Самонапряжённые мгновенно-Жёсткие системы

TENSEGRITY

V

ДВОЙНАЯ СПИРАЛЬ

ПЕТРОЗАВОДСК

ПОЛИМУСЕЙОН

2016-2017

 

КОЛОМЕНСКИЕ ТЕРЦИНЫ

 

 

Садится в средоточии Коломны

Серебряный корабль из Близнецов –

Космические гости вероломны?

 

Нет, вовсе нет – поклясться я готов.

Общенье с ними – в нашем интересе.

Здесь так отчётлив будущего зов –

 

Малевичем тут явлено безвесье!

Упала гравитация к нулю –

Забудем о её извечном прессе.

 

Колейчука решительно люблю

За эти удивительные крылья!

К его приноровимся кораблю –

 

Внизу пускай мятётся камарилья.

Левкас ли это? Или плексиглас?

Прекрасны духоносные усилья.

 

Все колокольни города сейчас

Взмывают ввысь на луч Преображенья.

Художник небывалостью потряс –

 

Как будто не бывало притяженья.

Войдём сюда с бокалами клико –

О, благостный восторг превозможенья!

 

Легко, друзья! Воистину, легко.

 

I

КУДА ЛЕГЧЕ!

 

Первые впечатления: отрыв от земли.

Захлопнул за собой то ли дверь, то ли полог – и оказался в новой среде, где гравитация если не сошла на нет, то сильно уменьшилась.

И вправду легко!

Куда легче!

Основоположник русского космизма Николай Фёдоров писал о коперниканском искусстве будущего.

Художник вынесет свою мастерскую в космос.

Вместо холста – картина мира: художник пересотворит её.

Для работы в таких масштабах необходима победа над гравитацией.

Казимир Малевич произнесёт ёмкое слово: безвесие.

Под сенью коломенского купола Вячеслав Колейчук являет нам коперниканское искусство.

Здесь достигнута искомое безвесие.

Ушла тяжесть – пришла лёгкость.

Это эволюционное обретение.

Один из критериев развития – мера свободы от гравитации.

Жизнь изначально адаптируется к силе тяжести.

Выход на сушу привёл к мобилизации этого процесса.

Позитива было много!

Гравитация держит форму – гравитация задаёт симметрию – гравитация определяет пропорциональный строй.

Но ведь где-то и сдерживает потенции жизни – накладывает непреложные ограничения.

Вертикальная походка стала вызовом силе тяжести.

Победительный импульс подхватили башни, обелиски, колонны.

Этот порыв уловлен и усилен Вячеславом Колейчуком.

Укрощение гравитации предполагает преобразование материала.

Возьмём шире – материи.

Вещество гравитирует в силу своей природы.

Лишить его этого свойства – задача не столь утопическая, сколь эсхатологическая: её может решить лишь предвозвещанное Преображение.

Но это область веры.

Сегодня нам доступны лишь аппроксимации и асимптоты.

Вячеслав Колейчук преуспел на этой дерзкой стезе.

Диктат массы – тотальность притяжения: архитектура последовательно ограничивает их власть над собой.

На этом пути нам видится три этапа.

Назовём соответственно три имени:

 

– аббат Сюжер (1081–1151), вдохновитель готики;

– Владимир Шухов (1851–1939), создатель сетчатых покрытий;

– Вячеслав Колейчук, творец самонапряжённых конструкций.

 

Это одна тенденция – одна линия развития.

С каждым шагом духоподъёмная тяга становится всё более сильной.

Мы восходим – возрастем – воспаряем.

Чувствуем себя небожителями!

Коломенский купол с работами Вячеслава Колейчука – будто космическая станция: мы ощущаем благодатную лёгкость.

Выставка так и называется: Легко!

Гениально найдено.

Точно – кратко – эффектно.

На всех трёх этапах раскрывается архетип лестницы.

Готический собор: будто огромная стремянка приставлена к зениту.

Шуховская башня: вместо шести маршей – шесть гиперболоидов.

Лестница имманентна многим конструкциям Вячеслава Колейчука – и вот что главное: создаётся ощущение, что у неё нет опоры – что она не только держится сама собой, без контакта с поверхностью, но и самодвижно устремляется ввысь.

 

 

ВО СЛАВУ ГЕОДЕЗИКОВ

Что-то от Шухова!

Что-то от Фуллера!

Это сразу набегает, когда озираешь пространство, где развёрнута выставка Вячеслава Колейчука.

Перед нами и впрямь небольшой геодезик.

Но необычные экспонаты раздвигают его радиус вширь.

Далеко-далеко!

Вплоть до космологического горизонта событий!

Нам предстаёт цельная модель мира.

Это космос-организм – совсем по Платону.

Черты его витальности мы будем обнаруживать на каждом шагу.

Геодезические купола правомерно воспринимаются как манифестация архитектурного космизма.

Пионером тут считают Ричарда Бакминстера Фуллера.

Это не совсем так.

Первый геодезик – Йенский планетарий.

В 1926 г. его построил Вальтер Бауэрсфельд.

Прямая отсылка к сфере в его замысле понятна!

Вспомним: предыдущая выставка Вячеслава Колейчука – «Геометрия космоса» – проходила в Московском планетарии.

Проект Михаила Барща.

Шедевр конструктивизма.

Полезно соотнести друг с другом две эти выставки.

Экспонаты вроде одни и те же, но смотрятся они по-разному: перемещение из одного топоса в другой работает как остранение – привносит в знакомое острую новизну.

Московский планетарий: выставка проходит в цокольном этаже – считай в подземелье.

Не отсюда ли впечатление чего-то хтонического?

Прекрасно выстроенная, экспозиция казалась лабиринтом на какой-то другой планете – походила на потаённое капище, полное загадочных объектов.

Коломенский купол: как если бы московская выставка стартовала – и вышла здесь на высокую орбиту.

Экспозиция в Коломне компактней.

И холистичней: экспонаты внутри купола расположились так, что создают впечатление предзаданной целостности – являются частями одной системы.

Каждый встал на своё искони назначенное ему место.

Два великих архетипа – круг и спираль – проявились в этой выставке.

Сама топография купола направляет наше движение посолонь.

Круг бытия – Вечное Возвращение – цикл растительной жизни, мифологизированный в средиземноморских мистериях: случайно ли всё это вспоминается при осмотре выставки?

Обошли её один раз.

И второй.

И третий.

Похоже на ритуал.

Экспонаты не отпускают.

Но постепенно начинаешь слышать в себе другой мотив: желание разомкнуть круговорот – выйти на спиральную траекторию.

И это движение души находит резонанс в творениях Вячеслава Колейчука.

Дух спирали витает под куполом.

«Гармония сфер» – и реминисценции татлинской башни: это располагается рядом, образуя впечатляющий контрапункт.

«Мёбиус» как бы посредствует между формами, воплощающими данные интенции – сочетает в себе круговое и спиральное.

Пространство в «Мёбиусе» выворачивается наизнанку.

Это открывает выход к новым возможностям.

 

 

ОНТОЛОГИЯ САМОНАПРЯГА

Бытие – это напряжение.

Расслабляться тут нельзя – немедленно схлынешь в небытие.

Если не подтягивать космические струны – вибрации исчезнут: а с ними дыхание – пульс – жизнь.

Вячеслав Колейчук – мастер напряжений.

Они для него – как краски на палитре.

Или ноты в партитуре.

Мы говорим про атлета: он играет мышцами.

Это тоже напряжение.

Так вот: Вячеслав Колейчук выявляет невидимую мускулатуру пространства – и мастерски извлекает из её сокращений замечательные эстетические эффекты.

По сути это новая категория, введённая Вячеславом Колейчуком – самонапряжение.

Её философский вес огромен.

Да, понятие известное.

Но его прежние коннотации обогащены – оно поднято именно на категориальный уровень

Бытие не нуждается в подпитке – незнамо откуда – ради поддержки самого себя.

Первопричина – Перводвигатель – Первотолчок: это устарело.

Самонапряжённые колокола мастера вносят свою лепту в развитие гипотезы о самодостаточности мира.

Не надо подкачки!

Не надо рабочих ангелов!

Извне – или изнутри?

Креация – или самоорганизация?

Вячеслав Колейчук даёт аргументы в пользу последнего допущения.

Творчество мастера созвучно синергетической парадигме.

Говорят: она конкурирует с идеей Бога.

А мы бы сказали так: самоорганизация – божественна.

Здесь нерв истины.

Мы живём в эпоху экстремальных перегрузок.

Справимся ли?

Это понятно: желание снять напряжение – раскрепоститься.

Но тут нужна мера.

Ибо полная релаксация – ничтойная нирвана.

Отказ и от себя, и от мира!

Напряжение есть условие существования.

Не напрягаться – значит, не быть.

Другое дело – оптимизация напряжений.

Их г армонизация!

Древние греки называли это катарсисом.

Искусство Вячеслава Колейчука наделено такой очищающей – высветляющей – силой.

Дух античной гармонии живёт в ультрасовременных конструкциях.

Поразительная преемственность!

Родосский мрамор – и дюралюминий: они в равной степени способны ассимилировать идею прекрасного.

Творчество Вячеслава Колейчука возвращает нам внутреннее равновесие.

Это особая форма напряжения.

Здесь оно работает не на разрыв, а на согласие: врачует – сосредотачивает – целеустремляет к лучшему.

Есть разные формы напряжений: механические – электрические – психологические.

Во всех случаях предполагается перепад уровней.

Или разность потенциалов.

Эта динамика содержит возможность кризисов.

Даже катастроф.

В искусстве Вячеслава Колейчука напряжение организуется наилучшим образом.

Тонкий вкус – и чувство меры: в оценочных понятиях начинают звучать глубинные обертона онтологии.

Напряжения – антиэнтропийны.

Это их качество достигает в творчестве Вячеслава Колейчука своего максимума.

 

 

КОЛОМЕНСКИЕ ГОТИЦИЗМЫ

 

Романика и готика – будто куколка и бабочка: как неожиданно ХII век распахнул – выпростал в небо – стреловидные крылья!

Архитектура знает свои метаморфозы.

Но сколь они не радикальны, преемственность налицо.

Гены готики живут в творениях Вячеслава Колейчука.

Среди озарений зодчества – это в числе ярчайших: передача напряжения от стен – к аркбутанам и контрфорсам.

Храмы ощутили послабление.

С них сняли бремя.

Как уверенно они рванули к Богу!

Архитектура приобрела специфическую сквозистость.

Субъективно кажется: в этой черте уже есть намёк на Преображение – когда материя утратит нынешнюю непроницаемость.

В готических нервюрах брезжут плетения Владимира Шухова.

Как если бы осталось одно жилкование, а всё промежуточное выпало за ненадобностью.

И ведь без всякого ущерба для устойчивости.

Шуховские башни мистериальны.

Функция – дольняя, подтекст – горний.

Здесь мы застаём инженерную мысль на границе земного и космического.

Вячеслав Колейчук пересекает эту границу.

По признаку лёгкости он пошёл дальше своих учителей.

Зачем упор контрфорсов?

Зачем каркасное пяло для шуховских кружев?

Вячеслав Колейчук увёл напряжения в тросы и ванты, распределив их силу так, что она как бы замкнулась на себя, не нуждаясь в наружном отводе.

Вот «Стоящая нить».

У одной из посетительниц выставки она вызвала нетривиальную, но пронзительно точную ассоциацию: похоже на монаха, застывшего в молитвенном созерцании.

Можно добавить: на столпника!

Против силы тяжести работает энергия духовного горения.

Если хотите – экстаза.

Святые способны левитировать.

Нечто подобное Вячеслав Колейчук желает передать своим творениям.

Получается!

Перенесёмся в аббатство Сен-Дени, где древле зародилась готика.

Новый стиль быстро распространился по Европе.

Достал он и до России.

Церковь Вознесения в Коломенском: русский шатёр вобрал в себя разнообразные готицизмы.

Вимперги – гурт на рёбрах шатра – украшающие их заострённые ромбы: все эти детали отсылают нас к готике.

Как и вертикаль храма в целом!

Коломенское – и Коломна: за этимологической связью нам видится и стилевое родство.

Матвей Казаков привнёс в Коломну изумительные готицизмы.

Башни Старо-Голутвинского монастыря будто перенеслись на стрелку Москвы-реки и Оки с берегов Луары или Рейна.

Но что-то взяли и от русской сказки.

Рядом с выставкой Вячеслава Колейчука – Покровская церковь: при перестройке Матвей Казаков превращает её в шедевр неоготики (1778).

Это окружение кажется неслучайным.

У Вячеслава Колейчука – свои готицизмы.

Его «Паруса» – небывалые вимперги.

Его сетчатые покрытия – как реинкарнация готических сводов.

Но на другом уровне.

И в другом качестве.

Колокола самонапряжённые – и колокола монастырские: изумляет их унисон.

Русский авангард возрос на почве отечественной духовности.

Он искони имел склонность к трансцендированию – искал связь с премирным и надмирным.

Отсветы исихазма легли на него.

Напитать материю духом, сделать её невесомой: в этом устремлении соединяются наши старцы и наши авангардисты.

Да не покажется странным наше сближение!

Апофатика «Чёрного квадрата» – башня Татлина, готовая стать амвоном в пору Второго Пришествия – веера лучевидных стержней в композициях Вячеслава Колейчука, похожие на иконную ассистку: эти параллели о многом говорят.

Аббат Сюжер писал об анагогическом – ступенчатом – восхождении к Богу:

 

«Достойные размышления, переносившие от того, что материально, на то, что имматериально, привели меня к раздумьям о разнообразии священных добродетелей, тогда мне казалось, что я вижу себя обитающим неким, так сказать, образом в некоем странном месте Вселенной, которое существует и располагается ни полностью в мерзости земли, ни в чистоте Небес, и что я, Божьей Милостью, могу быть неким анагогическим образом перенесён из нашего дольнего мира в мир горний».

Такой перенос вы можете осуществить в коломенском куполе.

Вячеслав Колейчук практикует именно анагогическое восхождение.

Что маячит впереди?

Нетварный свет!

На Руси превыспреннее сияние называли несказанным, неглаголемым, нерекомым.

Физический свет является его аналогом.

Если угодно – иконой.

Мера подобия тут варьирует.

Чем чувствительней художник к высшему, тем тоньше свет, исходящий от его творений.

Сейчас надо отдельно надо сказать о стереографии Вячеслава Колейчука.

Она продолжает эволюционный ряд, намеченный нами – это выдающееся достижение нашего авангарда, его новый бросок в невозможное.

Дематериализация физического плана, успешно начатая готикой, достигает в стереографии своего пика.

Но данный процесс будет продолжаться и дальше.

Вы уловили родство сопоставленных нами явлений?

Оно очевидно.

Хотя на первых порах наше сближение может показаться спорным и странным.

 

 

ФУЛЛЕРЕНЫ

(маленький коломенский триптих)