Об ужасном, гордом и отныне жалостном начале греха, высочайшая глубина

105. Здесь замечай: когда царь Люцифер создан был таким прекрасным, славным, высоким и святым, надлежало бы ему начать хвалить, славословить и почитать Бога, Творца своего, и делать то, что делал Бог Творец.

106. А именно: Бог Творец качествовал кротко, любовно и радостно; и неточные духи в Боге непрестанно любят друг друга, и заражаются друг другом, и помогают друг другу непрестанно создавать образы и формы в небесной славе.

107. Благодаря чему в небесной славе непрестанно восходят прекрасные образы и произрастания, а также многообразные краски и плоды; это производят неточные духи Божий; это есть в Боге как бы святая игра.

108. Теперь смотри: оттого что Бог сплотил ныне воедино из себя самого вечных тварей, не надлежало им качествовать в небесной славе по тому же образу, что и Бог; нет, ибо не на тот конец были они так созданы: ибо ради того Творец сплотил воедино тело ангела суше, нежели Он был и пребывал сам в своем Божестве, чтобы качества стали тверже и грубее и звук, или звон, мог сделаться слышным, и когда семь качеств в ангеле породят в средоточии сердца свет и дух или разумение, то чтобы этот дух, исходящий в свете сердца к устам ангела в Божественную силу, мог как слышный звук и как приятная музыка петь и звучать в Боге, в силе всех качеств, и восходить в образовании Божием, участвуя в сложении форм как сладостный голос, исполненный сердечной любви.

109. Когда Дух Святой образует небесные плоды, то звук, которому надлежало восходить от ангелов в хвалении Богу, должен был бы участвовать в образовании плодов; плоды же должны были бы в свой черед служить пищею ангелов.

110. И потому мы молимся в "Отче наш": дай нам наш насущный хлеб (Матф. б, И), чтобы таким образом этот звук или слово "дай", которое из нашего средоточия света мы выталкиваем из уст наших в Божественную силу с помощью душевного духа, могло стать в Божественной силе участником в образовании или рождении, помогая образовать наш насущный хлеб, который потом дает нам в пищу Отец.

111. И когда наш звук сплачивается таким образом совместно с Божиим звуком и образуется плод, он должен быть весьма здоровым для нас, и мы пребываем в любви Божией и можем употреблять эту пищу, как бы по природному праву, ибо дух наш в любви Божией помогал образовать и слагать ее. Здесь таится внугреннейшая и величайшая глубина Божия: о человек, одумайся! В своем месте я объясню это подробнее.

112. Вот для этого и создал Бог ангелов; это они и делают, ибо их дух, восходящий в средоточии или сердце их, из их света, в силу всех семи неточных духов, исходит к устам их, подобно тому как Бог Дух Святой — от Отца и Сына, и помогает слагать и образовывать все в Боге (то есть в Божественной природе) посредством меркурия, пения, и речи, и радостной игры.

113. Ибо подобно тому, как Бог производит в природе различные формы, образования, произрастания, плоды и цвета, так делают это и ангелы в совершенной простоте: и хотя бы они даже ездили верхом на палочке или радовались прекрасным цветам в небесных лугах и беседовали о том в совершенной простоте, все же этот звук или речь восходит вместе с другими в небесном салиттере и помогает образовывать и слагать.

114. У тебя и в сем мире немало примеров тому, что стоит только иной твари или человеку взглянуть на вещь, как она портится вследствие яда, заключенного в тварях. И напротив, иные люди, а равно также звери и твари могут звуком голоса или словами изменять злокачественность вещи и приводить ее к правильному образу.

115. Это есть Божественная сила, которой подчинены все твари: ибо все, что живет и движется, пребывает в Боге, и Бог сам есть все; и все, что образовано, образовано из Него, будь то из любви или гнева.

 

ИСТОЧНАЯ ЖИЛА ГРЕХА

116. И вот когда Люцифер был столь царственно создан, что в его образовании или сложении взошел в нем дух его, и был весьма приветливо и любовно принят Богом и утвержден в прославлении, надлежало ему мгновенно начать свое ангельское послушание и течение и ходить в Боге (как делал сам Бог), подобно любимому сыну в доме отца; и он не сделал этого.

117. Но когда родился свет его в сердце и неточные духи его внезапно были заражены или объяты этим высоким светом, они так сильно обрадовались, что восстали в теле своем против природного права и начали качествовать как бы более высоко, гордо и великолепно, нежели сам Бог.

118. Но тем, что неточные духи так восстали, и так сильно возликовали друг в друге, и поднялись против природного права, они воспламенились слишком жестоко, а именно: терпкое качество стянуло тело слишком жестоко, так что сладкая вода высохла.

119. И могучая и великая светлая молния, взошедшая в зное в сладкой воде, отчего в сладкой воде возникает горькое качество, терлась с терпким качеством так ужасно жестоко, как если бы хотела расторгнуть его от великой радости.

120. Ибо молния была так светла, что как бы невыносима для неточных духов: поэтому горькое качество так жестоко дрожало и терлось в терпком, что зной возжегся против природного права, а терпкое качество иссушило также сладкую воду своим жестким стягиванием.

121. Но качество зноя было так сурово и ревностно, что отняло у терпкого качества его власть; ибо зной возникает в роднике сладкой воды.

122. Но так как сладкая вода была иссушена терпким стягиванием, то зной не мог уже больше вспыхнуть огнем или просиять светом (ибо свет возникает в тучности воды), но рдел, как раскаленное железо, однако не докрасна, но еще весьма темное; или как если бы ты бросил в огонь очень твердый камень и долго продержал бы его в великом жару, он все еще не стал бы огненным: это оттого, что в нем слишком мало воды.

123. Таким-то образом зажег теперь зной иссохшую воду, а свет не мог уже более взойти и разгореться, ибо вода иссохла и была совсем истреблена огнем или великим зноем.

124. Не в том смысле, будто пожран был поэтому дух воды, обитающий во всех семи качествах; но качество его или главный источник был превращен в темное, жгучее и кислое качества.

125. Ибо здесь, на этом месте, получило первое свое происхождение и начало кислое качество, унаследованное ныне также и сим миром; какового на небе в Боге вовсе нет по такому образу, а равно и ни в одном из ангелов: ибо оно есть и знаменует дом скорби и бедствия, забвение доброго.

126. Когда же это произошло, то неточные духи стали тереться друг в друге по тому роду и образу, как я поведал выше при описании седмиричного колеса: ибо так восходят они обычно друг в друге и вкушают друг друга или же взаимно заражаются друг другом, откуда возникает жизнь и любовь.

127. Теперь же во всех духах не было ничего, кроме одной только жгучей, кислой, холодной и жесткой погибели: таким образом, один злой источник вкушал от другого, отчего все тело стало весьма яростным, ибо зной враждовал с холодом, а холод — со зноем.

128. А так как сладкая вода теперь иссохла, то горькое качество (происшедшее и родившееся от первой молнии, когда возгорался свет) восстало в теле и прорвалось сквозь всех духов, как если бы хотело разрушить тело, и неистовствовало и бушевало подобно злейшему яду.

129. И отсюда произошел первый яд, который и нам, бедным людям, приходится ныне в сем мире раскусывать и через который вошла в плоть горькая, ядовитая смерть.

130. В этом-то неистовстве и метании рождалась теперь в Люцифере жизнь, то есть любимый сын его в окружности сердца: какова же была эта жизнь или каков был милый сын, я предоставляю поразмыслить разумной душе.

131. Ибо каков был отец, таким стал теперь и его сын, а именно мрачным, терпким, холодным, жестким, горьким, жгучим, кислым, смрадным источником; любовь же состояла в горьком качестве, в его пронзительности и вкусе; и она стала враждою всех неточных духов в теле надменного царя.

132. Таким образом и звук через пронзительность горького качества, через зной и иссохшую воду и через терпкое, жесткое качество поднялся теперь в сердце, в милого нового сына.

133. И тогда исшел дух: каким он был порожден в сердце, таким он и исшел теперь к устам; но сколь любезным гостем явился он пред Богом и в Боге, а также и пред святыми ангелами других царств, поразмысли об этом сам. Ему надлежало теперь качество-вать совместно с Сыном Божиим как единое сердце и единый Бог! Увы, и навеки! Кто сможет достаточно полно описать или выразить это!

 

 

Глава XIV