Искушения при борьбе с гневом и памятозлобием

«Много потребно нам тщания против сего змия (т.е. гнева и памятозлобия), потому что и ему, как змею плотской похоти, содействует естество. Видел я людей, которые, прогневавшись, отвергали пищу от досады; и сим безрассудным воздержанием яд к яду прилагали». Те, кто от гнева не ест, не только не делают ничего доброго, но и ухудшают себя, убивают свое тело и душу. Это к вопросу о том, всякий ли пост хорош. Пост со скандалом — это вредно для здоровья, вредно для души. Отвратительно для Бога и вредно с медицинской точки зрения. «Видел и других, которые, как бы благословною причиною, воспользовались гневом своим, предавались многоядению, из рва упали в стремнину. Наконец, я видел и разумных людей, которые, подобно хорошим врачам, растворив то и другое, от умеренного утешения, данного телу, получили весьма великую пользу...

Сидя, по некоторой нужде, близ келий безмолвствующих мужей, я слышал, как они от досады и гнева наедине злились, как куропатки в клетках, и на огорчивших их, как будто на присутствующих там, наскакивали, и я благочестиво советовал им не жить в уединении, чтобы из людей не сделаться бесами. И видел опять людей сладострастных и похотливых сердцем, которые, по-видимому, были кротки, ласковы, братолюбивы, и любили красивые лица: сим я назначал проходить безмолвное житие, как врачество, противодействующее блуду и смраду плотской нечистоты, чтобы им жалким образом не превратиться из разумных тварей в бессловесных животных. А как некоторые говорили мне, что они сильно увлекаются тою и другою страстью (т.е. и сладострастием, и раздражительностью), то я запретил им жить по своей воле; а наставникам их с любовию советовал, чтобы они позволяли им по временам проходить то тот, то другой образ жизни [жить то в одиночестве, то среди братьев], повинуясь, однако, во всем главному настоятелю. Сластолюбивый повреждает только себя самого, а может быть, и еще одного, своего сотаинника [кто блудит, тот согрешает против себя и против того, с кем блудит]; гневливый же, подобно волку, часто возмущает все стадо, и многие души огорчает и утесняет». Один скандалист может разрушить весь приход, уничтожить целый монастырь, разогнать всю работу, да все что угодно.

«Великий вред возмущать око сердца раздражительностью, как сказано: смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8), но больший — словами обнаруживать душевное неистовство; если же еще и руками, то это уже вовсе неприлично, и чуждо монашескому, Ангельскому и Божественному житию». Есть большой вред от сердечного возмущения, и еще больший — от слов, а совсем безумие, когда рукам волю дают. «Если хочешь, или думаешь, что хочешь, вынуть сучец ближнего [«"дай, я выну сучок из глаза твоего", а вот, в твоем глазе бревно» (Мф. 7, 4)], то вместо врачебного орудия не употребляй бревна». Бревно — это жестокие слова и грубое обращение, врачебное орудие — это кроткое вразумление и долготерпеливое обличение.
«Если присмотримся, то увидим, что многие из гневливых усердно упражняются во бдении, посте и безмолвии; а намерение у диавола то, чтобы под видом покаяния и плача подлагать им вещества, питающие их страсть». Иногда люди думают, что очень важно спать поменьше, есть поменьше, молиться, долгие правила составлять, но при этом братья между собой ругаются. Иоанн Лествичник говорит, что подобное длительное правило, пост и бдение установил диавол, а не Бог. Человек невыспавшийся, голодный, долго стоящий на молитве, просто измучился, таким образом, и диаволу его очень легко втолкнуть в гнев. Поэтому в нормальных монастырях никогда не будут давать всем общее правило питания, например. У святого Пахомия Великого в монастырях было 24 разряда пищи. Тончайшая градация: в зависимости от меры духовного роста, от состояния тела и от другого, и все это учитывалось. У него в подчинении было 15 тысяч монахов, и, чтобы не запутаться в меню, на спину каждого монаха была нашита буква греческого алфавита (их тоже 24).

«Если, как мы выше сказали, один волк, имея беса помощником, может возмутить все стадо; то и один премудрый брат, имея Ангела помощником, может, как добрый мех, полный елея, укротить волну и дать кораблю тихое плавание. Сколь тяжкого осуждения заслуживает первый, столь великую награду получит от Бога второй, сделавшись для всех полезным примером». Мех — это тело брата, елей — его кротость, волны — возношение гнева, которое от одного человека начинает закипать вокруг, а корабль — это братья, коллектив на работе, монастырь, приход. Поэтому тот человек, который примирил приход, или монастырь, или коллектив, — он же получает великую награду от Бога, а человек, который возмутил приход или монастырь, получает великое наказание от Бога. Поэтому и сказано: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5, 9). «Начало блаженного незлобия — сносить бесчестия, хотя с огорчением и болезнию души». Начало борьбы с гневом — перенесение и терпение обиды. «Средина — пребывать в оных беспечально», т.е. тебя огорчают — ты не огорчаешься, но это только середина. «Конец же оного, если только оно имеет конец, — принимать поношения, как похвалу».

Был один старец, который специально нанял монаха, чтобы тот приходил его ругать, причем было правило, чтобы он ругал внезапно. Человек начинает воспринимать оскорбления не сами по себе, но как средство самоочищения. «Да радуется первый», — говорит Иоанн Лествичник о том, кто сносит бесчестья, хотя бы даже внутри и огорчается; «да превозмогает второй» — кто пребывает без печали во время оскорблений; «блажен о Господе, и да ликует третий» — кто относится к ругани как к похвале. Последний должен ликовать о Господе: «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали [и] пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5, 12). «Жалкое зрелище видел я в людях гневливых, бывающее в них от тайного возношения. Ибо, разгневавшись, они опять гневались на то, что побеждались гневом. Я удивлялся, видя в них, как падение следовало за падением; и не мог без сострадания видеть, как они сами себе за грех отмщали грехом, и, ужасаясь о коварстве бесов, я едва не отчаялся в своей жизни… если [кто] хочет совершенно избавиться от сих страстей; чтобы там, подвергаемый досаждениям, унижениям и потрясениям от братий и умственно, а иногда и чувственно ударяемый, или угнетаемый, удручаемый и ногами попираемый, он мог очистить ризу души своей от ее скверны». Душа оттирается от гнева и моется тем, что человек приучается все терпеть незаслуженно.

Поношение есть на деле умаление душевных страстей. Кстати говоря, перед тем, как уйти в отшельничество, монах обязательно проходил искус в монастырях или в каких-то местах в тесном контакте с людьми, чтобы очиститься от гнева. Один монах ушел в отшельничество, боримый страстью гнева: он на всех обижался, его все обижали — и он бежал в пустыню. Находясь в одиночестве, он как-то раз очень долго не мог найти свой кувшин и, когда его нашел, разбил и растоптал ногами от гнева. Тогда он понял, что на самом деле ушел от страсти гнева, а эта страсть сама к нему пришла, только он не знал, что с ней делать. В пустыне от этой страсти избавиться невозможно, потому что от гнева, раздражительности, обидчивости нельзя избавляться иначе, чем через «химчистку» терпения и унижений от людей. Если у человека внутренняя раздражительность очень сильна, то она должна быть вылечена при помощи внешних сил. Должен быть правильный подход. Какой? Нужно эту страсть оборачивать себе на пользу.

«Иное безгневие в новоначальных, происходящее от плача, а иное — невозмутимость, бывающая в совершенных. В первых гнев связан слезами, как некоторою уздою; а в последних он умерщвлен бесстрастием, как змий мечом». Плач только сковывает гнев уздечкой, но гнев, страсть остаются. А в совершенных он убит бесстрастием (человек постиг, как мечом убить змея). Однажды был такой случай. Один авва пришел к девственнице, которую считали великой праведницей, но она все время превозносилась внутренне. Он узнал от Святого Духа, что она пребывает в гордыне. Девушка сидела дома и почти никого не принимала, считая себя живущей в безгневии. Тогда авва вывел ее на улицу погулять, и мимо пробежали мальчишки, кидая в них камнями, она не выдержала и разгневалась. На что старец ей заметил, что она не бесстрастная, а жила в искусственных условиях, и ее страсти были связаны местом, они жили внутри. «Я видел трех иноков, в одно время претерпевших бесчестие. Один из них оскорбился, но смолчал, другой порадовался ради себя, но опечалился об укорившем его. А третий, воображая, представляя себе вред ближнего, пролил теплые слезы за того, кто его оскорбил. Так можно было видеть здесь делателей страха, мздовоздаяния и любви». Здесь видим три различия: между рабом, наемником и сыном. Раб просто смолчал, чтобы не быть наказанным. Наемник обрадовался, что будет ему награда, но ему стало жалко ближнего, а тот, который любит Бога, как сын, стал плакать о том, что вот этому человеку стало плохо.

 

Причины, порождающие гнев

«Как горячка в теле, будучи в себе одна, имеет не одну, а многие причины своего воспаления: так и возгорение и движение гнева и прочих страстей наших происходит от многих и различных причин. Посему нельзя назначить против них одно врачество. А такой даю совет, чтобы каждый из негодующих старательно изыскивал приличное средство для своего врачевания. Первым делом в этом врачевании да будет познание причины болезни, чтобы, нашедши оную, получить и надлежащий пластырь для своей болезни от Промысла Божия и от духовных врачей [от священников]. Хотящие войти с нами о Господе в предложенное духовное судилище, да войдут: и мы исследуем, хотя и не ясно, упомянутые страсти и их причины». Иоанн Лествичник, подводя итог главы о страсти гнева, говорит теперь о том уже, что порождает гнев. Гнев — это не первичная страсть. Страсти имеют несколько уровней. Есть первичные, например, первая страсть — самолюбие, которое проявляется через сластолюбие, сребролюбие и из которой вырастают, как следствие, другие страсти.
«Скажи нам, безумная и постыдная страсть, название отца твоего, и именование злой твоей матери, а также имена скверных твоих сынов и дщерей. Объяви нам притом, кто суть ратующие против тебя, и убивающие тебя? — В ответ на это гнев говорит нам: “Матерей у меня много, и отец не один. Матери мои суть: тщеславие, сребролюбие, объедение, а иногда и блудная страсть. А отец мой называется надмением”». Понятно, что без родителей дети не могут появиться. Гневу всегда сопутствует надменность и другие страсти, которые и порождают гнев.

 

«Сопротивляющиеся же им враги мои, которые держат меня [гнев] в узах, безгневие и кротость. Наветник мой называется смиренномудрием; а от кого рождается, спросите у него самого, в свое время». Святой Иоанн пишет: «Итак, да свяжется гнев, как мучитель, узами кротости, и поражаемый долготерпением, влекомый святою любовью и, представши пред судилищем разума, да подвергнется допросу». Окончательно убивает гнев смиренномудрие: мы перед Богом ничто, наши –– только грехи. И поэтому только смиренномудрие может нам помочь. «На восьмой степени лежит венец безгневия. Но кто носит его от естества, тот, может быть, не носит никакого иного; а кто приобрел его трудами, тот, без сомнения, победил восемь страстей».

 

О чревоугодии. Связь чревоугодия с другими страстями

Чревоугодие является пагубной страстью; хочу вам напомнить один библейский эпизод. Были два брата — Иаков, младший, и Исав, старший, которые являлись сыновьями праведного Исаака. Один из них, старший сын, должен был наследовать первородство, по линии которого должен был родиться Мессия — Христос. И вот однажды Исав возвратился с поля усталым, голодным и увидел, как брат его Иаков варит себе чечевичную похлебку. Исав попросил дать ему похлебки и продал за нее первородство Иакову. Из-за чревоугодия Исав навсегда потерял первородство, потерял право стать благословением для всего человечества.

Суть чревоугодия заключается в том, что человек зависит от своего желудка. Ни один человек не проживет на земле, не вкушая пищи. Кушать не грех, но объедаться — грех. Когда человек считает себя чем-то немаловажным, он начинает предаваться страсти чревоугодия. Важно помнить, что все страсти между собой взаимосвязаны, как причинно-следственными связями, так и по уровню. Существуют более глубокие страсти и поверхностные. Вторые вырастают из первых, как стебель из корня. Самой первой страстью является страсть эгоизма, когда человек считает себя важнее всего на свете. Из страсти сластолюбия рождается чревоугодие, которое, в свою очередь, усиливает самолюбие. Без обуздания чрева мы не сможем справиться и с более глубокими страстями. Алкоголизм и наркомания являются проявлением и частным случаем страсти чревоугодия. Это попытка решения духовных проблем употреблением некоторых продуктов в пищу. «Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном» (Фил. 3, 19). Человек, зацикленный на пище, на решении проблем желудка, обречен на посмертные мучения. Не умея наслаждаться Богом, не умея в Нем находить осуществление внутренних своих желаний, он обрекается на постоянные и вечные мучения.

 

Последствия чревоугодия

Иоанн Лествичник говорит так: «Имея намерение говорить о чреве, если когда-нибудь, то теперь наиболее, предположил я любомудрствовать против себя самого; ибо чудно было бы, если бы кто-нибудь прежде сошествия своего во гроб освободился от сей страсти». Страсти опасны тем, что они близки к необходимому нам. И самые страшные виды зла очень близко отстоят от границы с добром. «Чревоугодие есть притворство чрева; потому что оно, и будучи насыщено, вопиет: "Мало!", будучи наполнено и расседаясь от излишества, взывает: "Алчу!"». Чревоугодие — это именно душевное свойство, которое заставляет уже насыщенное чрево чувствовать голод. «Чревоугодие есть изобретатель приправ, источник сластей. Упразднил ли ты одну жилу его, оно проистекает другой. Заградил ли ты и сию — иною прорывается и одолевает тебя». Особенно заметно чревоугодие проявляется в первые дни постов, когда в холодильнике остается много «добра» и его жаль выбросить. Пост очень хорош тем, что ограничивает возможность человека к чревоугодию, ведь грех не в пище, а в саморазжигании, воспалении своего сердца.

Далее Иоанн пишет: «Чревоугодие есть прельщение очей; вмещаем в меру, а оно подстрекает нас поглотить все разом». Чревоугодие заставляет человека не ориентироваться на реальные нужды нашего тела. Этот принцип часто формируется уже в детстве, когда некоторые мамы насильно кормят маленьких детей, принуждая их есть сверх меры. Таким образом, порождается чревоугодие и привычка насилием добиваться чего-то хорошего, эта привычка разлагает душу. Когда родители усиливают в человеке чревоугодие, в нем тем самым усиливается самолюбие и эгоизм, а значит, ребенок будет хамить своим родителям. «Насыщение есть мать блуда; а утеснение чрева — виновник чистоты». Когда человек объедается, его тянет поблудить. И здесь есть чисто медицинское объяснение: в организме у человека находится не более пяти литров крови, которая распределена неравномерно. Когда человек ест, кровь приливает к желудку, кишечнику и железам, находящимся там, что, в свою очередь, вызывает половую страсть. Также всем известно, что, когда человек мало ест, он лучше думает. Например, Гете, когда писал Фауста, постился, хотя христианином вообще не являлся. Он просто понимал, что кровь от желудка отойдет к голове. По Промыслу Бога, кровь в человеке должна больше всего омывать именно голову и сердце, что способствует совершению умно-сердечной деятельности. Душа с телом связана. Если человек контролирует свой желудок и ест столько, сколько необходимо, ему легче хранить телесную чистоту.

 

Три типа людей

«Кто ласкает льва, тот часто укрощает его: а кто угождает телу, тот усиливает его свирепость». Если человек будет холить и лелеять свое тело, он станет тупым и глупым, если разрешать своему телу все, что оно хочет, человек ничего не добьется ни в земном, ни в небесном. Библия говорит о трех видах людей: духовных, душевных и телесных. Духовные люди покорны Святому Духу, они еще называются святыми. Душевные люди считают, что главное — это душевные качества (чувство прекрасного, гармоничность, отношения с людьми). Такие люди обладают душевной мудростью. Апостол Иаков говорит, что эта мудрость бесовская: «Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская» (Иак. 3, 15). Но они, раскаявшись, имеют возможность прийти к Богу. А есть люди плотские, про которых Книга Бытия говорит: «И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть» (Быт. 6, 3). Атеизм и материализм рождаются от обжорства и блуда, такой человек превращается в животное. Человек свое тело должен ставить на место, а не потакать ему. К телу нужно относиться, как к ослу — кормить, но в меру.

Уловки диавола

Иоанн Лествичник пишет: «Жид радуется о своей субботе и о празднике, и монах-чревоугодник веселится о субботе и о воскресном дне; во время поста считает, сколько осталось до Пасхи; и за много дней до нее приготовляет снеди. Раб чрева рассчитывает, какими снедями почтить праздник, а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться». Это проверка для любого человека — с чем связаны его мысли в пост, о чем он думает? И если о том, как бы вкусней приготовить тот или иной вид блюд, то диагноз вполне очевиден. «Когда пришел странник, чревоугодник весь движется на любовь, подстрекаемый чревонеистовством, и думает, что случай сделать брату утешение есть разрешение и для него. Пришествие других считает он за предлог, разрешающий пить вино; и под видом того, чтобы скрыть добродетель, делается рабом страсти». Это распространенная ловушка, когда хочется к приходу гостей повкусней приготовить, чтобы и самим полакомиться, и совесть оправдать, что не ради себя, а для других. Любовь к гостям является только поводом для утоления страсти.

«Посмеивайся ухищрению беса, который по вечери внушает тебе впредь позднее принимать пищу; ибо в следующий же день, когда настанет девятый час [время принятия пищи], он понудит тебя отказаться от правила, установленного в предшествовавший день». Бесы искушают человека мыслями, что нужно воздержаться в следующий раз, и попозже покушать, но такие мысли обычно приходят после еды. «Знай, что часто бес приседит желудку и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта и выпил всю воду в Ниле». Даже в медицине есть такое понятие, как булимия, когда человек ненасыщаем. Человек часто голоден не от недостатка пищи, а от бесов. «По пресыщении нашем, сей нечистый дух отходит и посылает на нас духа блудного; он возвещает ему, в каком состоянии мы остались, и говорит: “Иди возмути такого-то: чрево его пресыщено, и потому ты немного будешь трудиться”. Сей, пришедши, улыбается и, связав нам руки и ноги сном, уже все, что хочет, делает с нами, оскверняя душу мерзкими мечтаниями и тело истечениями».