Молитва вместе с псалмопевцем

Как же повлияла на мою молитву встреча с живыми, яркими и часто дерзкими молитвами Псалтири? Прежде всего, я оставил свою вежливость и ложный оптимизм. После долгого размышления я пришел к выводу, что моя прежняя установка выражала стремление оправдаться делами. Мне казалось, что я не вправе показывать столь недостойные чувства Господу и что моя душа слишком грязна, чтобы предстать перед Ним, а потому я должен сначала привести себя в порядок, а потом уже идти к Нему. Но если только человек с чистыми руками и чистым сердцем достоин взойти на гору Господню (Пс 23:4), то кто же поможет грешнику? Я не могу преодолеть в себе жажду мщения или избавиться от фарисейской гордости. Только Господь излечивает подобные недуги. Один прекрасный стих из Деяний помог мне увидеть более широкую картину. Когда после воскресения Петр и другие апостолы говорили в присутствии иудейских вождей, Петр провозгласил, что Бог возвысил Иисуса, «дабы дать Израилю покаяние» (Деян 5:31). Значит, покаяние есть дар Божий! Как я могу изменить свое сердце, если я «наслаждаюсь» сладостным чувством мести, когда мне удаётся сказать последнее ядовитое слово? Разумеется, это радость с примесью горечи, но человек — странное существо, которое наслаждается своей горечью, ненавистью и завистью. Мы можем только просить у Бога дар покаяния, чтобы Он устранил горькую радость греха и обновил наши сердца в Себе.

Так что теперь я готов открыть свое сердце Богу, даже когда оно покрыто грязью — особенно в такие минуты! — потому что мне неоткуда больше ждать помощи. Мои молитвы утратили вежливость, но я служу Богу с новыми силами и новой радостью, которых не знал раньше. Я могу говорить Ему то, что думаю, поскольку этот великий Бог даровал мне привилегию жаловаться Ему тогда, когда мне кажется, что Он меня оставил. Я ценю эту привилегию и не могу от неё отказаться. И Бог даже предложил людям молитву, которая меня в этом утверждает.

Вопросы к Богу

Ещё один аспект Ветхого Завета заметно обогатил мою молитвенную жизнь — это та свобода, которую друзья Бога ощущают в Его присутствии, когда не понимают Его справедливости или опасаются, что он может уронить свое достоинство в глазах людей. Некоторые места Писания учат нас быть осмотрительными, когда мы говорим с Господом, и это важно (см. Мал 3:13–15, Рим 9:20). Существует вредоносный и разрушительный скептицизм, которого следует избегать любой ценой. Но есть и здоровое сомнение честного человека, который задает вопросы из искреннего желания узнать истину и увидеть торжество Божьего Царства. И вопросы такого рода Божьи друзья не боятся произносить вслух.

Одним из самых ярких примеров такого «скептического» друга Божьего был Иов. Обычно мы говорим о «терпении Иова», но на самом деле Иов проявляет терпение только в двух первых главах. А в главе 3 Иов открывает свои уста и проклинает день, в который он родился (Иов 3:1). И это только начало. На протяжении всего разговора с друзьями Иов говорит пугающие вещи о своих друзьях и возмутительные слова о Боге. Так, например, говоря о Боге, он восклицает: «Всё одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного. Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмевается» (Иов 9:22–23). Я заметил одну интересную вещь: когда христиане цитируют Книгу Иова, они чаще всего приводят «правильные» слова его друзей, которым пришлось в итоге покаяться в том, что они говорили (см. Иов 42:7–9). А если бы мы стали читать в церкви многие места из отчаянных речей самого Иова, прихожане могли бы прийти в ужас. Но несмотря на все слова, порочащие Бога, которые произнес Иов, когда пыль улеглась, Бог провозгласил, что именно Иов говорил истину, а его друзья лгали (Иов 42:7). Это само по себе показывает, что общая совокупность помышлений и мотивов человека значит куда больше, нежели его отдельные слова и фразы. Если принимать во внимание отдельные фразы, то Иов произносил богохульства, а его друзья прославляли Бога. Но когда мы видим общую картину, богохульства Иова становятся истиной, а правильные речи его друзей — злом, в котором необходимо покаяться, чтобы его исправить. Когда сердце принадлежит Богу, такой скептицизм может быть могучим орудием на службе у Господа.

Две другие истории, на сей раз из — Пятикнижия, представляют собой два моих любимых примера той открытости, которой обладают друзья Бога. Первая история — разговор Авраама с Богом о судьбе Содома. Я рекомендую вам прочесть всё это повествование самостоятельно, особенно Быт 18:22–23. Здесь мы видим первую реакцию Авраама на слова Яхве, что гибель Содома и Гоморры неизбежна. Авраам ужасается: «Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?» (стих 23). «Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?» (стих 25). Когда–то я думал, что любой человек, осмеливающийся так говорить с Богом, заслуживает пощечины, если не чего–то худшего. Но ничего подобного здесь нет. Господь хранит спокойствие и даже готов торговаться с Авраамом. Он не поразил Авраама смертью за его дерзкие вопросы. Авраам был другом Божьим, и такие люди могут себе позволить честные разговоры с Господом вселенной. Но можно также заметить красноречивые признаки того, что в процессе этих переговоров, Авраама начали мучить мягкие угрызения совести (стихи 27, 30, 31, 32). Однако это не помешало Аврааму задавать вопросы, которые рождались в его недоумевающем уме. И конечно, Авраам в первую очередь заботился о репутации великого Судьи всей земли. Авраам подчинялся этому Судье и хотел, чтобы тот пользовался безупречной репутацией среди людей. Какая храбрость! Какая верность! И какая дружба!

Подобные вещи происходили между Моисеем и Богом. В главе 32 Книги Исхода мы найдем разговор Моисея с Яхве после ужасающего отступничества Израиля у горы Синай. Вероятно, Господь испытывал намерения сердца Моисея, когда он сказал: «Итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя» (Исх 32:10). Каждый обычный человек возликовал бы в ответ на предложение стать отцом великого народа, а особенно после такого мучительного опыта, какой Моисей пережил, руководя Израилем. Но Моисей не был обычным человеком. Он был другом Божьим и сразу отреагировал на это иначе: «Почему, Господи? А что скажут египтяне? И вспомни обещания, которые ты дал Аврааму, Исааку и Израилю. Ты даже поклялся им Самим Собой. Откажись от этого злого намерения и отложи твой пылающий гнев» (см. Исх 32:11–14). «И отменил Господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ Свой» (Исх 32:14). Когда правильные люди в правильное время испытывают сомнения относительно Бога, они могут даже спасать целые народы. По крайней мере, так произошло, когда Моисей открыл своё сердце Господу.

Важнейшие принципы

В заключение давайте подведем итоги и сформулируем некоторые важнейшие принципы, которые могут нам помочь справляться с проблемами, о которых мы говорили в начале этой главы, — во–первых, с жестокостью и грубостью псалмов, во–вторых, с тем, что нам трудно быть открытыми, предстоя святому Богу. Как я уже говорил, это взаимосвязанные проблемы, потому что когда мы понимаем, что псалмопевец обращается к Богу абсолютно честно, мы можем решиться поступать подобным образом. Но нам следует помнить, что жестокость псалмов не должна быть для нас образцом; она отражает не свойства Бога, но характер Его грешных детей, сражающихся с вопросами жизни и смерти в испорченном мире. По вдохновению Его Духа они взывали ко Творцу, обнажая свои души в такой степени, что нам порой от этого становится не по себе, но они обращали свои лица к Богу, и Он слышал их молитвы, несмотря на грубость их слов. Это должно нас подбадривать, потому что, когда мы чувствуем горечь, злость или депрессию, мы приходим к Нему, зная, что нас услышат. И это дает нам ответ на вторую проблему — проблему почтительной дистанции в беседах с Богом. Удивительная вещь: теперь, когда я знаю, что Господь слышит мои отчаянные или даже кажущиеся грубыми слова, сама эта мысль часто останавливает во мне желание бунтовать. Просто знать о том, что Он готов ответить на переполняющие меня чувства, — это уже лекарство, которое нередко возвращает здоровье моей душе.

В данной главе я рассказал об очень важных для моей христианской жизни проблемах. Но, хотя я приближаюсь к окончанию настоящей главы и всей книги, не перестаю ощущать великую парадоксальность взаимоотношений человека с Богом. Думая о безмерном величии и близости моего Бога, о Его святости и Его дружелюбии, я как бы разрываюсь между двумя противоречивыми чувствами. Меня влечет к Нему сила Его любви, но я опускаюсь на колени, когда осознаю, какая великая пропасть отделяет такого Бога от человека. Это напряжение между Иаковом, который в отчаянии цепляется за своего Повелителя: «Не отпущу тебя, пока Ты не благословишь меня», — и Петром, который, падая на лицо свое, восклицает: «Выйди от меня, Господи, ибо я человек грешный».

Но Господь не покинет человека, который молится такой молитвой. Это Благая весть, которой нужно делиться с другими.

[1]Раскрывая идею двух путей — возвышенного и смиренного, автор в оригинале использует метафоры шоссе (high road) и дороги с ямами и выбоинами (low road) соответственно. — Прим. ред.

[2]См. Вавилонский талмуд: Баба Батра 15b, англ. пер. Soncino Press, London.

[3]В Синодальном переводе: «произвело большое негодование ». — Прим. пер.

[4]В Синодальном переводе: «сына Манассии». — Прим. пер.

[5]См. Мидраш Рабба на Книгу Бытия, XLIV, 21–22 (англ. пер.: Soncino Press, London).

[6]Так у автора. — Прим. пер.