Пятница, 13 декабря 2013 года

Дженсен проверял личную электронную почту, пытаясь абстрагироваться от монотонной музыки, раздражавшей слух. Он по-прежнему имел дело с бюрократической ерундой, сопровождавшей выдачу Литтла. И он действительно хотел, чтобы офис государственного прокурора Нью-Гэмпшира имел более чем одну песню, когда ставил людей на ожидание.

 

Дженсен вошел в почту и постарался подавить разочарование, когда увидел, что единственным сообщением было письмо от матери, полное фотографий удивительных скульптур, вырезанных из фруктов и овощей. Он послал Мише сообщение неделю назад и не получил даже символической ссылки на сайт, содержавший полезную для него информацию.

 

Он вспомнил письмо, которое послал. Было ли оно слишком отчаянным? Слишком пафосным? Возможно, слишком небрежным. Слишком отчужденным. Он провел три часа, набирая и переписывая это дурацкое письмо. Потом, наконец понял, что вместо того, чтобы оправдывать попытку связаться с ним вопросами о собаке, он просто должен признать, что в первую очередь хочет узнать, как он. И потом спросил о собаке. Он пытался быть краток, но рассказал о предыстории Чарли и немного о первой ночи, проведенной с ней. Она была нелегкой. По улице проехала скорая помощь, и Чарли забилась в угол, обмочившись. Он был почти уверен, что совершил ошибку, взяв ее. Она сохраняла дистанцию и сжималась, когда Дженсен пытался ее погладить. На прогулке она делала свои дела, как только они выходили из квартиры, а потом садилась и отказывалась сдвинуться с места, не соглашаясь даже немного пройтись. Ему на самом деле нужна была помощь.

 

Но Миша не ответил. В первый день он подумал, что тот еще не проверил свою электронную почту. Во второй спрашивал себя, возможно ли, что Миша просто пытается выяснить, что ему сказать. На третий день он запаниковал, подумав, что Миша оттолкнул его тогда, лежа на больничной койке, потому что знал, что ранен так сильно, что умирает, и вскоре после этого его не стало. Он почти позвонил Таю, чтобы спросить о нем, но потом услышал, как Джаред говорит по телефону с Джен и спрашивает, хорошо ли, что Миша уже вернулся к работе. Таким образом, он не умер и дееспособен. Три дня спустя Дженсен понял, что нужно признать, что его игнорируют или, возможно, отсутствие ответа и было сообщением от Миши. Дженсен должен был принять его решение. Хотя это не значил, что это не было чертовски больно.

 

— Агент Эклз?

 

— Да? — Дженсен вновь сосредоточил свое внимание на телефоне и закрыл браузер на экране.

 

— Я могу подтвердить, что генеральный прокурор подписал приказ об экстрадиции.

 

— Приятно слышать.

 

— Да, как только мы его заверим, то отправим по факсу всем заинтересованным сторонам и примем меры для перевозки.

 

— Отлично. Вы можете отправить факс сегодня вечером?

 

— Ну, наш нотариус уже ушел домой. Но будьте уверены, что на следующей неделе мы сделаем это в первую очередь.

 

Дженсен закрыл глаза и сосчитал до пяти.

 

— Прекрасно, — сказал он, надеясь, что это прозвучало не слишком маниакально. — Я высоко ценю вашу помощь.

 

— Обращайтесь.

 

— Хм.

 

Дженсен сбросил вызов.

 

— Ублюдки.

 

Он посмотрел на часы. Едва перевалило за 16:30. Ну, если нотариус офиса прокурора Нью-Гэмпшира может пойти так рано домой, то может и он. Он отключил компьютер и надел зимнее пальто поверх рубашки и джинсов. Джинсовая Пятница была отличной идеей. Потом расстегнул спортивную сумку и понюхал содержимое. Вероятно, продержится еще неделю. Он застегнул ее обратно и бросил на пол, взяв только портфель, стоявший рядом с ней. Он завел его себе, чтобы всегда иметь под рукой документы по Литтлу, если вдруг понадобится найти поблизости факс и отослать их в случае, если что-то потеряют. Перед отъездом он подошел к невысокой перегородке, обозначавшей стену его кабинета, чтобы попрощаться с Джаредом, и увидел своего помощника, а теперь и хорошего друга, откинувшегося на спинку кресла и разговаривавшего с женщиной с длинными черными волосами.

 

— О, привет, Джей. Не хотел тебя беспокоить, просто хочу сказать... — Дженсен замолчал, когда женщина обернулась, и расплылся в улыбке. — Джен!

 

— Привет, Дженсен.

 

Он сделал шаг вперед, но остановился. Они не обнимались, когда прощались в Портсмуте, но потом она сделала два шага, вставая достаточно близко, чтобы он мог ее обнять. Он рассмеялся собственному смущению, и она улыбнулась в ответ.

 

— Рад видеть тебя. Что ты здесь делаешь?

 

— Временно назначена в штаб-квартиру.

 

— Да?

 

— Да. Слышала, это хорошо для карьеры.

 

— Но не для здоровья, — рассмеялся Дженсен. — Удачи.

 

Она пожала плечами.

 

— Это всего девяносто дней. Так что, может, все будет не так плохо.

 

— Мы должны как-нибудь прогуляться. На самом деле, здания достаточно близки, чтобы можно было встретиться в обед.

 

— С удовольствием.

 

— Джен также рассматривает возможность перевода сюда, — сказал Джаред.

 

Дженсен с усмешкой взглянул на него, а потом вновь перевел взгляд на Джен.

 

— Да? И что же заставило тебя принять такое решение?

 

Джен пожала плечами.

 

— Не знаю. Я просто решила, что смена обстановки пойдет мне на пользу. И вы двое, казалось, думали, что побережье Атлантики — это начало и конец всех обитаемых мест. Я решила это проверить.

 

— Ну, это здорово. Мы определенно должны организовать поездку по музеям и памятникам, чтобы тебя заманить.

 

Джен рассмеялась.

 

— Возможно, есть и другие вещи, которые сильнее заставят меня захотеть остаться.

 

Дженсен едва заметно кивнул головой, стараясь не рассмеяться вслух.

 

— Ладно. Думаю, оставлю тебя с одной из этих вещей, чтобы заработало его волшебство.

 

Джен склонила голову набок, а потом проследила его взгляд до Джареда. Она напряглась.

 

— Это не... Я имела в виду климат и возможность для карьерного роста!

 

— О, конечно. Ну, если у тебя есть время в понедельник, мы покажем тебе все прекрасные места, где можно пообедать.

 

Она скрестила на груди руки и бросила на него взгляд.

 

— Буду рада.

 

— Хорошо.

 

Дженсен вновь посмотрел на Джареда, и тот за спиной Джен развел руки в жесте «Я не знаю».

 

— Ну, спокойной ночи, — сказал Дженсен.

 

— Что, ты уходишь? Еще даже пяти нет, — добродушно пожурил Джаред.

 

— Хм, у меня накопилось несколько отгулов за время нашей работы на севере.

 

— Ты просто собираешься домой? — спросила Джен. — Джаред и я хотим пойти поесть куда-нибудь. Не хочешь с нами?

 

— Я бы рад, но должен пойти домой и покормить Чарли и позаботиться, чтобы она не написала мне под дверь.

 

Джен вопросительно подняла голову.

 

— Да. Я взял собаку. Она армейский ветеран и имеет некоторые проблемы с возвращением к гражданской жизни. Над этим надо работать.

 

— Это очень мило.

 

— Да.

 

Дженсен видел, что она буквально умирает от желания спросить, не просил ли он о помощи некого темноволосого, синеглазого красавца, но воздержалась.

 

— Спокойной ночи, Дженсен, — сказал Джаред. — Увидимся в понедельник.

 

— Да. Увидимся.

 

Дженсен вышел из офиса и почувствовал, как немного улучшилось настроение. Он был счастлив за своего друга. Конечно, не было никаких гарантий, что из командировки Джен что-нибудь выйдет, но, по крайней мере, это будет забавной красной тряпкой для Джареда, чтобы безжалостно дразнить его в течение следующих трех месяцев.

 

Чарли не приветствовала его у дверей, когда он вернулся домой. Она никогда так не делала. И он потратил добрые пятнадцать минут, чтобы уговорить ее слезть с подстилки в углу гостиной, хотя знал, что ей нужно сходить в туалет после того, как она около восьми часов просидела одна. Она отказалась отходить более чем на три фута от двери и быстро сделала свои дела. Пока Дженсен с трудом убирал за ней и выбрасывал все в мусорку, она натянула поводок, чтобы вернуться внутрь.

 

— Ладно-ладно, — проворчал Дженсен, позволяя ей втащить себя в дом, прочь от шумного уличного движения. Было довольно холодно, так что он даже не хотел попытаться уговорить ее немного погулять. Как только он отстегнул поводок, она бросилась на свою постель и свернулась калачиком. Дженсен насыпал ей в миску сухого корма, но она не высказала к этому ни малейшего интереса. Может, ему стоило попробовать заставить ее поесть или предложить ей какой-нибудь влажный корм. Он ей нравился достаточно, чтобы он мог прикоснуться к ней и погладить, пока она его ела.

 

Он брал банку в кладовой, когда раздался стук в дверь. Дженсен недоуменно поднял бровь, идя через кухню в коридор. Было невозможно попасть в дом без ключа, и обычно люди звонили в квартиру, чтобы он их впустил. Возможно, это был управляющий, намеревавшийся сказать, что он не мог держать собаку. Это был бы щекотливый вопрос. Он взглянул в глазок и не смог рассмотреть посетителя, так как тот стоял, опустив голову. Ну, он был агентом ФБР. Так что не боялся незаконного проникновения.

 

Дженсен открыл дверь, и Миша поднял голову, взглянув на него. Они смотрели друг на друга. В течение довольно длительного времени. Дженсен даже решил, что это несколько чересчур и даже не оправдывается драматичностью ситуации. Обдумав, как именно ему следует поступить, сказать привет или поцеловать, а потом врезать, он остановился на том, что действительно хотел сделать. Он протянул руку, взял Мишу за плечо, притянул к себе и сжал в крепких, костидробительных объятиях. Миша обнял его в ответ, обхватив руками выше плеч, почти за шею. Дженсен опустил голову и прижался губами к его футболке в том месте, где плечо переходило в шею. Он глубоко вдохнул и почувствовал сладкий, родной, приятный Мишин запах. И аромат корицы. Намек на него.

 

— Привет, Миша. — Его слова заглушались Мишиным телом.

 

— Привет, Дженсен. Я получил твое письмо.

 

— Да?

 

— Да. Пытался ответить пару раз, но потом понял, что легче объяснить все лично.

 

— Понятно.

 

Несколько секунд они молчали, не готовые отпустить друг друга. Дженсен хотел бы знать, что все это значило, что вообще происходило в его голове. Он все еще чувствовал безнадежность, как в тот день в больнице. Но он не мог спросить. Он не хотел знать, что Миша действительно приехал, чтобы помочь с Чарли, а затем планировал уйти. Он не хотел говорить Мише, что собирается связать его и запереть в чулане, потому что, учитывая недавние события, это было не лучшей идеей.

 

Дженсен открыл глаза. За Мишей, в коридоре, стояли два чемодана на колесиках, большой вещевой мешок и рюкзак. Он отстранился и почувствовал, как Миша неохотно отпустил его. Он кивнул головой, указывая на сумки, и улыбнулся из-за его грязных волос, раздраженного выражения лица и из-за того, что тот не хотел его опускать.

 

— Планируешь остаться на какое-то время, Миш?

 

— Да, — почти вызывающе ответил тот.

 

Дженен рассмеялся.

 

— Я только за.

 

Миша попытался скрыть вздох облегчения.

 

— Рад это слышать. Честно говоря, я ожидал, что дверь захлопнется у меня перед носом.

 

Дженсен протянул руку и провел костяшками пальцев по щеке Миши. Миша прикрыл глаза, сосредоточившись на прикосновении. Он открыл их вновь, когда Дженсен опустил руку.

 

— Что изменилось? — спросил Дженсен.

 

Миша облизал губы.

 

— Ничего. Я просто понял, что я не тот человек, который не пробует что-то, потому что боится, что ничего не выйдет. Я бы предпочел попробовать и потерпеть неудачу, чем отказаться от того, чего хочу.

 

Дженсен кивнул и почувствовал немного извращенного удовлетворения, увидев, как Миша нервно переступил под его взглядом.

 

— Это часть, где ты должен сказать какую-то глупость вроде: «Мы не потерпим неудачу, Миш», верно?

 

Дженсен дал ему немного помучиться, а потом улыбнулся и наклонился вперед. Он остановился на расстоянии чуть большим, чем требуется для поцелуя, и ему очень понравился краткий вздох Миши, когда их губы почти соприкоснулись.

 

— Мы не потерпим неудачу, Миш.

 

Миша подался вперед и жестко его поцеловал, обхватив руками за шею и притянув к себе. Дженсен медленно обнял его за талию, позволяя Мише полностью контролировать поцелуй. В какой-то момент Миша начал говорить, не прерываясь, и Дженсен подумал, что тот, возможно, извиняется за что-то, но в этот момент он не был способен воспринимать слова. Ему было достаточно чувствовать, как ладони Миши скользят по его плечам, спине и бедрам. Он тихо простонал в поцелуй, опуская руки, чтобы положить их ему на задницу.

 

Затем Миша перестал его целовать и отстранился. Дженсен открыл глаза и нахмурился, прикусив губу.

 

— Почему ты остановился? — недовольно спросил он, но Миша не смотрел на него.

 

— Привет, — нежно произнес Миша, смотря вниз. — Ты, должно быть, Чарли.

 

Дженсен опустил взгляд и увидел, что Чарли оставила свой безопасный угол и подошла, чтобы посмотреть на Мишу. Тот осторожно погладил ее по голове костяшками пальцев.

 

— Да ты, блин, издеваешься. Она позволяет мне ее гладить, лишь когда я кормлю ее, — проворчал Дженсен.

 

Миша улыбнулся и приник к Дженсену, продолжая успокаивающе поглаживать Чарли по голове. Дженсен обнял Мишу и провел рукой по его спине. Он прижался щекой к его макушке и постарался не ревновать к собаке.