ГЛАВА 1. Формирование мировоззренческих и эстетических принципов поэтической картины мира в русской лирике ХХ века: Б. Пастернак и В. Набоков

Понятие «картина мира» широко употребляется в современной науке. Причина тому – неослабевающий интерес практически всех наук к проблеме взаимоотношения человека, мышления и действительности. Между тем до сих пор не выработано однозначного понимания термина «картина мира». Для ряда ученых картина мира – это сумма наиболее общих представлений о мире. Некоторые исследователи считают, что картина мира метафорична и изображает мир в виде некоего доступного для понимания всех «рисунка», картины. И В этом плане особую роль приобретает «поэтическая картина мира», основанная на разворачивании образа мира в контексте поэтического мышления, поэтического языка и действительности.

Картина мира – восприятие бытия как целого. Это представление о началах гармонии и дисгармонии, о порядке и хаосе в составе универсума[8]. В художественном произведении (поэтическом, в том числе) прямо или косвенно преломляются и бытие как целое, и его определенные грани: феномены природы и, главное, человеческой жизни. Это и авторская концепция действительности. Мир художественного произведения «населен» героями, предметами и т.д. Он имеет пространство, время, композицию. Благодаря этому создается особое мировидение писателя.

В литературоведении сложились различные подходы к понятию и методике анализа художественной картины мира. Рассматриваемое нами понятие закреплено в таких терминах, как картина мира, образ мира, модель мира, поэтический мир и картина поэтического мира, внутренний мир литературного произведения, художественный мир и мир писателя. Картина мира в литературоведении чаще всего рассматривается как метафорическое понятие, вероятно, поэтому нет однозначности в понимании данных терминов, единого подхода к анализу художественной картины мира писателя.

Мы остановили свой выбор на поэзии Б. Пастернака и В. Набокова не случайно. Они отразили трудности и противоречия становления поэта, создавших оригинальную неклассическую картину мира в русской лирике «потайного» вектора развития. Она детерминирована многими факторами: характером и психологией поэтов, их поэтическим сознанием, художественными традициями, на которые он ориентировался, культурным кодом эпохи и т.д. Одна из основных черт картины мира Б. Пастернака – изображение «внутреннего человека» человека и это актуализирует в его поэзии экзистенциальные мотивы. А для В. Набокова в его поэтической картины мира главным является образ человека, оторванного от родной земли. Так рождается один из апокалипсических мотивов его лирики – «бездомность» человека отчуждённого от Родины. Но прежде чем говорить о частных образах и мотивах поэтических картин мира исследуемых писателей следует определить эстетические особенности их поэтики, выявить ту художественную основу, которая позволяет ввести в поэтическую структуру текстов определённые авторские мирообразы.

 

1.1. Философская насыщенность поэтической картины мира Б. Пастернака

Среди русских поэтов серебряного века Б. Пастернак занимает особое место. Его произведения отличаются философским настроем независимо от того, писал ли он о природе, или о состоянии собственной души, или о сложных человеческих взаимоотношениях. Философская направленность лирики Пастернака во многом обусловлена биографическими факторами. Музыка, живопись и литература определяли атмосферу в детстве поэта. Его отец был известным художником, мать — одаренной пианисткой; гостями дома были Серов, Врубель, Скрябин, Рахманинов, Лев Толстой. Будущий поэт напряженно впитывает в себя все новое, постигает общую природу всего искусства и, в конечном итоге, всякой духовности. Все проявления человеческого духа имеют своим итогом обобщающую философскую систему взглядов; для ее изучения молодой Пастернак решает стать профессиональным философом, поступает на философское отделение историко-филологического факультета, затем продолжает занятия в Марбурге. И хотя окончательный выбор его пал на поэзию (чему, на мой взгляд, следует только радоваться), поэт на всю жизнь остается “привязан” к философской тематике, которая органично входит в его поэзию, не подавляя, не ослабляя ее. Скорее, наоборот, лирика Пастернака только выигрывает от такого сближения, обретая неслыханную глубину и силу воздействия.

Основная философская проблема — проблема бытия. В каком-то смысле для Пастернака ее нет. У него мир существует — и все. Без всяких “почему” и “зачем”. Существование мира утверждается всей поэзией Пастернака. Сама она — неизменное выражение удивления и благоговения перед чудом жизни. Потому что жизнь во всех ее многообразных проявлениях есть непреходящее чудо, чья необыкновенность настолько велика, что способна исцелить любую боль:

На свете нет тоски такой,

Которой снег бы не излечивал[9].

Герой поэзии Пастернака принимает бытие таким, каково оно есть; совершенство, целесообразность его не вызывают сомнения. “Сестра моя — жизнь”, — говорит он. И жизнь входит в его стихи как в свой дом: поэт с ней на “ты”, меж ними нет дистанции, о чем свидетельствуют эти строки:

Со мной, с моей свечою вровень

Миры расцветшие висят. (23)

Герой принимает мир, и жизнь в нем кажется ему простой и не отягощенной премудростями, созданными искусственно:

Легко проснуться и прозреть,

Словесной сор из сердца вытрястъ

И жить, не засоряясь впредь.

Все это — не большая хитрость.(34)

Благоговение перед жизнью распространяется на все ее формы, без унижающего ее великий дух деления на вечное и преходящее, на возвышенное и приземленное:

О Господи, как совершенны

Дела твои, — думал больной, —

Постели, и люди, и стены,

Ночь смерти и город ночной... (45)

Как правило, в произведениях Пастернака тема смерти почти отсутствует в чистом виде. Смерть не нарушает законов и течения жизни, она тоже есть часть бытия. Смерть — это скорее переход к иному этапу существования. Герой не испытывает страха перед небытием, ибо небытия не существует. Об этом — стихотворение “Уроки английского”. Обращаясь к героиням Шекспира, поэт повествует о том, как их смерть становится открытием новых миров, не концом, а началом жизни во вселенной.

Размышляя об основах бытия, Пастернак на первое место ставит любовь. Любовь — не просто человеческое чувство, но принцип жизни, ее первооснова. Ей есть соответствие в мире природном — это всеобщая связь всех явлений и вещей. В одном из стихотворений поэт проводит параллель между любовью героя и жизнью морской стихии: герой привязан к своей возлюбленной, как море к берегу. В стихотворении “Давай ронять слова...” на вопрос о том, кто управляет миром, “кто велит”, дается ответ: “Всесильный бог любви, Ягайлов и Ядвиг”. Эти имена выбраны не случайно — некогда именно брак, сочетание польской королевы Ядвиги к литовского князя Ягайло дало начало новому государству. Именно любовь дает человеку возможность понять мир. Проблема миропонимания очень важна для Пастернака, и единственное ее решение в поэзии автора — это полное принятие всех обликов жизни.

Чувство любви роднит человека и мир:

И сады, и пруды, и ограды,

И кипящее белыми воплями

Мирозданье — лишь страсти разряды,

Человеческим сердцем накопленной.(46)

Свое определение смысла человеческой жизни поэт сформулировал в стихотворении, которое можно назвать программным для его творчества — “Во всем мне хочется дойти...” Человек должен жить, постигая законы этого мира — законы любви всего ко всему. В соответствии с ними должна строиться и его жизнь:

Но надо жить без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов. (56)

Труд при этом выступает как цель бытия и его форма: герой говорит о блаженстве “занятий”, о том, что “праздность — проклятье”. Таков для Пастернака “конечный вывод мудрости земной”.

Философия Пастернака — жизнеутверждающая и оптимистичная. В этом мире много трагедий и невзгод, но они ведут нас к новым высотам понимания жизни, служат своего рода очищающим душу катарсисом. Нельзя сказать — “Мир прекрасен”, но нужно — “Мир существует, и это прекрасно”. Склонность к философскому осмыслению жизни характеризует все творчество Б. Пастернака. Он — поэт-мыслитель, и с самых ранних своих стихов задумывается о сущности мира. Центральная категория поэтической философии Б. Пастернака — «живая жизнь». Она — мощная всеобъемлющая стихия, объединяющая человеческую личность и ее окружение:

Казалось альфой и омегой, —

Мы с жизнью на один покрой:

И круглый год, в снегу, без снега,

Она жила, как alter ego,

И я назвал ее сестрой.(67)

Поэтому природа в изображении Б. Пастернака — не объект описания, а живая и действующая личность. Не поэт встречает и провожает весну или зиму, любуется летними грозами или зимними стужами, бродит тенистыми аллеями и лесными тропами, а все эти деревья и кусты, тучи и дожди, зимы и весны проникли и живут внутри его души. Природа и состояние души поэта слиты воедино. Особенно ярко это единение ощущается в стихотворениях «Июльская гроза», «Никого не будет в доме...», «Зимняя ночь».

Во многих произведениях Б. Пастернака, относящихся к самым разным периодам его творчества, ощутимо настойчивое желание «докопаться до сути». Поэтому, говоря о каких-либо вещах, он не только стремится показать, каковы они, но и проникнуть в их природу.

Мой друг, ты спросишь, кто велит,

Чтоб жглась юродивого речь?

В природе лип, в природе плит,

В природе лета было жечь. (89)

Это типичный ход мысли Б. Пастернака: не «лето было жарким», а «в природе лета было жечь», то есть такова сущность лета. И поэт постоянно вглядывается в каждый предмет, пытается проникнуть вглубь. Часто Б. Пастернак строит стихотворение как определение, передавая не только впечатление от предмета, но и его понятие, идею. Отдельные его стихи так и называются: «Определение души», «Определение поэзии» и т. д. И во многих его стихах возникают такие определяющие конструкции, воспроизводящие чуть ли не стиль учебника или толкового словаря:

Поэзия, я буду клясться

Тобой, и кончу, прохрипев:

Ты не осанка сладкогласца,

Ты— лето с местом в третьем классе,

Ты — пригород, а не припев. (123)

В позднем творчестве Б. Пастернака предметом философского осмысления становится судьба, а также взаимоотношения человека и истории. Личность, являющаяся носительницей подлинных нравственных ценностей, внешне неприметна, живет не напоказ, но совершает подвиг добровольной жертвы, самоотдачи во имя торжества жизни, бытия, истории. Отдельная личность обладает абсолютной значимостью, но лишь в гармонии и единстве с жизнью:

Твой поход изменит местность.

Под чугун твоих подков,

Размывая бессловесность,

Хлынут волны языков.

Крыши городов дорогой,

Каждой хижины крыльцо,

Каждый тополь у порога

Будут знать тебя в лицо. (111)

Поздний Пастернак академичен. Он скупо расходует художественные средства, которые есть в его арсенале, но от этого его стихи не становятся суше, а лишь подчеркивают мастерство художника. Стихотворение “Быть знаменитым некрасиво” написано признанным мастером в период его “последних песен”. Оно передает внутреннее восприятие поэтом своей роли и сути на земле.

Быть знаменитым некрасиво.

Не это поднимает ввысь.

Не надо заводить архива.

Над рукописями трястись.(56)

Пастернак относится к славе, как к мирской суете, его искусство сродни небожителям, которые дарят людям блага, не требуя ничего взамен. Он испытывает радость от самого творчества. Оно его стихия и способ существования. Поэт не может не сочинять, для него это значит жить, изливая в звуках душу, наполняя мир красотой. Истинный художник — всегда первопроходец. За ним пойдут другие, может быть, даже не вспомнив, по чьим следам идут, но им будет легче, и это главное.

Другие по живому следу

Пройдут твой путь за пядью пядь.

Но пораженья от победы

Ты сам не должен отличать.(112)

Философичность лирики Б. Пастернака определяется его постоянным мыслительным усилием, направленным на поиски основ, конечных целей и первопричин:

Во всем мне хочется дойти

До самой сути:

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины. (48)

 

1.2. Особенности синтетического метода в построении поэтической картины мира В. Набокова

В современном литературоведении изучается преимущественно прозаическое наследие В. Набокова (1899-1977). При этом из поля зрения исследователей выпадают другие, не менее значимые пласты его текстов. В их числе - поэзия. А между тем Владимир Набоков вошёл в литературу именно как поэт. Ещё в юношеские годы он опубликовал свой первый сборник «Стихи» (Петроград, 1916), который составили лирические произведения, рождённые его первой любовью. Вторая поэтическая книга, «Два пути», включавшая стихотворные опыты как самого В. Набокова, так и его школьного товарища А. Балашова, увидела свет в 1918 году. До наших дней дошёл лишь единственный экземпляр этой «самой редкой из всех книг Набокова» И после отъезда из России, став студентом кембриджского Тринити Колледжа, В. Набоков продолжает свою литературную деятельность как поэт, параллельно обращаясь к прозе и драматургии. Важно отметить, что художественная манера этих пьес и рассказов обнаруживает очень тесную связь с его лирическими опытами.

В целом творчество В. Набокова европейского периода (до 1940 г.) неразрывно связано с поэтикой Серебряного века, отличительной чертой которой, по замечанию И.Г. Минераловой, являются «процессы взаимообмена и слияния, протекающие между прозой к поэзией»[10] и, как следствие, диффузия литературных родов и жанров. Так, размытость границ между лирическим и драматическим характеризует творчество В. Набокова.

Когда разговор заходит о стилистическом мастерстве в русской прозе, сразу вспоминают Владимира Владимировича Набокова, с некоторых пор, увы, русско-американского писателя. Набокову пришлось пережить основные социальные и политические конфликты XX века — революцию, эмиграцию, фашизм. Жизнь его литературных героев связана именно с этими событиями.Набоков — писатель нового типа и поэт нового типа. Феномен Владимира Набокова загадочен. Часть загадки — в его самобытной индивидуальности, часть — в судьбе писателя. На творчестве Набокова отразилось духовное одиночество, ведь он пережил страшную катастрофу — потерю России, но его герои, как и он сам, бережно хранят ее в своей памяти.

Стихи Набокова о детстве говорят о первой встрече ребенка с миром, частицах этого мира, вырванных из уносящегося потока времени. Здесь и пробуждение в петербургском доме, и зимние прогулки по «серебряному раю» — Юсуповскому саду, и игры, и рисование.

В этих стихах присутствуют и болезни: “... и в детской сумрачно горит Рождественская скарлатина Или пасхальный дифтерит..”[11]; и визит к зубному врачу, и весенняя охота за бабочками. Этот интерес растянется на всю жизнь, превратив Набокова в крут юного энтомолога — специалиста по чешуекрылым; его именем будет названа одна из их прелестных представительниц.

Стремление возвратиться домой с годами становится все более несбыточным. И у Набокова возникает идеальный образ Дома, который в его стихах, рассказах и романах живет собственной полнокровной жизнью. Как в его прозе, так и в стихах проявляется и крепнет способность тайного узнавания любимого образа. Так, в морском прибое слышится ему «шум тихий родины моей» («Тихий шум»). А ночной европейский полустанок обрастает милыми сердцу подробностями железнодорожной станции под Петербургом:...чернеющий навес, и мокрая скамья,

И станционная икона...(«В поезде»).(45)

Владимир Набоков с особой глубиной ощущал красоту, силу и богатейшие выразительные возможности родного языка. С трепетной любовью относился мастер к своему сокровищу:

Тебе, живой, тебе, моей прекрасной

Вся жизнь моя, огонь несметных свеч.

Ты станешь вновь, как воды, полногласной,

И чистой, как на солнце меч.

Так молится ремесленник ревнивый

и рыцарь твой, родная речь!

(«Молитва») (56)

Стихи Набокова часто разбросаны по романам и повестям. Вот известные строки стихотворения из романа «Дар»:

О, поклянись, что веришь в небылицу,

Что будешь только вымыслу верна,

Что не запрешь души своей в темницу,

Не скажешь, руку протянув, стена[12].

В материи стиха, в его поэтическом веществе ощущается пушкинско-блоковские обозначения тайны и свободы искусства. Вспомним у Пушкина: «Над вымыслом слезами обольюсь...» и у Блока: «Вхожу я в темные храмы...» Стихи Набокова в его эпических произведениях помогают ему скрепить собственную прозу, как бы подтвердить верность идеи, потому что принято разуметь поэзию гласом Божьим. Автор из своих неясных, смутных видений выращивает и оформляет самостоятельный мир. Потом начинается игра в этот мир. Еще в 1919 году, в России, Набоков-поэт говорит:

Приветствую тебя, мой неизбежный день.

Все шире, шире даль, светлей, разнообразней,

И на звенящую, на первую ступень

Всхожу, исполненный блаженства и боязни. (45)

По явно просматривающимся вехам творчества Набокова видно, что его проза являлась вдохновительницей его поэзии. В начале тридцатых годов Набоков пишет роман “Подвиг”, в котором фигурирует придуманная им страна «Зоорландия». Это своего рода образ России, потерянной во времени и пространстве. Постепенно Набоков в свой поэтический венок начинает вплетать тему возвращения в Россию-Зоорландию. Обстановке абсолютного тоталитаризма герой противостоять не собирается. Лишь один трогательный романтизм, с которым он «беспаспортной тенью» пробирается отстаивать от дикарей свои «игрушки»:

Бывают ночи: только лягу,

в Россию поплывет кровать;

и вот меня ведут к оврагу,

ведут к оврагу убивать[13].

Во время работы над романом «Подвиг» написано и стихотворение «Ульдаборг» с подзаголовком «Перевод с зоорландского»:

Смех и музыка изгнаны.

Страшен Ульдаборг, этот город немой:

Ни садов, ни базаров, ни башен,

И дворец обернулся тюрьмой.

Математик там плачется кроткий,

там — великий бильярдный игрок.

Нет прикрас никаких у решетки.

О, хотя бы железный цветок!

Хоть бы кто-нибудь песней прославил,

Как на площади, пачкая снег,

королевских детей обезглавил

их Торвальта силач-дровосек.

Но последний давно удавился,

Сжег последнюю скрипку палач,

И в Германию переселился

В опаленных лохмотьях скрипач.(97)

Из приведенного отрывка ясно, что мимо его Зоорландии пройти нельзя. Но с некоторого времени тема «Иная страна, иные берега» стала обычным, блестяще отработанным приемом Набокова, с помощью которого он раскрывал жизнь своих поэтических и прозаических героев. Поэт Ходасевич писал о Набокове. «Одна из главных задач его именно показать, как живут и работают приемы».

Набоков публиковался под псевдонимом «Сирин», что обозначает вещую птицу. Выбор псевдонима многое объясняет в его творческих намерениях и приемах. Самое главное в творчестве Набокова — это его внутренняя драма. Россию русскому человеку не может заменить никакая придуманная или даже настоящая Зоорландия.

Набоков щедро, широко, с виртуозной изобретательностью рассыпает самого себя в своих сочинениях, прозаических и поэтических. Происходит величайшая отдача: все то, чем он был вскормлен и напоен в годы детства и юности, преображается в высокое искусство.

Суть творчества для Набокова — прорыв за пределы видимого мира. На это Набоков прямо указывает в стихотворении «Как я люблю тебя».

...есть в этом вечернем

воздухе порой

лазейки для души,

просветы в тончайшей ткани мировой.(78)

Глеб Струве в своей книге «Русская литература в изгнании», вышедшей в Нью-Йорке в 1956 году, вспоминал, что «…ранние стихи В.В. Набокова-Сирина не получили особенно высокой оценки у взыскательных критиков. Известность, а затем и слава пришли к нему, когда он перешёл на прозу, да и то признание было не немедленным и не единогласным»[14].

Между тем, к тому времени вышло не две, а пять «книжек стихов» Набокова, три - в России и две - в Германии (Берлин), а кроме того, в 1930 году вышел сборник «Возвращение Чорба: Рассказы и стихи», само название которого красноречиво свидетельствует, что долгое время Сирин осознавал себя как поэт, пишущий также и прозу. Только в 1971 году Набоков, получивший безусловное признание к тому времени уже по обе стороны Атлантического океана, в предисловии к сборнику «Poems and Problems» определил в академическом ключе «фазы…европейского периода» своего творчества: 1) «первоначальную», к которой он отнёс «банальные любовные стихи», 2) «период, отражающий полное отвержение так называемой октябрьской революции», 3) «период, продолжающийся далеко за 20 год, некоего частного ретроспективно-ностальгического кураторства, а также стремление развить византийскую образность», с предостерегающим комментарием: «некоторые читатели ошибочно усматривали в этом интерес к религии - интерес, который для меня ограничивался литературной стилизацией», 4) период, когда автор «видел свою задачу в том, чтобы каждое стихотворение имело сюжет и изложение», 5) период, начавшийся с конца 30 годов, сопровождающийся «внезапным освобождением от этих добровольно принятых на себя оков, выразившимся в уменьшении продукции и в запоздалом открытии своего стиля»[15].

ВЫВОДЫ К 1 ГЛАВЕ

Поэзия Бориса Пастернака и Владимира Набокова не легка для восприятия. Дело тут не только в сложности их поэтики, но и в глубине и динамике мысли, в её сложной синтетической философско-поэтической природе. Философская традиция в русской лирике представлена такими именами, как Баратынский, Пушкин, Лермонтов, Тютчев. В своем творчестве они размышляли о вопросах бытия, жизни и смерти, человеческого предназначения и духовности, взаимоотношениях человека и мира, человека и природы. В. Набоков и Б. Пастернак продолжают и развивают русские классические традиции философской лирики и определяют новации в контексте новой поэтической картины мира русской литературы ХХ века.

Идеалы Истины, Добра и Красоты находят свое выражение и в произведениях Б. Пастернака и В. Набокова, потому что именно эти ценности определяют человеческую жизнь в целом: они суть ее, первооснова.

Ключевыми темами лирики Б. Пастернака и В. Набокова становятся тема судьбы, «живой жизни», тема бытия, тема смысла человеческой жизни. Для Б. Пастернака и В. Набокова в равной степени поэзия и проза сосуществуют в единой системе авторской художественно-поэтической картины мира.