Знакомое ощущение «в группе».

Это ощущение, которое у вас возникает, когда вы находитесь в центре знакомой группы. С ощущением «в группе» можно легко поэкспериментировать: вам нужно только представить себе, что вы находитесь вместе с членами знакомой вам группы - и вспомнить, что вы при этом чувствуете. К примеру, представьте себе, что вы снова вместе со своими друзьями в садике или снова ощутите себя в армии. Когда бы вам ни захотелось испытать ощущение «в группе», все, что для этого нужно сделать - это вспомнить группу, команду или класс и представить себе, что вы снова с ними.

Вы бы многое отдали, чтобы снова оказаться вместе со своими друзьями из прошлого? Это физически невозможно? Тогда сделайте это в своем воображении - и вы снова переживете это ощущение «мы».

 

Глава 4. Создание власти.

Как люди становятся важными.

В Главе 3 я описывал, как иерархическая организация мыслей помогает избежать ментального хаоса. Эта иерархия развивается автоматически как побочный продукт принятия решений. Жизнь человека полна выборов: остаться ли с мамой или пойти погулять с папой? Завести ли мне кошечку или собачку? Взять ли Pizza Verde или Qiattro Stazione? Надеть юбку или брюки?

Чтобы мы могли сделать выбор, одна концепция должна одержать верх над другой. Это достигается тем, что одну из них мы делаем в уме более важной. Концепция, которая превалирует, будет более важной, поскольку именно такой она репрезентируется в уме. Другими словами, ей будут приданы более весомые сенсорные качества (Бэндлер, 1985). Она будет больше, шире, светлее, тяжелее и т.д. Уровень важности будет поддерживаться и в образе этой концепции, который останется в памяти.

В результате необходимости делать выбор и принимать решения у человека в конечном итоге развивается когнитивная структура, в которой одни концепции доминируют над другими, которые, в свою очередь, доминируют над менее важными концепциями. Все вместе они формируют устойчивую иерархическую структуру (Дилтс, 1990). Заполняя эту пирамиду, человек получает внутренний покой и уверенность. И чем более упорядоченной для человека будет та или иная сфера выбора, тем легче ему будет принимать решение - и быстро выбирать, что для него важнее всего. Если разница в важности для него все еще не очевидна, ему сначала придется создать иерархию и найти причины, по которым одни образы он сделает больше, тяжелее, светлее или выше. Человек, чье мышление полностью организовано в виде иерархии, сможет принимать решения быстрее. По мнению Дилтса и его коллег лидерские качества могут в значительной степени рассматриваться как результат подобной внутренней согласованности.

Когда люди применяют те же когнитивные принципы по отношению к персонификациям, в их мышлении появляется социальная иерархия. Одни персонификации становятся для них важнее, чем другие. В результате своих исследований в теме социальной репрезентации я пришел к выводу, что эта иерархия является одной из причин формирования понятия социальной власти.

В этой книге мы предполагаем, что уровни важности, на которых люди репрезентируют себя и других, определяют их место на социальной лестнице. Авторитет, доминирование, неравенство, природное лидерство и тенденция следовать за остальными и подчиняться им - все это продукты ментальной репрезентации. Социальная иерархия в широком смысле - это результат бессознательных когнитивных расчетов, в которых одни персонификации делаются более важными, чем другие. Иными словами, даже человек, обладающий очень высокими личностными качествами, останется незначительным, если окружающие будут видеть его таковым.

Метафоры власти.

Власть - это примадонна социальной оперы и звезда сцены бессознательного социального познания. Все знают, что существует такое понятие, как неравенство - с ним сталкивается любой социальный психолог или социолог. Но данная область пока исследована слабо, так как когнитивные принципы, которые определяют разницу во власти, являются бессознательными и скрытыми.

По мнению Лакоффа и Джонсона (1999) социальная власть в целом базируется на концептуальной метафоре «большой - значит важный». Это мнение подтверждается целым рядом очень четких базовых впечатлений. К примеру, большие предметы привлекают больше внимания, чем маленькие - очень часто они оказываются тяжелыми, ими сложно манипулировать. Дети - маленькие и слабые, они окружены людьми, которые больше и сильнее. Большие люди могут заставить вас занять слабую позицию.

 

Большие люди могут либо наказывать, либо защищать маленьких. Самые старшие - это обычно самые большие. Так как подобный опыт есть у всех, то у всех людей развиваются примерно одинаковые когнитивные лингвистические шаблоны в отношении власти и ее отсутствия.

Мировая литература и история - это неистощимый источник информации для изучения людей, обладавших властью. Роберт Грин и Джуст Элферс (1998), изучая японскую, китайскую и европейскую историю, в своей интереснейшей работе вывели 48 Законов власти. Они попытались ответить на вопрос: «Что нужно делать, чтобы обрести власть?», и дают целый ряд поведенческих советов. Авторы подразумевают: «Власть - это навык, которому можно научиться». Однако они ничего не говорят по поводу того, каким образом нужно визуализировать себя и других, чтобы получить власть.

Первым человеком в социальной психологии, определившим различные виды власти, стал Рейвен (1965). Он выделил следующие категории: власть вознаграждения, власть принуждения, власть закона, власть авторитета и власть эксперта. В 1970 году к этому списку он добавил еще и власть информации. Это классическое разделение говорит нам о том, что существует шесть причин, по которым человек может находиться на более высоких позициях нашей Социальной панорамы.

Метафора, с которой работал Рейвен, такова: власть - это собственность. Власть - это нечто, чем вы «владеете», и любая власть подпадает либо под одну из описанных выше категорий либо под их комбинацию.

Малдер (1977) сформулировал набор математических правил, которым подчиняется социальная власть. Его попытка с помощью формулы выразить отношения между человеком, обладающим властью, и тем, кто обладает ею в меньшей степени, является одним из самых прогрессивных подходов в социальной психологии. Можно сказать, что его правила описывают шаблоны поведения, которые должны являться результатом работы бессознательных когнитивных процессов.

К примеру, человек, имеющий власть, делает все возможное, чтобы сохранить эту власть и преумножить ее. Метафора Малдера такова: «Власть есть результат законов природы». Не говоря об этом прямо, он также довольно ясно выражается по поводу роли ментального пространства, так как он всегда репрезентирует человека, обладающего властью - С - над человеком, обладающим меньшей властью - Р. Если говорить коротко, то он согласен с тем очевидным фактом, что в своей Социальной панораме более властные фигуры люди помещают выше. Правда, ключевая концепция работ Малдера носит название «расстояние власти», а не «уровень власти». Но фактически его теория определяет законы, которые управляют расстояниями по вертикали.

Однако другие исследования рассматривают этот логически-математический подход с другой точки зрения. Согласно ей власть репрезентируется как иррациональная, так как, помимо всего прочего, власть является результатом доминирования. А «доминирующий» - это то, кто вы есть, а не то, что вы имеете или что делаете. В этой категории теорий подразумеваемая метафора такова: «власть - это черта личности». Человек, который является доминирующим, зачастую может иметь значительное влияние, не имея никакого представления об игре во власть, не «владея» никаким источником власти и не имея дела с природными законами. Модель Социальной панорамы может воспользоваться результатами подобных исследований, если мы обратим внимание на такой факт: в целом люди помещают персонификации привлекательных людей (Бургун, 1991), агрессивных людей (Ганн, 1991), людей, которые быстро мыслят (Синклер и Деркс, 1990), рациональных и дальновидных людей (Моррис, 1992), больших людей (Ган, 1991), мужчин и знаменитостей на более выдающиеся и высокие позиции в своей Социальной панораме.

Исследование Калма (1991) подтверждает, что это позиционирование выполняется на уровне мгновенных бессознательных процессов. При первой встрече мы приписываем человеку статус за несколько миллисекунд - даже если мы не имеем понятия о его источнике власти и еще до того, как он скажет свое первое слово. Женщинам особенно хорошо удается немедленно определять порядок главенствования в группе мужчин (см. Джонстон, 1979:33-74). Как только мы приписали человеку определенный ранг, его персонификация обычно остается в той же позиции. Он или она будут храниться в нашей памяти на том же уровне.

Универсальными и генетически определенными являются не только факторы, определяющие статус - пол и размер. Иерархическое положение, которое люди приписывают друг другу, определяется также их культурой. Когда люди рассматривают власть как продукт культуры, они пользуются метафорой «власть - это роль». В своей культуре люди узнают, какую роль играют возраст, титул, священники, монахи, солдаты, гражданские служащие, аристократия, доход, спортивные достижения или владение скотом. Но способ, которым они делают одни персонификации более важными, чем другие, является универсальным. Во всех культурах это делается через увеличение фигуры в размерах и помещение ее на более высокое и центральное место.

Простой эксперимент, который с 1990 года я проводил с сотнями людей в тренинговых группах, позволяет мне со значительной долей уверенности утверждать существование общих паттернов местоположения авторитетных фигур. Я просил своих учеников подумать о человеке, который заставляет их чувствовать робость и дискомфорт - начальник, авторитет или эксперт. Затем я попросил их вызвать это ощущение неуверенности. Как только они ощутили это чувство, я проверял, в каком направлении они смотрели. Затем я просил их указать это направление. И по меньшей мере 90 % из них указывали пальцем на место, которое возвышалось в центре.

Помогая клиентам изменить свое ощущение подчинения на чувство равенства, я получил гораздо больше подробных инсайтов относительно этих бессознательных когнитивных паттернов.

Паттерны авторитета (42).

Доминирование и подчинение в нашем уме выстраиваются через неравную репрезентацию самоперсонификации и персонификации другого человека. Делая персонификацию себя маленькой и удаленной, а образ другого - большим и находящимся на близком расстоянии, человек выделяет персонификацию другого - а персонификация себя оказывается в подчинении.

Эти паттерны становятся заметными только тогда, когда мы начинаем анализировать социальные репрезентации на основе их сенсорных характеристик, как следует из работ по субмодальностям Бэндлера (1985), Дилтса и Эпштейна (1989).

В бессознательном социальном познании значение возникает, когда мы помещаем несколько персонификаций в одно и то же ментальное пространство одновременно (Фоконье, 1997). Чтобы понять, как влияет на человека персонификация другой личности, недостаточно взглянуть только на эту персонификацию. Нам нужно рассмотреть персонификации в контексте отношений между ними (Фоконье и Тернер, 2002). Нам нужно понять отношения, которые являются результатом одновременного существования двух персонификаций. В случае с авторитетом нам нужно будет сравнить сенсорные характеристики образа самоперсонификации с характеристиками персонификации другого человека. Если социально-эмоциональное значение заключается в авторитете, подчинении или социальном неравенстве, тогда образы персонификаций будут демонстрировать несколько следующих характеристик:

Расстояние.

Я воспринимаю другого человека как обладающего большей властью, если его образ находится ближе, чем мой образ себя.

Высота.

Я воспринимаю другого человека как обладающего большей властью, если его глаза находятся выше моего уровня глаз, если смотреть с первой позиции восприятия (с моей собственной точки зрения). Другими словами, если мне приходится смотреть снизу вверх, чтобы встретиться взглядом с другим человеком, то я воспринимаю его как более сильного.

Расстояние и высота.

Влияние персонификации уменьшается по мере роста расстояния до нее. Но влияние, которое теряется с расстоянием, может быть восстановлено через высоту. Следовательно, отдаленные персонификации, которые размещаются высоко, тем не менее сохраняют значительную часть своего влияния, особенно если они размещаются в центре.