Воскресенье, 27 октября 2013 года.

Пятьдесят девять часов. Столько они находились в участке, за исключением выезда на место преступления. Пятьдесят девять часов. Агентам удалось урвать пару часов сна, прикорнув посменно на одной из коек в комнате отдыха, но им в недвусмысленных выражениях заявили, что, когда прибудут СМИ, у них должны быть какие-то ответы. И не только из-за журналистов. Ответов требовали общественность и руководители ФБР, имевшие в этом деле, все выше и выше поднимавшимся по инстанциям, личный интерес. Последнее, что им было нужно, так это подобное внимание.

 

Они решили задержаться в участке, так как проводилась экспертиза, и они хотели дождаться результатов. Их расследование было поставлено во главу очереди и имело приоритет перед любым другим, поэтому криминалисты вызвались остаться сверхурочно, на ночь.

 

Согласно отпечатку, владелец был, скорее всего, мужчиной ростом примерно 170 -174 см, весом от 54 до 61 кг. Ким обнаружила, что выпуклость на горле Эрнандеса была вызвана его собственными трусами, запихнутыми в трахею. Она была почти уверена, что их протолкнули вниз каким-то инородным предметом. В доме Эрнандеса был произведен обыск, и в мусорном ведре нашли смятую карточку. На одной стороне была надпись «Гасоуэль» и адрес бара в Конкорде на другой. Живущая с Эрнандесом девушка подтвердила, что на прошлых выходных он ездил в Конкорд. Таким образом, карточка была доставлена до похищения. Его подруга не видела его в течение нескольких дней, но в этом не было ничего удивительного. Он часто уходил в запой, обычно после ее избиения. У Эрнандеса был список судимостей длиной с ногу Дженсена, и последний случай был не более трех недель назад.

 

Но все равно он не заслуживал того, что с ним сделали. Ким была почти уверена, что каждая рана была нанесена еще пока он был жив. Лишь имя ангела вырезали посмертно. Они также знали, что он был убит в ночь с четверга на пятницу. В срочном порядке из Бостонского отдела был вызван эксперт, приехавший в субботу утром, чтобы изучить насекомых, найденных на теле. На основании видов насекомых, яиц, размера личинок и прочих мерзких вещей, о которых Дженсен даже думать не хотел, эксперт с девяностопятипроцентной уверенностью назвал им предполагаемое время смерти.

 

Казалось бы, у них было много улик, но это не приблизило их к личности подозреваемого. В отличие от восьмидесяти процентов остальных убийств, они не могли идти обычным путем, проверяя близких и врагов жертв. Убийства, совершенные незнакомцами, раскрыть всегда труднее, и часто они остаются висяками. Серийных убийц ловили, когда те допускали промах, становились высокомерными и начинали оставлять зацепки. Это случилось и с Убийцей Ангелов, но куски, оставленные им, не складывались. Пока нет. Но Дженсен знал, что будут. Если он сможет выстроить их в правильном порядке. Если сможет увидеть под правильным углом. Если он не будет жалким, отчаявшимся идиотом, пытавшимся собрать какую-то головоломку вместо того, чтобы действительно расследовать это проклятое дело.

 

Дженсен швырнул стопку книг, которую нес, и положил одну руку на лицо, а другую на бедро.

 

— Дженсен? — осторожно спросил Джаред. — Ты в порядке?

 

— Да, в норме.

 

Они подобрали разбросанные книги и сложили в коробку, чтобы вернуть их в библиотеку в Рочестере. Брайан будет очень разочарован, узнав, что тщательно собранные им материалы не дали ни хрена. В офисе они были одни. Они отправили Джен домой поспать, и договорились встретиться на следующий день в шесть утра. Она взяла с них обещание, что они уйдут в пять. Было уже десять минут восьмого.

 

— Нужно сделать перерыв, — сказал Дженсен. — Заявление о том, что убийца посылает своим жертвам карточки, будет в выпуске новостей этим утром и следующим. Я уверен, что к завтрашнему полудню мы будем погребены под звонками, в которых нужно будет разбираться.

 

Джаред взял последнюю стопку, которую Расс сложил у двери, и подошел к Дженсену.

 

— Эй, у нас есть прогресс. И теперь, когда люди знают и могут предупредить нас заранее... у нас есть шанс.

 

— Сомневаюсь, что после объявления он будет продолжать посылать записки. Это будет ложный след. Или приманка.

 

— Возможно. Как ты говорил, все зависит от того, насколько он высокомерен.

 

— Да, но я не знаю, что и думать. Слишком много аномалий. Картинка не складывается.

 

— О! — вдруг произнес Джаред, напугав Дженсена. — Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. — Он бросил стопку книг в коробку.

 

Дженсен заметил наверху тонкую книжку, цвет штрих-кода которой не совпадал с остальными. Он наклонился и поднял ее.

 

— Эта из библиотеки Элтона, — сказал он, повернулся и кинул ее на свой стол, после чего сосредоточил внимание на Джареде. — И что ты хотел сказать?

 

Джаред закрыл последнюю коробку и собрался с мыслями. Он знал, что Дженсен никогда не высмеял бы его за скомканную, кособокую теорию, но хотел, чтобы его соображения звучали сжато и лаконично.

 

— На месте преступления в пятницу я подумал, что у нас второе неорганизованное убийство. Два организованных и два дезорганизованных. У нас два убийства, в которых убийца играл после смерти жертв, и два, где повреждения были нанесены в основном при жизни. Тип используемых инструментов и то, как были сделаны разрезы, и различаются, и схожи. Но общие черты и различия есть и у жертв. — Джаред отчаянно вздохнул. — Ты понимаешь, о чем я?

 

Дженсен скрестил руки на груди и провел языком по губам. Он на самом деле понял, что имел в виду Джаред. Вся путаница в деле была из-за того, что не было никакой последовательности. Вот только Джаред увидел, что последовательны были именно несоответствия.

 

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, но к какому выводу ты пришел?

 

Джаред выпрямился и попытался перестать сжимать и разжимать пальцы.

 

— Их двое, Дженсен.

 

На мгновение Дженсен поверил. Это могло быть правдой. Два стиля убийства, двое убийц. Но потом покачал головой.

 

— Нет, то есть, имена ангелов были написаны одним человеком.

 

Джаред кивнул, не переубежденный.

 

— Да, учителем. Он начинает, ставя клеймо, и заканчивает, вырезая имена. Но остальное иногда его рук дело, а иногда ученика.

 

Это имело смысл, но он не был уверен, соответствует ли принципу бритвы Оккамы* гипотеза о двух убийцах. Он провел рукой по лицу и тихо выругался.

 

— Двое.

 

— Это лишь теория, — пожал плечами Джаред.

 

— Которую мы должны серьезно рассмотреть. — Он слегка улыбнулся Джареду. — Тебе это приснилось?

 

Джаред тихо рассмеялся.

 

— Нет, я высчитал это самостоятельно.

 

Дженсен повернулся к доскам и посмотрел на фотографии жертв. Он услышал, как Джаред садится в кресло, давая ему время и пространство, чтобы подумать. Он высоко оценил эту теорию, но в голове стоял туман. Ему нужно было поспать. Им действительно следовало бы поужинать в «У Нелл» и лечь в постель. Он повернулся к Джареду, собираясь предложить ему закругляться, когда тот вскочил с кресла, не отрывая взгляда от тоненькой книжки, которую Дженсен бросил на стол, чтобы потом вернуть в библиотеку Элтона. Дженсен обеспокоенно протянул руку.

 

— Джаред, ты в порядке?

 

— Наталья Смит, — произнес Джаред, — ее предполагаемое время смерти?

 

— Что? Зачем...

 

— Наталья Смит, предполагаемое время смерти, Дженсен! Я знаю, что ты все помнишь!

 

Дженсен сглотнул и сделал шаг назад.

 

— Гхм, конец 10-го сентября, начало 12-го.

 

Джаред подошел к доске и взял красный маркер.

 

— Открой календарь. Скажи дни. Дни недели.

 

Дженсен знал, что иногда лучше не спорить. Бессмысленно прозрение или же нет, следует разбираться уже после того, как оно созреет. Дженсен сел за свой стол и пошевелил мышкой. Ноутбук проснулся, и он нажал на нижний правый угол, открывая календарь. Щелкнул на стрелочку влево, переключая его на сентябрь.

 

— Со вторника на четверг, — сказал он, обернулся и увидел, как рядом с Акаэлем, под фотографией Натальи, Джаред написал: «среда, двадцать часов».

 

— Дэвис Томпсон, — произнес Джаред.

 

Дженсен покопался в памяти и посмотрел на календарь.

 

— От субботы до утра среды, когда мы его нашли.

 

На доске, рядом с Дамаэлем, Джаред написал «вторник».

 

— Сара Вандерпул, — сказал Дженсен. — Утро понедельника — вечер вторника.

 

Рядом с Апофаэлем Джаред написал «понедельник, семнадцать часов».

 

— Специалист по насекомым сказал, что Эрнандес был убит в тот день, когда мы его нашли, — заметил сам Джаред и написал «пятница» рядом с Гасоуэлем.

 

Дженсен вздрогнул. Он не был так шокирован с самого начала работы по этому делу.

 

— Он... он сообщает жертвам, когда их убьет.

 

Джаред покачал головой, чувствуя, как губы растягивает странная, дезориентированная улыбка.

 

— Он не прекратит присылать карточки.

 

— Нет, не прекратит. Как ты, мать твою, узнал?

 

Джаред раскрыл книгу.

 

— Здесь перечислены все основные и второстепенные ангелы. В книге написано о том, что они защищают или что олицетворяют. Больше ничего. Но в алфавитном указателе есть полный список, говорящий, когда может быть вызван тот или иной ангел. Некоторые из них просто связаны с днями, а некоторые с конкретным часом в один из дней.

 

Дженсен посмотрел на доски.

 

— И взгляни, там, где точно указан час, организованное убийство. А просто дни — неорганизованное. Учитель планирует к определенному часу, а у ученика больше свободы действия.

 

Дженсен почти истерично рассмеялся.

 

— Чтоб меня. Их действительно двое. — Внезапный гнев ослепил его, он ощутил где-то в теле боль, но не обратил внимания, где именно, выкрикнув: — Он обучает кого-то следовать за ним!

 

Дженсен понял, что не может дышать, грудь сжалась, а перед глазами появились темные круги. Ему нужно было сесть. Может, лечь. Он почувствовал, как прохладные руки усаживают его на пол. Прислонившись спиной к холодной плитке, он повернулся, прижимаясь к ней щекой. Хорошо, прохладно, спокойно. Он открыл глаза и увидел Джареда, стоявшего перед ним на коленях с бутылкой воды в руке, но не потянулся к ней.

 

— Что, если это не он? — слабо спросил Дженсен. — Что, если убийца из Вашингтона подготовил кого-то еще? Что, если его старый ученик обучает нового?

 

— Эй-эй, не думай так, — спокойно произнес Джаред. — Давай, приподнимись и выпей воды.

 

Дженсен повиновался, чувствуя, как его заполняет стыд за этот срыв, но, вероятно, полностью он ощутит его лишь завтра утром.

 

— В Вашингтоне не было никаких неорганизованных убийств, — напомнил ему Джаред, — это был он. И он пришел сюда, домой. Для того, чтобы кого-то подготовить.

 

Дженсен кивнул.

 

— Дом. Он отсюда, не так ли?

 

— Он знает секреты каждого.

 

Дженсен прочистил горло и встал на ноги.

 

— Прости, не знаю, что произошло. — Да, чувство унижения накатило уже сейчас.

 

— Ни в коем случае. Не извиняйся передо мной. Нам нужно поспать. И поесть. Не уверен насчет последовательности, но нужно.

 

Дженсен кивнул.

 

— Никаких возражений.

 

Они закрыли офис и оделись. Может, кто-то в общем зале и слышал срыв Дженсена, но никто не провожал его насмешливым взглядом, по крайней мере, так, чтобы он видел. По дороге наружу Дженсен заметил в комнате отдыха Мишу.

 

— Э-э, Джаред, подождешь минутку?

 

Джаред постарался не слишком понимающе посмотреть в сторону Миши.

 

— Да, конечно. Буду снаружи.

 

Он похлопал Дженсена по руке и вышел. Дженсен подошел к комнате отдыха и осмотрелся, входя. Миша был один. Он повернулся, когда Дженсен вошел, и не сводил с него глаз, пока тот прислонялся к шкафчикам на другой стороне маленькой комнаты.

 

— Привет, — мягко произнес Дженсен.

 

Миша закрыл холодильник и облокотился на стол. По какой-то причине пространство между ними ощущалось, как бездна.

 

— Привет, — сказал Миша, — как ты? Вы работали без перерыва все выходные.

 

— Да, было нелегко. Но у нас есть прорыв.

 

Миша открыл рот, но тут же закрыл. Дженсен понял, что тот отчаянно хотел спросить об этом, но усилием воли удержался. Дженсен не был уверен, на его месте смог бы так же.

 

— Приятно слышать, — тихо сказал Миша.

 

— Ну, гхм... — Дженсен взглянул на дверь, они по-прежнему были одни. — Я не знаю, переходит ли это границы дозволенного... но мне нужно... — Он поднял голову и встретился взглядом с Мишей. Увидел, как его челюсти сжались, а грудь приподнялась, когда он сделал глубокий вдох. Дженсен еще сильнее понизил голос и произнес: — Я хотел спросить, не приготовишь ли ты для меня ужин сегодня вечером. — Миша закрыл глаза, и Дженсен добавил: — Если хочешь.

 

С горьким смехом Миша открыл глаза.

 

— Дженсен, между тем, что... — Он сделал паузу и посмотрел на дверь. —...что я хочу, и тем, что мне нужно, расстояние в световых годах.

 

Дженсен ощутил странное тянущее чувство в груди.

 

— Что ты имеешь в виду?

 

— Вечер четверга, — его голос упал так низко, что Дженсен едва мог его слышать, — был ошибкой. Вся та ночь была ошибкой. И это не может повториться.

 

Дженсен почувствовал себя так, как будто его ударили в живот. Вновь закружилась голова. Ему нужно выйти отсюда.

 

— Понимаю, — быстро сказал он и вышел из комнаты.

 

— Дженсен...

 

Дженсен быстро прошел через общий зал и покинул участок. Холодный ночной воздух немного его отрезвил. Он глубоко вдохнул и увидел Джареда, стоявшего у Акцента.

 

— Итак, мы едем в «У Нелл»?

 

Дженсен медленно подошел к нему.

 

— На самом деле я не так уж и голоден. Можешь высадить меня у мотеля? То есть, можем заскочить в «У Нелл», если хочешь что-нибудь взять с собой.

 

— Нет, не беспокойся об этом. Я могу подбросить тебя и вернуться обратно. Ты выглядишь так, как будто тебе больше нужен сон, чем еда.

 

Дженсен попытался улыбнуться.

 

— Спасибо.

 

Глаза Джареда смотрели с беспокойством.

 

— Нет проблем.

 

 

*«Останься со мной» — фильм 1986 года. Действие фильма переносит зрителя в 50-е годы. Лето подходит к концу, но сезон развлечений омрачен таинственным исчезновением мальчика. Четверо друзей-подростков отправляются на его поиски. Дети взялись за трудное дело, ведь им так хочется поскорее стать старше…

Фильм снят по повести Стивена Кинга «Тело» или «Труп», из сборника «Четыре сезона» (1982).

 

*Бритва Оккама — методологический принцип, получивший название от имени английского монаха-францисканца, философа-номиналиста Уильяма Оккама. В кратком виде он гласит: «Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»