N 599. Из дневника Генерального секретаря исполкома коминтерна Г. М. Димитрова — КиберПедия 

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰)...

N 599. Из дневника Генерального секретаря исполкома коминтерна Г. М. Димитрова

2017-07-09 295
N 599. Из дневника Генерального секретаря исполкома коминтерна Г. М. Димитрова 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

21 июня 1941 г.

… — В телеграмме Джоу Эн-лая из Чунцина в Янань (Мао Цзе-Дуну) между прочим указывается на то, что Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и намечает даже дату — 21.06.41!

— Слухи о предстоящем нападении множатся со всех сторон.

— Надо быть начеку…

— Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос. Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для Компартий.

— Мол.: «Положение неясно. Ведется большая игра. Не все зависит от нас. Я переговорю с И.В. Если будет что-то особое, позвоню!»

РЦХИДНИ. Коллекция документов. Машинопись, отпуски. \417\ [27]

 

И знаменитое «Заявление ТАСС», многократно позднее разруганное, было инструментом такой игры. Политический зондаж. Стремление понять, чего же на самом деле хочет, чего добивается Гитлер. Думаю, что на самом деле это заявление, а точнее реакция на него немецкой стороны, и было тем рубежом, когда единство мнений в советском руководстве было нарушено.

На военных эта чисто дипломатическая акция произвела впечатление скорее эмоциональное. И мнения их явно не поколебала. Не их это была область деятельности, да и не привыкли они изощряться в политике.

А вот для Сталина реакция немцев на это заявление явилась, судя по всему, неожиданной. Он мог ожидать чего угодно. Лицемерных уверений в дружбе. Грубого окрика. Обвинений. Оскорбительных требований. Но не того, что произошло на самом деле. Молчания. Полного и абсолютного молчания по официальным каналам. И сообщений по линии разведки, что в среднем звене германских функционеров заявление ТАСС встречено с насмешкой, как что-то, совсем уже не существенное.

Что здесь сработало? Знаменитая сталинская недоверчивость? Подозрительность? Интуиция? Может быть, тактическая гибкость политически изощрённого ума? Не знаю. Не хочу гадать. Но именно в эти последние дни перед войной Сталин делает ряд шагов (речь о них шла уже выше), которые свидетельствуют об осознании им реальной военной угрозы.

Для меня очевидно, что и упомянутые указания Генштаба накануне войны были направлены в войска именно по инициативе Сталина. Потому и ограничился генерал Жуков отправкой этих указаний, не озаботившись проверкой их исполнения. Потому и промолчал о них в своих мемуарах. Не с его самолюбием было рассказывать о чём-то, подтверждающем не его собственные таланты. Ну, и, наряду с самолюбием, работала, конечно (я имею в виду мемуары), установка на сталинскую вину. Это само собой.

А вот позиция высших военных в эту последнюю перед войной неделю, повторю, осталась прежней. Для них ничего не изменилось. Нет, конечно, указания Сталина выполнялись ими по-прежнему беспрекословно. И встревоженности его, они, судя по всему, не противоречили. Но, думаю, повторю опять же, не из страха перед ним. Причина здесь была другой. Почему так думаю?

Военному человеку самим характером его службы не положено быть менее боевым, чем человек гражданский. Если его гражданский руководитель говорит, что страна в опасности, он что, будет прекословить? Мямлить что-то сугубо штатское, что всё ещё, может, обойдётся? Как вы это себе представляете? Сказать такое вслух, это потерять уважение окружающих. Поэтому, что бы ни думал о происходящем такой вот генерал, он всегда, скорее всего, поддержит любые воинственные действия. И уж, во всяком случае, возражать по их поводу не будет.

Кроме того, представьте себе настоящего военного. Не чиновника в погонах. Или завхоза. А человека, которого принято именовать «военной косточкой». Разве может такой человек отказаться от соблазнительной возможности лишний раз потренировать свои войска? Объявить очередную учебную тревогу? Тем более соблазнительно согласиться объявить тревогу боевую, но в полной внутренней уверенности, что лишний это повод для тренировки, для выявления огрехов.

А ведь и Тимошенко, и Жуков были, безусловно, выдающимися военными. Так что, обеспокоенность Сталина они вполне дисциплинированно и точно претворили в указания, направленные в войска.

Но вот в частном порядке… Ну, они же люди. Не сверхсущества. Люди. Как могли они оценить всплеск этой сталинской подозрительности? Что бы ни говорил или не писал потом Жуков о своём былом преклонении перед сталинским авторитетом, не мог он к нему относиться иначе, чем военный человек к человеку штатскому. Встревожился Сталин? Ну, это обычное дело. В сложной и опасной обстановке только военный сохраняет спокойствие и хладнокровие. А «шпаку» вроде бы как даже и положено.

Единственно, «шпак» был такого калибра, что нельзя было ему сказать так же, как сказал он генералу Захарову: «Что вы паникуете!»

 

* * *

 

Был ли генерал Павлов в курсе такой позиции военно-политического руководства страны? Конечно. Уровень командующего войсками военного округа, да ещё одного из самых важных, подразумевает необходимость ориентироваться в основных оперативно-стратегических вопросах обороны страны. Прогнозы вероятных военных действий относятся сюда самым непосредственным образом.

Кроме того.

Генерал Павлов, судя по его стремительному взлёту накануне войны, в чести был не только у Сталина, но и, конечно, у своего военного начальства — Тимошенко и Жукова. Был ли он к ним ближе других командующих округами? Трудно сказать. Но вот только он один из командующих западными округами получил «генерала армии» в феврале 41-го. Кирпонос, Кузнецов, Черевиченко стали тогда генерал-полковниками. Так что о близости говорить не буду, но в фаворе он был несомненном.

Часто ли он общался с ними? Вернее так. Насколько часто помимо минимума, вызванного служебной необходимостью? Здесь можно только предполагать, но вспомним, с какой лёгкостью он снимает трубку и набирает номер самого Сталина. По ерундовому, в общем-то поводу. Чувствуется в этом жесте некоторая театральность, конечно. Но и несомненное упоение властью и могуществом. Так какие могут быть сомнения, что не стеснялся он названивать по поводу и без повода и своему военному начальству?

А частые разговоры располагают, конечно, к некоторым личным ноткам в общении. Особенно это касается людей примерно равного служебного положения, какими были тогда Жуков и Павлов. С безусловным учётом субординации, конечно. Эти личные отношения ощущаются, кстати, и в воспоминаниях Жукова, там, где он пишет о Павлове.

Поэтому, естественно, что в телефонных разговорах в последние дни и часы перед началом войны личное отношение это к мерам по повышению боевой готовности войск так или иначе проявлялось. Не напрямую, конечно. Никто не рискнул бы обсуждать по телефону меры, предписанные самим Сталиным. Но многое можно понять и просто из акцентов, расставляемых в приоритетах диктуемых действий. Человек опытный чувствует такие намёки с полуслова. Ведь появилась же у Павлова откуда-то такая уверенность, что самым опасным развитием событий утром 22 июня может быть какая-то активность неких «фашистских банд». Из чего-то он такой вывод сделал?

Почему-то он, посмотрев на сопредельную польскую территорию и не увидев там немецких солдат, просто убедился в том, в чём и без того был уверен.

В результате до самых трёх часов утра он не сделал ничего, чтобы хоть как-то подготовиться к отражению германского удара. Просто потому, что в удар этот не верил.

И вот здесь начинается вопрос вины.

Был Павлов уверен в ненападении или не был, он был обязан предпринять меры, чтобы обеспечить боеспособность своих войск в ЛЮБОМ случае. Это его обязанность. Это его работа. Это его долг, в конце-концов.

А он этого не сделал. Многие другие тоже не верили, но тем не менее готовность своих войск обеспечили. Как другие командующие округами. Или как адмирал Кузнецов, например. А генерал Павлов посчитал такие действия излишними.

Почему?

Ответ здесь может быть только один. Спесь. Гордыня человека, приобщённого к «сокровенным тайнам» оперативного, стратегического значения. Человека, который стал вхож в самые верхние эшелоны военного командования государства. И который считал мнения руководства Наркомата Обороны и Генерального Штаба непогрешимыми.

Уверовав в свою собственную безнаказанность, он позволил себе рассуждать не о том, как выполнить приказ, а о том, как этот приказ проигнорировать. Здесь много ещё было, к сожалению, связанного с личными чертами человека, вознесённого столь стремительно к вершинам власти, избалованного славой и почестями. О чертах этих умолчу, но понятно, что сыграли они в случившемся не последнюю роль. Всё это и вылилось в деяние, называемое обычно казённо и сухо. Преступная безответственность.

 

* * *

 

В военном деле Сталин был, повторю, дилетантом. Ему надо было многому учиться. Он этого не мог не понимать, поскольку никогда ранее этими вопросами углублённо не занимался. Понимал, думаю, и то, что это «обучение» будет стоить лишней крови нашим солдатам.

Но с началом войны ярко обозначилась и другая истина.

Она заключалась в том, что фактически учиться надо было и всему командованию Красной Армии.

Часто кивают на некий «кавалеризм» её предвоенного руководства. Противопоставляя ему молодых, энергичных и образованных «некавалеристов». Но ведь и наиболее яркие полководцы Отечественной войны, маршалы Жуков и Рокоссовский почти всю свою жизнь и почти до начала войны служили исключительно и только в кавалерии. Тимошенко, кстати, тоже. Иными словами, имели они опыт войны и службы в том роде войск, который никакой особой роли в современной войне не играл. А они этому опыту отдали всю свою сознательную жизнь почти до самого начала войны. И потому опыта и знаний для войны современной имели на тот момент, конечно же, недостаточно.

Вот один из самых ярких примеров.

В конце июля 1941 года, в боях под Смоленском, одному из них пришла в голову здравая мысль.


Поделиться с друзьями:

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...

История развития пистолетов-пулеметов: Предпосылкой для возникновения пистолетов-пулеметов послужила давняя тенденция тяготения винтовок...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.02 с.