XV Письмо конференции в Силисберге (1947)

Письмо послано из Рима 28 июля 1947 г. доктору Пьеру Виссеру, секретарю Международной чрезвычайной конференции по борьбе с антисемитизмом, происходившей в Швейцарии, в Силисберге, с 30 июля по 5 августа 1947 г. Впервые письмо было опубликовано в журнале «Nova et Vetera», затем в «Le Philosophe dans la Cité» (Paris, Alsatia, 1960)

Господин Секретарь!

Мне очень жаль, что я не могу присутствовать на Конференции в Силисберге, и потому прошу Вас передать ее участникам мои самые горячие пожелания успехов в работе. Я от всего сердца присоединяюсь к этой работе. Борьба против антисемитизма — это основной долг совести и первостепенная обязанность для нравственного исцеления того, что нам осталось от цивилизации. Я горячо желаю, чтобы Конференция придала этой борьбе новый толчок и предложила практические меры, которые сделают ее эффективной в Европе и Америке. Недостаточно, что некоторое число христиан сохраняют достоинство и подают примеры героического свидетельства, как мы видели в эти страшные годы, из которых сейчас с трудом выходим и которые надолго оставят человечество израненным. Сохранение достоинства — это печальное и горькое утешение — может превратиться в нечто смехотворное, если не спуститься решительно и трезво к тому предельному злу, против которого мы протестуем.

До тех пор, пока мир, считающий себя христианской цивилизаций, не исцелится от антисемитизма, он будет тащить за собой грех, который станет препятствием к его возрождению. Евреи всегда любимы из-за своих отцов, а значит, ненависть и расистские предрассудки изливаются на саму тайну домостроительства искупления, перед которой ап. Павел преклонял колени. Нацизм обнаружил истинное лицо антисемитизма. Антисемитизм прикрывается несметным количеством масок и предлогов, но в реальности он стремится поразить Христа в Его народе.

В Европе было ликвидировано 6 млн. евреев. И еще массы людей были без колебания уничтожены, миллионы людей — ради «жизненного» пространства или из-за политической жестокости. Этих людей убили, потому что их ненавидели как народ и хотели стереть этот народ с лица земли. Эта звериная ненависть имела сверхъестественное видение. На самом деле, в этом и состоит избрание: в лице евреев гонители преследовали Моисея и пророков, стремясь к преследованию Спасителя, вышедшего из среды этого народа. Это та слава Израиля, о вхождении в которую всех народов молит Бога Католическая церковь; но над Израилем насмехаются, презирая его, третируя, как нечисть мира. Это нашего Бога унижали и бичевали в Его потомстве по плоти, прежде чем открыто преследовать Христа в Его Церкви. Ненависть оказывается странным образом более искушенной, более прозорливой, нежели немощная любовь наших сердец до того дня, предсказанного ап. Павлом, когда Синагога и Церковь примирятся, что для мира будет как Воскресение из мертвых, так как они обе были объединены общей к ним ненавистью демонов. Как христианство ненавидели за его иудейские корни, так и Израиль ненавидели за его веру в первородный грех и искупление и за христианскую жалость, которая вышла из Израиля. Как проницательно заметил еврейский писатель Морис Сэмьюэл, не из-за того, что евреи убили Христа, а из-за того, что они дали миру Христа, ярость гитлеровского антисемитизма преследовала евреев на всех дорогах Европы, в мерзости и крови, отрывая от матерей детей, которые отныне будут лишены своего имени; антисемитизм решился повергнуть в отчаяние целый народ.

Итак, Израиль не осознавал того, что его преследовала та же ненависть, что с самого начала преследовала Иисуса Христа. Мессия Израилев испытал ее в скорби и отвержении, прежде чем однажды преобразить в Свою славу. В первых кровавых плодах этой полноты Израиля, христиане, если заглянут в свое сердце, могут распознать знамения ужасных событий, воспоминания о которых всегда будут обжигать нас и которые уже заняли свое место во мраке безразличия выживших. Как странные спутники, евреи и христиане совершают вместе свой путь к Голгофе. [Я говорил это много раз еще до 1941 г.[638]]: великим таинственным событием является то, что страдания Израиля все более и более отчетливо принимают форму креста.

* * *

Захотят ли христиане понять происходящее? Вот вопрос, который стоит в настоящее время. Как долго они будут спать? Как долго многие из них будут на деле отвергать учение ап. Павла, который говорит нам, что мы были привиты к маслине Израиля и стали вместе с ним причастными корням и жизненным сокам маслины? «Духовно мы — семиты», — сказал папа Пий XI. Антисемитизм, прежде чем быть проблемой крови, физической жизни или смерти для евреев, является духовной проблемой, проблемой духовной жизни или смерти для христиан. Израиль привык к страданию и к преследованию, он переносит их в течение веков, он ожидает и боится их, но вместе с тем Израиль хорошо знает, что Его Бог ввергает его в пропасть и воздвигает из нее, чтобы снова ввергнуть его туда и снова вызволить оттуда. Всем нам, христианам из язычников, нужно совершить смиренное возвращение к истокам, где мы встретим трагическую ясность, с которой один Еврей, размышлявший об истории своего народа, с уверенностью говорит, что Израиль никогда не найдет ни отдыха, ни жалости. Есть нечто, на что набрасывается и стремится поразить антисемитская ярость: это христианская совесть. Отчаяние тех, кто покончил с собой из-за триумфа несправедливости, само по себе является образом чего-то еще более ужасного: искажением человеческой души преследователей и бездной порочности, в которую они рискуют ввергнуть род человеческий. Если Платон и Фома Аквинский имели основание сказать, что лучше предпочесть страдать несправедливо, чем преступно заставить страдать другого, и что зло в душе палачей страшнее зла, претерпеваемого жертвами, то из этого мы должны заключить, что разрушения, вызванные расизмом в сердцах расистов и антисемитов, были более страшными, чем пытки, которым они подвергли множество невинных. И в той мере, в какой человек охвачен расовыми предрассудками и неким умеренным антисемитизмом, осуждающим убийства, но не без того, чтобы найти им некоторое извинение, и тот, кто с невероятной политиканской покорностью соглашается на зло, причиненное чужому, или на дискриминационные законы или обычаи, и кто тем более низок, чем более он прикрывается доброй совестью, такой человек становится причастным демонам, которым послушны и палачи. Христианское сознание должно освободиться от расистской и антисемитской проказы не только для того, чтобы прекратить беззаконие, тяготеющее над невинными, но и для своего собственного спасения и для исцеления мира.

Постыдным феноменом является то, что полагают вполне достаточным объяснением нищету людей; оказывается, что уничтожения миллионов евреев, газовых камер и пыток в лагерях смерти недостаточно, чтобы пробудить совесть людей и вызвать ужас перед принципом расизма. Ничего подобного! Напротив, вирус распространился в более или менее ослабленной форме, но память о страшном разгуле бесчестья и убийств зажгла в душах значительного числа уважаемых людей вместе с рассудочной подозрительностью и осторожным отвращением к жертвам возбуждение ума и ответные страсти, питаемые холодной враждебностью и политико-экономическими обвинениями, которые скрытым образом стимулировали запах крови, хотя, конечно, без погромов и убийств. Во многих странах Старого и Нового Света антисемитизм растет, наставления Гитлера находят дорогу к душам. Не пренебрегают и старыми доводами: речь идет о благородной ненависти к обнаруженным конкурентам (так как не все евреи умерли, необходимо, сколько бы их ни осталось в живых, для их выживания предоставить им работу, отсюда и ущемление прав язычников), или же речь идет о тех или иных политически активных евреях, вызывающих недовольство (как будто бы они одни ответственны за свою активность и как будто лишь они одни и есть все евреи). Короче говоря, к евреям приковано внимание; и как я исследовал это в другой статье[639], это ориентированное внимание — само по себе психологическая победа расистской пропаганды и расистских преступлений.

* * *

Еще раз в ходе мировой истории суть проблемы Израиля среди других народов претерпела глубокое изменение. Сегодня эта проблема вошла в новую стадию. Какие евреи были в большей степени ассимилированы, чем немецкие? И именно в, Германии антисемитская ярость разразилась с жестокостью, не знавшей себе равных. Из-за этого краха ассимиляции еврейское сознание с отчаянием обращается к Земле обетованной. Движение, которое гонит из Центральной Европы в Палестину массы оставшихся в живых евреев, испытавших ужас издевательств, которые им пришлось перенести, неотступно преследуемых воплями погибших близких, — это движение представляется неизбежным историческим явлением. В той или иной форме оно предполагает соглашение с арабами этой страны, что само по себе не кажется невозможным. Похоже на то, что решение создать еврейское государство в Палестине неизбежно будет скорым решением, данным как искушение ангелом истории, всегда мучительной и противоречивой. Каким бы необходимым и оправданным ни казалось это решение, мы не должны скрывать, что есть риск использования его антисемитами в ущерб евреям — гражданам других стран. Необходимо объяснить людям, что существование еврейского государства не лишает соответствующего гражданства евреев — жителей других государств, как существование ирландского государства не лишает ирландцев Соединенных Штатов американского гражданства. Теперь старые антисемитские аргументы будут дополнены новыми, которые тоже придется опровергать. Наиболее ясные доводы разума никогда не будут достаточны перед лицом иррационального массового психоза, черпающего силы в самой иррациональности. Самым лучшим и возвышенным является то, что лишь разум способен погрузиться в подземный мир бессознательного и обуздать его. И здесь нам открывается особая ответственность христианского сознания: оно одно может освободить душу от яда антисемитизма, если оно на самом деле знает, какого оно духа, и если оно действительно вносит в субстанцию человеческой истории свидетельство и понимание веры в тайну Израиля.

Я не рассматриваю в этой краткой статье политические и социальные аспекты проблемы Израиля. Сколь бы реальными они ни были, они остаются вторичными по отношению к духовным. И чтобы завершить тему, я бы хотел говорить именно о них. Я убежден, что с этой точки зрения от христиан прежде всего требуется огромный труд размышлений и внутреннего очищения. Если они впитают в себя учение ап. Павла, то сразу же поймут таинственное единение, связывающее их со старшим народом, вместе с которым, несмотря ни на что, они взывают к патриархам и пророкам и молятся каждый день словами Давида, исповедуя, что пришел Тот, Кого Синагога не узнала и все еще ожидает. Кто рожден от Девы Израилевой и Кто Сам — еврей «по природному преимуществу», апостолы Которого, первые мученики, были евреями, оживотворившими Церковь евреев и язычников еврейской кровью, пролитой за Христа. Единственное, чего не понимают христиане, — это то, что им необходимо очистить от всякого хлама место, где они, к несчастью, все еще находят наивные рассказы и клеветнические легенды, такие, как истории о ритуальных убийствах или выдумки наподобие «Протоколов Сионских мудрецов». Христиане должны также понять, что им необходимо внимательно пересмотреть и очистить собственный язык, рутина которого не всегда безобидна; во всяком случае, странным образом часто не обращают внимание на строгость и точность[640]языка, допуская такие выражения, как народ — богоубиица, или даже расистские приемы, когда христианин рассказывает историю Страстей Господних так, что у детей-христиан возбуждается ненависть против их соучеников-евреев[641], или допускаются переводы слов perfïdia judaica[642], в литургии Святой Пятницы, которые являются полной бессмыслицей, так как на языке Церкви это слово означает «неверие», а не «предательство»[643]. Они поймут, что сам их подход к проблемам, созданным диаспорой, должен быть братским и приводить их к глубинному пониманию — благодаря достаточно сложной и точной информации, к знанию изнутри благодаря опыту соприродности, который несет с собою любовь, — тоски и борьбы еврейского сознания, раздираемого между обязанностью сохранить свою идентичность и желанием получить для евреев справедливость и равенство, надлежащие всем людям. Так, христиане из язычников не только теоретически, но и в некотором реальном, практическом смысле смогут войти в эту тайну, чтобы в свою очередь страдать за Него, как пришлось многим при преследованиях нацистов, войти в тайну народа, который отпал для освобождения язычников, через непослушание которого они получили помилование и который Бог продолжает сохранять для Себя. Христиане не только должны воспрепятствовать стремлению антисемитизма отыскивать в старом варварском основании человеческой души любой ложный религиозный повод, но и подготовить ту будущую реинтеграцию, которую возвещал ап. Павел. Для Израиля, по словам Корнелиуса а Лапида, она не будет обращением, но полнотой, которая призовет к жизни остывший мир[644].