Современные зарубежные и отечественные исследования психологических особенностей представителей субкультур типа «брони».

В рамках данного параграфа может быть описан теоретический и практический подход к изучению данной специфики; возможен более широкий или более узкий взгляд на особенности представителей субкультур.

Не сразу становится очевидно, какие субкультуры возможно отнести к определению «типа брони», но ссылаясь на описание данной субкультуры во введении к нашему исследованию и обобщая критерии и типологии, описанные в первом параграфе, можно понять, что по большинству критериев эта субкультура асоциальная или просоциальная, адаптивная (поскольку она пришла в Россию из-за рубежа), несомненно молодежная в широком смысле слова (т.е. не ограниченная возрастом, а являющаяся «общностью рассеянных событий» [5]) и соответствующая ряду критериев, позволяющих отнести её к подряду феноменов «субкультура» (из работы Кичмана Д.Н. [5] (стр. 18)).

Отсюда, подходящими для анализа в рамках данного параграфа нам кажутся работы Старичковой О.И.; Писаревской Д.Б. и Глебовой Е.А. Также здесь будет уместным дополнить содержание материалами из статьи Логвиновых М.И. и Т.И.

Начнем с работы Старичковой О.И., в которой затрагиваются вопросы социальной и культурной идентичности, динамики образа «Я» у представителей конкретной субкультуры. Она подмечает, что изучение личности отдельного члена субкультуры, его личностной идентичности, иногда может быть гораздо более значимым объектом изучения, нежели его социальные идентичности (семейные, профессиональные и т.д.). [13] Собственно социальная и личностная идентичность и являются теми специфическими психологическими особенностями члена субкультуры, которые она исследует.

Формулируя гипотезы своего исследования, Старичкова очевидно опиралась на представления о субкультуре Шабанова Л.В. [16], который говорил о том, что в процессе пребывания человека в данной социальной структуре, меняются его представления о себе как о члене группы, увеличивается степень включенности в группу, и уровень общности когнитивных образов «Я» и группы и т.д. Эти критерии она и выбирает как обобщающие для описания динамики социальной идентичности члена субкультурной группы. Хочется отметить, что предмет её исследования (степень сформированности социальной идентичности в субкультурной группе) может быть интересен в применении к любой субкультурной и социальной группе, мыслящей себя как единенной. В результате своего исследования, Старичкова выделяет два механизма формирования (поддержания) социальной идентичности у члена субкультурной группы: 1) Идентификация с образом субкультуры (интериоризация групповых характеристик), который активен на первых порах вступления в определенную группу; 2) Принятие субкультурных ценностей (и в последствие их частичное отождествление с личностными ценностями у индивида), который функционирует на более поздних этапах.

Однако, хоть отождествление (соотношение) образа себя и образа группы и имеет бОльшую представленность на первых этапах активного становления идентичности индивида внутри субкультурной группы, в это же время его личностная идентичность может существовать в неких антагонистических отношениях с этой идентичностью, поскольку приписывание себе всех групповых черт противоречит желанию индивида отличаться от большинства и чувствовать себя уникальным. [13] Так, лишь спустя некоторое время пребывания индивида в группе, «накал страстей» между этими двумя конструктами снижается, за счет четкой дифференциации собственного Я-образа от образов других своих групповых идентичностей и высокого уровня сформированности групповой идентичности.

В своем исследовании Старичкова выделила «стадии» прохождения этапов формирования и соотношения социальной (групповой) и личностной идентичности: а) Осознание достаточно развитой социальной идентичности как части смыслообразования в жизни респондента, который способен противопоставить или разделить свою личностную и групповую идентичность; б) Осознание социальной идентичности как способности к самореализации существует у респондента, который так же довольно адекватен в своей личностной и групповой идентичности, однако его идентификация в других сферах более выражена; в) Принадлежность к субкультурной группе оценивается лишь как часть досуга респондентами, которые предположительно находятся на стадии диффузии идентичности. [13]

Практическую значимость исследование автора находит в условиях психологического консультирования, «поскольку анализ разнообразных функций субкультуры для ее носителей позволяет дифференцировать компенсаторные функции субкультурной группы, от функций, способствующих самореализации, личностному развитию, которые также могут быть реализованы в субкультурной среде.» [13]

Эту же цель имеем для себя и мы, по отношению к результатам нашего настоящего и будущих исследований.

В работе Глебовой Е.А. описан общий научный взгляд на практическую работу с представителями субкультур и изучение их психологических особенностей. Взяв за основу педагогический подход к данному процессу, она раскрывает специфику и актуальность организации и проведения практических мероприятий с представителями молодежных субкультур, нацеленных на «стимулирование положительных ресурсов субкультуры и снижение ее отрицательного влияния» [4]. По её мнению, данная проблема остро стоит в педагогике и способна затрагивать все структуры общества, в которых находится подросток. Как пример проблематизации отношения государственных структур, связанных с молодежной политикой к присутствию в обществе субкультур, автор упоминает то, что участники субкультур отрицательной направленности вообще не относятся к категории группы риска среди молодежи. [4]

В своей работе Глебова опирается на опыт зарубежных психологов и педагогов, поскольку именно там были впервые разработаны и превращены в жизнь способы работы с представителями субкультур, в частности субкультур современных направлений; разработана эффективная молодежная политика бесконфликтной интеграции молодежи в общество и другие законы о помощи молодежи; также там «осуществляется социально-педагогическая работа с молодежью группы риска, в том числе и с участниками отрицательных молодежных субкультур».[4]

Как приоритетные направления педагогической работы с подростками, входящими в определенные субкультуры, Глебова выделила в своем исследовании: а) использование альтернативных образовательно-дисциплинарных программ (включающих психологическое и социально-педагогическое консультирование, включение в общественно-полезную волонтерскую деятельность),

б) мобильная работа с молодежью (т.е. оказание педагогической и психологической помощи подросткам в местах их наиболее частого пребывания);

в) использование профилактико-превентивных программ (оказание помощи в условиях социального становления молодых людей, для предупреждения возникновения у них чувства социальной изоляции или отчуждения, способствующего вступлению в субкультуры антисоциальной направленности). [4]

В то же время, основными методами работы с подростками-членами субкультур являются: а) индивидуальное и групповое консультирование; б) просветительские беседы (также групповые или индивидуальные, нацеленные на развитие критического мышления и принятие взвешенных решений), в) метод положительного примера (участие в мероприятиях бывших представителей отрицательных субкультур).

Важно заметить, что критерием, относительно которого классифицируются субкультуры, в данной работе описан как «девиантность» в зарубежных исследованиях (откуда следует разделение на просоциальные, асоциальные и антисоциальные субкультуры, как в работе Логвиновых) и как «необходимость педагогического воздействия» в отечественных исследованиях.

В проведенном исследователем анализе предпосылок и процессов формирования различных субкультур [4], наиболее интересными и значимыми для нашего исследования являются 3-я и 4-ая предпосылка:

3-я предпосылка – ухудшение условий учебы и жизни студентов, оказавшее большое влияние на оформление социальной активности молодых людей. Что повлекло за собой возникновение, развитие таких субкультур, как панки, хиппи, скинхеды. – Данная предпосылка важна для нашего исследования, поскольку во многих исследованиях, затрагивающих специфику субкультур фигурируют именно данные субкультуры; и именно их часто берут в сравнение с какими-либо другими субкультурами, создавая новые границы для включения субкультуры в ту или иную типологию, что дает нам основание в дальнейшем применить тот же прием.

4-ая предпосылка – субкультура в настоящее время развивается под влиянием глобализационных процессов, развития Всемирной интернет-паутины и усовершенствования средств массовой информации. – Что значимо для нашего исследования, поскольку она создает (или предполагает) возможность для развития дальнейших исследований как посредством интернет-паутины, так и через анализ тех или иных интернет-ресурсов, представляющих собой продукт или структуру развития определенной субкультуры, которая благодаря этим продуктам сохраняет устойчивость.

Все эти предпосылки затрагивают проблематику работы с представителями субкультур в различных социальных сферах и институтах и подчеркивают значимость проведения исследований, подобных нашему и\или Старичковой О.И. и применения их результатов на практике.

Несмотря на то, что данное исследование затрагивает методы психолого-педагогической работы с представителями субкультур, его значимость при проведении психопрофилактических мероприятий и оказании психологической помощи членам субкультур довольно велика.

Возвращаясь к исследованиям конкретных субкультур стоит обратиться к исследованию Писаревской Д.Б. в котором, она исследует такую специфическую, довольно самобытную субкультуру, как «ролевики» (субкультура ролевых игр).

В самом начале своего исследования, она говорит о том, что в следствие того, что культура характеризуется «мозаичностью», столь важный процесс самоидентификации человека «осуществляется в разнообразных пластах и аспектах, в том числе в тех областях (…) которые традиционно ассоциировались с досугом, увлечениями, хобби». [11] Так, она снова отсылает нас к вопросу о происхождении, формировании личностной самоидентичности и ценностных ориентаций членов субкультур. Среди различных характеристик членов исследуемой субкультуры Писаревская выделяет высокую теоретическую рефлексивность участников ролевых игр, способствующую диалогическому и продуктивному развитию данной субкультуры, выражаясь в продуктах её деятельности, позволяющих более подробно изучать её с точки зрения внутрисубкультурных тенденций, в т. ч. к трансляции своих ценностей в общепризнанную, официальную культуру.

Как указывает автор, проявления внешней атрибутивности своего отношения к данному сообществу имелось только на первом этапе его формирования, однако на последующих этапах данные процессы сошли на нет. (о чем и говорила Старичкова [13])

Несмотря на неоднозначную степень соотношения личностной и групповой самоидентификации у членов данной субкультуры, сами ролевые игры в общем понимаются ими как «ядро субкультуры, позволяющее ее носителям поддерживать свою идентичность». [11]

Важный аспект социо-психологического анализа данной субкультуры-это особенности процесса её «социализации» – вхождения в общество и построения взаимодействия с ним в рамках диалога. [11] Разрозненные взгляды членов субкультуры на эту проблематику достаточно полно характеризуют позиции, представленные во многих исследованиях, связанных с интеграцией или социализацией субкультур. Данные разногласия находят свое отражение и в деятельности самих участников ролевого сообщества [11], которые участвуют во внутренней конкуренции определенных мастерских групп, команд, возникшую в результате стремления создать более популярный и массовый или же наоборот, более специфический и оригинальный контент[1].

Ещё один аспект социализации данного сообщества – это коммерциализация его различных структур и потребностей, делающих его более доступным и\или технически оснащенным. Третья тенденция к социализации данного сообщества-это то, что «ролевые игры начинают пониматься не столько как искусство исполнения своей роли, сколько как воссоздание внешней атмосферы конкретного игрового мира» [11], так автор хочет подчеркнуть тот новый этап в построении атрибутики и соотношения себя (с определенным отыгрываемым временем), который характеризуется устойчивым стремлением к полному совпадению с описываемой эпохой в плане характеристик, не относящихся к личности. Хоть в сообществе остро стоит проблема социализации, вокруг неё множество разногласий, «ролевики» все равно сознают своё единство и самоидентификацию как со своей, так и с базовой культурой, они сознают себя носителями ценностей обеих культур.

Обобщая все изложенные в параграфе данные и материалы, можно сказать о том, что хоть в самом определении термина «субкультура» ученые ещё не определились, работы, посвященные разработке данной проблематики в различных сферах научного познания, шагнули далеко вперед. Это позволяет уже рассматривать внутригрупповые процессы в субкультурах, особенности их личностной самоидентичности, процессы социализации тех или иных субкультур, а также описывать их общую систему функционирования. Всё это позволяет заявить, что проведение исследований субкультур в целом создает серьёзную базу для разработки различных педагогических программ, доработки законопроектов, касающихся молодежной политики; способствует развитию практики психологического консультирования в направлении работы с представителями субкультур; позволяет развернуть многие процессы, происходящие в субкультуре и проанализировать их с т. з. различных подходов. Относительно тематики нашего исследования, из этих работ мы можем почерпнуть уже обнаруженные особенности процесса социализации субкультур, оценить, насколько информативными могут быть работы, содержащие качественные методы исследования, а также в очередной раз убедится в необходимости существенных исследований, в том числе междисциплинарных, как можно большего числа субкультур. Исходя из данных, о психологических особенностях представителей субкультур типа «Брони», нам стоит обратить внимание на ту субкультуру, которой посвящено данное исследование, что задает тематику следующего параграфа нашей работы – Социально-демографическая, философско-культурологическая и социально-психологическая специфика субкультуры «брони» за рубежом и в России.