Двойная спираль Вячеслава Колейчука в свете философии перфекционизма

 

1. Эстетические чувства безотчётны.

Мы говорим: «Двойная спираль» Вячеслава Колейчука – совершенное произведение искусства.

Это можно обосновать?

Как это сделать?

Ведь что такое совершенное?

Кто возьмётся его определить?

Где здесь критерии?

Ограничимся констатацией – и точка.

Но нас это не удовлетворяет.

Совершенное – тайна.

Она неотменимо требует разгадки – хотя бы и приблизительной.

Хотя бы условной.

 

2. Вспомним ключевые эстетические категории: прекрасное – возвышенное – трагическое.

Вроде как совершенное вписывается в этот ряд.

Но не все философы с этим согласны.

Статус понятия обсуждается.

Заметим, что употребляется оно не часто – как правило, на эмоциональном подъёме – и уже в силу этого с большой степенью семантической неопределённости.

Хотите подойти к нему строго?

Дать приемлемую для всех дефиницию?

Решительно не получается!

 

3. Понятие обладает богатейшей смысловой валентностью.

Задействуем некоторые аспекты.

«Двойная спираль» отвечает некоему высшему оценочному стандарту – и потому совершенна? Да.

Она безупречна в плане технического осуществления – и потому совершенна? Да.

Абсолютна в своей гармонии – и потому совершенна? Да.

В ней обретён максимум выразительности?

Её можно связать с идеалом красоты?

Энтелехия здесь достигнута?

Да, да, да!

Но этого мало.

 

4. В молодые годы студент МАРХИ В.Ф. Колейчук часто заглядывал в Институт кристаллографии АН СССР. Руководил им выдающийся знаток проблем симметрии А.В. Шубников. Он был последователем великого Е.С. Фёдорова, не чуждого философии – перу автора "Начала учения о фигурах" принадлежит великолепная, но прочно забытая книга «Перфекционизм» [2].

Это от латинского perfectio – совершенство.

Посмотрим на «Двойную спираль» с позиций «Перфекционизма».

 

5. Е.С. Фёдоров – эволюционист.

Совершенство – нарастает.

Совершенство – накапливается.

Совершенство обязательно прогрессирует.

Этим в него привносится момент релятивности?

Нет раз и навсегда заданного совершенства?

Тут завязывается интереснейшая антиномия.

Мы вернёмся к её обсуждению.

Идею «совершенства» Е.С. Фёдоров связывает с идеей «стройности».

Через это понятие заявляются принципы порядка – структуры – информации – негэнтропии.

 

6. «Двойная спираль» – сама стройность.

Она поразительно легка – в каких-то поворотах почти имматериальна – и всё же никак не бесплотна: в ней движутся потоки энергии – она исходит неизбывной витальной силой.

Динамика преображённого мира?

Это всё гадательно и метафорично.

Это дань поэзии.

«Двойная спираль» воистину грациозна – однако без тени вычурности или манерности.

Как непринуждённо она держит себя!

Тут ещё и про благородство хочется сказать.

У «Двойной спирали» – отменные гены.

Её изящество – сейчас мы образуем оксюморон – фундаментально.

Именно так!

В «Двойной спирали» будто бы проступила структурная основа бытия.

Или его энергийный остов.

Вещество в ней истаивает.

Но она несокрушима.

 

7. Ещё раз обратимся к перфекционизму.

Читаем у Е.С. Фёдорова: «понятие о стройности не только не связывается неразрывно с понятием о сложности, а как раз наоборот наиболее стройным именно и будет самое простое из всего, что может поддерживаться, быть устойчивым при данных условиях». [2: 1, 59].

«Двойная спираль» проста.

Но тут опять нарождается оксюморон.

Что сложнее этой простоты?

Она первична.

И это божественная первичность.

Изначальная!

Исходная!

Мы априори знаем: Бог – бездонен.

Однако знающие люди нам говорят – не столь в отрицание, сколь в дополнение: Бог – прост.

Это важнейшее положение теологии.

Николай Языков писал:

 

Милы очи ваши ясны

И огнем души полны,

Вы божественно прекрасны…

Что это такое: божественно прекрасное?

По какому праву мы используем столь ответственное выражение?

Оно применяется по отношению к самым разным объектам.

«Двойная спираль» Вячеслава Колейчука просится в их число.

Если мы призваны раскрывать своё богоподобие в наших творениях, то «Двойная спираль» блестяще выполнила это провиденциальное задание.

 

8. Совершенство – по Е.С. Фёдорову – процессно.

Оно устремлено в будущее – и потому отрицает своё настоящее.

Возникает подозрение: совершенство – своего рода экстремум, дразнящий нас.

Но на поверку – недостижимый.

Это зазывная асимптота.

Движение к совершенству – апроксимация.

Процитируем Е.С. Фёдорова: «Будущее принадлежит менее стройному, но обладающему тем, что в наивысшей степени обеспечивает повышение стройности, то есть характеризуется «жизненною (биологическою, психологическою и пр.) подвижностью» [2: 2, 65].

Опять-таки: совершенство попадает под угрозу относительности.

А это противоречит коннотациям платонизма, столь естественного для того, чтобы интерпретировать Вячеслава Колейчука.

Создатель Академии любил постоянство.

И ни во что ставил изменчивость.

Но как же так?

Наш мастер – пророк кинетизма!

Он создаёт ошеломительные трансформеры!

Или то – или это.

Нас опять угораздило попасть в сеть апорий.

Но ведь и хорошо!

Это диалектика.

 

9. «Двойная спираль» передает нам импульс бесконечного движения к совершенству.

Только так!

И вместе с тем она находится в раз и навсегда достигнутом совершенстве.

Значит – покоится.

Это противоречие?

Оно креативно.

Статика «Двойной спирали» – мнимая?

Она пребывает в непрерывном внутреннем росте?

Да и да!

Но вместе с тем ей присуща покоряющая исполненность!

Впечатляющая законченность!

Дивная завершённость!

Именно эти смысловые обертона и схватываются понятием совершенства.

 

10. Книга Н.О. Лосского «Мир как органическое целое» стала своеобычной философской программой Музея Органической Культуры в Коломне – недавно она была переиздана там.

Именно в этом музее экспонируется «Двойная спираль» Вячеслава Колейчука.

Интересные связи!

Раскрывая одну из граней идеал-реализма, своей философской системы, Н.О. Лосский пишет следующее: «Если в о с н о в е мира нет осуществлённого совершенства, то и р а з в и т и е мира никогда не приведёт к совершенству» [1: 169: разрядка автора – Ю.Л.].

Е.С. Фёдоров и Н.О. Лосский – как тезис и антитезис.

Тогда как синтез нам даёт «Двойная спираль».

Она принадлежит сразу и времени (потому движется), и вечности (потому покоится).

Первое – мнимо?

Второе – подлинно?

Но одно почему-то нуждается в другом.

Великая взаимность!

Спираль-то именно двойная.

Опосредованно – без всякой назойливости и декларативности – на тонком образном уровне – скорее в качестве намёка, аллюзии, ассоциации – в ней отражена двуплановая модель мира, составляющая суть платонизма.

 

11. Энергия – мера движения.

Это сфера термодинамики.

Но применение её законов к «Двойной спирали» кажется чем-то весьма некорректным.

Как если бы в этих завораживающе прекрасных оборотах двигалась нетварная энергия!

Таковая не деградирует.

Вроде как «Двойная спираль» принадлежит физическому миру.

Но вместе с тем она нефизична.

Метафизична!

 

12. Гениальное – и совершенное: естественно, что это коррелирует.

Но здесь важны тонкие дифференциации.

Харменс ван Рейн Рембрандт в «Данае» (1647) – или Пабло Пикассо в «Трёх женщинах» (1908): совершенны манеры этих столь не схожих мастеров.

Но в данных случаях наш оценочный критерий мы и не думаем применять к предмету изображения.

Другое дело – «Троица» Андрея Рублёва (1411).

Совершенно и то, и другое – как техника и стилистика, так и содержание: нет расщепления, столь характерного для светской живописи – дуализм преодолён.

Дерзнём утверждать: «Двойная спираль» хорошо будет смотреться в деликатном соотнесении с рублёвской «Троицей».

Без лобового столкновения.

Не впритык.

Однако чуткое сердце уловит потаённое созвучье.

Это произведения одного плана.

Скажем так: трансцендентного плана.

 

13. Идея с овершенства отсылает нас к инобытию.

К чему-то невозможному здесь – на Земле.

В наших дольних условиях.

Рядом с пагубой.

Хочется лучшего!

Невероятного!

Сказочного!

Отсюда вековечные томления духа.

Из них рождается идеализм.

«Двойная спираль» органично и полно вписывается в это мировоззрение.

 

14. Совершенное – и чудесное.

Эти понятия тоже коррелируют.

Чудо по А.Ф. Лосеву – вот что такое: совпадение идеи и воплощения.

Их счастливая неразличимость!

Или скажем так: это ясное – без искажений – проступание ноуменального сквозь феноменальное.

Раскрытие прикровенного!

Глядишь – и остолбеневаешь: откуда это?

И от кого?

Спускаясь долу, в мир вещей, идея как бы ушибается о материю.

Потому – деформируется.

А если один к одному – чудо.

«Двойная спираль» и есть такое вдохновляющее чудо.

 

15. Искусство способно давать свои откровения.

Свои иерофании!

«Двойная спираль» – среди них.

Она находится в намоленном пространстве.

Рядом четыре монастыря.

Это не просто фон – это питающая среда.

«Двойная спираль» останется сама собой хоть на Марсе.

И всё же коломенский контекст очень существенен для неё.

Сакральное зодчество устремляет человека горе´.

Координата высоты – главная для него.

«Двойную спираль» окружают шатровые и ярусные храмы.

У М.В. Матюшина есть понятие: вертикал.

Это всё – вертикалы.

И «Двойная спираль» – вертикал.

Возникает своеобразная коллинеарность.

Задаётся единый, но богато модулированный – красиво переливающийся ритм.

 

16. Восхождение – вознесение – взлёт: эти импульсы заложены в «Двойную спираль» её создателем.

Они возобновляются сами собой.

В ней выразила себя «растучесть духа».

Это понятие П.А. Флоренского.

«Двойная спираль» – вся порывность.

Но в ней нет экзальтации.

Нет ложного – выспреннего – пафоса.

Она вся – гармония и мера.

Она – классична.

 

17. Психоаналитики отметили: тема совершенства часто начинает звучать в человеке тогда, когда он испытывает кризис.

Его чаяния не получают реализации.

Совершенство тогда – как властная грёза.

Как волевая иллюзия.

Как сон-вожатай.

Перед тобой маячит некая высшая цель.

Быть может, перспективы её достижения близки нулю – но влечение к ней становится главной движущей силой твоей экзистенции.

Это цель-аттрактор.

Такова вечность.

Таков мир идей.

А если эти понятия не имеют денотата?

Без них наше бытие быстро скукожится и потускнеет.

«Двойная спираль» мечтательна.

Если угодно – романтична.

Вспомним: романтизм возник из идеализма – из тяги к запредельному.

К более достойному чем то, что даёт повседневность.

«Двойная спираль» – трансцендирует.

В храме русской мечты она могла бы стать центральным образом.

 

18. Иммануил Кант очень сдержанно рассуждал о совершенстве.

Уводил проблему в нравственную область.

Наш долг перед Богом!

Чем честней и охотней мы отдаём его, тем и совершенней – тем больше имеем шансов на спасение.

Это вроде как находится в стороне от нашей проблематики

Но вот что интересно: кёнигсбергский философ в своих попытках уловить суть совершенства неожиданно выходит на понятие святости.

Опять трансцендентное!

Это – наше.

Традиционное религиозное искусство – и авангард Вячеслава Колейчука: конечно, прямых связей тут нет. Но имеется подспудная – не явная для поверхностного взгляда – когерентность.

«Двойная спираль» – мистериальна.

Созерцание её – как предстояние.

Будто нам явлено то же самое средостение, которое отмечено алтарной преградой – и оно прозрачно.

Мы заглядываем в мир эйдосов.

Или первообразов.

Или архетипов.

Об этом говорит «Иконостас» П.А. Флоренского.

Здесь – аналогичное.

Родственное!

 

19. Вернёмся к теме простоты.

Лаконичность – одна из коннотаций совершенства.

Ничего лишнего!

Это самое трудное в искусстве.

Это харизма.

«Двойная спираль» экономна – оптимальна – выигрышна и энергетически, и информационно.

Расчёты здесь помогали.

Но сущее заключалось в счастливом озарении.

Оба момента – рациональный и иррациональный – сочетаются в творчестве В. Ф. Колейчука.

Великое – просто.

Русский авангард в его лице пошёл путём неотении?

Это один из алгоритмов эволюции – когда отбрасываются наработки специализации: всё надуманное – громоздкое – ставшее дисфункциональным.

«Чёрный квадрат» Казимира Малевича – типичная неотения.

Кто-то скажет: манифеста здесь больше, чем искусства.

Что ж!

Выразив своё несогласие, не будем вдаваться в дискуссию.

Но вот что бесспорно: «Двойная спираль» – искусство в себе и для себя.

Самодовлеющее!

Самородное!

Искусство приносит катарсис.

Но в «Двойной спирали» оно само прошло через катарсис: всё наносное – смыто, всё сорное – удалено.

Простое и великое!

То бишь совершенное.

 

19. «Двойная спираль» вызывает разнообразные ассоциации.

ДНК – филлотаксис – вихревые структуры: красивейшие изоморфизмы выстраиваются в длинный ряд.

Мы сюда добавили бы и «Сапиенцу» Франческо Борромини (1660).

Элементы барочной волнистости и складчатости присутствуют у Вячеслава Колейчука.

Но подчеркнём ещё раз: в измерениях авангарда его творчество – высокая классика.

Своеобразное палладианство!

Чистое – лебединое – духоносное.

Мастеру созвучны Афины времён Перикла.

Но он допускает, что на фоне Пропилей вдруг появится что-то эллинистическое – изыск и утончённость этой поры не могли не задеть его.

Да, классика.

Но уже несущая потенции будущих эпох.

Да, простота.

И всё-таки неисповедимо осложнённая многовековым опытом культуры.

«Двойная спираль» где-то канонична.

Почти как «Дорифор» Поликлета.

Сюда заложены идеальные мера – ритмы – симметрии.

Это код красоты.

Но внутри себя свободный, витальный, лишённый сухости.

Никакого академизма.

 

20. Виноваты: мы говорили о несказуемом.

Любованию «Двойной спиралью» подобает исихастская тишина.

 

 

 

 

 

 

ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

 

Лосский Н.О. Мир как органическое целое. Коломна: Музей Органической Культуры, 2013.

Фёдоров Е.С. Перфекционизм // Изв. С.-Петерб. биологической лаборатории. Т.8. Вып.1, 2. 1906.