Ио, дева-млекопитательница Атлантиды

 

18.08.2005 Измир

 

 

Диана (охотница на помазанных) остановила взор Юпитера на деве Ио. Прекраснейшая, жертвенная, струящаяся молоком, как разомлевшая корова, от рождения посвящена она Всевышнему и охвачена Премудростью. Тайны Ее наполняют прекрасную и невинную деву, и Всевышний нарекает ее своей «супругою», «млекопитательни-цей».

Через Ио потекут молочные реки благодати Вышнего. Она станет матерью-млекопитательницей непорочного человечества.

 

K

 

Знает ли человек, что, непорочно зачатый свыше, нуждается он и в питании нетленным молоком? Оно как манна внутренняя белая. Блажен питающийся «сокровен-ной манной» и увенчанный (ср. Откр. 2:17).

Ио получает чудесный дар Всевышнего. Из ее божественных грудей — о, назначение женской груди таинственно! — источается нетленное млеко неземного вкуса. Оно питает как материнский молочный Грааль.

Знает ли человек, что для изменения состава в сторону божественного ему необходимо питаться сокровенной манной от нетленных сосцов его Пречистой Матери? Стоит Она как великая Дарораспространительница, и нетленными сосцами питает праведных сынов земли.

О Ио — дева-млекопитательница Атлантиды и Эллады! Многоскорбная прекрасная жертвенная страстнаoя Божия корова Ио!

Дураки верят в превращения, метаморфозы, метемпсихозы и проч. Помазанные знают о невозможности выразить среди обычных смертных таинственные смыслы, определенные для призванных к обожению, и облекают их в символические формы. Пчела, корова, волчица, белый лебедь. Немейские львы, лернейские гидры, керинейские лани, эриманфские кабаны, кентавры, критские быки, авгиевы конюшни, герионовы коровы, церберы, стимфалийские птицы…

Атлантида была напоена ароматами олимпийских богов. И припала, как десятеро волчат к сосцам своей граалевой волчицы-матери, к белоснежной и премудрой корове Ио. Она — символ атлантической жизни свыше. Женщина, благочестивая мать-кормилица — чаша. И из нее пьет божественный младенец.

Сколь велика радость непорочного зачатия! У матери, не причастной греху, появляется молоко таинственное. И оно питает как сокровенная Премудрость — «Молочная София», Премудрость Божия, дева огнекрылая, распространяющая вокруг себя благодатные потоки и молочные реки.

Не знает человек позднейший, трижды и стократ деградировавший по сравнению с атлантами и эллинами, этого питания от сладчайшего таинственного молока Премудрости. Не знает девственного его вкуса и сладости. Не знает назначения женской груди, происходящей из духовного сердца. Не знает этих рек блаженных, исходящих от источников Первородной Непорочности…

 

Вышний (Юпитер) действует умонепостижимо-щедро. Не готов человек — и что? Явится ему могущество и милосердие его Владыки.

Не такова Гера — ипостась Премудрости, являющая справедливость с ее чашей мер и весов. Гера вправе негодовать. Человечество не готово! Рано! И пребожественной матери Ио, корове атлантов, придется нести особый крест за дар ее питать нетленными сосцами тысячи детей христовых.

Дева Ио, обращенная в корову9, символизирует изобильные дары Святого Духа во вселенной непорочности для ее сыновей и дочерей. Брань у этой световидной и обоживающей ипостаси Вышнего везде одна и та же: фарисейство, грехоценризм. Кабаны, лисы, агрессивные птицы, морские левиафаны, летучие мыши и прочая нечисть.

 

«Приревновав» Всевышнего к очередной непорочной невесте (сладчайшей Ио), Гера велит отвести ее в рабство стоокому Аргусу — великану, чье тело, подобно колеснице Иезекииля, утыкано сотнями очей. Очи эти одно другого безобразней с виду, так что смотреть невыносимо и Боже упаси встретиться хотя бы с одним из тысяч этих кошмарных раскосых глаз, смотрящих куда-то не туда и выражающих чудовищную муку первородного греха.

Колесница адова, перевертыш Меркабы (колесницы Иезекииля), и стоокий Аргус как страж… Под чью охрану отдана Ио? Аргус символизирует Holy See (‘Cвятое око’ ватиканского престола) — жреческое надзирательство над святыми.

Святые от начала века повинуются змеям-фарисеям. Так установил Всевышний. Святым положено придерживаться институциональных канонов. Деве не велено расточать молоко направо и налево. Оно должно быть собрано в римские хранилища.

Как страдала Ио! Как ненавидел ее отвратительный Аргус, как гнал ее, как презирал! У Ио пропало молоко. «Бесплодная корова, жалкая уродина», — третировало ее стоглазое чудовище. Сколько крупных коровьих слез роняла Ио, не потерявшая не только человеческого, но и божественного разума, несмотря на два коровьих рога и непрестанное мычание!

Да-да, мычание. Ведь, подобно Люсии Фатимской в рамках жреческого института, Ио была лишена дара речи. Она, великая пророчица, матерь, источающая молоко вышней любви на миллионы сынов божиих, не могла сказать ни слова. В римских подземельях знают, как затыкать пророкам уста кляпом, чтобы они не обличали жирных кабанов, бешеных псов и прочих чудищ.

Неусыпно было око Аргуса. Стерег он Ио днем и ночью, чтобы не появилось у нее божественное молоко, чтобы не накормила кого из страждущих детей. И никуда не могла скрыться Ио от проклятого Аргуса.

Сияющий Агнец видел страдания измученной сладчайшей телочки и пришел к ней на помощь, услышав ее страстныoе немотствующие мычания. Освободить Ио из-под власти стоглазого Аргуса можно было только с помощью божественной хитрости. И Премудрость прибегла к ней, послав Своего незаменимого в подобных ситуациях вестника — Гермеса.

Эллинский ангел благовестия своими сладкими речами усыпил бдительного стража. Аргус опьянел и упал бессильно, сомкнув одновременно сто своих очей.

 

K

 

От чего заснул Аргус? От благодати Божией. «Римская блудница» иногда засыпает и принимает непривычные для нее решения, повинуясь воле Всевышнего. И в ней порой сказывается благодать. И в ней звучит свирель божественных пастухов и пастушек.

Но как только злобный институционал, убаюканный музыкой Царствия, непривычно звучащей в его храмах, вздремнул ненадолго, Гермес выхватил свой изогнутый меч Грааля и отрубил Аргусу голову… Ио свободна!

О сколько еще протечет времени, прежде чем архангел Гавриил расправится с этой чертовой колесницей, устремившей свои глаза туда куда не следует и преследующей святых повсюду, где бы они ни были? А в мифах Атлантиды — меч Грааля. Посол Всевышнего вонзает его в стража сатаны.

 

K

 

Но на этом страдания Ио не прекращаются. Чудовищный овод, посланный Герой, преследует ее и своим ужасным жалом вгоняет в безумие и ужас. Ио нигде не знает покоя. Овод гонит ее из страны в страну и беспощадно жалит. Уже вся девственная плоть Ио, предназначенная вырабатывать нетленное божественное молоко, отравлена ядовитым жалом мерзкого овода. О, как чувствительна плоть Божией коровы, сотканной из особых бессмертных составов! Каждый укус для нее вдесятеро более чувствителен, чем для обычного смертного.

Терпит бедная мученица Ио за свои дары небесные во благо человечества. Преследует ее овод — институциональные проклятия. Днем и ночью достает ее. Нигде не находит себе Ио мира. В неистовом беге несется она все дальше и дальше, а овод летит за ней и поминутно жалит, жалит, жалит. Где только ни бывала, какие страны только ни миновала! И нигде нет ей покоя. Везде, куда бы ни попала бедная Божия корова-млекопитательница, достает ее институциональный овод. Передает по проводам и информирует по интернетам: гнать, ненавидеть, проклинать!

Покой обретает она в Египте…

О бегство в Египет! Подобно Богородице с Младенцем, дева-млекопитательница Ио бежит в Египет. Здесь возвращается ей образ непорочной невесты Всевышнего. Здесь она упокояется, после чего рождает первого царя Египта Эпафа (Эноха), родоначальника великого поколения героев.

Взращенный от божественной коровы, напитанный ее нетленным молоком, вкушавший от сосцов ее сладчайший Энох, сын Всевышнего, питался свыше от рождения. И тайны его откровений связаны с упоенностью нетленным молоком материнского Грааля.