Киритцугу произнёс вслух решение, хранившееся в его сердце спокойным и ровным голосом. Сэйбер не смогла найти нужных слов, чтобы ответить ему.

Даже если его тропа и методы, несомненно, были злом – его вера в поиске Грааля была чистой и бескорыстной. Ей пришлось признать, что если и существует Мастер, который достоин заполучить Грааль, то это несомненно Эмия Киритцугу.

Сэйбер молча наблюдала за отбытием фургона, в который сел Киритцугу. Первые лучи рассвета пролились на неё. Тёмная ночь, которая превратила Фуюки в царство демонов, исчезла, и улицы вновь скрылись под видимой «обыденностью».

- Киритцугу… уже … уехал?

- …Ирисфиль?

Так как у Сэйбер было время понять странность этого вопроса, она немедленно поняла, что с Ирисфиль что-то не так.

Пустой и блуждающий взгляд, бледное лицо, и пот, который лился с её лба словно водопад.

Возможно, она лишь демонстрировала видимость того, что с ней всё хорошо и притворялась, когда была рядом со своим мужем. Ирисфиль потеряла сознание, как только расслабилась и рухнула словно марионетка, у которой обрезали управляющие нити.

Хоть Сэйбер и немедленно оказалась рядом, чтобы поддержать её, странный жар, который шёл от стройного тела, которое она держала в руках, говорил о том, что Ирисфиль находиться в критическом состоянии.

- Ирисфиль? Держись!

* * *

По тому, как категорично и упрямо Эмия Киритцугу объявил о своей решимости этим утром, можно было понять, что его слова, идущие от сердца - истины, и в них нет места лжи.

Но что эти невообразимые, зловещие слова означали – Киритцугу понял только через пару дней.

В отчаянии, которое сильнее чем само отчаянье.

С сожалением, которое сильнее чем само сожаление.

Акт 12:

Глава 1

Мато Кария провалился в чёрный как ночь сон.

Он ничего не видел.

Он ничего не слышал.

Лишь кожей он ощущал поразительный натиск густой тьмы.

Словно он находился внутри чьего-то тела.

Поэтому Кария спросил у тьмы. «Где это я?»

С тошнотворным напором, тьма загрохотала. Рёв ураганного ветра, такой грохот, словно небеса низверглись на землю.

- Не нужно восхвалять моё имя… не нужно завидовать моему телу… я есть тень, отбрасываемая сияющими Героями… рождённая во тьме великих легенд…

Похожий на вырывающиеся из-под земли ядовитые пары, гневный голос звучал отовсюду, окружая Карию со всех сторон.

Карии стало не по себе. Стоило ему повернуться, как он почувствовал ледяное прикосновение латных перчаток, которые безжалостно вцепились в его одежду.

И вот исхудавшее тело Карии оказалось поднято в воздух. Он оказался на одном уровне с Берсеркером, и его глаза находились в положении, в котором невозможно было избежать его сумасшедшего взгляда.

- Поэтому… я ненавижу… я негодую… взращённый людьми, которые вверглись во тьму, людьми, проклинавшими свет…

- …

Кария, стоная от боли, пытался освободиться от латной перчатки, которая беспощадно сжимала его горло. Перед глазами появился неясный и странный образ.

Меч, излучающий яркий свет, был в руках сверкающего молодого воина.

Этот воин был Карии знаком.

Это была Слуга Мастера семьи Айнцберн – Сэйбер…

- Вот мой позор. Из-за её незапятнанной славы, я навечно буду принижен…

Шлем Чёрного Рыцаря стал разваливаться на части.

Появившееся лицо было заволочено тьмой, но пару горящих глаз и лязгающие от голода зубы было очень хорошо видно.

- Ты, жертва… - произнёс он холодно, и затем больше не говоря ни слова, прильнул к Карии, безжалостно вонзив свои зубы в его ярёмную вену.

Кария закричал в агонии.

Но его крик никого не остановил. Безумный Чёрный Рыцарь поглотил кровь, вытекающую из горла Карии, и тяжело выдохнул.

- Больше, дай мне больше… твою кровь и плоть… твою жизнь… пусть они разожгут мой гнев!

Нет…

Хватит…

Спасите меня!

Кария использовал все слова, которые он вспомнил, моля о помощи, надеясь, что кто-то протянет ему руку, но в этой тьме, для него невозможно было обрести спасение.

Красный туман вспышками мелькал у него перед глазами, помутненное от боли и страха сознание стало таять.

Но он смог собрать тот крохотный остаток сил, который у него был, и закричал что есть мочи.

* * *

Проснувшись от своего же полного боли крика, он обнаружил, что всё ещё находиться во тьме.

Но эта тьма с запахом разложения, который висел в холодном и влажном воздухе, тьма, наполненная леденящими душу шорохами копошения тысяч червей, несомненно, была тьмой реального мира.

- …

И в сравнении с реальностью, этот сон был для Карии более милосерден.

По крайней мере, если во сне он способен забыть о том, что его тело находилось при смерти, возможно, в царстве кошмаров он был бы счастливее, чем здесь.

Какое чудо спасло его от сгорания заживо и падения с крыши высотного здания, и как он вновь оказался в подземном хранилище червей поместья семьи Мато, притом живой? Сейчас для него невозможно было всё это понять, опираясь лишь на память.