Доуи провозглашает себя Илиёй

 

Не было ничего удивительного в том, что проповеди Доуи производили такое огромное впечатление на людей, впервые переступивших порог Скинии. Джон Александр Доуи, с длинной белой бородой, стоял за кафедрой и громовым голосом обличал грехи падшего поколения. В эти минуты он был похож на пророка. Его внешность внушала доверие, а слова излучали силу и власть. Оглянувшись вокруг, новички видели необычайное, захватывающее дух зрелище: возле стен лежали отброшенные исцеленными людьми самые разнообразные костыли, палки, ортопедические корсеты, металлические скобы, в которых они уже не нуждались, а их свидетельства не оставляли сомнения в реальности происходящего. Одни рассказывали о том, как долго и тяжело болели, а сейчас были исцелены; другие делились своими переживаниями о том, как их вырвали прямо из лап смерти. И так день за днем сотни и даже тысячи новых членов прилагались к церкви Доуи. И нужно сказать, что это не были случайные люди. В большинстве своем это были разумные христиане, преданные своему лидеру. Их верность и любовь могли служить примером для многих участников такого грандиозного проекта.

Много интересного можно было бы рассказать о Джоне Александре Доуи. Так, например, он обладал удивительной способностью пророческого видения. Он многое мог предсказать задолго до того, как это становилось реальностью. Например, во время чикагского собрания, которое состоялось 5 сентября 1897 года, он пророчествовал о возникновении радиовещания:

 

«Я буду выступать перед тремястами тысячами человек каждое воскресенье. Да, именно так и произойдет. Разве вы не знаете, что однажды в великом Храме Сиона, который у нас будет, мы установим специальный аппарат для улавливания звука, и я скажу: «говорит Сион. Мы обращаемся к друзьям Сиона в Нью-Йорке». Представляете?! И все, кто в болезни и печали, услышат такие свидетельства, которые можно услышать только со смертного одра. Придет день, когда все это станет реальностью. Так должно быть, и так будет, потому что Сам Господь говорил об этом много лет тому назад. Разве вы не знаете?»

Выступая с проповедью 16 октября 1904 года, он пророчествовал о скором наступлении эры телевидения и о его возможностях:

 

«Я не знаю всех возможностей электричества, но думаю, что оно может передать на расстояние изображение говорящего, то есть с помощью фотоэлектричества можно будет, показывав человека в то время, когда он говорит. И слово, произнесенное здесь сейчас, можно будет услышать в каждом городе Соединенных Штатов. Настанет день, когда это станет явью и слово, произнесенное в «скинии Сиона», будет услышано в самых отдаленных уголках земли». («Листья исцеления», том 16, № 1, стр. 15.)

 

Только в одном просчитался Доуи: он неверно оценил свое участие в исполнении пророчества. Правда, годами позже в Сионе была построена станция на пятьдесят тысяч ватт, которая могла передавать радиосигнал на довольно большое расстояние. Хотя это событие произошло уже после того, как Доуи сошел со сцены, оно нисколько не умаляет его удивительного предвидения будущего мирового технического прогресса. Ни один служитель того времени не мог сравниться с Доуи по глубине и точности пророчеств.

Но те, кто знал его, в особенности его близкие друзья и соработники по чикагскому служению, смутно понимали, что с их лидером что-то происходит. И хотя изменения были незаметными, трудноуловимыми, одно было, несомненно: Джон Александр Доуи, который жил в двадцатом веке, был уже не тем Джоном Александром Доуи, который проповедовал в «маленькой деревянной хижине» у ворот Всемирной Ярмарки в Чикаго.

В то время, когда создание Христианской Вселенской церкви близилось к завершению, один из сторонников Доуи сказал (см. гл. 21), что, по его мнению, Доуи обладает всеми качествами апостола. Ответ Доуи является классическим примером смирения и такта: «Я не считаю, что достиг глубин настоящего смирения. Я не думаю, что достиг глубин истинного уничижения и самоотречения, столь необходимых для высокого звания апостола, и постиг их так, как тот, кто сказал: «Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом...» В стремлении к апостольскому званию главное не в том, чтобы подняться повыше, а чтобы умалить себя. Смысл апостольства не в том, чтобы стать господином над Божьим наследием, а в том, будет ли называться апостолом человек, который в состоянии смирить себя настолько, насколько это возможно для него. Многие из вас имеют абсолютно неверное представление о власти в Божьей Церкви. Власть в Церкви отличается от власти в правительстве Соединенных Штатов, где каждый человек, подгоняемый своим собственным честолюбием, гордыней и личными интересами, изо всех сил карабкается на вершину пирамиды власти, состоящей из его коллег. Власть в Церкви заключается в способности верующего умаляться все больше, больше и больше — до тех пор, пока он не поставит свою душу, дух и тело ниже погрязшего в грехах и изъеденного болезнями человечества и будет готов жить и умереть за людей и за Него, Который жил и умер за них».

Эти слова Джон Александр Доуи произнес в 1896 году. Он говорил искренне, специально не готовясь ответить человеку, пытающемуся приписать ему роль, на которую он, по его мнению, не смел претендовать. Эти слова продемонстрировали способность Доуи ясно видеть опасность, таящуюся в превозношении собственного «я», опасность, которую он всячески хотел избежать. И все же это был не тот Доуи, каким его знали в 1900. Глубокая перемена, о которой он сам и не подозревал, произошла в его характере, в самой его сущности. Словно какая-то странная эрозия разрушила жизненно важную функцию его разума, изменив его мировоззрение и способность к здравому суждению. Какие обстоятельства способствовали таким изменениям? На этот вопрос мы ответим позже, а сейчас давайте посмотрим, как эта умственная метаморфоза привела к странному заявлению, которое Доуи сделал в июне 1901 года, перед началом строительного бума, в результате которого на месте лугов и пастбищ должен был возникнуть город. Его заявление было настолько странным и даже пугающим, что близкие люди, услышав его, буквально потеряли дар речи от изумления. Доуи открыто заявил, что он есть никто иной, как сам Илия-Восстановитель, чей приход еще сотни лет назад был предсказан пророками.

В, первые годы служения в Чикаго с Доуи произошел любопытный случай. Однажды к нему подошли несколько незнакомцев, которые не пожелали себя назвать, и заявили, что Бог дал им откровение. Они торжественно заявили, что человек, с которым они в данный момент говорят, — это Илия-Восстановитель, чей приход на землю накануне «великого и ужасного дня Господня» был предсказан в двух последних стихах Ветхого Завета. В ответ на это абсурдное заявление Доуи резко отчитал новоиспеченных пророков и прогнал их, строго предупредив, чтобы больше они никогда даже не пытались произнести что-нибудь подобное в его присутствии. Но этот случай имел непредвиденные последствия. Слова, посеянные в тот роковой день, время от времени вспоминались ему. По его собственному признанию, как он ни пытался отогнать от себя это «пророчество», оно снова возвращалось. Казалось, какой-то голос говорил ему: «Илия должен прийти. И кто, как не ты, делает его работу?» Прошло время. И вот однажды с ним произошло невероятное: все его сознание было потрясено глубоким убеждением, что он действительно Илия, тот, о ком пророки говорили, что он придет и восстановит все разрушенное. Это переживание было настолько сильным, что поглотило все его естество. С того самого часа Джон Александр Доуи был убежден, что он — • Илия, что его миссия была предсказана в Святом Писании и что он должен немедленно приступить к ее исполнению и восстановить все разрушенное, как говорили пророки.

В следующей главе мы поговорим подробнее об этих странных обстоятельствах. Сейчас же мы не можем не задать риторический вопрос: возможно ли, чтобы Доуи воспринял свой огромный успех в служении исцеления, который дал ему беспрецедентную власть и способность влиять на умы и чувства людей; возможно ли, чтобы Доуи воспринял свое служение, которое не дано было больше никому из его современников, как знак с небес начать предприятие, неоправданное с точки зрения пророчеств и Божьего промысла?

Приблизительно в то же время Доуи делает еще одно заявление, в котором утверждает, что то же самое внутреннее убеждение открыло ему, что он является осуществлением пророчества Моисея из Второзакония 18:18,19:

«Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу...» Как читатель может убедиться сам, это пророчество апостол Петр безошибочно отнес к Господу Иисусу Христу (Деяния 3:20-23), о Котором так страстно говорил евреям, как об их Мессии.

Кроме этого, Доуи также утверждал, что та же самая духовная интуиция подсказала ему, что он есть Посланник Завета, предсказанный в Малахии 3:1-3. Данное же пророчество практически каждый исследователь Библии считает относящимся к Иисусу Христу.

Таким образом, Доуи рассматривал свое пророческое служение как имеющее тройную миссию: Посланник Завета, Пророк, предсказанный Моисеем, а также Илия-Восстановитель. Именно так и говорилось о его служении в клятве, которую должен был произнести каждый член сионского Воинства восстановления, организованного Доуи накануне поездки в Нью-Йорк.

Мы не собираемся останавливаться на том, как Доуи объяснял два первых пророчества, потому что именно его заявление о том, что он — Илия, привлекло к нему всеобщее внимание. Это поразительное утверждение, сделанное в июне 1901 года, было немедленно опровергнуто всеми религиозными лидерами во всем мире. Одни объявили д-ра Доуи самозванцем и шарлатаном. Другие, кто верил в его служение, с грустью в сердце отмечали, что он стал жертвой параноидальной идеи. Тем не менее, большинство членов «Скинии Сиона», хотя и с некоторой нерешительностью и опасением, но все же поддержали провозглашение Доуи себя Илией.

Наша задача не в том, чтобы судить, насколько истинным или ошибочным было это заявление. Читатель без труда сможет сделать свой собственный вывод об этом. Однако нужно отметить, что служение Доуи удивительно напоминало служение Илии. Что касается чудес, то это, конечно, имело больше общего со служением Илии, нежели со служением Иоанна Крестителя, которого Христос называл «Илия, которому должно прийти». Иоанн не творил чудес. Без сомнения, Бог использовал д-ра Доуи самым удивительным образом для того, чтобы поднять веру в Него как Иегову-Рафа, Целителя Своего народа. Более того, как и Илия Ветхого Завета, Доуи с огромной силой бросил вызов вероотступникам своего времени.

Но если бы он и был Илия, то какой трагической ошибкой было провозглашать себя таковым! Иоанн Креститель называл себя «голосом вопиющего в пустыне». Когда его спросили, не Илия ли он, Иоанн ответил: «Нет». И все же, Христос позднее назвал Иоанна Илией (Матфея 11:14)! Иисус восхищался смирением Иоанна, который сказал: «Ему должно расти, а мне умаляться». Иисус говорил, что «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя».

Теперь становится очевидным, что Доуи начал свой проект создания города Сиона с трагической ошибки. Вообще, сама идея сделать такое заявление имела не библейский дух. Для сравнения вспомните удивительную сдержанность Господа Иисуса Христа, когда Он говорил о Своей миссии. Вместо того, чтобы открыто заявить о Своем мессианстве, Христос неоднократно запрещал Своим ученикам открывать Его Личность (Матфея 16:20). В ответ на попытки толпы объявить Его царем Израиля — кем Он, в действительности, и был, — Иисус намеренно избегал их и уходил в горы.

Какую же цель преследовал Доуи, делая подобные заявления? Его влияние на умы людей было настолько сильным, что ему вряд ли нужно было провозглашать себя Илией, чтобы усилить это влияние. Но в действительности все получилось наоборот. Многие верующие были очень преданны ему. Так, например, из далекой Австралии семьи с готовностью поднимались со своих насиженных мест и ехали в Америку, чтобы с риском для себя вложить все, что имели, в строительство Сиона. Более того, его заявление стало мощным оружием для врагов, которые с готовностью использовали его. Появилась сильная оппозиция, окрестившая Доуи самозванцем и обманщиком. С тех пор строительство Сиона, которое вначале шло феноменальными темпами, сократилось до черепашьего шага. Какими бы ни были притязания Доуи на сходство с Илией — справедливыми или ошибочными, — не подлежит сомнению, что его закат начался именно в тот самый час, когда он сделал это заявление.

Ведь если Доуи не был Илией, то, сделав такое заявление, он стал жертвой ужасного заблуждения. А если он действительно был Илией, то смог бы достичь намного большего и без такого заявления. Иоанн Креститель, который пришел в духе Илии, как об этом свидетельствовал Христос, не объявлял себя Илией, и, тем не менее, кто может отрицать, что его служение было в высшей степени успешным? Если бы Доуи воздержался от подобных высказываний, то выиграл бы все и ничего не потерял. История церкви свидетельствует, что до того, как он объявил себя Илией, его служение имело очень много общего со служением ветхозаветного Илии. Но как только это заявление было сделано, сходство стало исчезать.

В 1896 году подобное заявление было просто немыслимым, потому что тот же самый Джон Александр Доуи выступил бы против него со всей силой, на какую только был способен. Что заставило Доуи в 1901 году ухватиться за эту идею, принять ее и рискнуть всем, сделав такое заявление перед всем миром? Без сомнения, он был искренен в своем заблуждении. Он непоколебимо верил в свое сходство с Илией. Вопрос заключается в другом: какая причина или ряд причин произвели такую странную метаморфозу в характере и мышлении человека, которого Бог использовал так сильно, как немногих до него? Ответ на этот вопрос читатель найдет в следующей главе.

 

Глава 27

 

Тучи над Сионом

 

Читатель, незнакомый со всеми обстоятельствами жизни Доуи, наверное, удивится таким странным изменениям в этом Божьем муже, который был благословлен Богом, как немногие в истории Церкви. Почему человек, которого так сильно использовал Бог, мог допустить эту роковую ошибку, причинившую столько вреда его великому служению? Отвечая на этот вопрос, мы должны помнить, что Святое Писание изобилует примерами сильных служителей Божьих, которые впоследствии потерпели поражение.

Одним из таких служителей был Валаам, чьи вдохновенные пророчества принесли ему славу человека, обладающего замечательным даром. Тем не менее, он был признан учителем ложных доктрин и прорицателем (Откровение 2:14), который, в конечном счете, был убит (Иисус Навин 13:22). Саул, помазанный на царя, был настолько скромен и застенчив, что понадобились услуги пророка, чтобы найти его и привести к народу (1 Царств 10:21,22). Гордыня и зависть свели Саула в могилу. Его приемник Давид, поэт и певец Израиля, оплакивая смерть Саула, воскликнул: «...как пали сильные!» (2 Царств 1:19). А сам Давид, человек, столь угодный Божьему сердцу, был повинен в страшном грехе прелюбодеяния и убийства (2 Царств, гл. 11). История жизни и поражений таких мудрых и сильных царей, как Соломон и Аза, — яркое предупреждение, которым только глупец может пренебречь. Конечно, окончательный суд над ними принадлежит Богу, Который оценит их добрые дела и степень возложенной на них ответственности. Что касается Джона Александра Доуи, то мы считаем, что при всех его ошибках, он умер, имея в душе Божий мир.

И все-таки, где-то на его жизненном пути произошел сбой, результатом которого стало роковое решение, имевшее далеко идущие последствия. Изучая жизнь этого человека, важно выяснить причины, которые положили печальный конец такому выдающемуся служению.

Предстоящие события имеют длинные тени. Ничто в мире, который управляется законом, а не простой случайностью, не происходит без причины. И в этом смысле жизнь Джона Александра Доуи может служить самым ярким уроком в истории Церкви. Рассматривая ее беспристрастно, чтобы понять секреты его успеха и причины поражения, мы увидим, как много ценного для себя один человек может позаимствовать из жизни другого.

В дни испытаний Доуи научился полностью полагаться на Бога. Когда ему уже неоткуда было ждать помощи, он отдавал свою жизнь на милость и волю Всевышнего. Но вот к нему пришел ошеломляющий успех: тысячи начали боготворить его, и он, очевидно, уже не чувствовал такой потребности в Божьей защите. Он позволил себе стать слишком занятым... Какая роковая ошибка! Скольких разочарований и испытаний он мог бы избежать, если бы подошел к решению многих важных вопросов с позиции Божьей мудрости! Сколько роковых ошибок Божьи мужья и жены не совершили бы, если бы нашли время остановиться и посоветоваться с Богом о жизненно важных вопросах, стоящих перед ними! Читая «Листья исцеления», содержащие подробную картину деятельности д-ра Доуи, мы видим человека, который постоянно очень много работал. Часто он трудился всю ночь, чтобы закончить то, что наметил сделать. Он уже не проводил долгие часы наедине с Богом, вглядываясь в ночное звездное небо, как когда-то в Австралии.

Христианская война — это поистине молитвенная война. Все силы ада восстали против смелого служения веры Джона Александра Доуи. Когда он покоился под сенью Всемогущего, демоны скрежетали зубами в бессильной ярости. Он вскрывал и обличал тяжкие ошибки прошлых столетий, срывая коварные замыслы царства тьмы. Но разве сатана мог позволить такое? Доуи постепенно втягивался в различную мирскую деятельность, на которую уходила не только каждая свободная минута днем, но порой почти вся ночь. У него не хватало времени, чтобы убедиться, что Божья ограда вокруг него остается нерушимой — та ограда, которая делала его неуязвимым для самых яростных атак врага (Иов 1:10). Конечно, Доуи был не единственным служителем, который совершил такую ошибку. Средний возраст это опасный период в жизни человека, и только немногие смогли устоять и не поддаться соблазну духовно передохнуть, расслабиться (это нечто совсем другое, чем физическое расслабление). Разница между Д-ром Доуи и другими служителями состояла в том, что он к тому времени был лидером, за которым следил весь мир. Ошибки других будут забыты, а сами они, преданные забвению, тихо сойдут с исторической сцены. Но люди, подобные Доуи, чье служение имело мировую значимость, не могут уйти незамеченными.

Не всегда постоянный труд без передышки является добродетелью. Иногда такой труд может стать грехом, разрушающим тело. Иисус говорил о необходимости физического отдыха. Однажды Он взял Своих учеников и пошел с ними в пустыню, где они могли побыть одни и отдохнуть. Этим Иисус показал, что человеческому телу необходим отдых. Без физической передышки не только не выдержит тело и сдадут нервы, но истощится мозг, в результате чего умственные способности человека станут настолько неустойчивыми и слабыми, что он будет не способен на сбалансированные суждения.

Судья Барнес, преданный друг д-ра Доуи, видевший все его ошибки, сказал в своем послании, посвященном памяти главного настоятеля, что это был самый большой труженик, которого он когда-либо знал.

 

«Д-р Доуи никогда не отдыхал, ни одного дня из семи. В течение недели он успевал решить множество вопросов, связанных с образовательной системой, издательской работой, пасторскими обязанностями, проведением служения божественного исцеления, консультированием людей. Он много выступал публично, оказывал неоценимую помощь в решении важных проблем жизни города. Закончив все эти дела, Доуи выходил на сцену в священный день субботы, шаббат, и говорил по пять, шесть, восемь, а иногда и девять часов подряд. Все это привело к тому, что однажды его организм не выдержал. И когда мы начали увещевать его и говорить, что ему не следует так много работать, он обещал нам изменить свой рабочий график. Я знаю, что однажды он работал сорок три часа кряду.

В работе он не знал меры. Я думаю, что Доуи мог бы организовать свою работу таким образом, чтобы не перегружать себя, но как трудно установить рамки для гения. Бывали дни, когда он был не в состоянии ревизовать одну из самых удивительных способностей, данных человеку, — способность спать. Хроническая бессонница стала причиной многих расстройств в его организме. У него появилось ощущение постоянной усталости и боли. Наконец, его физическое состояние настолько ухудшилось, что о нем можно было бы сказать: «Он спасал других, а себя спасти не может»».

 

В своих воспоминаниях судья Барнес рассказывал, что Д-р Доуи не один раз обещал быть умеренным в работе, но потом «...он постепенно опять возвращался к своим старым привычкам. Нарушать закон — грех. Яне имею в виду грех как следствие морального проступка в обычном смысле слова, но как нарушение закона Божьего, которое не может остаться безнаказанным. Человек нарушает законы Божьи, ведя слишком напряженный образ жизни. Как невозможно пренебречь законами гравитации, точно так же невозможно пренебрегать законами, регулирующими сон и работу».

 

Есть такое мнение, что привычка Доуи работать больше, чем может вынести человеческий организм, постепенно подорвала его физическое здоровье настолько, что он, в конце концов, потерял способность к здравым суждениям, став жертвой своих собственных слабостей и недостатков.

В характере Доуи появилась ещё одна странная особенность, которая, с одной стороны, помогала ему действовать быстро и решительно по всем вопросам, а, с другой стороны, вызывала серьезную тревогу. Так, у него вошло в привычку не советоваться с другими по важным вопросам. Чтобы понять, почему он так поступал, нужно вспомнить, что Джон Александр Доуи много лет работал со священниками, чье служение было духовно слабым и неэффективным, главным образом, из-за собственной вялости и безразличия. Он полностью перестал им доверять, когда понял, что эти служители намеренно игнорировали, а иногда открыто отрицали великие евангельские истины, в частности, божественное исцеление. Многие церкви находились в теплом состоянии на момент передачи их под попечительство Доуи. Когда его собственное служение переживало нелегкие годы становления, рядом с ним были немногие, на чей совет он мог положиться и на чью помощь мог рассчитывать в своем стремлении к познанию Бога.

Со временем все чаще и чаще ему приходилось полагаться только на свои силы в решении важных насущных проблем. Годами он боролся в одиночку, проповедуя Евангелие исцеления. Доуи стал объектом постоянного преследования церковных властей всех уровней. Поэтому неудивительно, что в его жизни наступил такой момент, когда он мог доверять только себе одному, постепенно впадая в то же самое заблуждение, что и Илия: нет больше на земле ни одного человека, кто бы стремился к настоящей истине, кроме него одного.

Это заблуждение стало трагической ошибкой, которая изолировала его от тех, кто мог бы дать ему дельный совет. Ведь Бог постановил, что члены Тела Христова должны быть открытыми друг перед другом для совета и мудрости. В ранней Церкви христиане полагались не только на откровения. Когда возникала проблема или какое-то непредвиденное обстоятельство, которое требовало решения, апостолы и старейшины собирались вместе, советовались и приходили к общему согласию по тому или иному вопросу. Доуи все решат сам, только иногда советуясь по отдельным незначительным вопросам. Таким образом, он лишил себя возможности получать ценные советы от своих сподвижников, которые могли бы уберечь его от поспешных решений и действий.

Ему следовало бы понимать, что человеку, такому как он, которого так легко смог обвести вокруг пальца тот, кто был его ближайшим доверенным лицом, не следовало слишком полагаться на свое собственное благоразумие и проницательность, но быть более осторожным и прислушиваться к советам окружающих его людей. Эта черта стала серьезным недостатком характера Доуи и, без сомнения, одним из решающих факторов его неудач и провалов, которых могло бы не быть, если бы он прислушивался к мнению других.

Без сомнения, Джон Александр Доуи — выдающийся служитель, благодаря которому были восстановлены некоторые великие Божьи истины в жизни и деятельности современной Церкви, но в простых повседневных делах его суждения были ошибочными и неэффективными. Так нередко бывает у тех, кто достиг большого успеха в определенной области. Как правило, у них хватает мудрости не отвергать совет других, чье мнение в определенных вопросах они считают более компетентным, чем свое собственное, в частности, по вопросам ведения бизнеса.

В течение долгого времени Джон Александр Доуи практически в одиночку вел тяжелую борьбу за признание реальности Божьего исцеления. (Правда, были и другие служители, — например, д-р А. В. Симпсон, — которые проповедовали Евангелие исцеления, но были известны только в своей собственной стране.) Когда Доуи впервые приехал в Америку, его страстное слово было принято некоторыми церквами, которые пригласили его проповедовать перед большими группами церковных служителей. Обращаясь с кафедры к представителям разных деноминаций, Доуи всегда был достаточно терпимым и тактичным по отношению к сидящим перед ним людям. Но такое добродушие и снисходительность не могли долго продолжаться, поскольку лидеры высших кругов духовенства с неодобрением смотрели на его служение исцеления. Они опасались, что если Доуи будет продолжать выступать, у них могут возникнуть неприятности, которые рано или поздно нарушат общий мир между церквами. Вскоре в церковных периодических изданиях стали появляться нападки на Доуи и его служение исцеления.

Когда Джон Александр Доуи понял, что церковные лидеры повернулись против него, он перестал их щадить. Большой мастер обличения, он обвинял их в вероотступничестве, выражавшемся в отрицании Божьей силы исцеления. Но, обличая, ему следовало бы следить за тем, чтобы его собственный дух не пострадал в бушующем пламени противостояния. Однако Доуи, всегда такой чувствительный к критике, которая неоднократно обрушивалась на него мощным потоком, стал проводить все больше и больше времени, особенно после провозглашения себя Илией, за проповеднической кафедрой, обличая и бичуя своих врагов. И, как естественный результат всего этого, первым пострадал его дар проповедника слова Божьего. Изменение манеры проповедовать с печалью отмечали многие члены сионской общины. Ситуация продолжала ухудшаться. Очевидно, д-р Доуи решил, что Бог позволил ему осуществлять суд над всеми людьми. Постепенно его широкомасштабное служение, которое было в центре внимания всего мира, свелось к узкой деятельности с явным сектантским характером, что ограничило Божью программу эгоистичным стремлением к достижению собственных целей. Постепенно его проповеди превратились в критику врагов, лекции о правильности тех или иных политических взглядов, призывы делать щедрые пожертвования на строительные проекты города Сиона и т.п. Медленно, но верно д-ра Доуи затягивала рутина повседневной жизни.

 

Миссис Джин Доуи

 

Какую роль сыграла миссис Доуи в неудачах и ошибках мужа? Некоторые утверждают, что она явилась основной причиной его заката. Когда материальное и финансовое благополучие пришло в семью Доуи, Джини оставила свои скромные привычки. Она стала покупать для себя в Париже дорогие наряды и другие предметы роскоши, которые могли I позволить себе только очень богатые люди. По некоторым свидетельствам, она превратилась в сварливую, всем недовольную женщину. Во всяком случае, факт остается фактом, что в последний год жизни д-ра Доуи в его отношениях с женой произошло отчуждение, что очень печально.

Тем не менее, некоторые обстоятельства говорят в пользу миссис Доуи. В годы крайней нужды и гонений она всегда была рядом с мужем, без единой жалобы разделяя его тревоги, неудачи, боли и разочарования. Доуи вынужден был продавать домашнее имущество — мебель, картины, — чтобы выручить деньги для продолжения дела, начатого Христом. Не каждая жена безропотно перенесла бы такое. Много часов I/ вместе с мужем она провела у постелей больных, пока он молился за их исцеление. Она знала, что такое страдать за I Христово дело. Позже миссис Доуи сама часто проповедовала, и была весьма благосклонно принята слушателями. Она написала несколько интересных статей для «Листьев исцеления», в которых чувствуется ее искренний интерес к Божьей работе. Но самое замечательное то, что практически до конца жизни д-р Доуи всегда очень высоко отзывался о своей жене.

И вместе с тем несомненным является тот факт, что в последние годы наблюдался некоторый духовный спад в жизни миссис Доуи. Такое обычно происходите теми, кто неожиданно становится обладателем большого богатства. Вряд ли Джини была неистощимым источником духовной силы для мужа в решающие моменты его жизни, но она, без сомнения, служила в определенной степени стабилизирующим фактором в жизни человека, которого гак сильно использовал Бог. Более того, жить рядом с таким человеком, как Доуи, было совсем непросто, и, наверное, найдется немного женщин в истории, которые оказались на уровне требований такой жизни.

Благодаря необыкновенному успеху в Чикаго служения исцеления Доуи, Джини получила неожиданный доступ к большим деньгам и, к сожалению, не смогла устоять перед соблазном иметь изящную модную одежду и дорогие украшения. Говорят, что под ее влиянием муж тратил огромные суммы на отделку собственного жилья и оборудование Дома «Сион». И все же нельзя винить одну Джини во всем том, что произошло с Доуи. Может быть, она и была слабым утешением для него в часы испытаний, но вряд ли ее можно обвинять в его последующих несчастьях. Джини пережила мужа на двадцать шесть лет и умерла в 1933 году. Как свидетельствуют документы, она жила и умерла христианкой.

Какова бы ни была причина, ясно одно: Доуи утратил простоту жизни тех лет, когда Господь с такой силой действовал через него. Нужно отметить, однако, что в самом начале служения Доуи предпочел тернистый путь тем удобствам и выгодам, которые сулило ему спокойное сытое пасторство.

Покидая Ньютон в Австралии, он продал большую часть своего имущества, чтобы иметь возможность выполнить то, что, он верил, было Божьей волей для его жизни.

Материальное благополучие, которого он достиг в Америке, в конце концов, заставило его изменить свой скромный образ жизни. Он решил, а миссис Доуи, наверняка, поддержана его, что ему необходим отдельный особняк, в котором он сможет заниматься делами, принимать важных особ. Когда большое здание в несколько этажей было закончено, его обставили дорогостоящей мебелью.

Простые люди города Сион, живущие в скромных жилищах и влачившие жалкое существование на десять-пятнадцать долларов в неделю, не могли не подумать, глядя на это впечатляющее строение: «Не слишком ли оно роскошно для таких целей». Постепенно д-р Доуи стал отдаляться от своих старых друзей и соратников, с которыми ему довелось так много пережить и испытать. В их отношениях уже не было прежней теплоты и взаимопонимания.

Все эти обстоятельства должны были бы послужить предупреждающим сигналом для Доуи. История учит нас на многих примерах, что духовное влияние Божьего мужа начинает ослабевать, как только его образ жизни, по мнению окружающих, становится неоправданно роскошным.

На жизнь и деятельность Джона Александра Доуи существовало две диаметрально противоположные точки зрения. Одни утверждали, что он шарлатан и самозванец, а другие верили, что он вообще никогда не ошибался. Мы считаем, что ни то, ни другое мнение не является верным. Тщательно изучив все события его служения и проанализировав большие периоды его Жизни, мы пришли к выводу, что Господь специально поднял его для того, чтобы он провозгласил начато новой эры в Церкви — эры веры. В большей части он выполнил эту задачу, но к концу жизни под влиянием существенных факторов, возникновению и развитию которых он невольно способствовал сам, его поведение и привычки изменились настолько, что ошибочные представления, которым он поддался, оказали сильное негативное действие на его способность здраво мыслить.

Например, некоторые исследователи считают, что он потерял рассудок, но такое утверждение ошибочно. До конца жизни ум д-ра Доуи оставался удивительно ясным, за исключением некоторой странной особенности, о которой мы расскажем позже. За несколько месяцев до смерти он опубликован заявление, в котором пытался защитить свою позицию. Манера изложения отличается точностью, характерной для его мышления в течение всей его жизни.

Никаких признаков раздвоения личности, которое сопровождается необычной двойной реакцией мозга. Острая форма этого заболевания известна под названием «комплекс д-ра Джекила и м-ра Хайда». Такое явление не редкость, но к Доуи оно не имело никакого отношения. Его натуре была чужда эмоциональная нестабильность. Необходимость жить и работать в условиях постоянного психологического давления только усиливала понимание стоящей перед ним задачи. У некоторых сложилось впечатление, что Доуи страдал манией преследования. Но в большинстве случаев преследования были реальными, а не выдуманными.

И все же нужно признать, что в мыслительной способности д-ра Доуи произошли существенные изменения, впоследствии оказавшие сильное влияние на его служение.

На фоне колоссальных умственных перегрузок, следствием которых стала быстрая физическая утомляемость, а возможно, и еще каких-то неизвестных нам причин, у него развилось состояние, известное под названием «навязчивая идея», которое странным образом изменило его личность. «Навязчивая идея» — это способность мозга формировать впечатления или идеи, которые не имеют адекватного подтверждения в реальной жизни.

Это распространенное явление, хотя с этим утверждением не все согласны. Так, значительно большее количество людей, чем принято считать, страдают от этого состояния или состояния, граничащего с «навязчивой идеей». Таких людей часто называют странными или эксцентричными. Иногда они могут занимать довольно высокие посты. Их считают безобидными людьми, которые не в состоянии причинить никакого вреда. К сожалению, это не всегда так.

Как в случае с д-ром Доуи, человек, подверженный «навязчивой идее», может оставаться высоко интеллектуальным и абсолютно рациональным в суждении обо всех предметах до тех пор, пока его ум не наткнется на некоторое препятствие. И тогда рациональность суждений уступает место «навязчивой идее». Если человек занимает высокое положение, если он имеет власть, его умственную эксцентричность не всегда можно сразу распознать. Именно так и произошло с Доуи. Тем более, что его сторонники и последователи давно привыкли к его смелым необычным предприятиям.

Особенность «навязчивой идеи» заключается в том, что она полностью овладевает умом человека. Это состояние можно сравнить с образами, которые возникают в мозгу спящего человека. Подсознательная память воспринимает те картины, которые генерирует и передает ей мозг. После пробуждения сознательная память с ее способностью различения тотчас «стирает» все картины и образы, которые не соответствуют реальности. В состоянии «навязчивой идеи» нереальный образ или картина остается в сознании все время.

Такая необычная мыслительная вера в абстрактную идею отличается от знания о предмете или явлении, которое человек приобретает с помощью своих пяти чувств и которое можно доказать на основе физических законов. Эти знания коренным образом отличаются от знаний, которые мы получаем через веру и которые находятся в гармонии с духовными законами. Например, мы принимаем верой свое рождение свыше. Оно не является чем-то таинственным, странным, не поддающимся объяснению. Рождение свыше — реальность, которую мо