Девять сюжетов для Подмосковья

На землях к югу от Москвы, издавна осваивавшихся, сохранились и сосед­ствуют памятники и фрагменты культурных ландшафтов разных эпох и раз­ных форм природопользования — неолитические стоянки и раннеславянские городища, монастыри и монастырские угодья, засечные дубравы, дворянские усадьбы, мемориальные и художественные музеи, наконец, центры промыш­ленной урбанизации последних десятилетий и современные «наукограды». Здесь же расположены особо охраняемые природные территории, в их числе единственный в Подмосковье биосферный заповедник.

Девять нижеследующих сюжетов можно предложить для разработки кон­кретных программ. В совокупности эти сюжеты представляют почти все ос­новные типы эколого-культурных туров, мыслимых для Подмосковья.

 

1. Поместье А.Т. Болотова «Дворяниново»

Тема: история и принципы русской агрономической и лесоводческой школ.

Проблемы: каким должно быть сельское хозяйство центральных райо­нов России — индустриальным, монокультурным с огромными полями и жи­вотноводческими комплексами на тысячи голов скота? Малотоварным, с «ло­скутными» полями и хуторами? Ни тем, ни другим? Как использовать рекомендации Болотова по организации хозяйства в нашем личном опыте — на шести или пятнадцати сотках?

 

2. Типы русской усадьбы и культурного ландшафта

Тема: усадьбы, сопряженные с сельским ландшафтом, классические Усадьбы с дворцово-парковой архитектурой (Остафьево, Поленово и др.) и Неклассические усадьбы — виллы нового времени.

Проблемы: какие русские усадьбы органичны окружавшему их преж­де и окружающему ныне- культурному ландшафту? Формировали, транс­формировали ли они этот ландшафт или вписывались в него? Какие экологические проблемы порождались и решались создателями усадеб разного типа?

3. Культурно-экологические функции монастырей

и монастырских угодий

К сожалению, в южном Подмосковье не сохранилось живых примеров развитого, традиционного подсобного хозяйства монастырей, как правило отличавшегося самодостаточностью и экологичностью. Остались, однако, документальные свидетельства — книги, рукописи, карты, рисунки. Монас­тырям постепенно возвращаются не только постройки, но и земли. На них местами возникают сады, огороды, сенокосы, пасеки. Пока это только фраг­менты традиционной хозяйственной монастырской жизни. Разрабатываются и планы превращения бывших монастырских угодий с окрестными землями в охранные природно-исторические парки, например вокруг Троицкого Белопесоцкого монастыря.

Проблемы: в программы паломнических туров целесообразно включать знакомство не только со святынями и реликвиями монастырей, но и с мона­стырским трудом. Например, разделив трапезу с братией, паломники могли бы узнать, как добываются продукты, использованные для ее приготовления, и, более того, помочь своим трудом в саду, на поле, в лесу. Но как сделать это тактично, приобщая к экологически осмысленной и добросовестной работе не только верующих паломников, но и стремящихся посетить монастыри внецерковных людей — туристов?

 

4.Фабрично-заводской исторический

и современный индустриальный ландшафт

Полотняный Завод — это не только вотчина Гончаровых и место, освя­щенное памятью о Пушкине, но и эколого-культурный памятник. Известны «гончаровские» паруса на кораблях русского и английского флотов, «гонча-ровская» бумага в России и в Западной Европе.

Проблемы: какие технологии использовались для изготовления пеньки и парусины, отбеливания бумаги? Были ли они экологичны? Каковы современ­ные технологии в текстильной и целлюлозно-бумажной промышленности?

Тульские оружейные заводы прежде и сейчас — какова экологическая це­на их появления и существования? Каково будущее?

 

5. Чеховское «Мелихово», классические

и современные дачи и дачники

Тема и проблемы: дачная жизнь как форма культуры. Прогулки с этюдником, чай на веранде, дача и сад. Чеховские экологические интуиции и предсказания: «Леший» как первый русский экологист. Дачные поселки артистов, врачей, писателей, военных. Садовые участки и товарищества. Шесть и пятнадцать соток. Какова перспектива: только коттеджи «новых русских» с башенками или еще и сельский «зеленый» туризм, экологические дома и деревни?

 

6. Дом-музей К.Э. Циолковского в Калуге

Темы и проблемы: не только принципы реактивного движения, но и философские идеи русского космизма. Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, их взгляды и другие эколого-культурные концепции. Земля в космическом контексте. Глобальные проблемы человечества и индивиду­альное поведение.

 

7. Таруса

Тема и проблемы: природа как эстетическая и этическая ценность. Поэзия трав в прозе К.Г. Паустовского. «Русский Барбизон» в Тарусе: элеги­ческая гармония человека и природы у В.Э. Борисова-Мусатова. Правда при­роды и правда искусства. Ограниченность научного постижения природы. Благоговение перед жизнью А. Швейцера. Экологическая этика.

 

8. Приокско-Террасный государственный биосферный заповедник

Темы и проблемы: два уникальных объекта — «степные долы» и пи­томник зубров. Особо охраняемые природные территории и опорный эколо­гический каркас Земли. Что, от кого, для чего и как охранять? Биосферный статус заповедника. Будущее биосферы и человечества: возможные сценарии. Почему соседний заказник «Русский лес» не получает федерального статуса? Что можно и чего нельзя делать туристам на особо охраняемых территориях. Заповеди, заповедники и культура.

 

9. Протвино — Обнинск — Пущино

Тема и проблемы: «наукограды» прежде и теперь: заповедники, пи­томники или музеи науки? Ядерные технологии: мифы и реальность, эколо­гический риск и право выбора. Наука и эколого-культурный туризм, земной мир от субатомных частиц до биосферы. Эксперимент «Биосфера - 2 », экоси­стема космического корабля. «Экотрон» и самодеятельный музей науки в Ин­ституте фундаментальных проблем биологии Пущинского академгородка. Детский туристский клуб «Союз друзей» в Обнинске — вероятно, там прорас­тает наше будущее: каким оно окажется?

 

О том, как эколого-культурный туризм может формировать наше будущее, красноречиво свидетельствует практика работы Бородин­ского военно-исторического музея-заповедника.

Для музея, наряду с традиционными сюжетами, посвященными истории и воинской доблести, а в последнее время и культурному ландшафту Бородинского поля, весьма важной темой могло бы стать обращение к собственно экологическим аспектам военных действий.

Мальчикам, молодым людям и, к сожалению, многим взрослым политикам свойственно играть в войну. Бородинский музей энергич­но развивает и поощряет массовые акции, воспроизводящие военный быт и «потехи» времен войны 1812 года. Но есть и оборотная сторона медали, о чем красноречиво свидетельствуют богатейший материал музея и само Бородинское поле. Разве не наполнены его почвы свин­цом — этим токсичным тяжелым металлом? Разве не были здесь уничтожены крестьянские дворы и поля, рощи и родники? Стали ли Земля безопаснее, а люди миролюбивее? Воинская доблесть — един­ственная ли наша зашита?

Ужас и губительный для Земли исход «ядерной зимы» остановили гонку ядерных вооружений в странах, уже накопивших горы боеголо­вок. А.Д. Сахаров, создавший водородную бомбу, стал миротворцем. Кошмары газовых атак Первой мировой войны привели к запрету применения отравляющих веществ в военных целях. Э. Хемингуэй добровольцем пошел на эту войну, а знаменит стал своим антивоен­ным романом «Прощай, оружие!».

Но не стоит думать, что конвенциональное оружие, особенно со­временное, экологически безопасно. Война всегда грязна не только морально, но и экологически. Поэтому в тематику работы Бородин­ского музея должны быть включены одновременно и военно-эколо­гические, и этические сюжеты. Ведь военные игры не столь уж невин­ны, особенно если в них играют вне морального и экологического контекстов, только и способных расширить понимание доблести и чести до общекультурного смысла и переключить естественное для мальчиков и юношей стремление к героическому с привычного воен­ного еще и на иной лад.

Нам нелегко по сегодняшним меркам оценивать мораль людей прошлых эпох, даже не очень от нас далеких. Достаточно вспомнить письмо Пушкина Вяземскому с просьбой позаботиться о девке, кото­рую он нечаянно... (далее следует не очень приличное слово). Что же. считать Пушкина человеком аморальным? Нет, он следовал нормам своего времени. Вспомним, в России крепостное право формально было отменено лишь через 24 года после смерти Пушкина, а факти­чески сохранялось еще почти столетие (паспорта у российских крес­тьян появились при Н.С. Хрущеве). А что сказать о Сократе, ни на­меком не осудившем рабство? Очевидно, оно было абсолютно естественно для его времени, и не пристало нам осуждать за это ве­ликого моралиста.

Но не только аморальные с нашей сегодняшней точки зрения по­ступки или суждения людей прошлого, но и их доблести нельзя с лег­костью — хотя и приходится — подвергать сомнению. Ведь сомнение возникает нередко. И возникает справедливо. Вот строки О.Э. Ман­дельштама: «...как аттический солдат, в своего врага влюбленный!..» Привлекательный, но и сомнительный образ! Правда, Мандельштам сравнивает с древним греком нынешнего игрока в теннис, и тут он, конечно, не ошибается.

Но такой ли любовью мы хотим наполнить сердца детей и солдат? Не лучше ли как можно более полно передать им наше нынешнее зна­ние, понимание и моральных, и экологических аспектов войны? Не умаляя доблести воинов, сражавшихся на Бородинском поле, но и не идеализируя, не героизируя войну.

Итак, особое внимание в развитии российского туризма следует обратить на синтез экологических и культурных сюжетов в единых ту­рах и проектах. Важно также содействовать более тесному междуна­родному сотрудничеству туроператоров, экологов и культуроло­гов/этнологов. Нередко крупные национальные и международные природоохранные союзы и фонды направляют свои усилия и средства исключительно на охрану дикой природы, а фонды культуры и другие поддерживающие культуру организации, включая ЮНЕСКО, забо­тятся преимущественно о памятниках культуры (в основном — об ар­хитектурных сооружениях, коллекциях и т.п.). При этом они не уделя­ют должного внимания охране эколого-культурного разнообразия и такому важному инструменту экологического менеджмента, как эко­лого-культурный туризм. Поэтому в туристских программах так ва­жен эколого-культурный синтез на пространстве культурного ланд­шафта.

Экотуризм в городе. Потенциал Москвы

 

Вспомним первые строки из «Воскресения» Л.Н. Толстого: «Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, — весна была весною даже и в городе»1.

Роман был опубликован на рубеже XIX—XX вв. Уже тогда город предавали анафеме и художники, и первые экологисты. Впоследствии появилось понятие «джинн урбанизации» — ведь большие города обладают не только отталкивающей, но и огромной притягательной силой. Они приносят многие беды, но и обеспечивают людям блага.

И вот спустя столетие, в начале 1990-х гг., в одном из самых урбанизированных и экологически неблагополучных мест Европы, в стальном и угольном сердце Германии — Рурском бассейне, возник проект по созданию ландшафтного парка «Эмшер».

К тому времени шахты и домны Рура были давно остановлены. Гигантская агломерация Дуйсбург—Эссен—Бохум—Дортмунд, занимающая бассейны р. Рур и другого притока Рейна — того самого Эмшера, что дал название проекту, жила уже не добычей угля и выплавкой стали, а развитием высоких технологий.

Ныне Эмшер-парк создан. Это мозаика прежних индустриальных объектов, сохраненных, но сменивших функциональное назначение, лугов и перелесков («зеленых пространств»), городских кварталов разного времени и разных градостроительных стилей, водоемов (во многих из них можно купаться — вода там теперь чистая), пешеходных и велосипедных дорожек. Площадь парка — около 500 кв. км, в 17 городах на его территории живет почти 2 млн человек!

Парк стал привлекательным объектом экологического и эколого-культурного туризма для жителей агломерации. В нем множество птиц и животных — обитателей лугов и лесов. Домны превратились в декорации для представлений на открытом воздухе. Старые фабрики — в музеи истории техники. Сохраненные и реконструированные рабочие поселки с маленькими садиками возле домов — в памятники архитектуры и садового хозяйства. Пустыри между железнодорожными ветками, по которым прежде везли уголь и сталь, — в опытные площадки, на которых можно наблюдать сукцессии растительности, осваивающей городской ландшафт. На рекультивированных терриконах угольных шахт разместились небольшие сельскохозяйственные поля.

Ландшафтный парк «Эмшер» — не единственный пример экологического преображения урбанистического или индустриального ландшафта, хотя, вероятно, самый крупный. Известны и другие примеры успешного эколого-туристского преобразования, в частности старых шахт и шахтерских поселков в США.

Нужно отметить и тот факт, что в те же 1990-е гг. как отклик на стремительное развитие информационных технологий возникла концепция будущей постиндустриальной цивилизации, именуемой «глобальной деревней». Осуществится ли она, станет ли действительностью будущего?

Намного раньше, еще в 1602 г., была придумана не деревенская, а городская утопия — «город солнца» Т. Кампанеллы. В самом конце XIX в. английский архитектор Э. Ховард выдвинул идею создания «города-сада будущего». Свое воплощение она нашла вскоре после Первой мировой войны в северных пригородах Лондона1.

В 1920—1930-х гг. в среде советских градостроителей, как, впрочем, и западных, эта идея «города-сада» была весьма популярна. Такие города мыслились как зеленые и преимущественно спальные районы, как города — спутники мегаполисов. Знаменитый французский архитектор Ш.Э. Ле Корбюзье в 1930 г. предложил проект «зеленого города», где жилая застройка должна была размещаться в зеленых массивах.

Однако, в отличие от Эмшер-парка, «зеленые города», как и «города-сады», по-настоящему не воплотились в жизнь. Успешные реализации единичны (например, г. Канберра в Австралии). Теперь популярность приобрели идеи создания экополисов. Академгородок Пущино на Оке вблизи Серпухова проектировался как один из них. Развиваются проекты экологических деревень. Однако таких действующих деревень пока еще немного.

Но для нашей темы важно другое — в самых разных и достаточно больших современных городах уже реализуются, и вполне могут реализоваться, весьма привлекательные городские программы экологического туризма. Эти программы призваны вносить свой вклад в формирование экологического мировоззрения горожан, особенно школьников, приобщать их к природоохранной деятельности, а в конечном итоге — способствовать смене приоритетов в выборе жилья и устройстве поселений.

Приведем некоторые сюжеты отчасти традиционных, а также новых потенциальных программ для Москвы и ее пригородов.

• Что растет на пустырях?

• Родники, ручьи, реки и пруды.

• Музеи, сады и парки.

• Птицы в городе.

• Бобры живут недалеко от Кремля.

• Люблинские поля фильтрации.

• Новые экологичные кварталы в большом городе?

• Городские свалки и завод по переработке мусора: возможно ли

безотходное производство?

Далеко не все из этих сюжетов уже разработаны до состояния готового эколого-туристского продукта, но несколько наиболее известных можно назвать. Другие сюжеты будут кратко описаны ниже как схематические предложения для их дальнейшей проработки.

Необходимо, однако, сделать одну оговорку. Не все из предлагаемых московских программ формально можно назвать туристскими. В большинстве случаев речь будет идти об экологических экскурсиях продолжительностью не более нескольких часов. Тем не менее ничто не препятствует тому, чтобы из тематически связанных экскурсий формировать двух- или трехдневные экологические туры. Они могут быть предназначены для туристов, приезжающих в Москву не только ради знакомства с памятниками архитектуры, художественными музеями, ради посещения театров или выставок, но и интересующихся экологией как неотъемлемым компонентом культуры, особенно в контексте нашей истории.

В самом деле, сюжет о музеях, садах и парках можно выстроить как целостный тур, например следующим образом.

В день приезда туристы знакомятся с расположенным недалеко от Всероссийского выставочного центра (ВВЦ) Институтом природного и культурного наследия, где имеется интересный небольшой музей и собственная недорогая гостиница. В этот же день целесообразно пройтись по территории ВВЦ, заглянуть в павильоны с экологической тематикой.

Следующий день можно начать с посещения расположенного поблизости Главного ботанического сада Российской академии наук с его коллекциями под открытым небом и оранжереями. К нему примыкает территория Останкинского музея-усадьбы, представляющего собой образец усадебной ландшафтной архитектуры конца XVIII в.

Затем можно отправиться в малоизвестный широкой публике Музей землеведения Московского государственного университета, посвященный наукам о Земле, в том числе ландшафтоведению. А после этого пойти в Ботанический сад Университета с его несколько одичавшими, но весьма интересными альпийскими горками.

В Музее нужно попросить экскурсовода открыть бал-кон 24-го этажа, откуда видна вся Москва- ее историческая периферия с Ново-Девичьим монастырем, теперь входящая в Центральный административный округ города, |и новые, интенсивно застраиваемые окраины столицы. Один день в программе тура следует зарезервировать для двух знаменитых дворцово -парковых ансамблей XVIII в. — Кусково и Царицыно. Контрастность и выразительность ландшафтно-архитектурных стилей этих ансамблей необычайны.

Наконец, завершением тура может стать экскурсия в Серебряный бор -издавна популярную дачно-купальную местность на берегах Москвы-реки, теперь же превращающуюся в район привилегированных особняков, где гуляющие пешие горожане кажутся уже не очень уместными.

Стержневые темы всего тура — ландшафтная архитектура, садово-парковое искусство, ландшафтный дизайн и понимание ландшафта: научное, эстетическое, утилитарное. В зависимости от целевой группы конкретный тур можно наполнять более или менее специальным ландшафтно-экологическим содержанием. Например, обсуждать приемы сохранения исторических парков, опирающиеся на возможности самовосстановления однажды измененных архитекторами ландшафтов и на дендрологические методы; говорить о социально-экологических проблемах города, о сочетании селитебных и рекреационных функций ландшафта; сравнивать способы оценки эстетической привлекательности ландшафта.

В качестве еще одного музейно-паркового тура можно предложить посещение двух интереснейших московских естественноисторических музеев — Дарвиновского и Палеонтологического. Оба выделяются оригинально выстроенными и дидактически выразительными экспозициями, а также регулярными тематическими выставками. Третий музей, представляющий собой также и парк под открытым небом, экскурсии по которому могут быть органически сопряжены с посещением двух названных выше, — это Коломенское. Там тема эволюции природы, представленная в экспозициях Дарвиновского и Палеонтологического музеев, обретает свою, так сказать, природную естественность, например, в ходе увлекательной геолого-геоморфологической экскурсии. Остановимся на ее основных объектах.

В Коломенском в обнажающихся у самого берега Москвы-реки черных глинах юрского периода можно найти если не останки динозавров, то, по крайней мере, окаменевших аммонитов и белемнитов. Поблизости в Дьяковском овраге на дневную поверхность выходят более молодые белые и желтые морские пески мелового времени. Выше залегают еще более молодые отложения — морена. Будучи продуктом геологической деятельности древнего локровного ледника, она состоит из красновато-коричневых суглинков, среди которых во множестве встречаются валуны и галька очень древних горных пород (гранитов, кварцитов и др.), изверженных из глубин Земли и принесенных ледником на территорию нынешнего Подмосковья из Скандинавии.

Деревня Дьяковское дала имя не только оврагу, глубоко врезавшемуся в высокий берег реки, но также целой археологической культуре и древнему городищу, возраст которого составляет около 2,5 тыс. лет. В то время (это эпоха железа, сменившая эпоху бронзы) обитатели этого и других городищ уже существенно влияли на эволюцию природы, вырубая леса под пашни, разводя скот, занимаясь охотой и рыболовством. Особенности природопользования древних веков хорошо изучены историками, а также ландшафтоведами Географического факультета Московского государственного университета. Они же разработали специальные историко-экологические маршруты по территории музея.

В Коломенском также можно наблюдать формы рельефа, созданные геологическими и современными антропогенными процессами. Это долина реки с поймой и террасами, оползни на ее крутом коренном берегу с «пьяным лесом», проявления береговой и склоновой эрозии.

Вообще, Коломенское — весьма привлекательный объект для разнообразных экологических и историко-экологических экскурсий. Там можно посетить «аптекарские огороды», представляющие собой первые образцы ботанических садов и лечебных заведений, пасеку с домом пасечника и даже зал дегустации меда, доставляемого сюда из разных регионов России. Проводятся в Коломенском и ботанические, и дендрологические экскурсии.

Посетителей Коломенского ожидают и другие интересные объекты и мероприятия — от выдающихся памятников архитектуры до массовых фольклорных праздников. Однако с противоположного берега реки из района Люблино—Марьино ветер иной раз приносит смрадный запах, изрядно отравляющий удовольствие от прогулки. Его источник — Курьяновская станция аэрации, речь о которой пойдет ниже.

Потенциал Москвы позволяет разработать и осуществить еще много других «музейно-парковых» историко-экологических туров. Сокольники и Измайлово, Покровское-Стрешнево с парком Покровское-Глебово, Лефортово, парк Сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева, Воронцово — вот привлекательные объекты для экскурсий.

Но особого внимания заслуживает уникальный национальный парк «Лосиный остров».

Этот относительно небольшой массив старовозрастных лесов и обширных болот (площадь около 12 тыс. га) расположен внутри огромного мегаполиса. С запада и с юга он окружен Москвой, городами Реутов и Балашиха, с севера и северо-востока — городами Мытищи, Королев и Щелково. Только с восточной стороны в направлении Медвежьих озер территорию парка замыкает не городская застройка, а довольно плотно населенная пригородная зона. По сути дела, он начинается почти в центре Москвы — менее чем в 10 км от Кремля, поскольку знаменитые «Сокольники» — это часть «Лосиного острова», его передовой рубеж. К сожалению, парк рассечен Московской кольцевой автодорогой и уже не представляет собой единого природного комплекса. Особенно губительно это рассечение сказалось на жизни крупных млекопитающих — ни лосей, ни кабанов в московской части парка больше нет. Переходы для животных, сооруженные под автодорогой и призванные, по мнению проектировщиков, обеспечить миграцию животных, оказались неэффективны.

Но несмотря на урбанистическое окружение, в этом национальном парке осуществляются классические эколого-туристские про граммы: детские летние экологические школы, походы через весь «Остров» с ночлегом, экологические акции (День птиц, Марш парков и др.), разнообразные экскурсии. В парке есть визит-центр, действует научный отдел, издается газета1.

«Лосиный остров.» привлекателен для горожан не только своей имизостью и доступностью, но прежде всего богатством природных и историко-культурных достопримечательностей. И хотя лосей и оленей здесь теперь встретить непросто, увидеть бобровые поселения (а если повезет, то и их осторожных обитателей) может каждый участник специального двухдневного похода. Сохранились и зрелые еловые, сосновые и липовые леса, и уникальные архитектурные памятники первого московского водопровода, протянувшегося из Мытищ в столицу. Это сочетание естественных ландшафтов и историко-культурных объектов, демонстрирующих старинные технологии использования природных ресурсов, и делает парк интересным для проведения эколого-культурных туров.

Воспитание экологической культуры горожан, посещающих «Лосиный остров» в качестве экскурсантов или туристов, чему во многом и посвящены усилия работников парка, — очень важная и актуальная задача. Несмотря на свой статус, парк подвергается постоянным атакам со стороны недобросовестных соседей. Общественная защита парку так же остро необходима, как и государственная.

С парком «Сокольники» «Лосиный остров» связан не только территориально и организационно, но и исторически. Между тем эта связь администрацией развлекательного комплекса «Сокольников» (в отличие от администрации «Лосиного острова») явным образом почти не поддерживается и не используется. Ее в первую очередь заботит бизнес, опирающийся на эксплуатацию аттракционов и закусочных, а также выставочных павильонов самой разной специализаии. В принципе для городских парков такой бизнес не противопоказан — конечно, в разумных пределах. Более того, доходы от него должны частично использоваться в целях сохранения природы как «Сокольников», так и «Лосиного острова». Но до последнего времени экологическая ситуация в «Сокольниках» оставалась неблагополучной. Убедиться в этом несложно. Достаточно побывать в парке в воскресный день, взглянуть на горы мусора и поговорить с его посетителями. Кстати сказать, акции в поддержку «Сокольников» могут быть органическим компонентом специальных экологических экскурсий в парк, например для школьников Москвы. В соответствии с принципом экотуризма «посильно участвуй в решении природоохранных проблем» (см. главу 3) в программу экскурсий по парку можно включать проведение эколого-социологического опроса посетителей по следующей схеме.

 

 

Темы (блоки вопросов) для включения в анкету эколого-социологического опроса посетителей парка «сокольники»

Блок 1. Предварительное (без опроса) деление респондентов на половозрастные и «функциональные» группы (одиночки, родители с детьми, члены компании и т.п.).

Блок 2. Где живут респонденты, как добирались до «Сокольников», откуда узнали про парк?

Блок 3. Какова цель посещения парка, как часто бывают в парке, где именно (излюбленные места)?

Блок 4. Что знают о культурных и природных особенностях парка, из каких источников?

Блок 5. Как оценивают экологическую ситуацию (но сначала необходимо выяснить — интересуются ли вообще этим сюжетом, придают ли ему какое-то значение), по каким критериям оценивают?

Блок 6. Согласны ли принять участие в мероприятиях по улучшению ситуации? Если согласны, то в каких именно? (указать спектр возможностей).

Блок 7. Что знают о соседнем парке «Лосиный остров»? (в этом блоке нужно не только выявить осведомленность респондентов, но и их интерес к разным возможностям познакомиться с «Лосиным островом»).

На основе этой схемы составляется развернутая анкета (см. главу 6, § 6.2) для проведения опросов в ходе экскурсии, результаты которых позволят предложить меры по улучшению ситуации в парке.

Что касается содержания экскурсии по «Сокольникам», то одним из интересных сюжетов может послужить не только сам парк, но и тема о дачах, сохранившихся в черте города. Ведь история района Сокольники — это история не только царской соколиной охоты, но и русской дачной культуры конца XIX — начала XX в. В окрестностях парка до сих пор сохранились остатки классических дач, некогда принадлежавших известным горожанам, в том числе деятелям культуры.

Эта традиция в какой-то мере поддерживалась в Москве и в советское время. Так, за забором бывшей дачи скульптора-монументалиста Е.В. Вучетича недавно еще были видны макеты сконструированных им гигантских фигур.

Дачная тема «Сокольниками» отнюдь не исчерпывается. В уже | упоминавшемся Серебряном бору тоже было немало старинных дач.

Экологический смысл такой экскурсии — взаимные адаптации дачного дома и природы. Когда-то дачная культура в России была весьма прогрессивной. Мы знаем об этом и. из пьес Чехова, и из. поэзии Пастернака, и из специальной литературы. Другая задача, которую можно было бы решать при разработке такой экскурсии, — помощь в мемориализации этой культуры. Ведь профессионально подготовленный путеводитель по еще уцелевшим памятникам дачной архитектуры в пределах Москвы мог бы послужить одним из аргументов в пользу их сохранения. Дело в том, что памятников такого рода почти не осталось, а немногим оставшимся в ближайшие годы, скорее всего, грозит уничтожение. Сохранится, как можно надеяться, музей-усадьба Л.Н. Толстого в Хамовниках — дачная по стилю, но городская по местоположению. Прежде она располагалась на городской окраине, а ныне находится почти в центре Москвы. Но другие, не защищенные государством дома — в опасности.

Целые дачные кварталы, существовавшие в Москве еще в 1950-х гг., исчезли бесследно. Память о них тоже исчезает. Что, например, говорят нам теперь названия «Песчаная площадь» или «3-я Песчаная улица»? А это был район на берегу речки Песчанки с небогатыми, но милыми дачами — деревянными домиками с террасами, украшенными цветными стеклами, в окружении садов, с чистыми улицами, поросшими травой. Не так давно станция Лосиноостровская по Ярославской железной дороге была центром классического дачного поселка. Теперь это спальный район Москвы.

Исчезают и московские дворики, обязательными атрибутами которых были клумбы с георгинами, ноготками и золотыми шарами, кусты сирени и вековые деревья. Разве не достойна эта тема специальной экскурсии? Почему бы не сохранить такие дворики-островки в Москве? Или мы впредь сможем представлять их себе только по известному полотну В.Д. Поленова?

Городом-садом внутри мегаполиса является также коттеджный поселок в районе метро «Сокол»,, в треугольнике между Волоколамским шоссе и улицами Панфилова и Алабяна. Дома этого поселка, каждый из которых окружен небольшим садом, стилистически принципиально отличаются от безвкусных современных краснокирпичных коттеджей «новых русских».

Вообще, тема сохранения заповедных островов в Москве — природных или культурных — важнейшая. Им специально посвящена одна из программ московского экоцентра «Заповедники», которая так и называется — «Заповедные острова»1. В рамках этой программы проводятся разнообразные экологические акции, интересные экскурсии. Одна из принципиальных задач программы — сохранение не просто островков природы или культуры, но объединение их во взаимосвязанные сети, в том числе и экскурсионными маршрутами.

Конечно, Москва, как и подавляющее большинство крупных городов, развивается по своим жестким и пока еще преимущественно антиэкологичным законам. В настоящее время коммерческие интересы застройщиков оказываются важнее экологического императива. Тем не менее возникают и интересные позитивные тенденции. Например, в районе новой застройки «Куркино», лежащем к северо-западу от Тушино, его проектировщики, коллектив молодого московского Института экологии города, исходили из следующих принципов планирования и застройки:

• максимальное соответствие градостроительных структур природным структурам (прежде всего системам водной миграции);

• использование природной способности экосистем к самосохранению и самовозобновлению, что особенно актуально для древесных насаждений и иных «зеленых пространств»;

•децентрализация таких инженерных сооружений и коммуникаций, как теплоснабжение, канализация и т.п.

Безусловно, экологическая экскурсия в Куркино будет интересна не только москвичам, но и жителям других городов.

Интересным объектом для экскурсии, посвященной экологичности градостроительных решений, может послужить район застройки Люблинских полей фильтрации1.

В самом конце XIX в. на месте Чагинских болот были созданы поля орошения для очистки хозяйственно-бытовых стоков города. Технология очистки (переработка органических отходов почвенными микроорганизмами) была простой, но достаточно эффективной и экологически приемлемой. Для ускорения процессов микробиологической переработки почва многократно разрыхлялась и тем самым дополнительно аэрировалась. На полях выращивали травы на сено, а также овощи.

В 1914 г. из-за значительных перегрузок поля орошения были переведены на режим полей фильтрации (т.е. без выращивания на них сельскохозяйственных культур). В середине 1930-х гг. стоки стали поступать вначале на Курьяновскую станцию аэрации (от нее и доносится в «Коломенское» характерный смрад) для биохимической очистки в специальных резервуарах. Затем накапливающийся там осадок отправляли в пруды-отстойники, в которых благодаря богатству органикой развивалась обильная водная растительность.

Эти отстойники стали привлекательным местом для гнездования и отдыха (во время перелетов) птиц, и в начале 1990-х гг. часть зарастающих полей-отстойников было решено превратить в орнитологический заказник. Это намерение вошло в «Экологическую программу Москвы», принятую в 1994 г. Тогда же было решено провести рекультивацию полей фильтрации и использовать эту территорию под жилую застройку.

Первое из двух намерений осталось неосуществленным. Второе выполнено, но вполне ли благоприятна экологическая обстановка для новоселов в районе бывших полей фильтрации? Ведь там до рекультивации обнаруживались места с концентрацией вредных веществ, в сотни раз превышающей допустимую! Каково положение сейчас, не вполне ясно, но гнилостный запах не исчез. И часть построенного жилья не востребована.

К сожалению, этот случай — в отличие от Куркино — представляет собой пример экологического регресса в градостроительной практике Москвы. Но и такая поучительная экскурсия в Люблино, несомненно, полезна.

Утилизация отходов в мегаполисе — экологически очень важная и сложная тема. Недаром современную цивилизацию нередко называют «цивилизацией помоек». Получил хождение и другой не вполне научный термин — «помоечная популяция», означающий группу животных того или иного вида, кормящихся главным образом пищевыми отходами на помойках. В Москве это распространившиеся по всему городу серые вороны, крысы, бродячие кошки и собаки и даже волки.. Проблема отходов (промышленных и бытовых) решается наилучшим образом посредством их раздельного сбора и последующей переработки. Трудности здесь возникают не столько технологические, сколько организационные и финансовые — нужно налаживать сложные региональные цепи сбора отходов и их утилизации, поскольку безотходных процессов в отдельных звеньях цепи и на отдельных предприятиях практически не бывает.

Довольно успешно проблема отходов решается в Германии. Московская же практика пока далека от совершенства. Так что легче продемонстрировать практику неправильную, чем правильную. И все же несколько интересных объектов можно объединить специальной темой «Московские свалки и мусороперерабатывающие предприятия». Правда, эти объекты далеко отстоят друг от друга, чаще всего расположены в пригородах, поэтому их целесообразнее включать по отдельности в другие экскурсии, маршруты которых проходят достаточно близко.

В Мытищах несколько лет назад стартовала программа с выразительным слоганом «Сделаем Мытищи чище». Там начали организов<