Глава тридцать третья Как стать эффективным психотерапевтом. — КиберПедия 

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...

Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...

Глава тридцать третья Как стать эффективным психотерапевтом.

2017-06-25 316
Глава тридцать третья Как стать эффективным психотерапевтом. 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

 

Любой врач, если он хочет стать как можно более эффективным доктором, должен применять те или иные методы психотерапии. Все мы со студенческих времен помним легенды о Боткине, который вроде бы назначал те же самые лекарства, что и его ординаторы, но получал фантастические результаты при лечении своих пациентов. Нам в медицинских институтах говорили, что он был прекрасным диагностом и так далее и тому подобное. Но мне представляется, что он был прекрасным ПСИХОТЕРАПЕВТОМ.

Сколько существует современная психотерапия, столько лет не найдено ответа на фундаментальный для нее вопрос: «Какие методики психотерапии наиболее эффективны?» В 60-ые годы проводились исследования с целью выяснить, какой из существующих типов психотерапии более эффективен. Как и следовало ожидать, оказалось, что ни один из них не отличался какими-нибудь преимуществами. Оказалось вместе с тем, что улучшение состояния пациентов наступало тем быстрее, чем эмпатичнее был психотерапевт. Лечение происходит при общении с врачом, как бы через его душу. Шерток считает, что именно желание вылечить является основным, решающим фактором лечения. Поэтому мне кажется очень правильным еще одно определение психотерапии. Это душепопечение.

М.Эриксон часто сравнивал психотерапию с цыпленком, проклевывающимся из яйца. Он говорил, что никогда не знаешь - на каком клевке он выберется. Каждый фермер знает, что если слишком много ему помогать - он умрет. Также и человек должен сам проклюнуться и вылезти из яйца своих проблем. Дело терапевта – помочь пациенту добраться до собственных внутренних ресурсов, которые есть у него.

Роджерс перечислил шесть главных условий, которые, с его точки зрения, создадут «необходимые и достаточные условия изменения личности» вне зависимости от теоретической ориентации психотерапевта:

1. «Два человека в психологическом контакте». Между двумя людьми должны возникнуть взаимоотношения.

2. «Для первой стороны – клиента характерно состояние инконгруэтности и тревожности». Инконгруэнтностью можно считать расхождение между реальным и идеальным образом Я, оно ведет к тревожности, к поведению, которое не удовлетворяет ни клиента, ни окружающих. Задача психолога состоит в том, чтобы клиент осознал инконгруэнтность и работал над ней.

3. «Вторая сторона – терапевт, отличается конгруэнтностью». Даже если психолог не является самоактуализирующейся личностью, важно, чтобы он был искренен и аутентичен во время интервью.

4. «Терапевт априорно доброжелательно относиться к клиенту». Психолог рассматривает клиента только положительно, независимо от его поведения. Это помогает клиенту чувствовать, что его принимают, что он что-то стоит как личность, что он может чувствовать себя безопасно, рассказывая психологу о своей жизни. Важно передать ему ощущение теплоты, уважения и заботы.

5. Чтобы быть постоянно внимательным к клиенту, психолог должен постоянно расти как личность. Чтобы помочь клиенту найти мир в себе, он должен ощущать в себе миролюбие.

6. «Психолог точно понимает точку зрения клиента и старается передать ему это ощущение понимания – эмпатии и безусловной расположенности к нему».

В психотерапии примечательно то, что невозможно выучить рецепты техник и применять их более – менее подходящим образом. Лечить можно только из одного центра – это понимание пациента как психологического целого и подход к нему как к человеческому существу, когда вся теория остается в стороне и мы внимательно слушаем, что он имеет нам сказать.

По теории Декана (1966,1967) общение клиента и психотерапевта – это не просто отношение между двумя людьми. Это отношение культур. То же самое говорил и Айви: «Множество фактов указывают на то, что культурная принадлежность, религиозное воспитание, социально-экономический статус, возраст и пол могут быть так же важны при психотерапевтической работе, как индивидуальность клиента и проблема сама по себе».

И если психотерапевт ограничен своими культурно-историческими корнями, то он ограничен и в диапазоне своих пациентов. И наиболее эффективным психотерапевтом станет тот, кто поднялся на уровень Гражданина Мира, космополита и ксенофила.

Большинство неудач в лечении пациентов происходят от того, что врач ЗНАЕТ о неизлечимости данного заболевания. Почему и сложилось мнение, что начинающие врачи, которые об этом не знают, иной раз достигают феноменальных результатов там, где опустили руки более опытные их коллеги. Ференци замечает, что, когда он начинал заниматься гипнозом, его невежество придавало ему самоуверенность, что способствовало успеху в достижении гипноза и было утрачено впоследствии.

Интенциональный психотерапевт исходит из предположения, что клиенту всегда можно помочь. С его точки зрения неизлечимая болезнь – болезнь не излечимая традиционными способами. И если психотерапевт хочет помочь пациенту, а тот хочет получить эту помощь, то любая цель достижима! От любого человека в любое время можно получить любой желаемый нами результат. Только надо точно знать что, как, когда говорить и что делать для этого. Во всяком случае, я много раз при работе с пациентами достигал настолько феноменальных результатов, что сам не верил, что сделал это!

Если вы не верите в то, что можете помочь пациенту, то он это непременно почувствует, и никакие приемы не помогут. Если психотерапевт никогда не лечил такую патологию, то ни в коем случае нельзя говорить пациенту, что вы уже много раз занимались такой проблемой. Лучшее, что в этом случае можно сделать – не говорить ни да, ни нет.

Психотерапевт должен быть убежден в том, что может помочь пациенту в решении данной проблемы. И тот, почувствовав эту убежденность, тоже придет к мнению, что выход есть. И если есть человек, который готов и может помочь, то надо ему верить и начать что-то и самому делать для своего выздоровления.

Валентик считает, что схожесть внутренних состояний психотерапевта и больного позволяет одному лечить другого. Вследствие этого психотерапевт должен быть хорошим коммуникатором. И при взаимодействии врача и пациента в первую очередь лечит не слово, а взаимодействие. В глубине психотерапевтического контакта образуется понимание через душу.

На последней конференции по символдраме (Алматы, 2008) в рамках круглого стола мы много рассуждали о тех факторах, которые помогают стать эффективным психотерапевтом. И пришли к выводу, что гендерные факторы играют одну из важнейших ролей в этом деле. Известно, что у мужчин 70 процентов мужского и 30 процентов женского. У женщин наоборот.

У эффективных психотерапевтов (вне зависимости от пола) все по-другому и в случае необходимости они могут смещать этот баланс. То есть могут усилить свои мужские черты и начать работать в мужском родительском стиле, если пациенту для выздоровления необходимо руководство Отца. И такие психотерапевты легко могут перейти на материнский стиль психотерапии и поплакать вместе с пациентом.

В результате обсуждения мы пришли к выводу, что для этого надо избавиться от гомо- и трансвестофобий. Ведь почему считается, что мужчины не должны плакать? Это «бабское» дело! И «истинный» мужчина не может это себе позволить! Но дело не в истинности, а в том, что мужчина боится «сползти» в сторону женской ролевой позиции (со всеми вытекающими последствиями). А женщины – психотерапевты боятся, что работа в мужском «формате» может растворить их женственность.

Успешный психотерапевт знает, что он, а не какие-то мистические силы, управляет своим поведением. И позволяет в случае необходимости смещаться в ту или иную ролевую позицию, зная, что легко вернется в свое обычное состояние.

Работа психотерапевта с пациентом может искажаться своими собственными комплексами (перенос, контрперенос, сексуальными проблемами и так далее). И, наверное, одной из основных проблем психотерапевтов является неумение увидеть реальные проблемы наших пациентов. Надо лечить пациентов, а не свои проблемы, перенесенные на них. А то получается как в испорченном телефоне - мы видим и слышим то, что хотим увидеть и услышать.

Когда я был совсем «зеленым» психотерапевтом, то очень много внимания уделял сексуальным проблемам своих пациентов. А сейчас я очень много внимания уделяю проблемам смысла их жизни. Я, конечно же, борюсь с этим. Но все равно мои проекции в той или иной мере влияют на процесс лечения. Поэтому психотерапевт всю свою жизнь должен совершенствовать свою личность, проходить не только «курсы актерского мастерства», то есть учиться технологиям, но проходить группы, направленные на личное самосовершенствование.

Человек, который хочет стать психотерапевтом (не важно - врач он или психолог) сначала должен понять самого себя, решить свои проблемы и избавиться от своих болячек. Иначе он будет лечить не своих пациентов, а за их деньги самого себя. Пока психотерапевт переносит на своих пациентов свое внутреннее состояние, пока он видит в своих пациентах свои собственные проблемы, он приносит больше вреда, чем пользы. Ведь он, таким образом, вносит в людей что-то искусственное, что человек должен или отторгнуть или же с огромными усилиями ассимилировать.

Профессия психотерапевта считается очень опасной из-за того, что врач очень легко и просто может нацепить на себя проблемы своего пациента. Ведь для того, чтобы помочь пациенту, надо войти с ним в резонанс, понять его и искренне посочувствовать. И это может всколыхнуть собственные нерешенные проблемы психотерапевта, прорвав таким образом его защиты. И я знаю массу своих коллег, которые попали в эти «жернова».

За 20 лет своей работы мне пришлось лечить многих своих коллег (где-то 15-20 человек). И я, естественно, задумывался – а почему я сам эту «психотерапевтическую инфекцию» не подхватил? Я могу сказать, что в достаточной степени сочувствую своим пациентам, вхожу с ними в резонанс. Если же учесть, насколько я был болен в молодости, насколько глубокие и ранние конфликты мне пришлось перерабатывать, то и у меня это могло привести к тому или иному психосоматозу.

И я понял, что мне помогли две вещи. Я заметил, что когда пациент сидит передо мной, я в нем и я полностью как бы сливаюсь с ним. Но как только он уходит, я полностью отключаюсь от него, забываю о нем. То есть когда я работаю – я работаю, когда же сеанс кончается – я «ухожу с работы». Пока пациент передо мной - я в нем, как только он ушел - я полностью отключился от него. Также важно, что психотерапевт защищен своей открытостью и профессионализмом.

Психотерапевт должен работать как разумный эгоист – ради самого себя любимого. И через это сеять Разумное, Доброе, Вечное! Если же он будет делать это из абстрактных соображений, (например, нужно сеять Добро, потому, что так велел Бог), то произойдет профессиональное выгорание.

Также важно то, что вы должны для себя твердо уяснить - нет на белом свете ни одного психотерапевта, который мог бы лечить ВСЕХ пациентов. Психотерапевт может быть успешен в лечении только тех пациентов, которым он в той или иной мере может сочувствовать. А он может это сделать только в том случае, если эта проблема была им самим или пережита, или же коснулась его по полной программе.

Поэтому и говорят, что лучше всего лечат алкоголиков те психотерапевты, у которых когда-либо у самих были проблемы с употреблением алкоголя. И если они их успешно решили, то могут передать своим пациентам свои собственные реальные алгоритмы выздоровления. И если психотерапевт прошел через собственный ад и выжил, то он сможет помочь выжить и своему пациенту.

Только такой человек способен понять уровень страданий пациента и искренне, вспомнив как самому было плохо, сочувствовать пациенту. Благополучный человек может быть психотерапевтом, но это будет «холодный» психотерапевт.

В этом плане можно утверждать, что психотерапия действует по типу гомеопатии (лечи подобное подобным). Работу с субмодальностями в НЛП вполне можно назвать гомеопатической психотерапией.

С.В. Ковалев утверждает, что первое впечатление от человека на 55 процентов определяется языком тела и на 38 процентов голосовыми характеристиками. А вот на само сообщение остается только 7 процентов.

Я не знаю, откуда он взял такие точные цифры, но я готов согласиться с ним в принципе. Действительно, то, как держится психотерапевт, как он умеет работать голосом, насколько в его интонациях присутствует уверенность в том, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО может помочь пациенту, зависит очень и очень многое.

Очень важным фактором является доброжелательное отношение к пациенту и действительное желание ему помочь. То есть истинным лечебным фактором является доброжелательная помощь другого человека (в случае если человек добровольно обратился к нему, верит в его компетентность в этом вопросе и безусловно доверяет ему в том, что эта помощь не повредит). Будь это соседка, будь это умудренная жизнью бабка в деревне, будь это врач. Для многих людей тот факт, что их выслушали, уже открывает путь к творческому, интенциональному существованию.

М. Талмон (1990) проведя исследование психотерапии, осуществляемой за один сеанс, пришел к выводу, что суть ее успеха заключается в повышении силы пациента. Для пациента в данном случае жизненно важно получить соответствующие послания: «Я в вас верю!» и «Я верю в ваши возможности!» Никто и ничто не может помочь человеку, если человек сам не вдохновится оказываемой ему помощью. Хорошо иллюстрируют это положение слова Гете: «Принимая человека таким, какой он есть, мы делаем его хуже; принимая же его таким, каким он должен быть, мы заставляем его быть таким, каким он может стать».

Ребенок учится на родительских заветах безусловно и быстро. Но при работе с психотерапевтом для эффективной работы необходимо сочетание массы факторов: значимость для него личности психотерапевта, стрессогенность события, которое привело к врачу, степень дезадаптации к реальному миру, степень адаптации к болезни и так далее и тому подобное.

Взаимодействие врача и пациента подчиняется огромному количеству факторов, осознаваемых или же неосознаваемых и врачом и пациентом. При работе с пациентом образуется система: больной, психотерапевт и болезнь. Если пациент объединяется с психотерапевтом, то возможен успех. Если же он объединяется с болезнью, то сделать ничего нельзя.

Поэтому в первые минуты консультации я решаю – нравится мне данный человек или нет. Если нет, то я начинаю искать повод для того, чтобы отказать ему в лечении. Но если в нем в течении консультации проявится что-то, что вызовет мое сочувствие, то я опять склоняюсь к помощи. И во время консультации постоянно идут колебания в ту или другую сторону.

Затем я решаю еще одну дилемму: «Могу ли я ему помочь? И какие техники могут быть при этом наиболее полезными?» Я в своей голове перебираю стратегии лечения и примеряю их к пациенту. И в зависимости от того, что он говорит, я примеряю разные подходы. Если в это время меня озарит: «О, вот эта техника будет для него наилучшей!», то можно сказать, что план лечения готов. И насколько он воплотится в жизнь, зависит от того, насколько готов человек к выздоровлению. А это выясняется на первых двух сеансах.

Следующим важнейшим положением, которое вы должны принять, является то, что вы можете оставаться такими, какими вы являетесь на самом деле. Когда я был молодым психотерапевтом, в нашей среде было широко распространено мнение, что психотерапевт должен быть как пионер – всем ребятам пример.

И в результате даже до настоящего времени этот «хвост» тянется за психотерапевтами, когда они из кожи лезут вон, для того, чтобы играть роль уверенных, никогда и ни в чем не ошибающихся людей, которые раз и навсегда решили все свои проблемы. Вы прекрасно знаете, что таких психотерапевтов нет на белом свете! И наши пациенты очень быстро и очень легко раскусывают этот обман. И, естественно, перестают доверять такому психотерапевту.

Психотерапевт должен быть естественным, таким как есть и не пытаться казаться лучше. Демонстрация того, что вам можно доверять, иногда оказывается важнее, чем традиционные взгляды на аутентичность, высказанные Рождерсом.

Одно из величайших заблуждений, которое в значительной степени портит людям жизнь – это представление, что твои мысли никто никогда не узнает. Исходя из этого, люди действуют в мире: улыбаются окружающим людям, а в это время в кармане держат фигу. Естественно, в результате (в долговременной перспективе) они от этого мира получат еще большую фигу!

На Востоке есть поговорка: «Чего нельзя делать – не делай даже мысленно!» Они исходят из того, что мысль материальна и из-за этого в какой-то момент может воздействовать на реальный мир как реальный поступок и через это принести вред «мыслителю». Но мне представляется, что ситуацию намного проще объяснять через субмодальности.

Человек, который думает о тебе плохо, но при этом улыбается и говорит тебе хорошие слова, в это время неосознаваемо разбрасывает вокруг себя микросигналы о своей неискренности (выражающиеся, например, немного-немного, но не в той тональности его голоса), которые тоже на неосознаваемом уровне четко воспринимаются собеседником и вызывают у него противоречивые чувства.

Он слышит реальные слова этого человека и верит им, но какой-то «чертик» нашептывает ему сомнения. То есть он ИНТУИТИВНО чувствует, что с этим человеком что-то не то.

Это был первый механизм. Но есть еще один – телепатический, когда бессознательное точно знает мысли и чувства «улыбающегося». И обязательно будет сигнализировать об этом сознанию.

Хороший психотерапевт – это человек, который уважает в своем пациенте личность. И действует не свысока, не с позиции гегемона, а как старший и более мудрый товарищ. И понятно, что чем старше и мудрее психотерапевт, тем к нему больше доверия.

Очень важен социальный имидж психотерапевта, то есть что о нем знает потенциальный пациент и что он слышал о его врачебном искусстве. Когда я приехал в Москву, меня в ней никто не знал. И я помню – какие гигантские усилия мне приходилось прикладывать для того, чтобы пациент стал мне доверять и выполнял мои установки.

А теперь, когда ко мне в основном идут по «сарафанному радио», то есть по рекомендациям тех людей, которых я лечил и вылечил, я свою работу даже не могу назвать работой – это хобби, которое приносит удовольствие.

Как-то я слышал, что в Америке психоаналитиком может быть только человек, у которого есть свой собственный дом, благополучная семья и дети. Так это или не так на самом деле – не знаю, но мне представляется, что это очень мудрая позиция. Это говорит, что он состоявшийся и благополучный человек. Только такой человек может дать своим пациентам что-то положительное.

Когда человек встречается с доброжелательным и благополучным в обществе человеком, который демонстрирует открытое и добродушное поведение, которое помогает ему жить в обществе намного лучше, чем при помощи агрессии, то пациент через это получает заслуживающий доверия пример того, что это возможно. Ведь если психотерапевт так себя ведет и у него получается наладить великолепные отношения с миром, то и у него тоже может получиться. И он убеждается, что такое поведение намного менее энергоемко и более эффективно, чем то, что он использовал раньше.

Часто оказывается так, что психотерапевт является первым человеком, который без цели соблазнить, говорит человеку хорошие вещи. И человек понимает, что может копировать предлагаемые формы поведения в безопасном режиме.

Психотерапевт должен быть эмпатичным. Но как достичь этого молодому психотерапевту? Ведь он реальный человек из реального российского окружения. Его не воспитывали с младых ногтей в традиции уважения к Человеку, Богу и так далее и тому подобное. Мне представляется, что наиболее легкий путь достижения желаемой степени эмпатии – принятие принципа психологической относительности из теории разумного эгоизма. Об этой теории вы можете почитать в моей книге «Карнеги по-русски или Азбука разумного эгоиста».

Молодой психотерапевт для того, чтобы эффективно работать с клиентом, должен подстроиться под него, войти в состояние раппорта. И это не только примитивная подстройка под его позу, жесты и дыхание. Но главнее является подстройка под язык и образ мышления.

То есть при работе с клиентом надо использовать тот словарь, который он предъявил при первом контакте, то есть разговаривать на его психологическом «языке». Также психотерапевт должен уяснить для себя систему представлений, при помощи которой пациент отражает и объясняет мир, в котором он живет. Нужно понять его убеждения и его ценности. И постараться подстроить свою психотерапию так, чтобы работа шла в рамках его парадигмы.

Также надо поискать общую основу или в профессиональной сфере или же в интересах. Например, я страстный рыбак. И если я работаю с мужчинами, то обязательно расспрошу их о том, как они относятся к рыбалке. Если положительно, то в своей работе я буду все время давать ассоциации, тем или иным боком связанные с рыбной ловлей.

Х.Когут считал, что психотерапевт должен делать для пациентов то, что не делали для него родители в детстве. Он должен внимательно выслушивать его, давать ему возможность полностью высказаться, показывать, что ему интересно, хвалить и т.д. Таким образом, мы даем человеку возможность пережить упущенное в детстве внимательное и поддерживающее отношение родителей. И когда пропущенный этап в развитии пациента будет компенсирован, на этой базе могут быть преодолены и последующие нарушения, устранение которых сдерживалось наличием предшествующих более ранних нарушений.

Этот подход Когута на первый взгляд кажется парадоксальным. Но психотерапевт должен не преодолевать нарциссические проявления у пациента, а наоборот усиливать их, чтобы он мог насытить свой нарциссический голод и принять себя во всех проявлениях. Будучи принятыми, нарциссические переживания трансформируются, то есть нарциссическое либидо, направленное человеком на самого себя, может перераспределиться, частично направляясь на другие объекты.

В процессе своего реального взросления человек получил ряд «материнских» программ, которые заставляли его считать себя плохим, грязным и никчемным человеком (и так далее и тому подобное). И изменить эти программы можно только с санкции понимающего и любящего человека, который простит ему все неизбежные ошибки.

Можно предполагать, что если психотерапевт любит своего пациента и никоим образом не оценивает его поведение, он для него становится «мамой», рядом с которой тепло, уютно и безопасно. И можно без опасения примерить к себе новые стратегии поведения – в случае чего «мама» спасет. Психотерапевт, таким образом, создает наиболее безопасную среду для обучения и изменения своего пациента.

Психотерапевт должен четко и ясно показать пациенту, что он его ни в коей мере не осуждает, что он придерживается принципа, что нет хороших и плохих людей, что если пациент не мешает своим поведением другим людям, то имеет право жить так, как хочет.

Смысл психотерапии в этом контексте: В нужное время в нужном месте нужному человеку нужно сказать нужные слова. Если этот принцип не соблюдается, то взаимодействие врача и пациента превращается в пустую болтовню - пусть приятную для обоих, но болтовню!

То, как работает психотерапия, можно проиллюстрировать переделанной притчей. Наверное, вы помните ту беду, которая стряслась с гусеницей, когда ее спросили: как она ходит, имея такое количество ног? Психотерапевтическая притча такова: Психотерапевт спросил гусеницу: «Как ты ходишь?» Она задумалась… А затем с его помощью научилась ходить 10 различными способами, прыгать и даже летать!

И не бойтесь сделать ошибку при лечении пациентов. От этого никто не застрахован. И никто из психотерапевтов не прошел свой путь к мастерству без терний. В этом плане мне представляется очень подходящим выражение: «У каждого святого было прошлое, у каждого грешника есть будущее!»

Подавляющее количество людей наделены весьма прочными системами защиты. А методы, которые мы применяем, не настолько сильны, чтобы одна ошибка с нашей стороны могла отправить их в больницу. Обычно самое худшее, что после этого происходит – пациент под благовидным поводом (или по-английски) уходит от вас.

Не секрет, что практически все психотерапевты пришли в психотерапию для того, чтобы решить свои собственные проблемы. Поэтому одним из принципов психотерапии является следующий: «Хочешь помочь себе - помоги другому!»

Врач может довести человека до такой степени гармонии с внутренним и внешним миром, которой достиг сам. Не выше! Поэтому я считаю весьма актуальным требование психоаналитиков к неофитам – прежде, чем начать работу с пациентами, самим пройти анализ. И желательно у своего же учителя. Тогда получается не только учеба, но одновременно и лечение.

Мне удалось стать эффективным психотерапевтом только потому, что я ПОСТОЯННО езжу на учебу и прохожу те или иные тренинги. На этих психотерапевтических тусовках я вижу очень разных людей и соприкасаюсь с новыми психотехнологиями. И когда я вижу блестяще проведенную методику или прохожу тренинг у мастера своего дела, у меня появляется здоровая зависть: «А я так не могу!»

И, приехав домой, я нахожу книги по этим методикам и осваиваю их. Может быть, я эти технологии не применяю в чистом виде, но в результате я получаю мощный импульс для развития своих собственных технологий. Без общения с коллегами, без обмена информацией (в формальной и неформальной обстановке) нельзя впитать в себя дух психотерапии.

Психотерапевт в нашей стране вынужден быть почти волшебником. К нам приходят люди из страны, в которой длительное время считалось возможным даром и без особых усилий получать пропитание; в которой считалось (и, к сожалению, считается!) возможным делать здоровье из воздуха. Мы не можем себе позволить работать с пациентами годами. Мы вынуждены за 10 - 15 сеансов делать почти чудо. Поэтому, наверное, НЛП принят в нашей стране на «Ура!». Вследствие этого можно сказать, что наши психотерапевты (если это настоящие психотерапевты) по уровню и мастерству намного выше, чем иностранцы.

Каждый психотерапевт (особенно в нашей стране) работает совсем не так, как в этой же технике работает другой его коллега. У нас крайне редко можно встретить такой пиетет перед отцом-основателем метода, который есть на Западе. Мы, ничтоже сумляще, перекраиваем методики ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ СВОЕМУ. И я думаю, что это очень хорошо!

Мне представляется, что магистральное развитие психотерапии в будущем – эклектизация всего хорошего, что было создано в психотерапии до этого, ломка искусственных барьеров между методами и отказ от ограничений, наложенных создателями методики. И наши психотерапевты, находясь относительно западных в этом плане в тепличных условиях, расположились на самом острие этого процесса.

 

 


Поделиться с друзьями:

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится...

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.053 с.