Реформа Бенедикта Нурсийского

Первый шаг развития в новом направлении был сделан в VI в. благодаря реформе Бенедикта Нурсийского. Его устав, имеющий очень много общего с уставами Пахомия и Василия, точно устанавливает устройство монастырского общежития и, сверх трёх обычных обетов — нестяжания, целомудрия и повиновения — требует ещё обета «постоянства», обязывающего монахов к пожизненному пребыванию не только в их звании, но и в том монастыре, куда они вступили послушниками (за исключением отлучек, разрешённых монастырским начальством). Гибкость и практичность устава Бенедикта сказывается в тех главах, где дело идёт о работе, пище, одежде; здесь предусматривается возможное разнообразие возрастов, физических сил, климатических условий. Постановления о занятиях монахов отводят значительное место физическому труду и чтению. Это привело к последствиям громадной важности, проложив путь к научной деятельности монахов. Поставленные уставом в условия жизни не более суровые, чем те, в каких жили низшие слои населения Италии в VI в., проникнутые уважением к мирному труду, одинаково презираемому и уцелевшими представителями римской цивилизации, считавшими труд рабским делом, и германскими завоевателями, выше всего ставившими войну, сохранившие остатки римской образованности в период полного её упадка бенедиктинцы скоро стали на Западе могучей цивилизующей силой. Распространившись из Италии в Сицилию, во Францию, в Испанию, бенедиктинский орден особенно широко развернул свою деятельность с конца VI в., когда его силами воспользовался папа Григорий I, запретивший допущение в монастыри в возрасте моложе 18 лет, установивший строгие наказания за оставление монастыря и (на Латеранском соборе 601 г.) совершённое изъявший монастыри из юрисдикции епископов (вопреки постановлению Халкидонского собора). От епископов требовалось теперь только согласие при основании новых монастырей в их епархиях (это постановление часто нарушалось). Под покровительством пап бенедиктинцы проникли и в Германию, всюду являясь не только христианскими миссионерами, но и насадителями культуры. Деятельность Бенедикта имела большое значение и для развития женских монастырей; его уставом, впервые применённым к женскому общежитию сестрой Бенедикта, стало пользоваться множество женских монастырей.

 

 

События 1054 года. Политические предпосылки. Полемические трактаты. Архиеп. Лев Охридский и Никита Стифат. Личность патриарха Михаила Керулария. Личности папы Льва IX и кардинала Гумберта. События июля 1054 года.

 

В середине XI века христианские Восток и Запад отнюдь не были двумя изолированными друг от друга мирами. Имело место их тесное соприкосновение. Так в Константинополе существовали храмы и монастыри, в которых совершалось латинское богослужение. Их посещали итальянские купцы, венгерские подданные, а также пилигримы, шедшие через Константинополь в Святую землю. В конце X века монахи бенедиктинцы из итальянского торгового города Амальфи основали на Афоне латинский монастырь (Мольфинон), который был разрушен участниками IV крестового похода.

Вместе в Южной Италии существовали греческие поселения, подчинявшиеся власти Константинопольского Патриарха. С 1040 года в эти земли вторгаются норманны. Будучи латинянами по вере, они стали распространять на завоеванных территориях каноническую власть Рима. И когда вскоре эти земли стала отвоевывать Византия вместе с римскими войсками, то папа старался сохранить здесь свою церковную власть и заменить греческое богослужение латинским.

Именно это и стало непосредственной причиной конфликта между Римом и Константинополем в начале 50-х годов XI века. В ответ на вытеснение восточного богослужения в Италии Константинопольский патриарх Михаил Керуларий предписал латинским храмам в Константинополе перейти на восточный обряд. После отказа сделать это церкви были закрыты (около 1052 года, по другим данным это случилось на рубеже 1053-54 гг.), а «азимиты» (то есть совершающие Евхаристию на пресном хлебе) подвергнуты отлучению.

Все это привело к активизации антилатинской полемики. Архиепископ Лев Охридский (по национальности грек) написал жесткий антилатинский трактат. Однако в нем полемика велась на достаточно низком уровне. Здесь обличались не богословские заблуждения, а обрядовые особенности Римской Церкви: употребление за богослужением опресноков, пост в субботу, употребление в пищу удавленины и т.п.

18 июне 1053 года Папское войско было разбито норманнами, а сам папа Лев IX попал к ним в плен. Именно, находясь в плену, он ознакомился с трактатом Льва Охридского и пришел в ярость. Вскоре масла в огонь подлило и письмо, полученное папой от Михаила Керуллария. Хотя в содержании письма не было ничего антилатинского, патриарх именовал здесь папу не «отцом», как делали все западные епископы, а «братом». Себя же Михаил именовал «Вселенским Патриархом» (секретари папы перевели этот титул на латынь как «Патриарх всей вселенной»).

Было принято решение направить в Константинополь легатов для переговоров с патриархом. Лев IX назначил легатами кардинала Гумберта, канцлера Римского престола Фредерика Лотарингского и епископа Амальфийского Петра. Делегация отправилась в Константинополь в начале 1054 года (врученные им папские бумаги датированы январем 1054 года).

Легаты прибыли в Константинополь в апреле 1054 года. Им был оказан торжественный прием, они были поселены в загородном дворце Пиги. С самого начала легаты вели себя по отношению к патриарху достаточно высокомерно. Они всячески подчеркивали, что прибыли не для обсуждения спорных вопросов, а для суда над заблуждениями. Михаил ответил им взаимной холодностью. На прием к патриарху легаты пришли в преднесении креста и хоругви. Однако им было указано место позади греческих митрополитов. Оскорбленные папские посланцы покинули зал заседания. После этого прервалось всякое общение между ними и патриархом.

15 апреля 1054 года в Риме скончался папа Лев IX. Незадолго до смерти он был выпущен из плена и вернулся в Рим, будучи уже тяжело больным. Точно неизвестно, когда весть о смерти понтифика достигла Константинополя. Обычно новости шли из одной столицы в другую около двух месяцев. Так что, надо полагать, что о смерти папы в Византии узнали к началу лета. Легаты оказались в двусмысленном положении. С одной стороны их миссия еще не была окончена, с другой — смерть понтифика, делегировавшего им полномочия, ставила эти полномочия под сомнение. Однако Гумберт продолжил действовать в Константинополе c полной уверенностью в своей правоте.

Начался очередной виток полемики по поводу богословских и обрядовых отличий латинского Запада от греческого Востока. В этой полемике особую роль сыграл монах Студийской обители преподобный Никита Стифат. Между Никитой и Гумбертом разгорелся спор об опресноках, посте в субботу и безбрачии духовенства. Они обменялись несколькими трактатами на эти темы.

 

[Если Никита не позволял себе никаких личных оскорблений в адрес легатов, более того: в начале своего сочинения он называл римлян «мудрейшими и благороднейшими из всех народов», то кардинал Гумберт ругал Стифата как только мог. В начале он объявил Никите об отлучении от причастия, чтобы через него «не хулилось имя Господне». Гумберт восклицает: «... ты страшно залаял на святую Римскую и апостольскую церковь и соборы всех святых отцов, будучи глупее осла, ты попытался сокрушить чело льва и адамантовую стену. В этом покушении уж во всяком случае ты не победитель заблуждения, но побежденный заблуждением; ты не старейший, но закоренелый в днях злых и мальчишка, проклинаемый в течение ста лет; вернее тебяназвать Эпикуром, чем монахом. Ты должен, я убежден, жить не в Студийском монастыре, но в амфитеатре или публичном доме, куда — как сказал некто из отцов — всяк, кому не лень, входит и отвязывает осла».

Имя «Стифат» Гумберт перевел на латынь как «Пекторатус», что означает животное, ползающее на брюхе. Высказанные Никитой суждения, по мнению Гумберта, напоминают богохульный лай Юлиана и Порфирия. Эпитеты «развратный», «собака», «отвратительный» и т.п. встречаются у Гумберта на каждом шагу. При этом на критику Никиты он ничего не отвечает по сути. Гумберт также обвинил греков в добавлении теплоты в Причастие. Он считал это недопустимым.]

 

24 июня император Константин IX Мономах посетил Студийскую обитель в сопровождении римских послов. Здесь состоялся диспут легатов с Никитой Стифатом. О результатах диспута нам известно из латинского источника — «Краткого и сжатого упоминания», составленного Гумбертом. Кардинал сообщает, что Никита добровольно отказался от своих взглядов и публично сжег свой антилатинский трактат («Антидиалог»). На следующий день Никита якобы посетил легатов в их загородной резиденции. «Получив от них совершенное разрешение своих положений, он добровольно анафематствовал все сказанное и сделанное или то, что он намеревался [учинить] против Первого и Апостольского Престола. Так будучи принят ими в общение, он стал их близким другом». Современные греческие исследователи выражают сомнение в достоверности этого сообщения Гумберта.

Противостояние между легатами и патриархом Михаилом Керулларием завершилось тем, что в субботу 16 июля 1054 года перед началом литургии легаты вошли в собор святой Софии, проследовали в алтарь и положили на престол буллу, в которой говорилось об исключении из церковного общения с Римом патриарха Михаила, архиепископа Льва Охридского и патриаршего канцлера Константина. «Всем приверженцам их в указанных заблуждениях и дерзостях — анафема маранафа — со всеми еретиками и купно с диаволом и аггелами его. Аминь. Аминь. Аминь». Затем легаты покинули храм, демонстративно отрясая прах со своих ног и восклицая по-евангельски: «Видит Бог и судит». Диакон взял буллу с престола, догнал легатов и умолял их забрать ее назад, но легаты отказались. Тогда он бросил ее на улице. Но затем буллу все же подобрали и доставили патриарху. Михаил Керулларий велел перевести ее на греческий язык. Позже текст буллы был помещен в соборном послании патриарха Михаила.

В булле содержалось около десятка обвинений в адрес Михаила Керуллария. В начале Гумберт утверждал, что Керуларий не имеет права именоваться патриархом. Все, кто признает его таковым, повинны в симонии. Сторонники Керулария также повинны в побуждении к оскоплению, в перекрещивании латинян, в разрешении священникам вступать в брак, в полном отвержении закона Моисеева, в отказе от причастия бритым мужчинам и, наконец, в опущении Filioque в Символе веры. Таким образом, булла содержала изрядное количество очевидных неточностей и ошибок.

Следует подчеркнуть, что булла 1054 года провозглашала отлучение лично Михаилу Керуларию и тем, кто его поддерживает. Восточная Церковь в целом не подвергалась осуждению.

24 июля патриарх Михаил созвал в Константинополе Синод, на котором присутствовало 12 митрополитов и 2 архиепископа. Здесь обсуждалась ситуация, сложившаяся после издания Гумбертом буллы. Синод назвал легатов самозванцами, не имеющими законных полномочий. Письма, привезенные легатами, были названы подложными. Римская Церковь в целом в постановлениях Синода и в изданном патриархом Михаилом соборном послании не осуждалась. Также не осуждался лично папа. Таким образом, возможность для примирения сохранялась. Любой понтифик, пожелавший возобновить дружбу с Константинополем, мог бы это сделать. Достаточно было лишь признать, что Гумберт превысил свои полномочия. Однако этого не произошло.

 

 

 

Первые Крестовые походы и отношения между Церквами. Причины крестовых походов. Историография вопроса. Папа Урбан II и первый Крестовый поход. Основание латинских владений на Востоке. Появление латинской иерархии. Отношение между Западной и Восточной Церквами после первых Крестовых походов.

 

Крестовые походы

Предпосылки крестовых походов и их характер. Крестовые походы представляли собой захватнические войны западноевропейских феодалов в странах Восточного Средиземноморья, продолжавшиеся почти два столетия — с 1096 по 1270 г. Их организатором являлась католическая церковь, которая придала им характер религиозных войн — борьбы христианства (символизируемого знаком креста) против мусульманства. Крестовые походы были порождены в первую очередь ростом агрессивности западноевропейских феодалов, их стремлением к захвату богатых земель на Востоке, к увеличению собственных доходов и богатств. Это стремление стало особенно сильно проявляться с конца XI в. в связи с увеличением материальных потребностей класса феодалов, которое обусловливалось общим экономическим подъемом, появлением городов, установлением регулярных торговых сношений. Удовлетворить возросшие потребности при сравнительно низком уровне производства феодалам было легче всего силой оружия. В крестовых походах была заинтересована также католическая церковь, добивавшаяся расширения сферы своего влияния посредством подчинения восточных земель.

Положение, сложившееся к концу XI в. на Востоке, благоприятствовало осуществлению захватнических планов западноевропейских феодалов и церкви. В середине XI в. турки-сельджуки заняли Багдад, а затем, разгромив византийские войска, стали хозяевами почти всей Малой Азии (см. гл. 5). Они также захватили принадлежавший фатимидскому Египту Иерусалим, считавшийся у христиан священным городом. Это дало повод папству развернуть на Западе широкую проповедь в пользу войны с мусульманским Востоком. Были выдвинуты лозунги «помощи восточным единоверцам» и «освобождения гроба господня» (т. е. гробницы Иисуса Христа, находившейся, согласно Библии, в Иерусалиме). В ход были пущены россказни о гонениях, которым «неверные» подвергают христиан в Палестине, об оскорблениях, которые они наносят христианским святыням, и особенно о преследованиях западных паломников в Иерусалиме. Призывы папства нашли сочувственный отклик в феодальном мире.

Этому способствовало и положение в Византии. Печенеги, вторгшиеся с севера на Балканы, нанесли византийскому императору Алексею I Комнину тяжелое поражение и подступили к стенам Константинополя. Одновременно турки-сельджуки снарядили против него флот и вступили в переговоры с печенегами. Алексей I вынужден был обратиться к некоторым государям Западной Европы с просьбой о помощи. С этой же целью он направил послов и к папе Урбану II (1088—1099). Просьбы Алексея Комнина дали западноевропейским феодалам и церкви удобный предлог для осуществления их захватнических замыслов. Папство, преследуя свои политические цели, открыто выступило с призывом к вооруженному нападению на мусульманский Восток.

Общий характер, непосредственные военно-стратегические задачи и состав участников крестовых походов на разных этапах были различны. Первые крестовые походы являлись широким военно-колонизационным движением европейцев на Ближний Восток. В нем участвовали наряду с крупными и мелкими феодалами массы крестьянства. Цели феодалов и крестьян в крестовых походах также были различны. Мелкое рыцарство, испытывавшее в конце XI в. острый недостаток в земле и стесненность в денежных средствах, стремилось к захватам поместий и грабежам в восточных странах. Крупные феодалы, ограниченные в возможностях существенно повысить доходы за счет податного населения, рассчитывали добиться увеличения своих владений и вместе с тем усиления своего политического влияния путем создания на Востоке новых, подвластных им государств. Напротив, крестьяне, доведенные до отчаяния непомерным феодальным гнетом, отправляясь «за море», надеялись обрести в дальних странах свободу от зависимости и материальный достаток, избавиться от мучительных голодовок и произвола сеньоров. В крестовых походах активно участвовало купечество североитальянских городских республик: Венеции, Генуи, Пизы, — имевшее намерение расширить и упрочить свои позиции в левантийской (восточносредиземномор-ской) торговле.

Благодаря участию крестьянства ранние походы на Восток (до середины XII в.) были массовыми и в большой степени стихийными предприятиями. Значительную роль в них играла беднота, одурманенная церковной пропагандой. С середины XII в. крестьянство мало-помалу отходит от движения. Крестовые походы превращаются преимущественно в феодальные предприятия. С конца XII в. на первый план в них выдвинулось стремление к территориальной и торговой экспансии феодальных государств Западной Европы, их борьба с мусульманскими государствами Передней Азии и с Византией за преобладание в Восточном Средиземноморье. Религиозные мотивы постепенно утратили реальное значение, хотя формально и продолжали оставаться знаменем крестовых походов.

Вдохновителем и активным участником крестовых походов неизменно являлась католическая церковь во главе с папами. Она помогала светским феодалам объединить усилия и дала крестовым походам идеологическое обоснование, провозгласив их бла-

гочестивым делом. Папство хотело, с одной стороны, удалить из Европы рыцарскую вольницу, представляющую постоянную угрозу для церковного землевладения, а с другой — использовать военную силу рыцарства для установления своего господства над всем христианским миром и для создания на Востоке новых владений, подконтрольных «апостольскому престолу».

Начало крестоносного движения. В ноябре 1095 г. папа Урбан II созвал церковный собор во французском городе Клермоне. По окончании собора он выступил с речью перед огромными толпами простого народа, рыцарей и духовенства, призывая взяться за оружие, чтобы вырвать из рук «неверных» «гроб господень». Всем участникам похода было обещано полное прощение грехов, а тем, кто погибнет, — рай. Папа указал и на земные выгоды, ожидающие крестоносцев на Востоке. «Те, кто здесь горестны и бедны, там будут радостны и богаты», — заявил он. Призыв Урбана II нашел живой отклик среди собравшихся. Его речь прерывалась криками: «Бог так хочет!» Многие тут же давали обет идти в поход, в знак чего нашивали на одежду кресты.

Идея похода на Восток была поддержана феодалами: война сулила им новые земли и богатую добычу. Церковь предоставила крестоносцам важные льготы. Они освобождались от уплаты долгов, а их имущество и семьи переходили под охрану церкви. Значительная часть рыцарства не была безразличной и к религиозным целям предприятия. В то время религия владела умами и освобождение «христианских святынь» в Палестине символизировало в представлении феодалов подвиг, в котором их религиозные побуждения сливались с захватническими устремлениями. Речь Урбана II, упомянувшего о сказочном плодородии земель восточных стран, взбудоражила и крестьян, надеявшихся на лучшую жизнь и свободу.

После Клермонского собора проповедь войны с «неверными» развернули епископы, священники и монахи. Наибольшую популярность среди простого народа приобрел монах Петр Амьенский (Пустынник), призывавший к участию в походе простой народ в Северной и Средней Франции, а также в прирейнской Германии. Под влиянием его проповедей ранней весной 1096 г. десятки тысяч бедняков поднялись на «святое паломничество». Ими предводительствовали Петр Пустынник, разорившийся рыцарь Вальтер Голяк из Северной Франции и священник Готшалк из Рейнской области. Нестройными толпами, вооруженные лишь дубинками, косами, топорами, без запасов продовольствия участники похода шли вдоль Рейна и Дуная и далее на юг к Константинополю. Темные, изголодавшиеся крестьянские массы, к которым присоединилось немало различных авантюристов из обедневшего рыцарства, проходя через владения венгров, болгар, греков, отнимали у жителей продукты, грабили, убивали, насильничали; в прирейнских городах рыцари-грабители устраивали еврейские погромы. Местное население давало энергичный отпор неожиданным пришельцам. Крестоносцы несли большие потери.

Сильно поредевшее крестьянское войско летом 1096 г. прибыло в Константинополь, Здесь оно повело себя столь же разнузданно. Алексей Комнин поспешил переправить крестьян на другой берег Босфора, в Малую Азию. Не ожидая подхода основных сил рыцарей-крестоносцев, бедняки устремились вперед. В октябре 1096 г. сельджукское войско заманило крестьянские отряды в засаду и почти полностью перебило их. Так наивные иллюзии крестьян, мечтавших совершить религиозный подвиг и добиться освобождения, разбились при первом столкновении с действительностью.

Первый крестовый поход феодалов. Летом того же года двинулись на Восток армии западноевропейских феодалов. Рыцари хорошо вооружились и запаслись припасами и деньгами, распродав или заложив часть своих владений, которые охотно скупали епископы и аббаты, расширявшие таким образом церковные поместья.

Раньше других отправились в поход феодалы из Лотарингии. Во главе их стоял герцог Годфрид Бульонский. Норманнских рыцарей Южной Италии возглавил князь Боэмунд Тарентский, который давно враждовал с Византией и мечтал основать независимое княжество на Востоке. Большая армия сформировалась в Южной Франции. Ею предводительствовал граф Раймунд Тулуз-ский, также рассчитывавший на создание своего княжества. Рыцарей Северной и Средней Франции возглавляли герцог Роберт Нормандский, граф Этьен из Блуа и граф Роберт II Фландрский.

Феодальные войска не представляли единого целого. Отдельные отряды почти не были связаны между собой. Каждый сеньор отправлялся в поход со своей дружиной. За рыцарскими ополчениями следовали огромные толпы крестьян. Отряды шли разными путями; одни — по рейнско-дунайской дороге, другие — берегом Адриатики, третьи — через Италию, откуда морем переправлялись на Балканский полуостров. Путь крестоносцев через византийские владения сопровождался повальным грабежом местного населения.

В конце 1096 — начале 1097 г. крестоносные отряды начали прибывать в Константинополь. Пришельцы держали себя вызывающе: грабили окрестных жителей, глумились над византийскими обычаями. Император Алексей I, опасаясь нашествия крестоносцев, которых утонченная верхушка византийского общества не без основания считала «варварами», старался воспрепятствовать объединению их ополчений в Константинополе. В то же время он стремился использовать силы крестоносцев к выгоде Византии. Лестью, подкупом и угрозами Алексей I добился от большинства сеньоров и рыцарей вассальной присяги: они обязались вернуть империи ее земли, которые будут отвоеваны у турок. После этого Алексей I переправил рыцарские отряды в Малую Азию.

В XI в. в Малой Азии сложилось несколько сельджукских государств, враждовавших друг с другом. Отсутствие политической сплоченности среди мусульман облегчило продвижение крестоносцев.

С целью упрочения положения крестоносных владений вскоре после Первого крестового похода были созданы особые организации — духовно-рыцарские ордены: тамплиеров (или храмовников) и иоаннитов (или госпитальеров). В конце XII в. возник еще Тевтонский орден, объединявший немецких рыцарей. Ордены были полувоенными-полумонашескими объединениями. Под монашеским плащом «орденских братьев» (у тамплиеров — белого цвета с красным крестом, у госпитальеров — красного с белым крестом, у тевтонских рыцарей — белого с черным крестом) скрывались рыцарские латы. Задачей орденов являлась оборона и расширение владений крестоносцев, а также подавление выступлений местного населения. Ордены имели строго централизованное устройство. Они возглавлялись великими магистрами и подчинялись непосредственно папе, не завися от местных властей; они пользовались множеством привилегий и со временем стали богатейшими землевладельцами не только на Востоке, но и в Западной Европе.

В XII в. ордены являлись наиболее мощной и сплоченной силой Иерусалимского королевства. Однако их независимое положение, распри с другими феодалами и между собой в конечном итоге привели к еще большему ослаблению государств крестоносцев. После утраты владений на Востоке ордены перенесли свою деятельность в Европу. Иоанниты и в особенности тамплиеры использовали накопленные богатства для ростовщичества и банковских операций. Тевтонский орден направил свою агрессию на берега Балтийского моря, где вместе с Орденом меченосцев основал свое государство.

Завоевание крестоносцами Константинополя было выражением той борьбы которую вела западная церковь с Восточной. При папе Иннокентии III латиняне готовы были считать Греческую Церковь царством сатаны, разрушить которое есть их священное назначение.

Примечательно, что по времени завоевание Константинополя совпадает с битвой на чудском озере, а в письме папы Иннокентия III к русскому духовенству, написанное после завоевания Константинополя ставилось на вид, что подчинение Византии должно сопровождаться обращением в католичество и всей России.[5] Таким образом, Рим своим походом на Константинополь объявил негласно войну всему христианскому миру, не находившемуся под зонтиком римского понтифика. Эта идея напоминает чем-то идею большевиков организовать мировую революцию.

Итак, в результате завоевания Константинополя он был еще и материально отягощен суровой феодальной структурой. Построенная в ней феодальная лестница из баронов и рыцарей сильно угнетала производителей, а общий уровень жизни на Востоке упал. Если сравнивать магометанское иго и латинское, то первое было слабее и проще.

Не остались в стороне от лишения свободы действий и другие Восточные Православные Церкви. Так, вынуждены были покинуть свою паству Православные патриархи — Антиохийский Иоанн и Иерусалимский Савва I.

Крестовые походы послужили к обострению духовной полемики между Восточной и западной Церковью. Хотя можно усматривать это противоречие начина с Халкидонского собора, когда 28-е правило его о главенстве Константинополя в Восточной области, а Рима – в западной привело еще в такое недовольство, что это правило так и не было внесено в западный список канонов Вселенских соборов. Уже после 1054 года это противоречие носило ярко выраженный, как мы видим, военный характер. Национальны проблемы и интервенционный характер вторжения войск европейских стран привели к взаимному обличению друг друга в неправильности учении друг друга. Причем эти обвинения носили скорее надуманный характер и делались скорее для унижения и оскорбления чувств не признававших вселенскую власть папы и не так верящих «схизматиков», коими западники называли тогда христиан востока, а не с целью выявить какое-то неправильное мнение.