Тексты, реализующие семантику возбуждения ненависти и вражды

В юридической литературе содержится следующая квалификация экстремистской речевой семантики [Кукушкина, Секераж, Сафонова 2011: 24].

Таблица 3. Юридическая квалификация экстремистской семантики

Объектом внимания с точки зрения проявлений экстремистской направленности могут быть «тексты, опубликован­ные в сети Интернет на интерактивных сервисах: блоги, твиттер, ЖЖ» [там же].

Эксперты РФЦСЭ, разработавшие методику психолого-лингвистического анализа текстов экстремисткой направленности, ввели понятие «экстремистского значения» и предлагают экспертам – лингвистам и психологам оценивать тексты с позиций реализации именно такой семантики.

Экстремистские значения -с лингвистической точки зрения представляют собой высказывания. Они могут быть разной степени развернутости (от слова до целой книги), но при этом они сохраняют свойство всех высказываний - состоять из двух обязатель­ных для выражения компонентов: (I) СОДЕРЖАНИЯ СООБЩЕНИЯ и (И) ЦЕЛИ СООБЩЕНИЯ [Кукушкина, Секераж, Сафонова 2011: 23].

Таблица 4. Лингвистическая квалификация экстремистской семантики

Предметы речи экстремистских высказываний и текстов, согласно законодательству, являются:

(а) группы лиц, объединяемые расовой, национальной, языковой, социальной, религиозной принадлежностью или отношением к религии, а также их отдельные представители;

(б) лица, «замещающие государственную должность» (должностные лица);

(в) определенные «устои» устройства и деятельности государства и общества;

(г) экстремистские действия.

Остановимся на не совсем ясном понятии «устои устройства и деятельности государства». О чем идет речь в данном случае?

Затрагиваются:

а) основы конституционного строя;

б) целостность России;

в) избирательные права, права на референдум и тайну голосования;

г) осуществление законной деятельности органов государственного управления и организаций.

Что понимается под группой лиц и как они должны быть позиционированы в тексте, чтобы текст был признан экстремистским? М.А. Осадчий считает, что в экстремистских материалах, «хотя и не содержатся образы конкретных лиц, но выражена агрессия в отношении «представителей» группы», если в них есть:

- поощрение геноцида, репрессий депортации в отношении представителей какой-либо нации, расы, религии <а равно представителей какой-либо социальной группы – М. О.>;
- требования вытеснения из различных сфер деятельности лиц определенной национальной, расовой, конфессиональной принадлежности <а равно принадлежности к какой-либо социальной группе – М. О.>;
- требования ограничить права и свободы граждан или создать привилегии по национальному, расовому или религиозному признаку <а равно по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе – М. О.>;
- угрозы о насильственных действиях в отношении лиц определенной национальности, расы или религиозной принадлежности <а равно представителей какой-либо социальной группы – М. О.>» [Осадчий 2013: 144-145].

Относительно описания человека или группы лиц важно:

Говорит ли автор обо всей группе или о конкретном лице / лицах?

« На основании какого признака (религиозной, национальной, этнической, расовой, социальной принадлежности, какого-либо другого признака) автор выделяет группу (Кого автор включает в группу? Какой признак используется для выделения группы, при установ­лении принадлежности к ней?);

Всех представителей группы или только какую-то ее часть автор имеет в виду, когда говорит о группе (Говорит ли автор обо всей группе или о какой-то ее части?);

Одну и ту же группу (лицо) или разные имеет в виду автор, используя разные наименования (В одном и том же или в разных точениях используются слова X иY?)

Идет ли в высказывании речь и о той группе лиц, которая не названа (Говорит ли автор и о группе Y?)» [Кукушкина, Секераж, Сафонова 2011: 28].

 

Главным признаком того, что речь идет и о группе в целом, является обобщение. Обобщение, как полагают авторы методики, осуществляется двумя основными спо­собами:

(1) в тексте присутствует указание на типичность — оно придает имени группы так называемый родовой статус - референтом имени в этом случае является эталонный представитель группы;

Например, автор утверждает, что X. – типичный русский/еврей/чеченец/мусуль­манин... и что он много пьет, не хочет работать... и т.п.

Наличие определения типичный распространяет признаки X. на всех представителей группы. В этом случае в высказывании «выражено следующее утверждение: ‘на­званные признаки характерны не только для X., но и для всей группы, к которой он принадлежит’».

Или в случае с употреблением лексем с семантикой родового статуса. Например: Преступник X. – типичный русский, еврей и т.п. « Если далее не уточнено, какие именно признаки X. типичны для группы Y (напри­мер, цвет волос, нежелание работать и пр.), то единственным признаком X. остается то, что он преступник. В этом случае оказывается выраженным «родовое» значение: признак «преступник» присваивается автором и всей группе (а не только X.)» [Кукушкина, Секераж, Сафонова 2011: 29].

Например, в наших экспертных материалах есть такие высказывания: Нынешняя российская власть - ужасающий пример безответственности и коррумпированности. В стране резко занижены зарплаты, положение большинства пенсионеров удручающе, при резком падении рождаемости правительство ничего не предпринимает.

В тексте уточнено, какие резко негативные признаки Х типичны для группы Y (безответственность, корумпированность, сама группа также названа обобщенно). Перечисленные негативные признаки за счет дальнейшей конкретизации в свою очередь сами приобретают родовой статус, а обобщенная номинация Y получает свою конкретизацию (российская власть – правительство). В случае, когда группа лиц не персоницифируется и не конкретизируется, негативная оценочная направленность оказывается размытой, а сам текст – направленным на формирование образа группы «вообще» (в данном случае – социальной группы).

(2) «в тексте имеется указание на любого, неопределенного пред­ставителя группы – оно придает имени группы так называемый эк­зистенциальный статус (‘существует какой-то, любой представитель группы’).

Например, рассказывая об изнасиловании, автор называет преступника «гастарбайтером». Далее он сообщает:

Что с вами будет, если вас или кого-то из ваших близких изнасилует гастарбайтер? Сто процентов, что вы об этом не думаете. И не хотите думать. Думать о таких вещах – все равно что заглядывать в колодец без дна.

Вопрос, однако, не праздный. По данным столичной прокуратуры, гастарбайтеры совершают в Москве порядка половины таких преступлений.

В первом предложении существительное гастарбайтер используется со ста­тусом «какой-либо», т.е. имеет место обобщение. Далее оно подкрепляется статистическими данными о представителях группы» [Кукушкина, Секераж, Сафонова 2011: 29]. Аналогичным может быть употребление этнонимов (ср. на месте слова гастарбайтер употребление слов таджик, узбек, русский, лицо кавказской национальности и т.п.) по ходу эмоционального описания преступных действий с тяжкими последствиями, приводящее к формированию «образа врага».

Экстремистские тексты чаще всего разворачиваются по следующей структурно-семантической схеме (схема выделена [Кукушкина, Секераж, Сафонова 2011: 35-37], примеры взяты из наших экспертных заключений).

I. Описание ситуации

1. Что происходит?

Евреи-сионисты уничтожают русский народ, Израиль сегодня – мировой центр сионизма - человеко ненавистнической идеологии; еврейская диаспора, разбросанная по всему свету, другие национальные меньшинства и малые народы в составе государств национал-предателей являются передовым отрядом вражды между народами

2. Какова предыстория?

Сионизированные правительства еврейских государств, и России в том числе, открыли настежь ворота для максимального наполнения государств инородцами.

3. Что будет в результате?

Россия же управляется сионистами и вымирает, на практике в отношении русских совершен юридический подлог…;

II. Оценка положения дел

Идет насаждение искусственного понятия «российской нации»; преследуются и физически уничтожаются русские люди, отстаивающие свои национальные права; армия управляется дилетантами, плохо вооружена, не в состоянии защитить русский народ и государство; треть государственного бюджета бессовестно крадется у народа, вывозится за рубеж для финансирования наших врагов, уничтожающих Россию.

III. Планирование действий

Выражение автором отношения к сохранению текущего положения:

Страна жива, борется и победит!, те, кто нарушил присягу, сеет панику и сдается врагу будет судим по законам военного времени и проклят народом.

Формулирование конкретных желаний и потребностей, связанных с ситуацией: «необходимо сделать Россию русской».

Обсуждение условий успешности действий (что нужно сделать, чтобы до­стигнуть поставленной цели).

В этих условиях мы заявляем о создании Антиимперского комитета России, призванного четко и открыто выступить на стороне исторического прогресса – за дезинтеграцию и окончательный распад одряхлевшей московской империи …; За это нужно убивать! Чтобы добиться своих целей, мы пойдем на все!