Дьявол пытался убить ее в Того

Дейзи чуть было не умерла во время нашего слу­жения в Того, Западная Африка. Мы никогда не останавливались в гостиницах, потому что это всегда стоило больших денег, и, кроме того, мы не могли быть уверены в том, что наша пища и наша вода достаточно чисты. Мы всегда стремились найти для жилья частный дом, где мы могли бы сами кипятить себе воду, иметь свои фрукты и овощи и поддерживать некое подобие домашней жизни.

Тот дом, который нам удалось найти в городе Ломе, Того, был лишен всех удобств. Кухня находи­лась на открытом воздухе, воду же приходилось доставать ведром из колодца, а затем кипятить.

Во время наших евангелизаций Дейзи всегда уходила рано, встречалась с пасторами, отдавала распоряжения по организации собраний и после этого сидела на платформе вместе с пасторами во время моей проповеди. Весь вечер она была беззащитна перед укусами москитов.

 

Смертельная форма малярии

Во время наших собраний на открытом воздухе нас всегда кусали москиты, но в Ломе они были переносчиками смертельно опасной формы виру­са малярии.

Первый и единственный раз в ее жизни Дейзи сразила смертельная болезнь. Она была прикована к постели и не могла посещать собрания. Мне было больно оставлять ее одну в маленькой хижине, в то время как мы уходили служить множеству собрав­шихся людей.

 

Триумф Дейзи

Дейзи была верующей. Даже страдая от болез­ни, она не сдавалась. И Господь пришел к ней и даровал исцеление. Мы в тот момент находились на евангелизации, и когда вернулись, Дейзи была уже на ногах, абсолютно здоровая и полная энер­гии.

Всякий раз, когда ее атаковала болезнь, она получала исцеление. ПОЧЕМУ ЖЕ НЕ В ЭТОТ РАЗ? Сейчас ее прекрасное тело стало безжизненным. Мы были совершенно уверены, что она встанет и будет здоровой. Но почему же она ушла туда, куда мы не в силах проникнуть? Мы даже не сомнева­лись, мы были твердо уверены в том, что она будет здорова.

 

После Явы: кризис и победа

Несколько лет тому назад, когда мы вернулись из Азии, смертоносная инфекция поразила горло и легкие Дейзи. Ее тело горело в лихорадке. Она была прикована к постели, временами бредила, но никогда не колебалась в вере. Однажды, когда я пришел из офиса домой, я увидел Дейзи одетой и радостной. Она была полностью исцелена. Мы плакали и благодарили Бога, как делали это всегда.

Но на этот раз Дейзи не вышла из двери с под­нятыми руками, говоря: «Дорогой, я исцелена! Иисус сделал меня здоровой! Со мной все в поряд­ке!» К моему смущению и замешательству, она все больше и больше слабела, пока не ушла из этой жизни, пройдя через завесу прямо в присутствие Господа.

 

В чем причина этой потери?

Воспоминания о наших победах пронеслись в моем сознании, в то время как я отпустил ее тело. Сейчас оно опустело. Я должен был взглянуть в глаза реальности.

Тело Дейзи нуждалось в приготовлениях. Дочь Ла Донна и ее дочери Ла

Вона и Дениза были готовы сделать все необходимое.

После этого пришла пара из катафалка. Они осторожно перенесли хрупкие останки с нашей постели на носилки, закрыв все тело, кроме лица, которое они позволили нам видеть.

 

Окончательная разлука

Они вынесли тело Дейзи из спальни через парадный вход. Как часто мы вместе с ней выхо­дили из этой двери. Мы могли захватить с собой тарелки с фруктами или салатами, чтобы подкре­питься на открытом воздухе, или же Библии, чтобы вместе читать и молиться, письма от наших парт­неров, чтобы молиться за их нужды, или же карты, блокноты и карандаши, чтобы планировать прове­дение евангелизационных собраний и семинаров.

Теперь мы в последний раз выходили из двери вместе. Прекрасный жизнерадостный дух Дейзи ушел в вечность. Наше единство было разрушено. Моя лучшая половина умерла. Я прижимался к ее телу, но она уже не жила в нем. Это была жестокая ампутация части меня, ампутация того, что мне было дороже всего.

Когда мы вышли из дома, лицо Дейзи нужно было осторожно прикрыть, потому что моросил дождь. Я оставался рядом с ее телом. Мы выкатили его на площадку рядом с домом, после чего я смог в последний раз попрощаться с ней. Затем я со­брался с силами и отошел в сторону. Работники похоронного бюро осторожно положили носилки в катафалк и не спеша закрыли дверь автомобиля.

Скрип закрывающейся двери прозвучал для меня, как лязганье дверей тюрьмы. Меня отрезали от тела моей любимой. Я был оторван. Ампутация была окончательной. Я остался полуживым.

 

Конец нашей дружбы

Она уже больше никогда не поднимется со мной на борт еще одного самолета. Мы больше никогда не пройдем по взлетной полосе заграничного аэропорта. Она больше никогда не выйдет вместе со мной, желая поприветствовать людей, пришед­ших на наши собрания, со свойственными ей очарованием, изяществом и жизнерадостностью.

Она больше никогда не будет заниматься орга­низацией наших собраний в различных странах мира, встречаясь с пасторами, правительственны­ми чиновниками, представителями прессы, забо­тясь обо всех сложнейших деталях подготовки национальных евангелизационных кампаний.