Трагедия в день Советской Армии

Именно раннего - образца 1989-1995 годов. Потому что после нас пришли уже те «ребята - демократы», которые, в распрях между своими партиями, и похоронили демократическое движение новой России. И которым едва ли «светит», к глубокому сожалению, прохождение в Государственную Думу осенью 2016 года, в которой так давно и уютно, при умопомрачительной, на фоне обнищания народа, заработной плате, обосновались в альянсе: единороссы, либерал-демократы, коммунисты и справедливороссы. Давно потерявшие связь со своим народом и представляющие в Думе лишь самих себя и свои партии.

В январе 1990 года на «круглом столе» в редакции газеты «Ленинская правда» собрались люди разных профессий: подполковник милиции Иван Чухин, историки - Виктор Паасо и Ирина Такала, инженер «ПетрозаводскМаш» - Пертти Вуори, врач Александр Божко, О.Ленсу -секретарь Карельского обкома КПСС, Г.Свидский - сотрудник КГБ и пр.

Мы говорили на нём о необходимости объединения всех неравнодушных к бедам людей, прошедших сталинские концентрационные лагери в одну организацию.
А в апреле 1990 года на учредительной конференции в Петрозаводске было создано карельское добровольное историко-просветительское общество «Мемориал».

Дела «Мемориала» не заставили себя долго ждать.

Уже в августе 1990 г. по инициативе депутата А. Божко Петрозаводский городской Совет народных депутатов принимает Решение о приравнивании петрозаводчан, пострадавших от политических репрессий, к участникам войны с 1 сентября 1990 года.

А в ноябре того же года вместе с депутатом Верховного Совета РСФСР И. Чухиным мы подготовили постановление о приравнивании всех жителей Карелии, пострадавших от подобных репрессий, к участникам войны.

14 ноября 1990 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета КАСС

«О льготах гражданам Карельской АССР, пострадавших от незаконных репрессий и реабилитированным в установленном законом порядке».

Учитывая развал Горбачёвым и иже с ним членов коммунистической империи Союза Советских Соцццциалистичесикх Республик, начало «лихих девяностых», когда люди были брошены своим богатейшим по природным ресурсам государством на выживание, мы - депутаты Петросовета тех лет, контролируя и пресекая разворовывание, приходящей из-за границы России гуманитарной помощи, в то же время старались обеспечить продуктовыми пакетами бывших репрессированных.

Помню, разнося по их адресам продуктовые пакеты и беседуя с людьми, как кляли они, прошедшие страшные коммунистические концлагеря, не отличающиеся ничем от фашистских, тот самый СССР, по которому многие из нас ностальгируют сейчас. Как ругали американские финны Отто Куусинена, заманившего их в «коммунистический карельский рай», где все они, за редким исключением, были вскоре репрессированы, а многие из них расстреляны.

Как были репрессированы почти все бойцы знаменитого в Карелии отряда Тойво Антикайнена, разгромившего финский штаб в Кимасозеро на севере республики, пойдя многие десятки километров по непроходимой тайге.

А ведь мы в детстве воспитывались на подвиге бойцов этого отряда, не зная, через что им предстояло пройти в страшных тридцатых годах 20 века.

Выяснением трагического финала, ожидавшего бойцов отряда, и было моё первое задание в «Мемориале», порученное мне в 1990 году П. Вуори.

Да и судьба самого командира отряда Тойво Антикайнена трагически погибшего в авиакатастрофе под Архангельском в 1940 году, так и осталась «тайной за семью печатями». Уверен, что командир, зная о постигшей бойцов отряда беде и будучи депутатом Верховного Совета СССР, пытался, как мог, вызволить их из капээсэсовских застенков..

Согласен с тем, что, когда Хрущёв, сам подписывающий расстрельные списки тысячам заведомо безвинных людей и частично разоблачив злодеяния палача всех времён и народов Сталина, начал давать людям, выезжавшим из бараков (через 20 лет после окончания войны) благоустроенное жильё, а крепостным крестьянам 20 века, согнанным коммунистами в колхозы, - паспорта, люди наконец-то вдохнули глоток свободы.

Вспоминаю, как в 1982 году во время туристической поездки по Германии, зайдя в г. Дрездене в продуктовый магазин, мы были потрясены обилием продуктов в нём. А в СССР – стране-победителе фашистской Германии - мы в это время стояли в очередях за колбасой…

Да, у нас были бесплатные медицина и образование - и это не отнимешь, особенно на фоне событий, выраженных, в том числе, и в «оптимизации» теперешней медицины и образования. Когда закрываются в сёлах ФАПы - фельдшерско-акушерские пункты - основы сельского здравоохранения России, максимально к нему приближенные.

Что бы ни говорила сейчас министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова о необходимости такой «оптимизации», понимаю только одно: она вынуждена идти на такие шаги, ухудшающие качество оказания медицинской помощи населению, выполняя указания из Кремля и ища пути экономии бюджета российского здравоохранения в ответ на санкции Запада.

Как и то, что «наоптимизировала» в медицине Карелии заместитель главы РК по социальному блоку Валентина Улич, одним махом закрывшая в 2014 году аж 14 ФАПов. В шестидесятых годах 20 века я учился в медицинском училище г. Петрозаводска вместе с ребятами из таких сёл именно на фельдшерском отделении. Они ведь и возвращались, зачастую, в свои же сёла, где их все знали и где им не нужно было даже предоставлять жильё. И работали там потом всю свою жизнь, уважаемые сельчанами. И это была совершенно правильная практика.

Теперь же появились «передвижные медицинские пункты» (ПМП), якобы их замещающие. Но такой ПМП надо ещё оснастить и найти опытного фельдшера. А потом искать зап. части и ремонтировать, после езды по нашим убитым дорогам. Да и сами водители ПМП говорят, что зимой, приезжая в сёла, где, дай бог, очищена от снега центральная улица, они на ней и останавливаются. А дальше - как хочешь. Вот и бредут по снегам фельдшера-бедолаги, да ещё, порой, и носилки с больным несут. Это в мороз-то!

А в Пряжинском районе, где мы живём восемь последних лет, «дооптимизировались» до того, что позакрывали пункты «скорой медицинской помощи» в некоторых врачебных амбулаториях. И если раньше «сельская скорая помощь» приезжала к нам из п.Чална за 10 км, то теперь аж за 54 км из п. Эссойла. То есть «оптимизировали» расстояние в ущерб больным.

И ведь приезжала та же В. Улич, бывшая в то время министром здравоохранения РК, на собрание жителей п. Чална по поводу предстоящих «оптимизаций» и слышала слова сельчан против такого ухудшения качества их жизни. А сделала ровно наоборот, выполняя указания главы РК.

Вот и приходится порой, будучи уже на пенсии и имея большой практический опыт работы в медицине критических состояний Карелии, «тряхнуть стариной» и идти выручать соседей, часами ждущих приезда такой «скорой помощи». Так кому же нужна такая «оптимизация»!

Только чиновникам от медицины, но никак не населению.

Ровно такая ситуация сложилась и в системе образования Карелии, где пытаются сегодня объединять школы в сёлах, закрывая «неперспективные» и специализированные коррекционные интернаты для детей с нарушениями зрения, речи и опорно-двигательного аппарата.

А ведь описанное выше лишь один небольшой штрих из нашей нынешней жизни в светлом настоящем. Через 25 лет после распада СССР.

Тогда, организуя в день политзаключённого в СССР пикет у здания карельского КГБ, мы и подумать не могли, что через четверть века, в свободной России, начнут вновь «сгущаться тучи».

Мы опять «живём под собою не чуя страны», как писал в конце страшных тридцатых годов знаменитый поэт Осип Мандельштам, закончивший свою жизнь в капээсэсовских застенках.

И опять стали бояться «говорить лишнее» и писать…

И опять пошли запреты на несанкционированные собрания, митинги и даже одиночные пикеты. А теперь и на групповые мотопробеги, где ещё недавно сам президент лихо восседал на мотоцикле вместе с обласканным властью Хирургом - зубодёром Залдостановым. И я переживаю сегодня за этого далёкого от хирургии «хирурга» и иже с ним. Как же им - «Ночным волкам» теперь передвигаться по стране-то. Ведь арестуют, однако…

Ещё в 1990 году, в позднем СССР, мы - сопредседатели карельского «Мемориала» - Иван Чухин, Виктор Паасо и Александр Божко - пришли по приглашению Заместителя Председателя Комитета Государственной Безопасности Карелии Николая Ивановича Беляева в здание на ул. Андропова, 5 в Петрозаводске, в подвалах которого в 1934 году неделю, не давая присесть на стул, пытали моего деда Кошева Якова Дмитриевича палачи НКВД как «шпиона трёх разведок».

Николай Иванович, которого, незадолго до этого я лечил в кардиореанимации БСМП, встал из кресла, пожал всем нам руки, поблагодарив за работу по реабилитации жертв политических репрессий в республике.

Он выдал нам тогда зловещие «расстрельные списки», по которым и ведёт свою работу сегодня карельский «Мемориал» и поисковик Юрий Дмитриев.

А на прощание на вопрос депутата Верховного Совета РСФСР Ивана Чухина: «А не задержат ли нас всех на выходе из КГБ?» - только улыбнулся, сказав, что те зловещие времена давно уже «канули в Лету».

Как нам всем хотелось тогда в это верить…

Каждый удар топора…