Синеватые глаза выжидательно поигрывали.

-- Ну, голубушка, присядьте, -- сказал ей Селевин. Девица

безмолствовала. Мы вышли с Селевиным на улицу, он, торопясь, доложил:

-- Две недели я выстерегал ее и, наконец, застукал.

-- Кто она, и за что вы арестовали ее? -- спросил я.

-- Ее фамилия Дитман, она местная коммунистка. В бытность здесь первых

Белых отрядов в 1918 г. она за ними наблюдала, а когда Митаву забрали

красные, она выдала чекистам из оставшихся в городе белых около 300 человек:

Все они были расстреляны. Я следил за ней долго, сегодня мой офицер (он

Ухаживал за ней месяц ради этого) договорился с ней до хорошей

Откровенности. Как видите, я зацапал ее в ту самую минуту, как она

возвращалась со свидания...

-- Что это значит, "до хорошей откровенности"? -- спросил я.

Селевин уклончиво ответил:

-- Девочка она неглупая, но, знаете, со всяким может случиться беда,

Если неумело играть в любовь.

Я выразил недоумение. Селевин пожал плечами, как бы в свою очередь

Выражая сожаление, что не может всего рассказать, и тихонько произнес мне в

ухо:

-- Завтра утром я произведу допрос, вы уж продержите ее благополучно до

моего прихода (он подчеркнул слово "благополучно" и почему-то хитро

улыбнулся). Мне это не понравилось, я ответил:

-- Г[осподин] Селевин, вы, конечно, оставите у меня записку с полным

Обозначением имени девицы и причины ее ареста.

-- Записку? Я думаю, это будет лишним.

-- Вы думаете? В таком случае под арест я ее не принимаю.

Селевин замигал серыми неприятными глазами и сухо проговорил:

-- Если вам угодно -- я оставлю требуемую записку.

-- Пожалуйста... Вы, разумеется, изложите в этой записке и вашу просьбу

На имя караульного начальника принять арестованную на гауптвахту?

Мы зашли в караулку. Селевин нервно стал выводить на клочке бумаги

Строки, искоса поглядывая на бессловесную девицу. Та равнодушно зевала,

Нагло постукивая концом зонтика о туфли. Откланявшись, Селевин ушел. Девицу

Я приказал отвести в карцер. Она игриво сверкнула глазками и вдруг сделала

Сердитое лицо.

На рассвете мне доложили, что барышня упала с нар на цементный пол,

Катаясь в схватках, и вся посинела.

Я подошел к карцеру и заглянул в маленькое окошечко: действительно, она

Лежала на полу, юбки ее были отброшены выше колена, обнажая маленькие ножки

В серых прозрачных чулках. Вся она как-то уродливо скрючилась, растрепались

Обильные волосы, которые почти закрыли ее лицо.

Я приказал открыть дверь; вместе с солдатами мы уложили ее на нары,

После чего я вызвал доктора. Осмотрев ее внимательно, доктор шепнул мне

лукаво:

-- Бабенка прикидывается, я дал ей нюхнуть спирту -- сразу очнулась. Уж

и облила она меня взглядом, точно раскаленным оловом! Ну, прощайте. Ежели

Будет биться и крючиться -- не тревожьтесь. Я загляну еще раз.

И, покашливая, выбежал.

Барышня лежала спокойно до прихода Селевина. Наверху, над караульным

Помещением была его канцелярия. Придя около 11 утра, он вызвал ее к себе в

Кабинет. В одиннадцать, сменяясь с дежурства, я передал ее новому караулу.

Уже у ротного помещения караульный унтер-офицер, виновато поглядывая на

меня, проговорил, оскаблясь:

-- Эх, г[осподин] капитан, и барышня же... Когда переносили ее на нары,

у меня даже руки задрожали, до чего хороша...

-- Да что ты?

-- Ей бо-о... Да не вжели она коммунистка? От, беда -- хоть не ходи до

Проклятых бабьев.

И с притворной злобой отплюнулся.

Июня.

У кн[язя] Ливена совсем небольшой отряд (1200--1500 человек). Орудий --

2 (легкие, 3 д[юй]м[овые]), пулеметов до 12 (Максима, Кольта и Гочкиса).

Офицеры его щеголяют по улицам в фуражках с синим околышем -- эту форму они

Придумали для себя недавно. Все они смотрят на нас с легкой неприязнью,

Совершенно, впрочем, непонятной.

Кажется, они готовятся к отъезду на фронт ген[ерала] Юденича. Оттуда

Благоприятные вести: войска Юденича крепнут, в редких стычках с красными

Бьют их; морально -- сильны, и есть много веских оснований верить, что

Боевые действия (наступление, к которому он готовится) будут выиграны у

Большевиков.

В Митаве летают слухи, что, вероятно, мы последуем примеру ливенцев --

Что-то не верится.

Бермонт болен. Я зашел к нему за некоторыми справками. Рассказал про

Девицу Дитман.

-- А я ее знаю... Хорошенькая, черт ее возьми, Линицкий!

-- Чего изволите?

-- Ты знаешь эту... синеглазую девочку Дитман?

-- Какую? Ах... так точно...

Оба они чему-то рассмеялись. Я сообщил, что в городе есть слухи о нашем

отъезде к ген[енералу] Юденичу. Вместо ответа Бермонт ткнул пальцем в карту,

Висевшую над его постелью.

-- Туда? -- указал он на Петроград, -- нет-с, я пойду с моими солдатами