Повесть о сэре гарете оркнейском

 

ПО ПРОЗВАНИЮ БОМЕЙН

 

 

 

Во дни Артуровы, когда заполнены были все места за его Круглым Столом,

случилось однажды королю распорядиться, чтобы великий праздник Пятидесятницы

справили в городе и замке, носившем в то время название Кинке-Кинкадон, что

на песках у Валлийской границы. У короля был неизменный обычай на праздник

Пятидесятницы из всех праздников в году не садиться за обед, прежде чем не

увидит он какого-нибудь чуда или не услышит о нем рассказов. И того обычая

ради всевозможные чудесные дела и вещи привозили к Артуру, и чаще всего на

праздник Пятидесятницы. Вот в день Пятидесятницы незадолго до полудня

заметил сэр Гавейн троих людей верхами, и за ними - карлик пеший. Спешились

эти трое, карлик держит их коней, и видит Гавейн, что из троих один на

полтора фута превосходит двух других ростом. Тогда подошел он к королю и

сказал:

- Сэр, идите садитесь за обед, ибо чудесное приключение уже у ворот.

Уселся король Артур за богатый обед вместе со многими другими королями.

И были там все рыцари Круглого Стола, кроме тех, кто находился в плену или

пал. И в тот день великого праздника предстояло им пополнить свое число

снова до ста пятидесяти, дабы не было за Круглым Столом пустых мест. Тут

вдруг входят в залу двое в нарядных и богатых одеждах, и на плечи их

опирается юноша, какого прекрасней лицом и стройнее телом никому из них не

случалось встречать. Был он высок и крепок, в плечах широк, лицом хорош и

руки имел большие и красивые, что красивее и не увидишь на земле. Но он

повис у них на плечах, словно не мог ходить и держаться на ногах без такой

опоры. Как увидел его король, тут же смолкли все и расступились, пропуская

их, и туда, на царское возвышение, они все трое прошли, не промолвив ни

единого слова.

И сразу отступил на шаг тот юноша рослый, выпрямился легко и сказал:

- О благороднейший из королей, король Артур! Бог да благословит вас и

всю вашу славную дружину, а рыцарей Круглого Стола стократ! Я приехал к вам

молить вас о милости, просить вас выполнить три моих желания. Я не испрошу

ничего такого, что не могли бы вы пожаловать мне с честью, и не будет вам с

того ни ущерба, ни урона. Первую милость, первый дар испрошу я сейчас,

другие же два - ровно через год, где бы вы ни справляли тогда великий

праздник Пятидесятницы.

- Спрашивайте, - отвечал король Артур, - и что испросите, получите.

- Сэр, вот вам мое желание по случаю великого праздника: чтобы вы

кормили меня и поили вдоволь весь год, а тогда испрошу я у вас два других

дара.

- Сын мой, - сказал король Артур, - мой совет тебе: проси большего,

ведь эта просьба - не просьба, ибо сердце мое расположено к тебе и мне

говорит, что ты происходишь из славного рода и либо я сильно обманываюсь в

моем суждении, либо же ты выкажешь себя мужем благородным и доблестным.

- Сэр, - тот отвечал, - это уж как придется, а я просил у вас то, что

мне покамест надобно.

- Ну что ж, - говорит король, - в еде и питье у тебя не будет

недостатка, я не отказываю в этом ни другу, ни врагу. Но я хочу знать твое

имя.

- Сэр, того оказать я не могу.

- Чудесное дело, - сказал король, - чтобы ты не знал собственно! о

имени. А ведь ты прекраснейший из юношей, каких я когда-либо видел.

И король поручил его сэру Кэю-Сенешалю, повелев, чтобы его кормили и

поили лучшими яствами и винами и чтобы все у него было в избытке, как если

был бы он сын лорда.

- Вот уж была нужда так на него тратиться, - сказал себе сэр Кэй. -

Ведь могу поручиться; он мужичьего роду и не получится из него рыцаря, ибо

будь он рожден лордом, он бы попросил коня и доспехи, он же каков есть,

такова и просьба его. А раз нет у него имени, дам ему дам имя: будет он

зваться Бомейн, что значит Прекрасные Руки. И определю его я на кухню, и там

будет он кормиться каждый день жирной похлебкой, так что к исходу

двенадцатого месяца окажется он жирен, как боров в свинарнике.

 

 

 

А те двое тут же и уехали и оставили юношу на попечении сэра Кэя,

который всячески над ним издевался и насмехался. Разгневался на сэра Кэя за

то сэр Гавейн. А всех больше - сэр Ланселот, он велел сэру Кэю оставить

издевки.

- Ибо головой могу поручиться: он еще покажет себя мужем славным и

доблестным.

- Увидим, - отвечал сэр Кэй, - да только едва ли, ведь каков он сам,

такова и просьба его была.

- Смотрите, - сказал ему сэр Ланселот, - вот вы дали славному рыцарю

Брюнору, Динаданову брату, прозвище Худая Одежка - и сами же за то потом

поплатились.

- Ну, что до него, - отвечал сэр Кэй, - то этим вашу правоту не

докажешь. Ведь сэр Брюнор всегда мечтал о чести и славе, а этот - лишь о

хлебе, да о питье, да о жирной похлебке. Готов жизнью поручиться, он вырос

при каком-нибудь монастыре, где не видели вдоволь ни еды, ни питья, вот он и

явился сюда на прокормление.

И велел ему сэр Кэй отыскать себе место за столом и садиться есть. И

Бомейн Прекрасные Руки пошел к дверям залы, сел среди мальчиков и прислуги и

ел свой обед в печали. Сэр Ланселот после обеда звал его в свой покой, дабы

там накормить и напоить его вдоволь, приглашал его и сэр Гавейн. Но он ни за

что не соглашался, ибо желал поступать только так, как приказывал ему сэр

Кэй.

Что до сэра Гавейна, то он не зря предлагал ему гостеприимство, а по

велению крови, ибо юноша приходился ему близким родичем, хоть он того и не

знал. Сэром же Ланселотом руководила лишь любезность его и великое

благородство.

И был юноша отправлен на кухню и спал по ночам с кухонными мужиками.

Так прожил он целый год и ни разу не обидел ни взрослого, ни ребенка, ко

всем являя кротость и покорство. Но всякий раз, как устраивали рыцари

поединок, если только мог, непременно шел он смотреть. А сэр Ланселот

предлагал ему золото на расходы и дарил платье, и сэр Гавейн тоже. И когда

бывали там игрища и состязания, он на них являлся неизменно и кидал бревна и

камни на два ярда далее самых искусных своих соперников. Сэр же Кэй тогда

приговаривал:

- Ну, каков мой кухонный мужик? Так шло все до самой Троицы, а в тот

день король устроил праздник в Карлионе, и такого богатого праздника нигде

не бывало, только у Артура раз в году. Но снова король не садился за

пиршественный стол, покуда не услышит о каком-нибудь приключении.

Вот прибежал к королю паж и говорит:

- Сэр, вы можете садиться за стол, ибо сюда едет какая-то девица, уж

она-то, наверно, поведает о чудесных вещах.

Король обрадовался и сел за стол.

И тут вошла в залу девица, поклонилась королю и просит у него

заступничества.

- За кого же мне заступиться? - спрашивает король. - Поведайте нам об

этом приключении.

- Сэр, - сказала она, - есть у меня сестра, благороднейшая дама, и ее

утесняет тиран, так что она не осмеливается выйти из замка. И как у вас тут

собралось, говорят, все славнейшее в свете рыцарство, я сюда и явилась за

заступничеством.

- А как имя этой дамы? И где живет она? И кто ее утеснитель, обложивший

ее замок?

- Сэр, - отвечала она, - имени этой дамы я пока еще вам не открою,

знайте только, что она - благороднейшая дама и владелица многих земель. Что

же до того тирана, обложившего ее замок и разоряющего ее владения, то он

зовется Красный Рыцарь Красного Поля.

- Не знаю такого, - сказал король.

- Сэр, - сказал сэр Гавейн, - мне он хорошо знаком, ибо он один из

самых грозных рыцарей на свете. Говорят, в нем сила семи мужей, и я сам

однажды едва не погиб от его руки.

- Добрая девица, - сказал тогда король, - здесь многие рыцари готовы

сделать все, что в их силах, дабы помочь госпоже вашей сестре. Но раз вы

отказываетесь открыть ее имя и где она живет, то ни один из моих рыцарей,

здесь находящихся, не поедет с вами по моей воле.

- Что ж, придется мне, видно, искать в другом месте.

 

 

 

Но не успела еще девица уехать, как явился к королю Бомейн Прекрасные

Руки и сказал так:

- О король, благодарю вас от души, я полных двенадцать месяцев состоял

у вас на кухне и щедро там кормился. А теперь я испрошу у вас две другие

милости, которые остались за вами.

- Спрашивайте не откладывая, клянусь душой!

- Сэр, первое мое желание таково: соизвольте поручить мне подвиг, о

каком хлопочет эта девица, ибо у меня есть на него право.

- Даю тебе на то мое соизволение.

- А теперь, сэр, второе желание, что осталось за вами: пусть меня

посвятит в рыцари сэр Ланселот Озерный, ибо если не от него, то более ни от

кого не приму я посвящения. И когда я отъеду от вашего двора с этой девицей,

прошу вас, пошлите его вслед за мной, и пусть он произведет меня в рыцари,

когда я его о том попрошу.

- Будет исполнено и это, - отвечал король.

- Тьфу на тебя! - вскричала тут девица. - Неужели никого, кроме одного

кухонного мужика, ты со мной не отправишь?

Она сильно рассердилась, села на лошадь и уехала. Но в это время

подходит к Бомейну Прекрасные Руки человек и говорит, что конь его и доспехи

прибыли и карлик привез ему все потребное снаряжение, богатое и роскошное.

Весь двор дивился, откуда взялось такое. Когда же предстал он пред ними в

полном облачении, то мало кто из мужей был столь блистателен и хорош собою.

А он прошел, не медля, в залу, простился с королем, сэром Гавейном и

сэром Ланселотом и просил того, чтобы он вслед за ним поспешил. Сам же сел

на коня и пустился вдогонку за девицей, и многие высыпали во двор смотреть,

как он отъезжал: конь под ним добрый, на плечах - плащ из золотой парчи, но

не копья, ни щита при нем не было.

 

 

 

И сказал громко сэр Кэй:

- Пожалуй, поеду я за моим кухонным мужиком, посмотрю, признает ли он

меня, своего господина.

- Не надобно того, - говорят сэр Ланселот и сэр Гавейн, - оставайтесь

лучше дома.

Но сэр Кэй снарядился в путь, сел на коня, взял копье и поскакал. И как

раз, как нагнал Прекрасные Руки девицу, тут и сэр Кэй подъехал и кричит:

- Эй, Прекрасные Руки! Или ты, сэр, меня не признаешь?

Поворотил тот коня, признал сразу сэра Кэя, что чинил ему насмешки и

обиды, как вы о том слыхали. И сказал он:

- Да нет, я вас отлично знаю: вы - низкий царедворец и недостойный

рыцарь, а потому берегитесь!

Тут упер сэр Кэй свое копье в седельный упор и бросился прямо на него,

а Прекрасные Руки против него с мечом, выбил у него мечом копье из рук,

быстрым выпадом нанес ему рану в бок, так что повалился сэр Кэй наземь

замертво. А Прекрасные Руки спешился, подобрал у сэра Кэя щит и копье, снова

сел на коня и хочет ехать дальше своей дорогой.

Все это видел сэр Ланселот, и девица тоже. А он еще карлику велит сесть

на Кэева коня, и карлик садится и вслед за ним скачет. Но тут нагнал его сэр

Ланселот, и он предлагает Ланселоту с ним сразиться. Вот изготовились они и

сшиблись друг с другом с такой силой, что оба рухнули наземь и жестоко

разбились. Потом поднялся сэр Ланселот и помог ему выпростать ноги из

стремени, и тогда Бомейн Прекрасные Руки отбросил свой щит и предлагает сэру

Ланселоту пеший бой.

Ринулись они один на другого, словно два диких вепря, рубили, разили,

отступали, наступали, изворачивались, наседали в продолжение целого часа.

Видит сэр Ланселот, какая в том сила, и только диву дается, ибо тот

сражался, как великан, а не простой рыцарь, так стоек он был в бою и так

грозен. Нелегко приходилось сэру Ланселоту с ним в поединке, и, боясь

позора, заговорил он так:

- Прекрасные Руки, не дерись так яростно! У нас с тобой нет причины

ссориться, на том можно и кончить наш бой.

- Воистину это правда, - отвечал тот, - мне просто приятно ощутить вашу

мощь. Но ведь и я, господин мой, бился еще не изо всех сил.

 

 

 

- Во имя Господа, - сказал сэр Ланселот, - я клянусь тебе телом и

душой: мне пришлось немало постараться, чтобы не потерпеть от тебя позора. А

потому знай, что ни один рыцарь на земле тебе не страшен.

- Значит, вы думаете, я могу надеяться, что стану когда-нибудь

настоящим рыцарем?

- Всегда дерись так, как сейчас со мной, - сказал сэр Ланселот, - и я

буду твоим поручителем.

- Тогда заклинаю вас, сэр, посвятите меня в Рыцарский Орден.

- Сэр, в этом случае вы должны назвать мне свое истинное имя и открыть,

какого вы роду.

- Сэр, если только вы не выдадите мою тайну, я скажу вам мое имя.

- Клянусь, сэр, - сказал сэр Ланселот, - своей жизнью, что сохраню

тайну, покуда вы сами ее всем не откроете.

И тогда он сказал:

- Мое имя - Гарет, я брат сэру Гавейну с отцовской стороны и с

материнской стороны.

- А, сэр, вы мне теперь еще больше по душе, чем прежде, мне ведь все

время казалось, что, наверно, вы благородной крови и что не за пищей и

питьем явились вы во дворец.

И посвятил его сэр Ланселот в Рыцарский Орден. А после того сэр Гарет

попросил его уехать, чтобы он один мог следовать за девицей.

Сэр Ланселот повернул назад, прискакал к тому месту, где оставался сэр

Кэй, и позаботился, чтобы его на щите доставили домой, где его едва выходили

и вылечили от смертельной раны. И все над ним насмехались, более же прочих

сэр Гавейн. Да и Ланселот говорил, что не дело ему утеснять и обижать

заезжих молодцов.

- Ведь нам невдомек, какого они роду и за каким делом прибыли ко двору.

С тем и оставим мы сэра Кэя и обратимся к Бомейну Прекрасные Руки.

Нагоняет он девицу, а она ему и говорит:

- Чего тебе здесь надобно? От тебя кухней за милю разит, платье у тебя

все сальное и грязное. Ты что думаешь, - так говорила девица, - я приму твои

услуги из-за того, что ты убил рыцаря? И не надейся, ведь ты убил его

случайно и с трусливым коварством. А потому поворачивай коня и езжай отсюда

прочь, ты, грязный кухонный мужик! Я отлично знаю, кто ты таков, ведь сэр

Кэй звал тебя Прекрасные Руки, и ты всего лишь неповоротливый мужлан,

вращатель вертелов и мойщик уполовников.

- Благородная девица, - отвечал он, - говорите что хотите, но, что бы

вы ни говорили, я от вас не уеду, ибо перед королем Артуром я вызвался

исполнить этот подвиг, и потому я либо доведу его до конца, либо же погибну.

_ Тьфу на тебя, кухонный мужик! Где тебе справиться с этим

приключением? Вот погоди, встретишься скоро с таким рыцарем, что за всю

похлебку короля Артура не отважишься взглянуть ему в лицо.

- А это, - говорит он, - уж как выйдет.

Вот поехали они по лесу и видят: бежит со всех ног им навстречу

человек.

- Куда ты бежишь? - спросил Прекрасные Руки.

- Ах, господин, - тот отвечает, - помогите мне! Здесь поблизости на

лужайке шестеро воров схватили моего господина, связали крепко-накрепко, и

боюсь, не убили бы они его насмерть.

- Веди меня туда, - сказал Прекрасные Руки.

Поехали они и выехали на лужайку, где лежал связанный рыцарь. Пустил

Бомейн коня прямо на воров, одного ударил и поразил насмерть, другого вслед

за ним тоже, а третьим ударом убил третьего. Остальные же трое обратились

тут в бегство. Но он вдогонку за ними скачет, их настигает, и тогда они

против него оборотились, набрасываются на него, наносят удары, пока наконец

он их всех троих не зарубил и не возвратился освободить от веревок

связанного рыцаря.

Рыцарь стал его благодарить и зовет его с собою в свой замок, что был

оттуда неподалеку, дабы там вознаградить щедро за такое доброе дело.

- Сэр, - отвечал Прекрасные Руки, - мне не надобно награды. Только

сегодня я получил посвящение в рыцари от сэра Ланселота, и потому не нужно

мне иной награды, кроме Божией. И к тому же должен я следовать за этой

девицей.

Но когда он к ней подъехал, она велела ему убираться прочь:

- От тебя разит кухней! Ты что думаешь, за все, что ты здесь сделал, я

буду рада тебе? Просто тебе недобрый случай сейчас помог, но вот погоди,

скоро увидишь такое, что сразу коня повернешь - и мгновенья не промедлишь.

Но спасенный рыцарь поехал за девицей и просил ее остановиться на ночь

в его замке. А ночь уже близилась, и потому она согласилась, и там был им

оказан щедрый прием. За ужином сажает рыцарь Бомейна Прекрасные Руки

напротив девицы.

- Фу, какой позор, - говорит она, - вы неучтивы, сэр рыцарь, что

посадили против меня кухонного прислужника. Ему более пристало свиней

колоть, чем сидеть за столом против девицы высокого рождения.

Рыцарь устыдился ее слов, взял и усадил его сбоку за отдельный стол и

сам сел против него.

Так они в тот вечер сладко ели и сладко спали в ту ночь.

 

 

 

А наутро простилась с рыцарем девица, благодарила его и снова

отправилась в путь. И так ехали они, покуда не очутились в диком лесу.

Поперек их пути текла широкая река, а через ту реку лишь один переезд, но на

том берегу стояли два рыцаря в полном вооружении.

- Ну, что скажешь ты? - спрашивает девица. - Померишься силами с теми

двумя рыцарями или же назад повернешь?

- Нет, - отвечал сэр Бомейн, - назад я не поверну, будь их там хоть

шестеро!

И с тем направил он коня в воду. Съехались они с разлету посередине

реки, и обломались у них от удара копья, только щепы в руках остались. Тогда

вытащили они мечи и стали яростно рубиться. Наконец ударил сэр Бомейн своего

противника по шлему, так что совсем его оглушил, тот свалился в воду, да так

и утонул. А сэр Бомейн пришпорил коня и выбрался на берег, но тут второй

рыцарь на него налетел и тоже сломал с разлету свое копье. И снова обнажили

мечи, и долго рубились они друг с другом, покуда наконец не разрубил сэр

Бомейн тому шлем и голову до плеч. А потом вернулся он к девице и приглашает

ее переехать через реку.

- Увы, - говорит она, - надо же такому злосчастью случиться, что

кухонному мужику выпало убить двух славных рыцарей! А ты что думаешь, ты

доблестно сражался? Отнюдь нет, просто под первым рыцарем конь споткнулся,

вот он и утонул в реке, а вовсе не было в том твоей заслуги и победы. А

второй рыцарь пал, потому что, на беду, оказался ты у него за спиной и, на

злосчастье, сумел его сзади зарубить.

- Благородная девица, - отвечал Прекрасные Руки, - говорите что хотите,

но с кем ни пришлось бы мне сражаться, уповаю на Бога, что всякому сумею

воздать, прежде чем мы с ним разъедемся. А потому мне безразлично, что бы вы

ни говорили, только бы мне освободить вашу госпожу.

- Тьфу, вонючий кухонный мужик! Вот погоди, встретишься с рыцарями,

которые уймут твое хвастовство.

- Любезная девица, говорили бы вы со мной ласково, и тогда ни о чем не

было бы мне заботы, ибо какие бы рыцари мне ни встретились, мне дела нет, я

никого не боюсь.

- Но ведь я для твоей же выгоды так говорю, - отвечала девица, - ты

пока еще можешь с честью повернуть назад. Ибо если ты и дальше последуешь за

мной, то почитай себя уже убитым. Я же видела, что всего, что ты сделал,

добился ты просто удачей, а не доблестью твоих рук.

- Ну что же, благородная девица, говорите что хотите, но, куда бы вы ни

направились, я последую за вами.

И ехал Бомейн Прекрасные Руки с той дамою до самой вечерни, и она его

всю дорогу поносила, не давая себе отдыха. Но вот наконец выехали они на

черный луг, где рос черный боярышник на нем с одного боку висело черное

знамя, с другого - черный щит, а подле стояло черное копье, большое и

длинное, рядом конь богатырский черный под шелковой попоной, а чуть в

стороне - глыба черного камня. А на нем сидел рыцарь, весь закованный в

черные латы, и прозвание ему было Рыцарь Черного Поля.

 

 

 

Увидела девица этого рыцаря и крикнула Бомейну, чтобы спасался бегством

вниз по оврагу, покуда у того рыцаря конь не оседлан.

- Грамерси, - отвечал Прекрасные Руки, - что почитаете меня трусом.

Черный же Рыцарь при виде ее спросил:

- Благородная девица, вы при дворе короля Артура выбрали этого рыцаря

себе в защитники?

- Нет, любезный рыцарь, это не рыцарь, а лишь кухонный мужик, из

милости кормившийся у Артура на кухне.

Тогда рыцарь сказал:

- Что же он ездит в таком облачении? Ведь это позор, что он вас

сопровождает.

- Сэр, я не в силах отделаться от него, ибо он увязался за мною против

моей воли. Дай-то Бог, - говорит она, - чтобы вы его от меня отвадили! Либо

же убейте его, если сможете. Ибо он - злосчастный холоп и, на беду, сегодня

выехал в недобрый час. Я сама видела, как он зарубил двух рыцарей у речного

брода, и еще до этого свершил он чудесные подвиги, все по воле недоброго

случая.

- Это удивительно, - отвечал Черный Рыцарь. - Неужели хоть один

настоящий рыцарь согласился с ним сражаться?

- Сэр, они не знали, кто он, - объяснила девица. - Они думали, раз он

едет со мной, значит, он благородного рода.

- Возможно, что так, - сказал Черный Рыцарь, - но как бы то ни было,

хоть он, вы говорите, вовсе не благородного рода, он собой весьма статен и,

верно, должен быть очень силен. Но я вам обещаю, - сказал Черный Рыцарь, - я

заставлю его спешиться и коня его и доспехи оставлю у себя. Но больше я ему

ничего не сделаю, ибо это было бы для меня позором.

Услыхал сэр Бомейн эти речи и говорит:

- Сэр рыцарь, ты неплохо распорядился моим конем и моими доспехами!

Такие слова недорого стоят. Но хочешь ты того или нет, я через этот луг все

равно и против твоей воли проеду, коня же моего и доспехи ты получишь,

только если отнимешь их силой рук и оружия. А потому поглядим-ка, на что ты

способен!

- Это ты-то такие речи говоришь? - сказал Черный Рыцарь. - А ну,

отступись от своей дамы и езжай прочь. Не пристало кухонному мужику общество

такой дамы.

- Лжешь! - отвечал Бомейн, - я благородного роду и происхождения более

высокого, чем ты, и сейчас я тебе это докажу!

Вот в великом гневе разъехались они в оба конца луга, пришпорили коней

и ринулись друг на друга, сшиблись, словно гром грянул. Сломалось копье у

Черного Рыцаря. Бомейн же проткнул его своим копьем насквозь. Только и его

копье тут сломалось, и осталось острие у того в боку. Но Черный Рыцарь все

равно обнажил меч и обрушил на него могучие удары без счета и нанес Бомейну

жестокие раны. Полтора часа они так бились, но под конец свалился Черный

Рыцарь без чувств с коня, да так и дух испустил.

А сэр Бомейн поглядел, видит: добрый у того конь и славные доспехи;

быстро спешился он, облачился в его доспехи, сел на его коня и поскакал

вдогонку за девицей. Увидела она его и говорит: - Прочь, кухонный мужик,

чтобы ветер от тебя в мою сторону не дул! От твоей грязной одежды дурной дух

и мне досада. Увы! - так сказала она, - что за недобрый случай помог такому

холопу, как ты, убить столь славного рыцаря! Все это просто злая твоя удача.

Но погоди, неподалеку отсюда встретится тебе тот, кто за все тебе отплатит!

А потому опять я советую тебе: беги.

- Может быть, и в самом деле, - отвечал Прекрасные Руки, - буду я

побежден или убит. Но заверяю вас, любезная девица, я не убегу и не оставлю

вас, что бы вы мне ни говорили. Ведь вы всякий раз говорите, что меня убьют

или одолеют, но уж как бы там ни было, а я выхожу цел, они же остаются

лежать на земле. И потому лучше было бы вам оставить насмешки, какими

донимаете вы меня целый день, ибо я все равно от вас не отстану, покуда не

увижу конца этого приключения, если только не буду убит или вконец побежден.

Езжайте же своей дорогой, и, что бы ни случилось, я последую за вами.

 

 

 

Вот едут они дальше и видят: скачет, торопится им вслед рыцарь, весь в

зеленом - и доспехи, и чепрак на коне. Нагнал он их и спрашивает у девицы:

- Это мой брат Черный Рыцарь едет с вами?

- Нет, нет, - она отвечает, - этот злосчастный кухонный мужик убил по

воле недоброго случая твоего брата.

- Увы! - вскричал Зеленый Рыцарь. - Прежалостно это, что такой

благородный рыцарь, как он, столь злосчастным образом погиб, да еще, как вы

говорите, от холопской руки! Ну, предатель! - так сказал Зеленый Рыцарь, -

за то, что подло убил ты моего брата, ты умрешь! Он был благороднейший

рыцарь, и звался он сэр Перард.

- Не страшны твои угрозы, - отвечал сэр Бомейн. - И знай, что брата

твоего я убил не подло, но в честном рыцарском поединке

Тут подъехал Зеленый Рыцарь к кусту боярышника, а на том кусте висел

зеленый рог. Он схватил его, дунул трижды и издал три грозных призыва. И

явились тут две девицы и вмиг снарядили его для боя. Он пересел на боевого

коня, навесил через плечо зеленый щит, взял зеленое копье, и ринулись они

друг на друга, сшиблись, и обломились у них в руках копья по рукояти. Тогда

они обнажили мечи и наносили один другому много яростных ударов и прежестоко

один другого изранили. Но под конец налетел сэр Бомейн конем сбоку на

Зеленого Рыцаря, конь того не устоял, и очутился Зеленый Рыцарь на земле. Но

Зеленый Рыцарь высвободил проворно ноги из стремян, вскочил и изготовился

биться пешим. Увидел это Прекрасные Руки, тоже спешился, и бросились они

друг на друга, точно два могучих кулачных бойца, и долго рубились, так чтр

оба жестоко истекали кровью

А девица подъехала к ним и говорит:

- Господин мой Зеленый Рыцарь, не стыдно ли вам, что так долго бьетесь

с кухонным мужиком? Увы, на позор посвятили вас в рыцари, если этот

деревенщина вас одолевает, как сорная трава одолевает хлеба на полях

Устыдился Зеленый Рыцарь и, собравшись с силой, вдруг нанес ему великий

и могучий удар, так что надвое расколол его щит. Но и Бомейна устыдили ее

речи и этот могучий удар, от которого раскололся надвое щит у него в руках.

И обрушил он меч тому на шлем с такой силою, что тот не устоял, рухнул на

колени, а сэр Бомейн еще его толкнул, и растянулся он ничком на земле. Тут

запросил Зеленый Рыцарь пощады, признает Бомейна Прекрасные Руки победителем

и молит сохранить ему жизнь.

- Напрасны все твои мольбы, - отвечал Прекрасные Руки. - Ты умрешь,

если только за тебя не попросит эта девица, что приехала вместе со мной. - И

распустил ему завязки шлема, словно затем, чтобы отсечь ему голову.

- Тьфу на тебя, подлый кухонный мужик! Никогда не стану я просить тебя

о спасении его жизни, не желаю у тебя одолжаться.

- Что ж, тогда он умрет, - говорит сэр Бомейн.

- Не так грозно, ты, грязный мужлан, - сказала девица. - Убивай, меня

не испугаешь!

- Увы! - промолвил Зеленый Рыцарь. - Неужели вы допустите, чтобы я

погиб, пожалеете для меня доброго слова? Благородный рыцарь, - сказал

Зеленый Рыцарь, - сохрани мне жизнь, и я прощу тебе гибель моего брата и

всегда стану служить тебе, сам я и тридцать рыцарей, которые держат от меня,

и мы будем верными твоими слугами.

- Во имя диавола! - вскричала девица. - Неужто этому грязному мужлану

станут служить тридцать рыцарей и ты сам?

- Сэр рыцарь, - отвечал Прекрасные Руки, - все бесполезно, покуда моя

дама не попросит меня о твоем спасении.

И он уже замахнулся, чтобы отсечь ему голову.

- Оставь его, - сказала девица, - ты, грязный кухонный мужик! Не убивай

его, иначе раскаешься.

- Благородная девица, - сказал Прекрасные Руки, - исполнить ваше

веление для меня удовольствие, и по вашему приказу жизнь ему будет

сохранена, иначе же нет. - И сказал он: - Сэр рыцарь в зеленых доспехах, я

отпускаю тебя на свободу по просьбе этой девицы, которую гневить не желаю,

ибо я исполняю все, о чем бы она меня ни попросила.

Тут встал Зеленый Рыцарь на колено и протянул ему свой меч. А девица

сказала:

- Сокрушаюсь я, сэр Зеленый Рыцарь, о вашем поражении и о гибели вашего

брата Черного Рыцаря, мне великая нужда была в вашей помощи, ибо я очень

боюсь ехать через этот лес.

- Не бойтесь ничего, - отвечал Зеленый Рыцарь, - ибо эту ночь вы все

проведете у меня, а завтра утром я вас через этот лес провожу.

Вот сели они на коней и поскакали к его замку, что расположен был

оттуда неподалеку. Нои там девица все глумилась над Бомейном Прекрасные Руки

и не позволила ему сесть с ней за один стол, так что Зеленый Рыцарь отвел

его за другой стол и там ел вместе с ним.

 

 

 

- Благородная девица, - сказал Зеленый Рыцарь, - дивлюсь я, что вы все

время глумитесь над этим славным рыцарем. Ведь я ручаюсь, он - муж

благородный, и я не знаю рыцарей, ему равных. А потому вы поступаете

неправильно, что так его поносите, ведь он будет вам служить, как ни один

рыцарь. Ибо кем бы он сейчас ни представлялся, он в конце концов выкажет

себя рыцарем самой благородной крови и королевского роду.

- Тьфу! - отвечала девица. - Позор, что говорите вы о кухонном мужике

хвалебные речи.

- Воистину, - отвечал Зеленый Рыцарь, - позор был бы мне говорить о нем

худые речи, ибо он выказал себя лучшим рыцарем, нежели я, а я немало добрых

рыцарей встречал с копьем в руках на своем веку, но ни разу не видел рыцаря,

равного ему

Ночью же, когда ушли они на покой, Зеленый Рыцарь тайно наказал своим

тридцати рыцарям всю ночь до утра сторожить сэра Бомейна и оберегать его от

измены и коварства. Утром встали они, прослушали обедню, утолили голод, а

потом сели на коней и поехали своей дорогой, и Зеленый Рыцарь проводил их

через лес. А когда надо им было расставаться, он сказал так:

- Господин мой сэр Бомейн, я сам и эти тридцать рыцарей всегда будем к

вашим услугам, когда бы вы нас ни призвали и куда бы ни послали.

_ Добро вы говорите, - отвечал сэр Бомейн. - Когда я призову вас, вы

должны будете со своими тридцатью рыцарями прибыть по моему наказу к королю

Артуру и объявить себя его пленниками.

- Мы в любое время готовы это сделать, - сказал Зеленый Рыцарь. - Тьфу,

позор тебе, во имя диаволово, - сказала девица, - что столь благородный

рыцарь выказывает послушание кухонному мужику!

Так она с ним распрощалась, а потом говорит Бомейну:

- Что ты преследуешь меня, кухонный мужик? Выбрось ты этот щит и копье

и беги прочь. Я тебе во благовременье даю такой совет, а не то скоро станешь

кричать "увы!". Ибо будь ты даже могуч, как сэр Ланселот, сэр Тристрам или

добрый рыцарь сэр Ламорак, все равно тебе не пройти этим ущельем, которое

называется Гиблый Проход.

- Благородная девица, - отвечал Прекрасные Руки, - кто боится, пусть

спасается бегством, ведь позор был бы мне повернуть теперь назад, когда я.

уже так далеко с вами заехал.

- Все равно, - сказала девица, - ты скоро повернешь назад, хочешь ты

того или нет.

 

 

 

Проехали они еще немного и видят, возвышается башня, белая как снег,

навесными бойницами на все стороны прорезанная, двойным рвом обведенная, а

на воротах башни висят пятьдесят разного цвета щитов. Перед башней -

просторный луг, а на лугу видно рыцарей и пажей без счета, и шатры, и

подмости, ибо там назавтра предстояло быть большому турниру.

А владелец той башни был в своих покоях, он увидел из окна девицу,

карлика и рыцаря в полном вооружении.

- Ну, да поможет мне Бог, - вымолвил он, - с этим рыцарем я выйду на

поединок, ибо, сдается мне, это - странствующий рыцарь.

Вот с поспешностью облачился он в доспехи и сел на коня. А когда сидел

он в седле, со щитом на плече и с копьем в руке, то все у него было красное:

и сбруя на коне, и латы на нем, и все остальное. Думается тому, что это брат

его Черный Рыцарь, и он громким голосом его окликает:

- Брат, что делаете вы в наших краях?

- Нет, нет! - отозвалась девица. - Это не брат ваш, а кухонный мужик,

вскормленный из милости при Артуровом дворе.

- Пусть так, - отвечал Красный Рыцарь, - я все равно хочу поговорить с

ним, прежде чем он поедет дальше.

- Что вы! - вскричала девица. - Этот мужлан убил вашего брата. Сэр Кэй

дал ему прозвище Прекрасные Руки, а конь под ним и доспехи принадлежали

прежде вашему брату Черному Рыцарю. А еще он у меня на глазах одолел вашего

другого брата - Зеленого Рыцаря. Теперь-то наконец вы должны ему отомстить,

ибо я не могу от него избавиться.

С тем разъехались рыцари в разные стороны и ринулись друг на друга на

полном скаку. У обоих кони рухнули наземь. Но они высвободили ноги из

стремян, выставили перед собой щиты и, обнажив мечи, стали наносить один

другому жестокие удары - то там, то здесь, нападая, отступая, приседая,

наседая и бросаясь друг на друга, точно два диких вепря, в продолжение двух

часов. Наконец крикнула девица Красному Рыцарю:

- Увы, благородный Красный Рыцарь! Вспомни свою неизменную боевую

славу! Не позволяй кухонному мужику так долго против тебя стоять!

Красный Рыцарь тут разъярился и удвоил свои удары и нанес Бомейну

жесточайшие раны, так что кровь побежала на землю, и дивно было смотреть на

столь отчаянный бой. Но под конец все же Прекрасные Руки поверг его на

землю. И хотел уже его убить, как вскричал Красный Рыцарь:

- Пощади, благородный рыцарь! Не убивай меня! Я сдаюсь во власть твою

вместе с шестьюдесятью рыцарями, что находятся у меня на службе, и прощаю

тебе все обиды, какие ты мне учинил: и смерть моего брата Черного Рыцаря, и

поражение другого брата - Зеленого Рыцаря.

- Бесполезно, - отвечал Прекрасные Руки. - Одно может тебя спасти: если

моя дама станет просить меня о твоем спасении.

И он сделал вид, будто сейчас отрубит ему голову.

- Отпусти его, Бомейн, не надо его убивать, ведь он - благородный

рыцарь и к тебе не питает вражды, если только ты сохранишь ему жизнь.

Тут велел он Красному Рыцарю подняться на ноги и благодарить прекрасную

девицу за свое избавление. А потом Красный Рыцарь стал приглашать их

осмотреть его замок и там провести ночь. Девица дала на то свое согласие, и

их приняли в замке с великим радушием.

Но девица не переставая осыпала Бомейна унизительной бранью, и, слыша

это, немало дивился Красный Рыцарь. В ту ночь он отрядил шестьдесят рыцарей

сторожить гостя, чтобы ему не учинил никто ни обиды, ни позора.

Наутро они прослушали обедню, утолили голод, и явился тогда Красный

Рыцарь перед Бомейном с шестьюдесятью рыцарями, воздал ему почести и

присягнул ему на верность и служение вместе со своими рыцарями.

_ Я благодарю вас, - отвечал Прекрасные Руки. - Вы же вот что мне

обещайте: по моему зову вы должны явиться перед господином моим королем

Артуром изъявить ему верность и покорность.

- Сэр, - сказал Красный Рыцарь, - я сам и моя дружина всегда готовы

явиться по первому вашему зову.

И снова пустился Прекрасные Руки в путь вслед за девицей, которая не

переставала клясть его и поносить и осыпать самой жестокой бранью.

 

 

 

- Девица, - сказал ей Прекрасные Руки, - вы неучтивы, что так

обращаетесь со мной, ведь, кажется, я сослужил вам хорошую службу, и хоть вы

всякий раз грозились, что быть мне побитым встречными рыцарями, но всякий

раз, несмотря на такую вашу похвальбу, были они повергнуты в прах и грязь. А

потому прошу вас, не оскорбляйте меня больше; когда увидите, что я побит или

сдался, тогда и гоните меня с позором, а до той поры, знайте, я вас не

покину, ибо иначе я был бы уже вовсе глупец, что покинул вас, пока честь

победы на моей стороне.

- Ничего, - говорит она, - вот скоро встретишься ты с рыцарем, который

за все воздаст тебе по заслугам, ибо он - доблестнейший рыцарь на свете, не

считая короля Артура.

- С превеликой охотою, - отвечал Прекрасные Руки. - Ведь чем доблестнее

он, тем больше мне чести с ним сразиться.