Технология как валюта нашего времени

Оборот всей экономики Соединенных Штатов оценивается в восемь триллионов долларов. В этом гигантском финансовом поле существуют два крупнейших рынка: 1) рынок потребительской технологии и 2) рынок средств избавления от потребительской технологии.

Потребительская технология изменяет наше представление о времени – она сокрушает, топчет и прессует время. Сегодня технология – это самозаводящаяся машина, своего рода вечный двигатель, подталкивающая самое себя постоянными усовершенствованиями, дополнениями и новым топливом. Технология ускоряет темп жизни и усиливает нашу зависимость, которая с необходимостью требует облегчения, для немедленного достижения которого мы опять-таки слишком часто обращаемся к технологии. Вас одолел стресс? Купите массажер. Жизнь пошла вразнос? Купите электронный органайзер. Вам надо путешествовать с детьми? Купите «Геймбой». Живете в опасном районе? Купите охранную систему.

На вашем столе лежит электронная записная книжка рядом со стопкой статей, требующих немедленного прочтения, но вы предпочитаете смотреть маленький телевизор и пить холодное пиво. Вечер пролетает незаметно, [47] и вы отправляетесь спать после набивших оскомину вечерних новостей и порции голосовой почты с работы. Вы лежите без сна, пока ваша супруга болтает неведомо с кем по Интернету, и пытаетесь осмыслить события истекшего дня. Вам стыдно за то, что вы не сумели сдержаться и накричали на нового сотрудника. Вы вспоминаете, что водопроводчик не позвонил вам, как обещал, несмотря на ваше напоминание. Вы жалеете, что не смогли преодолеть усталость и не почитали сыну на ночь сказку; вы испытали мимолетную гордость от того, что сумели заключить сделку по недвижимости за четыре процента. Вы начинаете засыпать, но ваш мозг продолжает работать. В уме вы перебираете дела, которые предстоит сделать завтра. Вы просыпаетесь в шесть тридцать без ощущения свежести и без воспоминаний о сновидениях. Выбравшись из постели, вы несетесь на кухню за чашкой горячего кофе, а потом бросаетесь читать электронную почту. С сумкой в руках вы направляетесь к машине, надеясь за двадцать минут дороги послушать звуковую версию популярного учебника по бизнесу, потому что давно ничего не читали по специальности и невероятно отстали. Звонит мобильный телефон, и ваши коллеги напоминают, что через пятнадцать минут вас будет ждать очередной клиент. Скрипучий голос в трубке смолкает, и вас охватывает страстное желание уехать куда-нибудь подальше от этого проклятого города.

 

Время глубокой гуманности

Восприятие времени, в котором протекает реальная жизнь, неуклонно изменялось на протяжении предыдущих ста лет, но особенно драматичными эти изменения стали за последнее десятилетие. Современная жизнь отчуждает нас от естественных ритмов и звуков. Немногим более века назад, до изобретения электричества и сотовой связи, большинство американцев вставали с рассветом, ложились спать [48] на заходе солнца, ели домашнюю пищу и работали недалеко от дома. Люди говорили о текущих делах, вспоминали старое и напутствовали своих детей фразами типа «поспешишь – людей насмешишь». Рассказы начинались словами «однажды, в давние времена», и мы имели обыкновение говорить то, что думали. Дни отмечались по солнцу, а не по часам, годы – по временам, а не по календарю. Письмо шло до адресата несколько недель, а ответа приходилось ждать и того дольше.

Время определялось по природным событиям и текло в ритме приливов и отливов, лунных циклов и времен года. Его определяли по звездам, восходу и заходу солнца, по затмениям луны и по поведению растений. Как утверждают исторические источники, еще в четвертом веке до нашей эры писец Александра Великого обнаружил, что листья определенных растений открываются днем и закрываются ночью. В восемнадцатом веке естествоиспытатель Карл Линней открыл свойство лепестков цветков некоторых растений открываться и закрываться в определенные часы. Он высадил эти растения у себя в саду и, взглянув на растения, мог сразу определить время суток.

Такой тонкий способ ориентации во времени был утрачен, когда появились напольные и наручные часы, фиксированные встречи, сроки исполнения и любимые ток-шоу в семь тридцать вечера.

 

Время высокой технологии

С момента изобретения пружинных заводных (1876) и электрических портативных (1956) часов произошел сдвиг – от времени глубокой гуманности к времени высокой технологии. В противоположность языку глубокой гуманности фразы эпохи высокой технологии упрямо твердят нам о побуждающем и подгоняющем влиянии времени. Прислушайтесь. Недостаток времени, ускорение времени, реальное время, срок сдачи, контрольное время, [49] множественная задача, отставание, изыскание времени, создание времени, потеря времени, заполнение времени, убить время, потратить время, даром потерять время, вовремя, вне графика, временные рамки, временной прорыв.

Потребительская технология традиционно обещает нам сберечь время, освободив нас от выполнения насущных дел, и мало кто отважится отрицать, что на протяжении последнего столетия потребительская технология действительно облегчила нашу жизнь. Мы перестали стирать вручную, складывать, вычитать, умножать и делить в уме, а также печь хлеб из муки грубого домашнего помола. «Делай все быстро, чтобы оставить больше времени для счастья». Так утверждает реклама «Майкрософт». Потребительские товары соблазняют нас широким спектром обещаний, а потом круто ломают нашу жизнь и возбуждают напрасные надежды. На протяжении многих лет мы поглощали эти обещания с такой скоростью, с какой это позволяло наше благосостояние.

Но именно те товары, которые сулили сберегать наше время, все в большей и большей степени его пожирают. Потребительская технология требует определения приоритетов, отбора торговых марок, покупки, установки, обслуживания и усовершенствования.

Потребительская технология достигла той точки, когда она забирает больше, чем отдает. Наши дома набиты приспособлениями, сберегающими труд, но мы без всякой пользы проводим высвободившееся время. Наше исследование показало, что трудосберегающие, упрощающие, экономящие время и многообещающие технологии, которые мы используем в быту, в действительности практически не уменьшают времени, которое мы тратим на домашнее хозяйство. Однако мы по-прежнему одержимы производительностью и эффективностью. Мы постоянно задаем себе вопрос: сколько мы можем успеть за день, за час, за минуту? [50]

Известный американский кинодокументалист Кен Берне, который тратит годы на создание одного фильма, очень озабочен поразившим множество людей массовым расстройством способности к концентрации внимания. «Когда вас постоянно бомбардируют сменяющимися образами – и не только по телевидению, но и в обыденной жизни, – то вы против воли ускоряетесь. Когда вам нужно получить многое, очень многое, за короткий промежуток времени – еду, впечатления, да и все на свете, – то начинает происходить нечто противоположное. Вместо того чтобы духовно обогащаться, как многие себе воображают, от изобилия впечатлений мы, напротив, впадаем в духовную нищету. И эту нищету – прежде всего и главным образом – можно измерить степенью дефицита внимания».

Автомобиль, который до сих пор считается лучшим примером потребительской технологии, служит прекрасной иллюстрацией вышеприведенного утверждения. В дополнение к возможности свободно перемещаться с места на место мы рассчитываем одновременно поддерживать связь с миром и развлекаться. Мы ведем дела по мобильному телефону, читаем, пока стоим перед светофорами, и делаем заметки на листках бумаги, приклеенных к ветровому стеклу. К другим «производительным инструментам», которыми оборудуются современные автомобили, относятся активируемые голосом компьютеры, способные посылать и принимать сообщения электронной почты и факсы. Современные системы «Дженерал моторе» сделают за вас все – от вызова аварийного буксира до рекомендаций относительно ближайшего ресторана, и все эти услуги вы получите, не выпуская руля.

Чтобы с максимальной пользой потреблять время, которое мы проводим в пути, мы привыкаем питаться в машине, для чего покупаем специализированную еду, чашки и соответственным образом упакованные напитки. «Келлог», производитель первых в мире наборов для быстрой [51] еды, ныне сосредоточил свои усилия на дорожных завтраках, потому что тринадцать процентов американцев завтракают за рулем, и «Келлог» утверждает, что «хочет быть в каждом автомобиле». Рестораны «Макдоналдс» большую часть своей продукции продают не в зале, а проезжающим автомобилистам через специальные окошки.

Поскольку мы все в большей степени ведем себя в машине так же, как дома, деловые люди предлагают нам дополнительные средства для «решения» этой дорожной проблемы. Разработаны портативные офисы, умещающиеся на пассажирском переднем сиденье. По меньшей мере один из множества мини-фургонов, поступающих на рынок в течение года, снабжается развлекательными системами. Вы можете развернуть экран для просмотра фильмов или электронных игр. Дети в наушниках играют на заднем сиденье в «нинтендо», а водитель слушает музыку по своему выбору (разговоры перестали быть насущной необходимостью, зато нет ссор и конфликтов).

Но как мы проводим время в обществе, насыщенном потребительскими технологиями? Мы живем в машинах, говорим по мобильным телефонам, отправляем послания по электронной почте, смотрим телевизор, работаем на компьютере, слушаем музыку, остаемся в курсе, остаемся на связи, остаемся опутанными проводами, как марионетки веревочками, и продолжаем без оглядки нестись вперед, обгоняя время. Мы организованны (или хотим быть таковыми), эффективны (в этом нам помогут новые компьютерные программы) и производительны (тут поможет новый скоростной модем). Я куплю себе новый палм седьмой модели. Если я установлю спутниковую тарелку, то мне больше не придется ходить в кино. С тех пор как я подключился к Атагоп.сот, я перестал бывать в книжных магазинах.

Приспосабливая свою жизнь к сложным автоматизированным системам, мы даже сами не замечаем, как меняются наша деятельность и наш повседневный язык. [52]

Огонь теперь не зажигается, а включается. Тротуары не чистятся, а подогреваются. Занавески теперь не задергивают, ими управляют с помощью пульта дистанционного управления. То же самое касается пищи, которую теперь не варят, а программируют процесс приготовления. Мы втыкаем вилки в розетки и нажимаем кнопки, но никто не знает, как отключиться от всего этого на время, достаточное для того, чтобы обдумать, что мы, собственно говоря, делаем и в чем заключается наш выбор. Мы остаемся наедине с ощущением, что нами и нашей жизнью безраздельно правит высокая технология.

Потребительские технологии, которые в любой момент делают нас доступными для других, уродуют наши представления о времени и собственном благополучии. Сотовый телефон лежит у нас в кармане, в ладони зажат портативный компьютер, на поясе пристегнут пейджер. Факсимильный аппарат и электронная почта спрессовали до предела «время ответа», и все эти технологические новшества делают нас доступными двадцать четыре часа в сутки, как круглосуточный супермаркет. Какой же эффект мы получаем, окружая себя технологией все время, каждый день, дома, на работе и в машине, не зная ни сна, ни отдыха?

Зоя Леонард, художница, которая родилась и выросла в Нью-Йорке, но живет теперь на Аляске, говорит о сделках со временем: «Я – типичный городской ребенок, и именно поэтому с детства привыкла, что со временем можно торговаться. О, ты опаздываешь – возьми такси. Тебе нужно отправить сообщение, но ты не успеваешь – воспользуйся опцией приоритетности. Если времени и правда не осталось, отправь это с «Федерал-экспресс». Если офис «Фэдэкса» уже закрыт, отправь свое письмо по факсу. Ты знаешь, что со временем всегда можно заключить выгодную сделку. Но когда живешь здесь, на Аляске, начинаешь понимать, что здесь настолько суровые условия, что нет места никаким сделкам. Ты не можешь поспорить с бурей или с расстоянием». [53]

Сегодня мы редко употребляем слово «покой». Наш словарь густо засеян словами, порожденными постоянным стрессом. И мы начинаем мечтать о бегстве в деревню.

 

Сладкий зов Сирены

Обещания технологии – это песня Сирены, она так сладка и мелодична, что не оставляет нам сил сопротивляться ее соблазнам. День приходит и день уходит, а мы постоянно окружены посулами технологии, которая проникает к нам в виде телевизионной и почтовой рекламы, в виде уверений продавцов и советов сотрудников и друзей. Наше общество выбито из колеи стрессом и спрессованным временем, и мы взываем к усовершенствованным решениям. Мы вдыхаем эти поэтапные программы с той же скоростью, с какой они появляются на свет, и обращаемся к технологии за ответами. Она дает их: от лучшего к великолепному, от нового к революционному, от быстрого к мгновенному, от надежного к безопасному, от простого к не требующему никаких усилий, от силы к могуществу. Но так же, как песнь Сирены, зов технологии может быть обманчивым. Он соблазняет, манит, а потом захлопывает капкан.

Производители рекламы имеют склонность давать завышенные обещания. В пятидесятые годы самым большим обещанием технологии было удобство. Сегодня ведущей темой рекламы стало обещание все упростить – потребительская технология стала противоядием сложности, так как семьдесят семь процентов опрошенных американцев «чувствуют, что должны что-то сделать, чтобы упростить свою жизнь».

Сегодня потребительская технология формирует невидимый фундамент нашей жизни. В качестве простого личного теста, попробуйте представить себе, во что превратится ваша жизнь, если из нее удалить самые основные дости [54] жения современной потребительской технологии. Представьте себе приготовление обеда. Из морозильной камеры вы достаете пакет замороженных «равиоли» и бросаете их в кастрюлю с водой, кипящей на сильном огне. Из холодильника вы извлекаете банку с соусом и подогреваете его в микроволновой печи в специальном пирексном контейнере. В электропечи вы поджариваете хрустящий итальянский хлеб с пармезаном и базиликом. Обед весьма удобен и вкусен. После обеда вы загружаете грязную посуду в посудомоечную машину и садитесь к компьютеру готовиться к деловой встрече. Электропечь, холодильник, микроволновка, посудомоечная машина, газ, электричество, водопровод. Не хотите же вы и вправду отказаться от всего этого?

Наша жизнь настолько пропиталась технологией, что, естественно, постоянно возникает потребность приобрести что-то новое.

В шестидесятые и семидесятые годы Ральф Нейдер убедил американцев стать «информированными потребителями», после чего на упаковках товаров появились списки ингредиентов и инструкция по безопасному применению. Но теперь недостаточно сравнивать товарные знаки, консультироваться в «Консьюмер рипорт» или исследовать соответствие и качество каждого данного продукта. Сегодня потребительская технология стала намного более могущественной и опьяняющей, чем во времена Ней-дера. Для того чтобы выйти за пределы отравленной зоны современной технологии, мы должны стать размышляющими потребителями и начать учитывать последствия внедрения новых технологий в нашу жизнь, начать исследовать тот эффект, который оказывает технология на время, и то, какие ценности добавляет она к нашему человеческому опыту. Размышляющий потребитель понимает, что обещания технологии могут быть обманчивыми, и в них могут непреднамеренно отсутствовать указания на те последствия, которые способны поразить наше сообщество, наше дело, наших детей и нас самих. [55]

Осенью 1995 года на всю Америку прославилась деревушка Уотерфорд, расположенная в Виргинии у подножия горы Блю-Ридж. Проживающие там двести пятьдесят размышляющих потребителей стали первой американской общиной, отказавшейся от кабельного телевидения. «У наших людей есть время поговорить друг с другом. Я горжусь плохим приемом телевизионных программ в нашей деревне, – заявил один из жителей Уотерфорда на встрече Ассоциации Граждан, на которой обсуждался вопрос подключения кабеля. – Отсутствие телевизора заставляет людей выходить из домов, и мне ненавистна сама мысль о том, что это может измениться только потому, что по телевизору покажут девять разных футбольных команд. Лично я лучше пойду сам ловить рыбу, чем буду смотреть канал для рыболовов».

Передовая простота

«Я живу не как американцы, а как люди во всем остальном мире», – говорит тридцатидвухлетняя писательница Карен Метцгер, описывая свою повседневную жизнь. Карен являет собой крайний пример движения, называемого «добровольная простота», приняв которую, от десяти до двенадцати процентов американцев отступили назад по шкале времени. Эта женщина четко формулирует свои мысли, она умна, хорошо образованна и полна энергии. Карен живет в хижине размером девять на девять футов ^{(Приблизительно три на три метра. – Примеч. ред. )} с чердаком-спальней, расположенной на высоте девять тысяч футов ^{(Приблизительно три тысячи метров. – Примеч. ред. )} над уровнем моря в величественных горах Сан-Хуан в штате Колорадо. Хижина стоит близ грунтовой дороги у подножия трех легендарных горных пиков, недалеко от фермы, на которой на фоне умопомрачительных пейзажей снимались эпизоды фильма Джона Уэйна «Настоящая выдержка». Хижина построена из [56] подручных материалов и кренится под сильным здешним ветром. Такой домик мог бы сделать честь даже фантазии доктора Сюсса ^{(Известный американский детский поэт-сказочник (1901-1991) – Примеч. ред.Примеч. ред.).}

Пять лет назад Карен переехала из Чикаго – города с трехмиллионным населением – сюда, на столовую гору Гастингс, в деревушку с населением пятьдесят человек. Карен, чей отец мог бы «зачернить или, наоборот, при необходимости выкрасить газон в зеленый цвет», научилась готовить, прибираться и выживать в экстремальных условиях горной зимы без водопровода, электричества и других предметов роскоши, проистекающих из этих краеугольных воплощений технологии – туалета, душа, воды в кране и холодильника. «Роскошный кемпинг». Такими словами описывает Карен жизнь, в которой ей приходится таскать воду в дом, выносить из него мусор, греть воду или растапливать снег, чтобы вымыть посуду, ходить в туалет, стоящий в пятидесяти футах от дома, дважды в неделю купаться в горячих источниках близлежащего городка, держать в доме подаренный ей матерью «винчестер» двадцать второго калибра, вышвыривать со двора трупики сурков, которые каждое утро приносит к крыльцу верная собака, и пробиваться по непроходимым дорогам на «субару» восемьдесят четвертого года – единственном осколке цивилизации, без которого Карен не мыслит себе жизнь.

«Люди действительно могут убедить себя в том, что им нужно гораздо больше, чем это есть на самом деле. Это просто ментальный блок. Удобства – лишняя боль в заднице. Чем больше у тебя вещей, за которыми надо следить и поддерживать в рабочем состоянии, тем больше времени они у тебя отнимают. Мне не надо заботиться о замерзших трубах».

Но почему Карен избрала бегство от основных предметов потребительской технологии, которая формирует основу американской жизни? Потому что ее жизнь стала богаче и шире с тех пор, как она отказалась от основ [57] комфорта, который большинство американцев считают чем-то само собой разумеющимся.

Ее повседневными делами управляет совершенно иное чувство времени. «Сильный, пробирающий до костей ветер, бездонное звездное небо, красочный рассвет, эпические снегопады» окутывают ее и хранят от гонки, дорожных пробок и зависимости от линий электропередачи. Она созрела, как личность, стала мастером на все руки и приобрела ощущение независимости, которое появляется у человека, способного прожить без технологии. Карен получает большое удовольствие от деятельности, которую она добровольно и сознательно для себя выбрала. Она живет физически активной жизнью, но не освобождена от повседневной рутины и обыденности. Она платит сто долларов в месяц за аренду участка и сто долларов в год за газ, поэтому ей не надо много работать. Шестидюймовая солнечная батарея питает ее плейер с компакт-диском и три маленькие лампочки. Она читает, пишет, работает руками и чувствует себя вполне комфортно в одиночестве и тишине. Подняв голову от подушки, она видит вершины гор, и дикая природа попадается ей на глаза чаще, чем случайные прохожие.

«Я бы с удовольствием пользовалась электричеством, чтобы работать на компьютере (который ей приходится заряжать в доме соседа или в городе). Настанет, конечно, день, когда я вернусь в цивилизованный мир, но я сделаю это в полном сознании того, что человек должен сам обеспечивать себя тем, что ему необходимо для жизни».

Сложности простой жизни

Решение упростить свою жизнь, отступив назад по технологической шкале, нельзя назвать легким, но существуют различные степени такого отступления, на которое решаются многие люди. Для некоторых упрощение может выразиться в переезде в маленький городок или в [58] сельскую местность (за период с 1990 до 1996 года численность сельского населения Америки увеличилась на шесть процентов). Можно также сменить работу или переехать в меньший по размеру дом. Для третьих упрощение сводится к редкому включению телевизора или к отказу от компьютерных игр.

«Простое житье в действительности оказывается довольно сложным», – говорит художница и конструктор одежды Дж. Морган Пьюэтт, которая в 1998 году отказалась от высокого положения в обществе, великосветской жизни и прибыльного дела (розничной продажи одежды знаменитостям и оптовой продажи одежды таким престижным покупателям, как нью-йоркский магазин «Вагпеуз»). После долгих, но безуспешных попыток выпутаться из тенет сложного бизнеса и общественной жизни она наконец поселилась на девяноста акрах земли в сельском районе на северо-востоке Пенсильвании со своим другом Марком и котом Родкиллом. Они живут без водопровода в живописных хижинах, отапливаемых дровяными печами, и иногда просматривают триста телевизионных каналов, которые принимают через спутник – от этой технологии Пьюэгг не стала отказываться совершенно сознательно. Со своим партнером, который содержит их розничный магазин (они больше не занимаются оптовыми поставками), она общается по факсу, компьютеру и телефону, эти технологические достижения и позволяют ей жить в деревне. Время, уходившее прежде на развитие бизнеса, она теперь посвящает живописи. Говоря о переезде, она постоянно цитирует пословицу, которую ее родители часто прикрепляли к кухонному шкафу в их доме на пасеке в Джорджии: «Пока ты зелен, ты растешь, но как только ты вообразишь, что созрел, значит, ты начал гнить».

Перемены всегда трудны. С чего следует начать? Миллионы людей обращаются к книжкам рецептов за простыми решениями относительно того, как справиться со [59] сложностями жизни. Элен Сент-Джеймс, автор пяти бестселлеров «Упростите свою жизнь» (сейчас выпущено в свет два с половиной миллиона экземпляров), предлагает пять этапов возвращения назад, к истокам, и замедления сумасшедшего темпа современной жизни. Еще одна книга, «Простое изобилие» Сары Бен Бреднах, которая учит ценить простые удовольствия, вышла тиражом более трех миллионов семисот тысяч экземпляров. Движение добровольной простоты находит свой путь в американскую культуру и пробуждает духовность и бережное отношение к окружающей среде, отвращая людей от полного вовлечения в рабочий цикл. Барбара Бранд, автор книги «Экономика цельности: Переоценка обыденной жизни» описывает это движение как «избавление от пристрастия к высокой технологии, особенно от пристрастия к телевизору». Она утверждает, что движение к простоте «готово возродить вашу жизнь и научить вас получать больше от вещей, которые вы по-настоящему цените».