобы убедиться в их принципи­альной верности. А дальше задает себе (и нам!) вопрос: что значит существование горы без цвета, формы, плотности? Ответ очевиден: такое существование есть полное ничто. Его нельзя понять как существование. И вывод: или существова­ние вообще нельзя мыслить (а тем более осмыслить теоре­тически), или оно есть набор чувственно воспринимаемых свойств. Поэтому мы вынуждены, заключает философ, приз­нать за существованием только один смысл: существовать — значит быть воспринимаемым.